Любава и Ясень

В одном блаженном, светлом месте, на берегу святой реки

Венки пускали на Купала, чтобы найти свою ЛЮБОВЬ,

Богини-девы вдохновенно, пречистой силою руки

Судьбу свою реке вверяли и пели песни вновь и вновь.

А на другом высоком берегу, живой, могучею стеною

Тянулся к небесам священный лес, волшебною обителью чудес,

Своею свежестью, прохладою ночною,

Он звал, как будто всем хотел открыть свои лесные чудо-кладовые

Блаженной, чистой прелестью лесною.

Ночь на Купала слишком коротка,

Однако, ей нет равных среди прочих,

И что с того, что всех она короче,

За то в ней сила божьего цветка.

Здесь папоротник тайно расцветает,

Чтобы лучом своим соединить

Небесных сфер заоблачные дали

И то, что мы землёй должны хранить,

Где корень наш глубок и многомерен,

Во всех мирах являя свою суть,

И где наш ключ к свободе не утерян,

Открыть готовый новый светлый путь.

Костёр пылал над берега просторами,

Посланьем к небу, чистым благовестом,

А Правь Господняя рассыпала узорами

Алмазы звёзд над этим добрым местом.

Где радость двигалась по кругу,

Как Солнце – светлым хороводом,

Тепло своё даря друг другу

Своим могучим, древним родом.

Летели пары над огнём,

Сгорали хвори и ненастья,

И всем светило, словно днём –

Большое, огненное счастье.

Ну а потом водой живительной, прохладной,

При многократном, смелом погружении

Вливалась влагой мерность жизни ладной

В едином, светлом, радостном движении.

Уныние смывалось и печаль,

С водою уносясь куда-то в даль.

Здесь души вновь друг друга обретали,

И снова их ЛЮБОВЬ вела за руки,

Порою вспоминая, как летали

Они средь звёзд, не ведая разлуки.

А кто-то по воде пускал венок,

Прося помочь ЛЮБВИ богиню Ладу,

Чтобы приплыл он к месту в нужный срок,

Вобрав в себя студёную прохладу,

Чтоб свежестью живою удивить

Того, кто счастье благостно достанет,

Ведь только для него старалась вить,

И ждать его она не перестанет.

Средь многих дев, пускающих венки

Была Любава – княжеская дочь,

Она стояла тихо у реки,

Держа венок, и вглядываясь в ночь.

Ей всё казалось – кто-то её звал,

С той стороны, из леса глубины,

Но лес живой стеной в себе скрывал

Другую жизнь ночной своей страны.

Ещё ей показалось, что из леса

Звучала музыка мелодией знакомой,

Словно из детства, иль того далече, –

Из прошлого небесного начала,

Вдруг спала с глаз туманная завеса,

Явив из тьмы челнок, волной влекомый,

Когда с венком, судьбе своей навстречу

Любава оттолкнулась от причала.

А на том берегу расступился пред ней

Лес могучий блаженной тропою,

По которой следами различных зверей

Жизнь спускалась в жару к водопою.

Отражалась Луна в чистых каплях воды,

Что излилась дождём на закате,

И теперь бриллианты на листьях берёз

Приглашали сиянием к счастью.

Впереди шла ЛЮБОВЬ, оставляя следы

Лучезарной, святой благодати

И звала за собой в мир мечтаний и грёз

Своей благой, невидимой властью.

Лес жил своим ночным дыханьем,

Он завораживал и радовал собой,

Рождая свет глубинных, чистых знаний

Загадочной, невидимой игрой.

И всех, кто к ней мог тихо приобщиться,

Поил своей живительной водой,

Чтобы души святая чудо-птица

Однажды в небесах зажглась звездой.

Даря надежду падшим и увязшим,

Во мраке ночи сбившимся с пути,

И всем БЕЗ путным, правды не познавшим,

Свой светлый путь под звёздами найти.

Весь лес сиял, он жил, не спал,

В ночи обласканный задумчивой Луною,

Её ковчег, скользя во тьме, сиял,

Как будто бы над самой головою.

Любава шла судьбе своей навстречу,

Туда, где плавно музыка звучала,

Ложился мягко свет Луны на плечи,

А дева тихо шла и всё молчала.

Внимая непрерывному теченью

Лесного благозвучия потоков,

Струящихся гармонией свеченья

От очень древних, праведных истоков.

В ночную жизнь едино слились,

Многопроявленны остались, –

Воспринимаемые мерой

И незаметные для глаз

Те, кто как дым во тьме клубились,

И многократно проявлялись

Вдоль троп всеведеньем и верой

В грядущей встречи звёздный час.

Любава шла тропой и отмечала

Внутри себя, что чистое пространство

На её мысли тихо отвечало

Картинами подлунного убранства.

И каждая из них волной эфира

По-своему была неповторима,

Но пела вновь невидимая лира

И вглубь к себе загадочно манила.

Любаву кто-то звал сквозь боль разлуки,

Он задевал души живые струны

Так трепетно, изысканно и нежно,

Что, изливаясь благостным огнём,

Звучали вновь блаженнейшие звуки,

Как будто все божественные руны

В пространствах света плавали безбрежных

Священным, лучезарным кораблём.

И дева шла на свет своей души,

Который ей указывал дорогу,

В лесной, безлюдной, видящей глуши,

Тропою к неизвестному чертогу.

В котором кто-то ждёт её венок,

Ведь верно знает много, много лет,

Что тропами невидимых дорог

К нему придёт ЛЮБВИ пречистый свет.

Вдруг расступился лес и перед взором

Живой, непревзойдённою картиной

Явилось озеро, как зеркало ночное,

Купая звёзды и Луну в блаженных водах,

Сплетая звёздный свет святым узором

В воде живой, прозрачной и крестильной,

Чтоб светлым вихрем закружилось всё живое

В лесных, ночных, купальских хороводах.

Предолгих ожиданий вышел срок,

Когда от суеты пустых забот

Любава опустила свой венок

В объятия лесных, священных вод.

А озеро живой, широкой лентой

Среди дубравы тихо протянулось,

Где наша сказка светлою легендой

В пространстве леса нежно развернулась.

Венок вдоль берега, всё ближе к середине,

Невидимою силою влекомый,

Дорожкой лунной блёски собирая,

Блаженно плыл от рамок и запретов,

А где-то там, незримо на вершине

Светил всем вездесущий и знакомый

Из светлых далей праведного края

Своим лучистым, звёздным, дивным светом.

Живое светозарное сиянье,

Святое лучезарное свеченье

С небес струились благостно на землю

Небесным нисходящим родником,

При помощи небесного влиянья

Любава плавно, словно по теченью,

Любви небесной сердцем тихо внемля,

Вдоль озера всё шла вслед за венком.

Купальской ночью сказки открывают

Свои волшебные, невидимые двери,

Где из тумана тихо выплывают

Невиданные сущности и звери,

Которые, как стражи охраняют

Незримый вход в иные измеренья,

В которых оживают и сияют

Пресветлых мыслей дивные творенья.

Любава шла к тому, кто звал её сквозь груз седых веков,

Готовый ждать и верить даже Вечность,

В явление ЛЮБВИ стремленьем в бесконечность

От рамок, наваждений и оков.

К тому, кто в сны являлся тайно

Сиянным, чистым, ясным светом,

И уходил к себе с рассветом

В надежде нового свиданья.

Он был, как луч в ночи уснувших, тёмных лет,

Она его за это называла Ясный Свет.

Стволы вдоль берега, как сказочные гроздья

Колоннами тянулись в поднебесье,

А ощетинившийся, хмурый бурелом

Как будто вход собою преграждал,

Мешая ночью двигаться свободно,

Входя в алтарь живого боголесья,

В священный, потаённый, вещий дом

Всеправедных, божественных начал.

И вдруг пред юной девы светлым взором,

Как будто бы расставшись с тёмной маской,

Живым, ночным, невиданным узором

Предстало то, что выглядело сказкой.

Вокруг всё сущее дышало и светилось,

Блаженствуя в гармонии пространства,

Рекой невидимой мелодия струилась

Вдоль светлых берегов лесного царства,

А на раскинувшейся царственной поляне,

Что к озеру вплотную подходила

Разлилось благодатное сиянье,

Как светлая, божественная сила.

Здесь посредине возвышался дуб могучий –

Тысячелетний, мудрый исполин,

Который кроной задевал седые тучи,

А корнем уходил во тьму глубин,

Откуда пробивался светлый лучик

Загадочных, всепомнящих былин,

Которые всё ведали про ключик

От светлых, божьих, русских всех равнин.

В кругу живых, сияющих огней

Лесных дриад – древесных фей

Стоял священный дуб, как древний дед –

Хранитель тайн сего святого места,

Охранник дум всех светлых дней,

И троп невиданных зверей,

Его листвой вещала мудрость лет –

Лесная книга ведунов – живая Веста.

А на ветвях качались плавно

мавлинки, мавки и русалки,

В листве размеренно и ладно –

Ведуньи леса и весталки.

И плавной мудростью своей,

Зеленоглазою удачей

Разлётом бархатных бровей

Они всё ведали иначе,

Чем то, к чему всех приучали

Перемудрившие писанья –

Годами скорби и печали,

Веками горького изгнанья.

С земли кормящей в сумрак городов,

От родовых, всезнающих истоков,

Под власть минорных, давящих ладов,

Под гнёт всерастлевающих пороков.

Лес замер весь, но музыка звучала

Каким-то древним, светлым переливом,

То устремляясь в высь ночною птицей,

То ниспадая чистым водопадом,

В лесной глуши три раза прокричало

Ночное нечто кратко и пугливо,

Но негде страху было здесь явиться,

Ведь с девицей ЛЮБОВЬ стояла рядом.

Вдруг сердце ёкнуло и сладкая истома

Дверь в прошлое немного приоткрыла,

Ей показалось здесь, что всё вокруг знакомо,

Что всё это уже когда-то было.

И этот аромат купальской ночи,

И чувство бесконечного полёта,

И озера всевидящие очи,

И радость ожидания кого-то.

Блаженною, божественною властью

Планеты всё кружились в хороводе,

А сердце понеслось навстречу счастью

Потоками лесных, живых мелодий.

Путь божьей Прави звёздами сверкал,

Звучала вновь невидимая лира,

Умелый кто-то благостно играл

На струнах сопричастности эфира.

В мгновение всё замерло вокруг,

Звенеть лишь продолжала тишина,

В которой слышался Любавы сердца стук

Под лёгким, тонким платьицем из льна.

А светлячки спокойно, безмятежно

Блестели звёздным бисером в траве,

Вдруг очень тихо, ласково и нежно,

С её венком на русой голове

Пред ней явился, словно ниоткуда

Тот Ясный Свет из снов подлунных грёз –

За светлость мыслей посланное чудо,

Наградой за ручьи пролитых слёз.

Он сделал шаг навстречу, обратившись

К её душе без жестов и без слов,

И души их в порыве светлом слившись,

Усилили ЛЮБВИ предвечный зов.

– Я ждал тебя.

– Я знала, что ты ждёшь.

– Я ждал любя и верил, что придёшь,

Я чувствовал тебя, ты тоже ждала.

– Предчувствие меня сопровождало

Огнём необъяснимых убеждений,

И с малых лет я знала, что однажды

В лесу найду спасение от жажды,

От зноя искривлённых отношений,

Уверенностью правильных решений,

Которые мечта во мне рождала.

– Так, стало быть, ты ведала и знала

О том пути, которым ты придёшь

К своей ЛЮБВИ сквозь ночь и злую ложь.

– Мне бабушка-ведунья подсказала

О том спасении, что прячется в лесу,

От глаз дурных, храня свою красу,

Своё величие, умение и меру,

Сказала: «Заруби-ка на носу,

Неся по жизни русую косу,

Имей в душе смирение и веру».

Сказала, что награда впереди

Заждалась меня чистою водой

За долгие, безрадостные дни,

Прожитые без матери родной,

За лютые, душевные морозы

И мачехи постылые угрозы,

За грязь корыстолюбия отца,

Текущую от княжьего венца.

– Но силою Всевышнего Творца

Да сгинут прочь невзгоды и потери.

– Я до сих пор глазам своим не верю,

Пытаясь осознать всё до конца.

– Мы снова вместе, главное ведь это,

Мы рядом от заката до рассвета.

– А что же будет утром, на рассвете?

– Я растворюсь в лучистом, ярком свете,

А ты уйдёшь, чтобы опять вернуться

И в нашу сказку сердцем окунуться,

В лесной, волшебной, праведной стране,

При новой и загадочной Луне,

Где пред тобой однажды, в полной мере

Откроются невидимые двери,

И мы шагнём, друг друга взяв за руки,

Туда, где нет печали и разлуки,

Ведь здесь, у дуба – скрытые от взора,

В миры иные – тайные врата,

Ну а за ними – пёстрые узоры,

Невидимые, яркие цвета

Божественного, вечного холста.

– Мой Ясный Свет, мой свет ночной,

Во тьме проявленный мечтой,

Я чувствую, что мы с тобой едины,

Как две от целого живые половины,

Нас снова будут радовать РАссветы,

Что озарят ЛЮБОВЬЮ всея светы,

В которых наши мысли обитают,

И горестей, разлук совсем не знают.

Ты расскажи, мой СВЕТ, мой сокол ясный,

Мой светлый витязь – мудрый и прекрасный,

Кому ты светишь здесь, ступая в росы,

И можешь ли ответить на вопросы:

«Как отыскать нам счастья постоянство,

Найдя в нём настоящего себя,

И почему лесное всё пространство

Внимательно так слушает тебя?

Как будто понимает твои мысли

И чувствует души блаженный свет

Средь ясных дней, что вмиг однажды скисли

Безрадостным уходом светлых лет.

Ведь ты о многом ведаешь и знаешь,

Живя в обители божественной Природы,

И может быть однажды мне расскажешь

Историю твоей лесной свободы».

– Блаженна ты в своём простом стремлении

Познать глубинность праведных истоков,

Чтобы познать небес благоволение,

Пройдя науку жизненных уроков.

За смелость, сильный дух, долготерпимость,

За твой душевный изливающийся свет,

Я с радостью, что снова мне явилась

Открою пред тобою свой секрет.

Поведаю о том, что место скрыло

От тёмного, нечистого вторженья,

И обо всём, что сердце не забыло

Под вековыми снами заблужденья.

Я – СТРАЖ ЛЕСНОЙ, хранитель места силы,

И в этом моё главное призванье,

Которым меня небо наградило,

Чтоб пробуждать уснувшее сознанье –

Способным слышать, чувствовать, стремиться,

Готовым слушать вечные мотивы,

Чтоб возле дуба духом возродиться

Под чистые, живые переливы,

Которые ты слышишь и теперь,

Открыв мою невидимую дверь, –

Блаженным чувством – чистым и безгрешным

Так трепетно, сиятельно и нежно.

Ещё меня знает окрестный народ,

Сведущий в наследии предков,

Как духа, который всё в дубе живёт

И чтит ведословие рода,

Предчувствуя слабый, униженный плод,

Что будет копаться в объедках

С нечистых столов, набивая живот

Больного, слепого народа.

Поэтому я вечно в ожидании

Того, кто в темноте вдруг заблудился,

На крышу поднимаясь мироздания,

Иллюзией увлёкся, оступился.

Сорвавшись вниз, во тьму желаний низких,

Но может быть спасён сияньем слова,

ЛЮБОВЬЮ дорогих, родных и близких,

Иль голосом безмолвия лесного,

Который слышен, как бы изнутри,

Лишь стоит к дубу малость прислониться,

Он силой возрождающей зари

В окно души сквозь ложь и мрак стучится.

Как видишь, – с дубом я намеренно един,

Однако же, ему не господин.

Собратьями по духу являемся мы с ним

Единством светлых вёсен и лютых, снежных зим.

О совести иль благости мы зрим здесь по делам,

Деля печали, радости обычно пополам.

И каждый раз приветливо мне машет дуб листком,

Его я знал, когда ещё он был совсем ростком.

– И долго ли живёшь ты здесь пустынно, одиноко,

Храня свою незримую, глубокую печаль,

И есть ли окончание положенного срока,

Где светлым продолжением вдруг выстелится даль?

А может ты расскажешь мне про время,

Когда нам не давило плечи бремя,

Как странная, ненужная обуза

Принесенного нам чужого груза,

Сгибающего нас низко, мерзко, гадко

Нечеловеческой, слепой и мёртвой хваткой?

– Кто ведает, тот истину своей душою зрит,

И не помеха этому припрятанная ложь,

Теперь я вижу – РАзум твой давно не спит,

Коли вопросы эти ты сердцем задаёшь.

Так виждь и внемли, сердце это знает –

В земных мирах от века и до века

Нет никого превыше человека,

Кто силою ЛЮБВИ миры рождает.

Но люди-боги это позабыли,

Теряя веру в силу малых Родин,

Бредущие теперь в дорожной пыли

По грязным закоулкам подворотен,

Рождающихся тёмных городов,

Где жителей не радуют рассветы,

А слабостью униженных родов

Всех ждут однообразные сюжеты.

Во глубине седых веков скрывается ответ,

Чем дальше вглубь, тем ярче и божественнее свет.

Короткой стала память всех, живущих под Луной,

От счастья оградившихся идейною стенной.

В идейном, новом обществе и жизнь ущербной стала,

Когда из бездны глубины гордыня вновь восстала.

А до тех пор мы жили все без-хитростным народом,

ЛЮБОВЬЮ согреваемые, посланную РОДом.

Когда-то мы от РАдости всё славили РАссветы,

Подпитывая благостью душевной всея светы.

Но нашу всю божественность и духа безграничье

Идейно оконтурили законами приличья.

Я помню, когда мы у родников

Молитву светлую творили силой сердца,

И открывалась в Правь невидимая дверца –

Отсутствием запретов и замков.

А ночью мы летали среди звёзд,

Продолжив жизнь чудесную во сне,

Чтобы однажды, утром, по весне

Расправиться во весь могучий рост,

Дотронувшись рукой до дальних далей,

Чтоб озарить их ясным, чистым светом,

Даря надежду звёздам и планетам,

Открыв дорогу вверх стезёю Прави.

Мы были цельными, найдя свой дар внутри,

Открыв себя божественным ключом,

Преграды все нам были нипочём

От ранней зорьки и до следующей зари

Но кто-то нам упорно всё шептал,

Основы ослабляя мирозданья,

Что настоящий цельный идеал

Лежит во внешней плоскости сознанья.

Что истина мол, там, на небесах

Нас тихо ждёт и в гости приглашает,

А не в волшебных, девственных лесах

Познанья ягоды с ЛЮБОВЬЮ собирает.

Но ведали мы тьме в противовес,

Что мир наш, несомненно, вместе с нами –

Земное проявление небес

С глубинными и древними корнями.

Но всё же в мир явилось искаженье –

Кривою, недомерною породой,

И первое случилось пораженье

В неявной схватке с внутренней природой.

Мы потихоньку как-то утеряли

При помощи наёмников и слуг,

Невидимых хозяев тёмных далей

Ту силу, что хранил священный круг –

Святое, обережное начало,

ЛЮБОВЬЮ нам дарованное свыше,

И долго ещё музыка звучала,

Но мы под грузом лжи сгибались ниже

До той поры, пока не забывали

Святое, настоящее внутри,

И к образам о помощи взывали,

Молясь во тьме, до утренней зари,

В позорной, выгребной, ужасной яме,

Идя на дне по лезвию ножа,

И балансируя кандальными цепями,

Томилась наша вечная душа.

Утратив силу крыльев и размах,

Уж видели едва восходы Солнца,

Сквозь идеалов тусклое оконце

Все обрели сомнение и страх.

Святители, пришедшие, как тать

На наши земли в зареве пожаров –

То следствие допущенной ошибки,

Во глубине веков произошедшей,

Когда свою божественную стать

Сменили на безличие кошмаров,

В которых мы, как загнанные рыбки

Избрали сеть, как путь на стол приведший,

Который есть алтарь рыбачьей эры,

И поджидает новых приношений,

Посредством искривлённых отношений

В нечистых зеркалах корыстной веры.

Пытаясь истину искать всегда снаружи,

Своих корней не слыша вечный зов,

Не избежали мы полярной стужи

Идейным искривлением миров.

Но было время ведь, когда мы сотворяли

Живые образы – всеведеньем себя,

Блаженно замирали веси, дали,

Когда мы в СВЕТЕ двигались, любя.

До той поры, пока не заблудились

В нечистых дебрях идеализаций,

Откуда в мир наростами явились

Опасные огни цивилизаций,

В которых для того, чтобы познать

Свою кривую, мелкую породу,

Кащеям захотелось разобрать

Божественную, цельную Природу.

И так они все в этом преуспели,

Что мы однажды вовсе позабыли –

Чего же так божественно хотели,

Пока ещё божественными были.

Закрылась дверь в мир Вышней Прави и однажды,

Мы мучились в пути от лютой жажды,

Поскольку внешней суете предались в пламенных речах,

Из-за чего наш внутренний, живой родник усох и весь зачах.

А после жажды – лживую мы пили горечь вод,

И в результате этого к нам вполз недобрый род,

Который мы согнали в море силою единства,

Ведь были под защитою святого материнства,

Но увлекаясь славою и доблестью побед,

Всё чаще нарушали мы ЛЮБВИ святой обет.

Мы постепенно от врагов, с которыми всё бились,

Перенимали внешнее и к блеску пристрастились:

Чужих монет, чужих даров, подосланных наложниц,

И в сети угождая тех изысканных любовниц,

Которые играли всё на слабостях мужчин

Под масками искусственных, прельщающих личин.

Духовный оберег своей любимой,

Витающий ЛЮБОВЬЮ над хранимым,

Убережёт от смерти и от раны,

Коль рядом мысленно две любящие души,

Доступен образ милого хранимой,

Коль мысль летит всегда вслед за любимым

В чужие земли, дальние все страны –

Весенним ароматом вишни, груши.

А кто испил манящего греха чужие воды –

Терял живую связь двух душ и оберег свободы,

От счастья оставалась только видимость,

И от монет постылая зависимость.

Над тёмной властью жёлтого металла

ЛЮБОВЬ прощально крыльями махала,

Кругами, словно бабочка порхала,

А после, исчезая, улетала.

Давным-давно, осеннею порой

Всё это приключилось и со мной,

И тыщу лет, храня лесную благость,

Плачу я за свою былую слабость.

О, как же устал я за тысячи лет

Всё ждать от ЛЮБВИ долгожданный ответ,

Она не являлась ни здесь, и ни там,

Что ж, было за что – я платил по счетам

За то, что однажды я не оценил

Того, что Всевышний блаженно явил.

И не осознал глубину до конца

ЛЮБВИ мне ниспосланной, – волей Отца.

ЛЮБВИ я своей вдруг однажды лишился,

И в лес от людей навсегда удалился,

Надеясь, что грех свой смогу искупить,

И благо ЛЮБВИ вновь однажды испить.

В божественном свете небесных светил…

– Я чувствую сердцем – ты долг оплатил,

И лучшее этому есть подтвержденье –

Моё пред тобою ночное явленье.

Но отчего вдруг стало так светло?

До зорьки ранней вроде бы далече,

Иль то ЛЮБОВЬ зажгла лесные свечи,

И всё вокруг запело, зацвело.

Я чувствую живой на сердце луч…

– Ты просто принесла собою ключ,

Который отворяет двери Прави,

А я ведь страж её от тёмной нави,

В жару и в холод, в зное и под снегом,

И скоро истечёт мой стражный срок,

Когда заря обнимет вновь Восток –

ЛЮБОВЬ над озером восстанет оберегом.

И двое, вновь обретшие друг друга,

Увидят СВЕТ на выходе из круга,

По лестнице святого восхожденья,

В день своего духовного рожденья,

На берегу у озера лесного.

– И что же в этом озере такого?

Какая сила в нём до времени сокрыта,

Под толщею седых веков укрыта,

Которая, воздействуя на струны,

Пространственных, незримых сопричастий

Рождает нежно вновь мотив известный –

Из детских снов иль странствий позабытых,

Купая в водах девственные Луны,

Причиною каких былых участий

Является живой магнит чудесный

В святых местах, для страждущих – открытых?

Но что-то тонко чувствует и знает моё сердце…

– Быть может то, что озеро – божественная дверца.

Дверей здесь несколько, однако, лишь одна –

Для входа в Вышний мир сотворена.

Чтоб эту дверь небесную открыть

На светлом перекрёстке мирозданий,

Увы, но недостаточно испить –

Воды глубоких жизненных познаний.

Для этого чудесного деянья

Необходимо – радостью в крови,

В широком сердце – образом сиянья,

Присутствие энергии ЛЮБВИ.

Тебя с надеждой ждал не только я,

Всё сущее надеялось и ждало,

И этим мне покоя не давало –

Когда же ты появишься любя,

Любя душой, и вот ты снова здесь,

Ты видишь, как сияет всё вокруг,

В предчувствии чудес лес замер весь,

Росой смывая боль немых разлук.

Ты свет купальский свой нашла в лесу,

Прислушиваясь к голосу лесному,

Даря душой природную красу,

С тобой и время длится по-другому.

Ускоренно всё движется в ночи,

За мыслями стараясь поспевать,

Чтоб сердцу твоему посильно внять,

Ведь в нём звенят заветные ключи.

– Мой Ясень Свет, стараюсь я понять –

Свои видения, пришедшие опять,

Где ты и я, и озеро – весною,

Цветущею, блаженною порою,

Встречает нас, как любящий родитель –

Святая, боголесная обитель.

Откуда эти мысли о весне,

Как будто это было всё во сне?

– Коль ты меня, блаженно, зовёшь: «Мой Ясень Свет».

На все твои вопросы я высвечу ответ.

Отвечу без утайки, откроюсь пред тобой,

Свидетелями – звёзды вверху над головой.

Но только не сегодня, но только не теперь

Открою в наше прошлое невидимую дверь.

– Но почему же, Светушка, мой милый Ясный Свет?

– Ты видишь – зорька алая, грядёт уже рассвет.

Ах, не печалься, милая, Любавушка моя!

Я вскоре покажу тебе волшебные края.

Немного лишь терпения, тебе подскажет сердце,

Когда, придя на озеро, ты вновь откроешь дверцу.

Смотри, – вновь оживает ЛЮБВИ святой пространство,

Преображая благостью лесное всё убранство.

Ты только не печалься, не слушай злые вести,

Недолго ждать осталось, мы будем снова вместе.

Тресветлый встаёт над Землёю – ура!

А я – ухожу, до свиданья, пора.