Антигуа

Передав все текущие дела и отчеты в министерстве, в тот же день Кфир был у Жени, с которым должен был начать работать. Судя по всему, его новый компаньон в полной мере оправдывал то мнение, которое создалось о нем, когда он еще был стажером в Одессе. Его тесное сотрудничество с Борисом и Димой привело к успеху. Началась торговля украинским металлом, и это стало открывать новые горизонты. Женя, несколько раз побывав в Египте, наладил хорошие отношения с местными покупателями. Кроме этого он арендовал маленькое трехэтажное здание в центре Тель‑Авива, с великолепной прилегающей стоянкой на шесть машин, где обосновался их первый офис.

Адаптация на новом месте проходила медленно и не комфортно. Трансформация из идеалистов в капиталисты сопровождалась множеством проблем, неудобств и комплексов. В создающейся организации место Кфира было определено весьма нечетко, как это часто бывает в таких ситуациях. Целыми днями он просиживал, выслушивая переговоры Жени с покупателями и читая огромные папки их переписки. Это было тяжело и мало что давало. Часто Кфир вырывался посередине дня в министерство под каким‑либо предлогом, навестить старых приятелей. В общем, ему не хватало старой работы, а в новой он себя не находил. Конечно, он мог бы легко вернуться в министерство, откуда время от времени к нему продолжали обращаться с различными вопросами, просьбами и поручениями, которые он с удовольствием исполнял, нередко за счет рабочего времени. Продолжая оставаться в министерстве своим человеком, Кфир, однако, не собирался отступать от новой позиции, которая еще долго оставалась непокоренной.

Это было тяжелое время. Резкий переход с солидной и серьезной должности, хотя и с ограниченным потенциалом, на непонятную должность, с неясными перспективами, явно влиял на его состояние не самым благоприятным образом. На новой работе было скучно, хотелось спать. Часто Кфир занимал себя такой ерундой, как заказы канцелярского инвентаря, выбор занавесок, поиск подходящей мебели для офиса. Ко всему этому он относился крайне серьезно, так как более ответственной работы на данном этапе у него не было. Женя, увлекаясь своими торговыми делами, не находил времени посвящать в них Кфира. Лишь изредка у них получалось посидеть и поговорить о перспективах и планах. Несмотря на все это, Кфир твердо верил, что сможет обрести свое место в создающейся организации.

Торговля металлом процветала. Это было время «дурных денег», как его называли в Одессе. Хаотичный и практически бесконтрольный вывоз ресурсов заграницу приносил огромные барыши. Разваруха происходила на фоне разрухи. Место Жени и Кфира в этой схеме было минимальным, но со временем становилось более значительным и приносило неплохие комиссионные. К тому времени все доходные ниши на постсоветском рынке уже давно были заняты. Однако не все, что логично, правильно. Иногда опоздав, можно все же быть вовремя. Это случай.

Дима понял, что увеличив ресурсы, можно будет увеличить оборот, а соответственно и прибыль. Для этого требовался кредит. Получить кредит на Западе не представлялось перспективным. На местном финансовом рынке, который только создавался, были свои трудности. Не ясно, кому принадлежала идея создания финансовой фирмы, но, как и все блестящие идеи, впоследствии она была представлена как идея Димы. Этот бывший физик, умный, энергичный и амбициозный человек, не совсем приятный в общении, стал во главе достаточно спонтанно росшей организации. Он мог быть ярким примером того, как человек эффективно умеет реализовать свои, не всегда уникальные способности.

Финансовая компания, начавшая функционировать в Одессе под руководством Димы, давала существенные проценты, которые всегда честно выплачивались, за вклады клиентов. Полученные суммы использовались для увеличения оборота торговли металлом. Мизерная часть заработка от торговли шла на расходы по выплате процентов за вклады клиентов. Дальнейшее развитие оборота торговли упиралось в создание международных банковских возможностей, благодаря которым можно было привлечь кроме пассивных вкладчиков людей занимающихся торговлей и нуждающихся в переводах значительных сумм в различные страны. Эта коммерческая часть клиентуры была особенно выгодна для увеличения ресурсного оборота торговли металлом. Там было гораздо больше денег, которые часто оборачивались и поэтому обычно не вкладывались под проценты. Кроме этого были различные возможности, позволяющие, как в банках, увеличить и удешевить кредит, используемый для торговли металлом. Про себя Кфир называл этот период «так закалялась сталь».

Оффшорный банк для всех этих нужд был создан на острове Антигуа в Карибском море. Банк «Маркиз», который с трудом признавался солидными банками как финансовая фирма, со всеми истекающими из этого банковскими нюансами, все же позволял совершать переводы различных сумм куда угодно. Репутация Димы и Бори росла, им доверяли, приносили деньги.

Имея финансовое образование, хотя и не имея почти никакого опыта, Кфиру надлежало создать систему учета этой банковской деятельности. Никогда не ощущаешь себя большим ничтожеством, чем когда берешься за серьезное дело. Два месяца Кфир пыхтел над схемой, пытаясь совместить ее с существующей компьютерной, достаточно простой коммерческой программой. Схема не получалась. «Надо бы взяться за ум!» – говорил ему внутренний голос. «А что делать, если браться не за что», – отвечало второе «Я». «Так и до шизофрении недалеко», – думал он. Параллельно с этим ему приходилось вести примитивный учет с самыми ограниченными возможностями, проводить расследования задерживавшихся переводов, сообщать информацию о состоянии счетов клиентам. Все это делалось на фоне постоянно растущего числа клиентов и количества переводов. Наконец, система постепенно начала функционировать. Работа пошла, и стало легче. В конце каждого дня Кфир посылал Диме баланс, который того очень радовал. На этом этапе Кфир, наконец, почувствовал, что более или менее определил свое место. Работа кипела.

Оффшорный банк по ряду требований резко отличался от оффшорной фирмы. Самым значительным отличием является обязанность отчетности и аудита. В конце первого года деятельности «Маркиза» Кфир самым тщательным образом подготовил детальный отчет. Дима предложил ему самому отвезти его в Антигуа.

Поездка в Антигуа получилась сложной. Из Тель‑Авива в Париж. Из Парижа в Нью‑Йорк, из Нью‑Йорка в Атланту. Из Атланты в Тампу, где Кфир провел несколько дней у сестры. Оттуда был полет в Сан‑Хуан – столицу Пуэрто‑Рико, и лишь затем в Сент‑Джонс – столицу Антигуа. Уже при посадке его впечатлил этот зеленый остров на фоне синего моря. Так называемые карибские цвета аэропорта и близлежащих построек необычно резали глаз. Выйдя из терминала, Кфир подошел к группе переминающихся с ноги на ногу таксистов и сказал первому из них, что ему нужно в гостиницу «Колонна». Гостиница была заказана местным аудитором Стенли. Шофер не знал такой гостиницы. Информация, как по волшебству, моментально прокатилась по всей таксисткой братии. Никто о такой гостинице не слышал. Наш герой уже начал сомневаться, туда ли он прилетел, как вдруг один из шоферов, высокий бородатый негр, с размеренным карибским темпераментом, негромко и несколько растянуто сказал: «Я знаю эту гостиницу, она новая. Я отвезу вас туда».

Почувствовав облегчение, Кфир последовал за шофером. Подойдя к стоянке такси, таксист открыл багажник своей машины. Кфир подошел к правой передней двери. С неподражаемой невозмутимостью таксист спросил: «Хотите вести машину?» Лишь тогда до Кфира дошло, что на острове левостороннее движение и руль с правой стороны. Улыбнувшись, он ответил: «Нет».

По дороге шофер расспрашивал Бен‑Гая, откуда он. Приехал ли отдыхать. Бывал ли на острове раньше. В его вопросах не ощущалось особого любопытства. Скорее, это было желание получить информацию с тем, чтобы дать совет или предложить что‑нибудь интересное. Узнав, что Кфир здесь впервые, он стал посвящать его в историю острова. Оказалось, что местное население – это потомки рабов, вывезенных из Африки для работы на сахарных плантациях. «Люди здесь очень добродушные, – говорил он, – здесь практически отсутствует преступность. Мало полицейских, а на скоростных трассах нет патрулей».

«А когда мы выедем на скоростную трассу?» – Спросил Кфир, отметив про себя, что они все еще плетутся по узкой, давно не асфальтируемой дороге. «Мы уже на скоростной трассе», – в той же невозмутимой манере ответил таксист.

Гостиница «Колонна» была открыта, как оказалось, за день до приезда Кфира.

«Мы приветствуем вас, – сказал вышедший навстречу директор. – Вы наш первый посетитель!»

Вся атмосфера с момента посадки все больше и больше походила на какой‑то фильм, в центре которого находился наш герой. Нарастало ощущение «дежавю».

Расположившись в номере, Кфир вышел в лобби. Там было пусто. Выйдя на улицу, он понял, что на обозримом расстоянии по обе стороны дороги ничего не наблюдается. Вечер только начинался, а делать было ничего. Это была, наверное, единственная поездка, в которую он забыл взять книгу, за что дорого поплатился. Вернувшись в номер, попытался включить телевизор, но как оказалось, гостиница еще не была подключена к телевизионной сети. Прочитав всю информационную литературу, которая обычно находится в гостиничных номерах, Кфир все еще не хотел спать и долго просто лежал в постели.

Проснувшись рано и приведя себя в порядок, пошел завтракать. Войдя в ресторан, и в очередной раз убедившись, что кроме него в гостинице никого нет, он сел за столик на веранде, выходящей на берег. Вид берега со всей его растительностью, цвет воды и неба, отражавшего восход с его удивительно нежными красками, был непередаваем. Кфир сидел и смотрел, не веря, что такая красота существует, и он ее видит не во сне. Завороженный этой неописуемой карибской красотой, он не заметил, как к нему подошла официантка. Женский голос, размеренный и невозмутимый, с типичным диалектом и колониальной вежливостью вывел его из гипнотического состояния:

– Сэр! Хотели бы вы позавтракать, сэр? – Перед Кфиром стояла молодая, полная, высокая негритянка. Ее широкое лицо выражало одновременно радушие и бесстрастность, а широко расположенные глаза как бы чему‑то удивлялись в ожидании ответа на довольно странный вопрос.

– Да, я бы позавтракал, – ответил Кфир, расслабленно улыбаясь, еще ошарашенный Карибским пейзажем.

– Хорошо, сэр, – ответила она, не меняя выражения лица.

– Сэр, – произнесла она вновь.

– Да, – спокойно ответил Кфир, переставая удивляться.

– Хотели бы вы кофе, сэр? – спросила она, не меняя тона.

– Да, – ответил он, – я бы с удовольствием выпил кофе.

– Извините, сэр. Кофе не будет, сэр, – невозмутимо продолжала она.

– Почему нет?

– Кофемолка сломалась, сэр.

– Хорошо, пусть будет чай, – сказал Кфир, вновь ощущая уже знакомое «дежавю».

После завтрака, еще раз проверив содержимое своей папки и добавив к своему туалету галстук и пиджак, Бен‑Гай вышел в лобби. Было еще без пятнадцати девять, но Стенли уже ожидал своего гостя. Аудитор, невысокий, симпатичный шотландец, встал на встречу. – «Кфир?» – спросил он. Это несколько напоминало другую встречу, другого Стенли с доктором Ливингстоном[40]. В обоих случаях было трудно ошибиться.

По дороге в офис Стенли интересовался гостиницей и сервисом. Оказалось, что «Колонна» была его клиентом. Стенли Сад оказался легким и приятным в общении, но работа с ним была непроста. Рассортировав весь привезенный Кфиром материал, и разложив его по не совсем понятному принципу на большом столе в комнате для заседаний, он начал артиллерийскую подготовку, состоящую из общих вопросов. Проработав большую часть дня (к счастью, у Стенли кроме Кфира были и другие заботы), он предложил помочь ему взять напрокат машину на время пребывания на острове. Агентство по прокату машин находилось в том же здании, и Кфира нисколько бы не удивило, если бы оно тоже было клиентом Стенли.

Взяв напрокат небольшой джип, Кфир легко добрался до гостиницы, где по‑прежнему кроме него никого не было. Переодевшись, он отправился изучать остров, руководствуясь рекомендациями Стенли. Для начала Кфир отправился в так называемый центр города. Если учитывать понятие о пропорциях, усвоенное от шофера такси во время езды по «скоростной трассе», то Сент‑Джонс вполне можно назвать городом. В этом маленьком, за некоторым исключением почти одноэтажном городе, было очень мало привлекательного. Казино, в которое Кфир заглянул лишь однажды, ему не понравилось. Рынок сувениров с местными художниками, который он посетил дважды, был мал и не представлял особого интереса. Местный музей, некая смесь исторического и краеведческого, располагался в старом небольшом двухэтажном здании. В нем Кфир провел около двух часов. В книге гостей не оказалось ни одного посетителя из Израиля, и наш герой был первым, который в ней расписался.

На следующее утро Кфиру уже не терпелось скорее сесть на веранде ресторана – с тем, чтобы вновь погрузиться в транс созерцания завораживающей красоты Карибов при лучах восходящего солнца. Повторяя эксперимент предыдущего утра, он отметил, что дыхание его было замедленно, глаза расширены, и застывшее выражение лица с приоткрытым ртом вряд ли льстило его интеллекту. В этот самый момент он услышал уже знакомый голос, очень своевременно способствующий его возвращению в реальный мир. Да, все в природе должно быть сбалансировано, так что одно компенсирует другое, подумал он.

– Сэр. Доброе утро сэр! – сказала все та же официантка, возрождая все то же ощущение «дежавю» и тоску по утреннему кофе.

– Доброе утро, – ответил Кфир, пытаясь не выдавать своих чувств.

– Хотели бы позавтракать, сэр? – спросила она все в той же манере.

– Да, я бы позавтракал, – ответил он, морально подготавливаясь к следующему вопросу.

– Хорошо, сэр, – сказал она и после традиционной небольшой паузы все в той же несколько торжественно‑чопорной манере, наконец, перешла к столь беспокоящему Кфира вопросу:

– Хотели бы вы хлеб, сэр?

На секунду ему показалось, что его лицо вновь приобрело то выражение, на котором он поймал себя несколько минут назад при восхищении карибским пейзажем. Такого поворота событий он не ожидал. Овладев собой, не спеша, Кфир ответил:

– Да, я бы хотел хлеб.

– Извините, сэр. Хлеба не будет сэр.

– Почему нет?

– Замок в комнате хлеба сломался, сэр, – и после очередной паузы добавила, – есть булочки сэр.

– Хорошо, пусть будут булочки, – ответил он, почему‑то вспоминая Марию‑Антуанетту[41].

На второй день работы Сад больше не использовал артиллерию. Он вел прицельный огонь. Бумаг на столе заседаний больше не было. Вопросы были сложными. Это был утомительный день, которым Стенли, по‑видимому, остался доволен. Он был хорошо подготовлен. О себе, к сожалению, Кфир не мог сказать ничего похвального. Закончив совместную работу, примерно в три часа, он опять вернулся в «Колонну», переоделся и поехал дальше исследовать остров. Не имея особого желания возвращаться в Сент‑Джонс, он решил направиться в глубинку. По дороге он размышлял над вопросами Стенли и над своими ответами, пытался предвидеть вопросы, предстоящие ему на следующий день и подготовить на них ответы. Небольшой опыт работы со Стенли позволял Бен‑Гаю сделать некоторые, пока нечеткие выводы по поводу его стиля аудита.

Мысли, связанные с работой, отвлекали его от дороги, по которой нужно было ехать с левой стороны. Его же постоянно тянуло на правую. Положение усугублялось еще и тем, что джип был европейской модели, то есть с рулем с левой стороны. Ему постоянно гудели, и едва избежав очередного столкновения, он возвращался на левую часть дороги. К счастью, на «скоростных шоссе» Антигуа не такое уж интенсивное движение, хотя дороги, извилистые и холмистые, далеко не в лучшем состоянии.

Штаб Флота Южных морей Британской Империи, базировавшийся в свое время на острове под командованием Адмирала Нельсона, произвел на Кфира впечатление. В то время он еще не знал, что англичане были одними из последних, присоединившихся к дележу американской добычи, однако быстро наверстали упущенное. Не знал он тогда и о том значительном вкладе своих соплеменников в открытие и освоение Северных Центральных и Южных Американских территорий и об их содействии Англии в борьбе против Испании.

На следующее утро, встав как всегда рано, Кфир начал готовиться к предстоящему дню. Приняв душ и побрившись, он хотел выйти из ванной комнаты, но дверь не открывалась. Слегка подергав ручку, он попробовал опять, но и это ни к чему не привело. Кфир не любил опаздывать, тем более что в Антигуа не было пробок, так что никакой серьезной причины для опоздания быть не могло. Он начал нервничать и сильно крутить ручкой влево и вправо, но дверь не поддавалась. Пытаясь не терять самообладания, он начал кричать, чтобы его услышали. Однако он все еще оставался первым и единственным гостем «Колонны», а номер его почему‑то был не так близко к какой‑либо из служб гостиницы. Наверное, со стороны, это была очень смешная сцена. Ему, однако, было не до смеха.

Отчаявшись быть услышанным, он решил высадить дверь. Увы, физическая подготовка и уверенность в силе оказались неуместны. Имея лишь теоретический опыт высаживания дверей из фильмов, Кфир очень скоро понял, что скорее высадит себе плечо.

Он был в отчаянии. Ситуация усугублялась еще и тем, что Сад обещал в этот день познакомить Кфира с министром юстиции и внутренних дел острова. Точного времени он еще не знал, но предполагал, что встреча, по‑видимому, состоится с утра.

Весь в поту и в отчаянии Кфир не знал, что делать. Нужно было взять себя в руки, успокоиться и что‑то придумать. Как ни странно, именно когда он пытался овладеть собой, а может быть, когда пыл стал слегка остывать, Кфир вновь почувствовал часто сопровождавшее его с момента приезда на остров «дежавю». И вдруг он понял! Это Герман Вук[42]и его замечательная вещь «Не останавливайте карнавал», давно прочитанная им и оставившая неизгладимое впечатление. Эту книгу когда‑то дал ему его дядя Джек. В ней описывается некий деятель искусства, уставший от постоянной конкуренции и ритма жизни на Манхеттене. Купив небольшую гостиницу на одном из Карибских островов, он уезжает туда руководить своим бизнесом. В процессе налаживания работы гостиницы герой книги сталкивается с местным темпераментом и культурой, которые оказываются для него более непреодолимыми, чем бешеный ритм жизни Манхеттена.

Книга «Не останавливайте карнавал» ему настолько понравилась, что он послал ее сестре с самыми положительными рекомендациями. Поняв, наконец, каков источник преследовавшего «дежавю», у Кфира появилась навязчивая идея позвонить сестре, чтобы узнать название острова с «неостанавливаемым карнавалом». Все, что он увидел на острове, один в один совпадало с описанным Германом Вуком.

Воспоминание о давно прочитанной книге несколько успокоило нашего героя. Однако ему еще предстояло преодолеть заклинившуюся дверь. Несколько успокоившись и услышав внутренний голос «не спеши, а то опоздаешь», осторожно, даже с какой‑то нежностью, он положил руку на ручку, и… дверь поддалась! Недаром дверь женского рода, подумал Кфир со вздохом и пошел одеваться.

Приехав вовремя в офис Стенли, Бен‑Гай увидел ожидавшего в приемной высокого мужчину с бородой, по внешнему виду очень напоминавшего его шофера такси, но лучше одетого. Сразу же вышедший из своего кабинета Стенли представил его как министра юстиции и внутренних дел. Да, день явно начинался нестандартно, однако прошел более или менее ординарно. После встречи с министром была очередная сессия вопросов со стороны Стенли и ответов со стороны Кфира. Вопросы становились менее сложными и целенаправленными. Ответы, соответственно, более простыми. Кроме этого приобретался какой‑то опыт работы, и к концу дня Кфир больше не ощущал себя изнуренным.

На следующее утро, из осторожности Кфир не закрыл дверь из ванной. Однако когда он намылился под душем, прекратила идти вода. Этот знакомый феномен из советских гостиниц как‑то не вписывался в местную экзотику. Работая в странах «дикого востока», он приобрел навык не намыливаться полностью – с тем, чтобы в случае прекращения воды было легче выйти из кризисной ситуации. Кто же мог подумать, что здесь, на фоне всей этой карибской красоты и вежливости со стороны столь добродушного населения, в совершенно новой, хорошей гостинице, где он все еще оставался единственным гостем, такое может произойти. Нет! Такое может быть там, в том далеком и хорошо знакомом ему мире, но не здесь.

Время шло, а воды не было. Так как на телефонные звонки из администрации никто не отвечал, Кфир решился на отчаянный шаг. Завернувшись в полотенце, с ключом в руке (он помнил «Двенадцать стульев»[43]!), Бен Гай вышел в лобби. Там никого не оказалось. Нажав на звонок в приемной несколько раз, Кфир убедился, что теряет время. Из внутреннего двора гостиницы доносились негромкие голоса. Ничего не оставалось, как выйти туда. Во дворе стоял водовоз, а около него собрался весь знакомый штат гостиницы. Его появление привлекло внимание всех героев этой сцены. С выражением степенного любопытства все лица не спеша повернулись в сторону нашего героя. «У меня в душе прекратилась вода», – произнес Кфир с некоторой растерянностью, вспоминая, что у Германа Вука есть очень похожая сцена.

«Не беспокойтесь сэр. Сейчас водовоз опорожнится, и снова пойдет вода, сэр», – как всегда вежливо и с достоинством сказал работник приемной. Действительно, минут через пять после возвращения в номер, в душе пошла вода.

На этот раз он все‑таки опоздал к Стенли. Объяснив ему причину своего опоздания, в ответ он услышал глубокий вздох, сопровождаемый разведенными руками. Кфир понимал, что деятельному Стенли, как и герою Вука, было непросто в этой всегда спокойной и невозмутимой среде.

Кфир улетел из Антигуа с чувством удовлетворения. Во‑первых, аудит был пройден, так что с профессиональной точки зрения поездка была удачной. Его отчет оказался удовлетворительным, а опыт, приобретенный благодаря работе с аудитором международной фирмы, был очень ценен. Кроме того, он побывал на острове необыкновенной красоты и познал другую, до сих пор неведомую ему культуру. Это была незабываемая поездка.

На обратном пути по тому же маршруту он вновь остановился у сестры во Флориде. Вместе они нашли «Не останавливайте карнавал», и Кфир понял, что в книге описывается другой остров, но тот же менталитет. Перелистывая страницы, он в очередной раз восхищался искусством Вука, который с тонкостью и юмором передавал теперь уже в некоторой степени знакомые Кфиру картины. «Искусство, – думал Кфир, – это оформленный определенным образом сценарий. Чем изящнее оформление, тем больше искусства».