Глава 21. Повторяя изгиб планетарной орбиты, йуужань-вонгские военные корабли стекались к солнечной стороне Йуужань'тара

Повторяя изгиб планетарной орбиты, йуужань-вонгские военные корабли стекались к солнечной стороне Йуужань'тара, словно песчинки хрустального песка. Кораллоносцы, аналоги крейсеров и барж, объединённые во флотилии и боевые соединения, были украшены эмблемами доменов и окроплены кровью пленных, принесённых в жертву богу войны. Некоторые имели собственные боевые знамена, заслуженные потом и кровью много поколений назад. Других облепляли сотни прыгунов. За прозрачными иллюминаторами наблюдательных постов и мостиков стояли капитаны и субалтерны — преклонив колени, склонив головы и упираясь кулаками в йорик-коралловую палубу.

Здесь были «Царство смерти», «Жертвенный клинок», «Река крови», «Тщеславие убийцы», «Поцелуй змеи» и, конечно же, «Зверь Йаммки» — флагманский корабль мастера войны Нас Чоки.

На изменённой орбите Йуужань'тара, рядом с массивными довинами-тягунами, служившими первой линией обороны планеты, и Радужным Мостом — символом единения Йун-Йуужаня с его народом — парила сплюснутая яхта, на борту которой находился сам Шимрра, а также представители невоенной элиты. Обагрённый кровью тронный зал на борту яхты был увешан гирляндами колючих лиан и украшен сотнями изысканных вееров, священных символов Йун-Йаммки. В честь проводов флота на решающую битву все присутствующие в тронном зале были закованы в доспехи из глистасети — все, включая префектов и провидиц Шимрры, Келу Кваад и её ведущих мастеров-формовщиков, верховного жреца Джакана и даже нелепого Оними.

Верховный владыка хладнокровно взирал на происходящее, стоя перед уникальным виллипом, который передавал его изображение и слова на виллипы на всех кораблях и кораллах-прыгунах.

— Йун-Йуужань, Великий Создатель, — молвил Шимрра. — Благослови же эти корабли, которые мы направляем сквозь пустоту на битву с врагом во имя исполнения твоих велений. В этом последнем и решительном бою мы исполним свой долг и очистим подаренную тобой галактику от неверных, превратив её в свой дом. Одержав победу, мы возьмём этих покорённых существ под своё покровительство и наставим их на Истинный Путь, завещанный тобой нашим предкам на заре времён.

— Мы торжественно клянемся, что выполним всё, что ты завещал нам. Мы очистим эту галактику от бездушных машин и заменим их нашими биологическими помощниками. Когда Йуужань'тар будет полностью перестроен в соответствии с древними стилями зодчества, когда храмы в твою честь и честь твоего священного домена увенчают вершины высочайших гор на каждой из покорённых планет, мы будем молить тебя по достоинству оценить наши труды.

— Настал великий момент — кульминация скитаний, длившихся долгие поколения. В этих чужеродных небесах мы видим, как вращается галактика — в гармонии с нашим новообретённым домом. Что было вдали, сейчас как на ладони; что было завершено, начнётся вновь.

Пять тысяч плазменных снарядов было выпущено к звезде Йуужань'тара, озарив небо салютом в честь Верховного владыки. Сразу вслед за этим весь огромный флот под предводительством «Зверя Йаммки» пришёл в движение, накапливая энергию для перехода в тёмное пространство.

Наблюдая за происходящим со своей позиции на борту священной яхты, Ном Анор размышлял о том, какие мысли могут сейчас копошиться к голове Нас Чоки. Исход войны и будущее всей расы йуужань-вонгов зависели от того, что произойдёт через четверть клеккета. Воины и жрецы, пребывавшие в состоянии экстаза после нескольких дней святого поста и танцев, были уверены, что флот Нас Чоки одержит победу.

Однако не все разделяли их уверенность.

Консулы, находившиеся в подчинении у Ном Анора, и исполнители, отвечавшие перед консулами, доносили своему начальнику о слухах — о сомнениях и мрачных предчувствиях, царивших в рядах йуужань-вонгской элиты. А за этими неясными слухами Ном Анор чувствовал нечто более зловещее — растущую ненависть народных масс.

Из-под Радужного Моста, из тёмных подземелий Йуужань'тара доносились злобные голоса еретиков, и после репрессий они становились всё громче, сильнее и злее. Недовольство распространялось уже не только среди «отверженных», но и среди других, кто начал терять веру в Верховного владыку. То была колоссальная волна, грозившая сломить все устои общества йуужань-вонгов, низвергнуть флот с небес и увлечь в глубины планеты священную яхту и всех её пассажиров.

Однажды Шимрра уже говорил Ном Анору, что ведёт войну с богами. Однако Шимрра не замечал настоящего врага — врага, который окружал его, врага, на котором зиждилась его власть. Даже Куореал в последние дни своей жизни не становился объектом такой ненависти. И если верить пророчествам «отверженных», грозный флот Нас Чоки у Мон Каламари ждало уничтожение, а Шимрру — свержение с трона самим Йун-Шуно и публичная казнь… перспектива быть разодранным стаей голодных биссопов…

Ном Анор отвёл хмурый взгляд от улетающих кораблей, и в этот момент на него с подозрением уставился Оними. Ном Анор испугался, что у «отверженного» мог быть достаточно острый нюх, чтобы уловить страх, исходящий от экс-исполнителя. Возможно, в этом крылась одна из причин того, почему стихотворные речи Оними были такими язвительными: он мог чувствовать тончайшие эмоции, исходящие от тех, кто стоял перед Шимррой.

И когда «отверженный» заковылял к нему через весь тронный зал, Ном Анор напрягся, испытывая смесь отвращения и ужаса.

— Больше мужества, префект, — проскрежетал Оними. — Сила Шимрры берет начало в уверенности его подданных — таков вечный баланс между йуужань-вонгами и богами. Если ты ошибёшься, проявишь сомнение или слабость, тонкий баланс нарушится…

Ном Анор усмехнулся:

— Кто ты такой, чтобы учить меня, «отверженный»?

Уродливый рот Оними искривился в холодной улыбке.

— Я твоя совесть, префект. Тихий-тихий голос, который напоминает тебе, как непрочно твоё положение…

* * *

Лея, всё ещё одетая в свой серебристый парик, выпускала воздух из надувной спальной подушки, когда заметила, как Сассо кладёт что-то у тлеющего костра. Кожистое существо размером с мячик для шокбола, напоминавшее виллип с крыльями, было пронзено деревянной стрелой из стреломёта родианца.

— Эта тварь уже никому о нас не донесёт, — сообщил Сассо, изучая добычу с дотошностью прирождённого охотника.

Лея подошла к костру, чтобы поближе рассмотреть мёртвое существо.

— Это био-прислужник, которого мы видели вчера?

— Возможно и не он, но точно из той же стаи. — Зелёный хоботок Сассо дёрнулся. — Попал с первого выстрела. На такую дичь мне ещё не случалось охотиться…

Лея удивлённо оглядела его.

— Надеюсь, ты не собираешься зажарить его на завтрак?

— Было бы любопытно… но нет. Я вот думаю, что с ним сделать — сжечь или закопать?

— Голосую за сожжение, — бросил подошедший Хан. — А то биссопы вынюхают его и раскопают.

Солнце Кэлуулы уже час как взошло, но лощина, заросшая лесом, только просыпалась. В небе появились птицы; кроме того, вернулись и мошки — «персональные» мошки Леи. Благодаря защитным сеткам они с Ханом спали довольно безмятежно, просыпаясь лишь для того, чтобы посмотреть на падающие звёзды или послушать голоса ночных зверей. Пока Лея и Врау сворачивали лагерь, Хан готовил завтрак на костре. Эта жизнь была лишена комфорта, но Лее казалось, что она сможет к ней привыкнуть.

Ночью под покровом темноты Сассо и Ферфер раскопали близлежащий тайник с оружием и к рассвету вернулись со стреломётом и несколькими бластерами — настолько древними, что подобное оружие вполне могло принадлежать телохранителям приёмного отца Леи. Один из бластеров имел толстый ствол и массивную рукоятку из твёрдой древесины, другой — рукоятку-кастет и оптический прицел; помимо них, в арсенале у лжеученых теперь имелись два чёрных бластера военного образца с предохранителями и радиаторами и винтовка со съёмным прикладом, в которой Хан опознал ДС-15.

Оружие было упаковано в рюкзаки, но не слишком глубоко — так, чтобы его можно было при необходимости быстро извлечь.

Когда Хан и Врау уже собрались грузить вещи на тимбу, послушно пасшихся в высокой траве, в лагерь вернулись Мелокью и усатый Ферфер. Высокая хо'динка выглядела разочарованной.

— Вы не обнаружили коконов звездокрылок? — осведомился Хан.

— Мы нашли сотни, но ни один из них ещё не раскрылся. А ведь должны были — хотя бы несколько!

— Погода меняется, — заметил Сассо.

— Да, в это время года обычно прохладнее, — согласилась Мелокью. — Полагаю, именно этим и объясняется их поведение.

Прошлым вечером при свете костра она провела для всех настоящий урок биологии на тему Ночи звездокрылок. Внешне похожие на мотыльков, звездокрылки появлялись на свет из хитиновых коконов. У уникальных мотыльков Кэлуулы был всего один день на то, чтобы исполнить свой знаменитый, потрясающе красивый брачный танец, спариться и отложить яйца, личинкам из которых суждено будет вылупиться только через 299 лет. Личиночная стадия длилась меньше местной недели, после чего выжившие личинки окукливались. Вылупившиеся из коконов звездокрылки из тех, что сразу не попали в пасть летающим ящерицам и другим хищникам, умирали естественной смертью к концу единственного дня своей жизни.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, Мелокью, — проговорил Врау, — но чтобы увидеть Ночь звездокрылок, нужно жить так же долго, как вуки.

— Это так, — согласилась хо'динка. — Но на Молтоке мы научились искусственно воспроизводить их жизненный цикл.

— Может быть, коконы не открываются потому, что вонги сотворили что-то с местной экологией? — предположил Хан. — Они могли как-то нарушить её внедрением своих собственных жизнеформ, как это произошло на Тинне и Дуро.

— Мне это кажется малоправдоподобным, — заявила Мелокью. — Те планеты подверглись изменениям по стратегическим причинам; между тем миры, подобные Кэлууле, должны нравиться йуужань-вонгам. Несмотря на всё своё варварство, йуужань-вонги уважают жизнь.

Врау скривился.

— Ты как будто симпатизируешь им…

— Врау! — резко оборвала его Лея, но Мелокью лишь махнула рукой с присосками.

— Чего ещё ждать от представителя расы, которая заявила о своём намерении уничтожить йуужань-вонгов? — Мелокью имела в виду ботанскую идею ар'краи, тотальной войны.

Врау прыснул:

— Шучу я.

Его мех не выдал никакого волнения. Лея дождалась, когда Мелокью и Ферфер снова уйдут искать звездокрылок, и повернулась к Врау:

— Не думаю, что Мелокью нравится твоё чувство юмора.

Врау пожал плечами:

— Что я могу сказать? Мы разные существа с разных планет.

— Быть может, источник твоего цинизма — аморальная и не приносящая удовлетворения жизнедеятельность?

— Аморальная — возможно, но удовлетворение она приносит.

— Ты имеешь в виду, в виде денег?

— А в чём же ещё?

Лея перевела взгляд на Хана, но тот лишь развёл руками:

— Давай, можешь двинуть ему по морде, если хочешь. Я не буду тебе мешать.

Тем временем в лагерь вернулись Пейдж и Кип. Пейдж внимательно оглядел Хана, Лею и ботана.

— Мы вам помешали?

— Ничего страшного. Просто поём песенки у костра, — буркнул Хан.

Пейдж не стал требовать дальнейших объяснений:

— Мы нашли следы йуужань-вонгских зверей-ищеек и этих двенадцатилапых ящериц.

— Биссопы и квенаки, — сказал Сассо, поднимаясь на ноги. — Нам лучше сниматься с лагеря. Чем скорее мы пересечём следующую гряду холмов, тем лучше.

Все бросились грузить оставшееся имущество на тимбу. Под руководством Ферфера караван достиг гребня холма и начал медленный спуск через густой лес. Сассо, Пейдж и Кип ехали впереди и разведывали путь. За полпути до дна впадины Хан, пришпорив тимбу, подъехал к Врау.

— Полагаю, ты проводишь своё время отнюдь не в светском обществе, — заявил кореллианин. — Но здесь все на одной стороне, ты в курсе?

— Кто бы говорил о светском обществе, Соло.

Хан выдавил из себя улыбку:

— Но я изменился, приятель. И советую брать с меня пример.

Ботан кивнул:

— Я подумаю.

Вернувшись в общий строй, Хан поравнялся с Леей.

— О чём ты беспокоишься? — спросила она.

— Ну, или он изменит своё мнение, или я слегка изменю ему форму лица.

— Ты всё равно не сможешь переделать его.

— Возможно, что и нет, но зато почувствую себя гораздо лучше.

Услышав позади себя быстрый стук копыт, Лея обернулась и узрела подъезжающего к ним Кипа.

— Йуужань-вонги! Поднимаются из впадины. — Он указал рукой сквозь деревья. — Прямо там, в чаще широколистника.

— Мы можем избежать встречи с ними? — спросила Лея.

— Нет. И дать им бой прямо здесь мы тоже не можем.

Приподнявшись на стременах, Хан указал на россыпь камней за следующим поворотом дороги.

— Вот неплохое место для засады.

Кип кивнул:

— И я так думаю.

За поворотом в ущелье их уже ждали Сассо и Пейдж. Ферфер увёл тимбу в укрытие; все остальные заняли позиции за валунами по обеим сторонам дороги: Хан, Лея, Пейдж и Мелокью с одной стороны; Врау, Сассо и Кип с другой.

Хан вооружился бластером военного образца; Пейдж взял себе винтовку ДС-15; присоски на руках Мелокью крепко впились в деревянную рукоятку древнего бластера. Лея достала световой меч, но не стала включать его.

Через какое-то время они заслышали приближение патруля. Впереди вперевалочку двигались три невысоких собакоподобных биссопа; их длинные морды нюхали воздух и землю, а когтистые лапы оставляли в грязи отчётливые следы. Следом шли три йуужань-вонга, вооружённые амфижезлами и патронташами с ударными жуками и жуками-бритвами; у двоих на плечах были тактические виллипы. За ними ехали ещё трое воинов, верхом на животных, крупных как гратчины, но спокойных как ронто.

— Я беру того, что справа, — шепнул Пейдж Хану. — Ты — среднего. В первую очередь целься в виллипы.

Пейдж махнул рукой, подавая сигнал Кипу и его группе на противоположной стороне дороги.

После этого все приникли к земле, ожидая, когда патруль подойдёт на дистанцию поражения.

Приблизившись, биссопы повернули морды в направлении камней, и в этот момент на патруль обрушился настоящий град бластерного огня. Выстрелы Хана и Пейджа разнесли на куски виллипы, а ещё двое воинов были сбиты со своих ездовых животных огнём с противоположной стороны дороги. Но даже застигнутые врасплох, йуужань-вонги не растерялись. В воздухе зажужжали ударные жуки, трое биссопов с рычанием бросились к камням.

Хан, Пейдж, Лея и Мелокью, на бегу отстреливаясь, бросились к новому укрытию. Выстрел из тяжёлого бластера Хана расколол череп первого биссопа. Второй выстрел поразил одного из йуужань-вонгов в грудную клетку, проделав в вондуун-крабовой броне дымящуюся дыру и сбросив воина под ноги квенака.

Врау, оказавшись в метре от биссопа, едва не нарвался на его клыки, но точный выстрел Сассо прикончил зверя прежде, чем тот успел вцепиться в ботана.

Дорогу патрулю заступил Кип. Включив световой меч, он проложил путь сквозь град бритвожуков и атаковал оставшихся в живых воинов. К большому удивлению Хана, клинок джедая с лёгкостью разрубил амфижезл, а затем снёс и голову йуужань-вонга. Лея, всё ещё прячась среди камней, отражала световым клинком атаковавших её жуков. Мелокью пряталась за ней, боясь высунуть голову. Подняв испуганную Мелокью на ноги, Лея увела её в более безопасное место, на ходу отбивая атаки оставшихся в воздухе жуков.

Выпрыгнув из-за камней, Хан увидел, как Кип ногой выбивает куфи из рук последнего йуужань-вонга, послу чего колющим ударом пронзает его шею. Чьё-то движение слева привлекло внимание Хана, и, обернувшись, он едва успел броситься на землю. Последний из трёх биссопов, перепрыгнув через кореллианина, метнулся к камням, неподалёку от которых, отвлечённо уставясь на свой бластер, пряталась Мелокью.

Не имея возможности прицелиться в убегающего зверя, Пейдж крикнул Мелокью:

— Убей собаку!

Мелокью в смятении взглянула на биссопа, потом на Врау.

— Но это всего лишь животное…

— Убей его! — повторил Пейдж.

Выстрел Врау настиг биссопа у самой кромки леса.

— Мясники! — выплюнула Мелокью в наступившей тишине. Шатаясь, хо'динка вышла из камней и присоединилась к Лее. — Мясники!

— Биссопы обучены возвращаться на базу, — спокойным голосом пояснил Пейдж. — По нашему следу немедленно выслали бы другой патруль.

Мелокью подавленно кивнула.

Шестеро йуужань-вонгов, три биссопа и квенак лежали мёртвыми в грязи. Пейдж внимательно оглядел трупы, убедившись, что все они действительно мертвы. Контрольным выстрелом он добил умирающего квенака, затем сделал то же с тремя амфижезлами. Хан присел на корточки возле застреленного им воина и в удивлении уставился на старый бластер, сделавший смертельный выстрел.

— Я и не знал, что эти древние бластеры такие мощные.

— Никакие они не мощные, — буркнул Кип, осматривая другой труп. Джедай постучал пальцем по вондуун-крабовой броне. — Плохая броня, плохое оружие, плохие солдаты. Даже биссопы были слишком медлительны.

Лея в нерешительности взглянула на Сассо:

— Ещё один эффект потепления?

Родианец в недоумении покачал головой.

— Давай-ка проясним, — вклинился Врау. — Вы разочарованы, что победа досталась малой кровью? — Он фыркнул. — Может, вы все тут сочувствуете йуужань-вонгам?

— Он прав, — кивнул Пейдж. — Надо радоваться любой удаче, которая нам выпадает.

— Я достаточно часто играл в сабакк, чтобы понимать, когда нам действительно везёт, — заявил Хан. — То, что произошло здесь, удачей объяснить нельзя. — Он внимательно осмотрел камни и близлежащие деревья. — Они могли заманивать нас в ловушку.

Кип задержал на нём взгляд.

— Здесь происходит что-то странное, — молвил джедай.

Date: 2015-07-11; view: 313; Нарушение авторских прав