Глава 20. Нас Чока прошёл сквозь защитную мембрану, прятавшую командный грот от чересчур любопытных глаз

Нас Чока прошёл сквозь защитную мембрану, прятавшую командный грот от чересчур любопытных глаз. Вслед за ним прошли трое наместных командующих и их субалтерны.

— Наш курс проложен, — объявил Нас Чока собственным субалтернам и тактикам. — Верховный владыка Шимрра не потерпит дальнейших промедлений. Нам приказано начать операцию через три стандартных дня, когда знамения будут благоприятны для победы.

— Через три дня, о Ужасный, — кивнул тактик, когда Нас Чока уселся в йорик-коралловое кресло.

— Это моё бремя, — выпалил Нас Чока. — Не увеличивай своё, повторяя за мной слова. Представляй свой доклад.

Тактик поклонился:

— Слухи распространяются, как мешочные черви. Из всех секторов приходят донесения об усиливающейся активности врага. Корабли, замаскированные под перевозчиков спайса, покидают пространство хаттов, и они явно не пустые. То же самое происходит в пространстве ботанов. Участились передвижения кораблей противника в Хэйпанском звёздном скоплении; многие корабли прибывают с Кашиийка и из отдалённого Имперского Остатка. Наши агенты доставляют аналогичные донесения о Кореллии и Биммисаари. Курьерские корабли Союза контрабандистов регулярно заходят на Контруум; некоторые даже отваживаются подлететь близко к Йуужань'тару и Корулагу.

— Неприкрытая наглость, — отрезал Нас Чока. — Но это сильно напоминает диверсионные рейды к Джиндайну и Дуро перед сражением при Эбак 9. — Помолчав, он добавил: — Продолжай.

— Как и было приказано, наши агенты не предпринимали никаких попыток помешать противнику — ничего, что могло бы вызвать хоть малейшее подозрение.

— А что происходит у Мон Каламари?

— Почти половина флота отбыла. Многие корабли вернулись в сектора, к которым они приписаны. Другие патрулируют тёмное пространство. Некоторые используются как подвижные передающие устройства вместо тех, которые были уничтожены нашими довинами.

Нас Чока поднялся с кресла, чтобы более внимательно оглядеть картину, демонстрируемую жуками-индикаторами. Мгновение спустя он произнёс:

— Я извлёк немалый опыт во время службы в пространстве хаттов. Я ознакомился со всевозможными тонкостями обмана. Жители этой галактики творят обман с той же лёгкостью, с какой наши формовщики создают новые биоформы. Поэтому я с подозрением отношусь к подобным донесениям шпионов. — Он повернулся к своим офицерам. — Совв и Кре'фей понимают, что у нас не хватает патрульных и разведывательных кораблей для наблюдения за каждым сектором. Этой активностью они пытаются ввести нас в заблуждение, используя её как прикрытие для каких-то иных замыслов. — На его лице застыло суровое выражение. — Саботаж узлов ГолоСети может сослужить нам дурную службу. У нас больше нет возможности перехватывать вражеские передачи. Да, использование курьерских кораблей отнимает гораздо больше времени, чем при работающих системах связи, но послания, которые они перевозят, попадают непосредственно к своим адресатам. И оттого война начинает принимать не всегда предсказуемый оборот. — Его взгляд вернулся к тактику. — Что там насчёт йаммосков у Тунг'ла и Кэлуулы?

— Они не обнаруживают никаких признаков беспокойства, о Ужасный. Однако…

Нас Чока скомандовал:

— Выскажи свои опасения!

— Сдача Кэлуулы, мастер войны. Перед штурмом орбитальной станции командующий нашими силами связался с губернатором планеты. Губернатор пообещала, что Кэлуула сдастся без сопротивления, и нет необходимости в излишнем кровопролитии.

— В этом нет ничего необычного, — заметила провидица. — Правительства многих планет приняли решение — мудрое, насколько я могу судить — избежать полного истребления в обмен на то, что мы не будем проявлять излишнего рвения, захватывая пленных, занимаясь формовкой планет, разрушая здания и уничтожая машины. Этот обычай берёт своё начало ещё со времени захвата нашими войсками планеты Оброа-скай.

— Всё так и есть, провидица, но на Кэлууле губернатор выдвинула особое условие. Она потребовала допустить на планету учёных, чтобы те смогли пронаблюдать за каким-то необычным природным явлением, характерным для этой планеты. Это потребовало временного разрешения на функционирование местного космопорта, чтобы корабль с учёными мог совершить посадку.

Нас Чока скрестил мощные руки на груди.

— И наш командующий согласился на это?

Тактик кивнул.

— В интересах скорейшего усмирения жителей планеты и чтобы как можно быстрее разместить там йаммоска, он дал временное разрешение. Чтобы не марать руки наших воинов нечестивой технологией, он поручил охрану космопорта «Бригаде мира». Сейчас, однако, прошение разрешить учёным посещение Кэлуулы находится в руках верховного префекта Дратула. Он, в свою очередь, полагается на мудрость верховного жреца Джакана.

Несколько мгновений Нас Чока в молчании мерил шагами помещение.

— Всё это очень любопытно… — промолвил он, наконец. — Большая часть вражеского флота находится у Мон Каламари. Вражеские корабли снуют туда-сюда, специально привлекая к себе наше внимание. После нескольких недель боёв, в ходе которых защитники орбитальной станции доблестно сопротивлялись нашим силам, планета Кэлуула сдаётся без боя. — Он повернулся к тактику. — Сообщи его преосвященству Джакану, что я желаю лично переговорить с ним, прежде чем он вынесет какое-либо решение по данному вопросу.

Тактик поклонился.

— Что-нибудь ещё, мастер войны?

— Кто командует базой с йаммоском на Кэлууле?

— Сию секунду узнаю, мастер войны.

Нас Чока подошёл к своему креслу.

— Возвращайся не только с именем, но и с виллипом. Я хочу переговорить с этим воином лично.

* * *

Йуужань-вонгский воин в космопорту Кэлуулы недвусмысленно дал понять, что готов пустить в ход амфижезл при малейшей провокации. Вид татуированного, покрытого шрамами йуужань-вонга на фоне механических челноков, совершающих посадку на планете, был достаточно нелепым, чтобы глаза Хана округлились от удивления, но он счёл за лучшее не улыбаться. Орбиту Кэлуулы, как бы то ни было, патрулировали несколько йуужань-вонгских военных кораблей — хотя и не так много, как ожидал увидеть Хан.

— Ты биолог Мелокью? — осведомился йуужань-вонг на общегалактическом у женщины расы хо'дин, на участии которой базировалась вся диверсионная миссия.

Будучи более двух метров в высоту и обладая четырёхпалыми руками с присосками, венцом теплочувствительных рецепторов на голове и рептилоидным безгубым лицом, она очень сильно напоминала йуужань-вонгскую формовщицу. И действительно, среди всех жителей этой галактики хо'дины пользовались наиболее либеральным отношением со стороны йуужань-вонгов — благодаря не только их любви к растительной жизни, но и антипатии к технологии.

— Да, я Мелокью, — ответила она.

Воин протянул мускулистую руку:

— Твоё удостоверение.

Мелокью протянула комок плоти и шерсти размером с кулак, полученный ею на Оброа-скай. Стиснув тварь в руках, воин принялся разглядывать едкие выделения, которые она оставила на клочке пергаментной кожи. Кивнув, он подошёл к Хану, Лее, Кипу, Джаддеру Пейджу и ботанскому офицеру-разведчику Врау.

— Это члены моей исследовательской группы, — пояснила Мелокью. — Их имена также внесены в комок.

Почти четыре года прожив на оккупированной йуужань-вонгами Оброа-скай, она свободно говорила на их языке и прекрасно знала их манеру разговора. Воин сжал комик так, что тварь взвизгнула, и на пергамент упали новые капли выделений. Ещё какое-то время заняла проверка имён и досье, занесённых в комик, на соответствие с тем, что он видел перед собой, но в конце концов йуужань-вонг вновь кивнул:

— Комок останется здесь до вашего отбытия. Если кто-то из вас не вернётся через три дня, он будет арестован и казнён за неповиновение. Это ясно?

— Да, — ответила за всех Мелокью.

— Проходите.

К удивлению и даже некоторому подозрению командования Альянса, Йуужань'тар дал добро на посещение Кэлуулы группой учёных с целью пронаблюдать за природным явлением, известным как Ночь звездокрылок — невероятно редким феноменом, случающимся раз в триста стандартных лет. Насколько Хану удалось узнать, местный губернатор провернула эту сделку в секрете, причём ещё в тот момент, когда орбитальная станция держала осаду.

За два дня до выступления во время брифинга на Мон Каламари Хан озвучил свои опасения, заявив Дифу Скауру, что йуужань-вонги не склонны вступать в переговоры.

Тощий, как мертвец, директор разведуправления, который в числе прочих принимал участие в разработке плана проникновения на Кэлуулу, возразил, что в последнее время йуужань-вонги стремятся завоевать сердца и умы покорённых народов — вопреки своей обычной тактике жесточайших репрессий при малейших признаках сопротивления. В отношении Кэлуулы Скаур считал, что цель сделки — разрешение наблюдать за редким природным явлением — могла прийтись по сердцу жрецам, отвечавшим за переговоры. Не то что бы это было так важно. Если бы йуужань-вонги отклонили предложение, диверсионная группа всё равно тем или иным способом проникла бы на планету.

Включение в состав группы Кипа Дюррона перед самым стартом миссии стало для Хана и остальных дополнительным поводом для беспокойства, поскольку йаммоски были способны чувствовать джедаев, как это произошло с Вуртом Скиддером. Кип возразил, что йаммоски чувствуют не только джедаев, но и Силу в целом, а в Лее Сила столь же велика, сколь и в нём.

Хану от такого объяснения отнюдь не стало легче.

— Ботан и джедаи, — проворчал он тогда. — С тем же успехом мы можем нацепить на себя знаки отличия Альянса.

С другой стороны, участие Кипа в миссии делало её практически семейным делом, поскольку Кип уже почти двадцать лет играл важную роль в жизни Хана — с самых тех пор, как Хан и Чубакка спасли шестнадцатилетнего юношу из заключения в рудниках Кесселя. Доверие Хана к Кипу не раз испытывалось на прочность: на Явине Кип противостоял духу давно умершего повелителя ситов, затем вершил собственное правосудие над Империей и адмиралом Даалой, уничтожил при помощи «Сокрушителя солнц» планету Карида и едва не погубил самого Хана на «Соколе». Потом, уже во время войны с йуужань-вонгами, Кип обманом заставил Джейну участвовать в рейде на безоружный йуужань-вонгский «летающий мир» у Сернпидаля. После событий на Миркре Кип удержал Джейну от перехода на Тёмную сторону — очевидно, вняв предупреждениям Леи, что если Кип снова когда-нибудь причинит вред кому-то из её семьи, то ему лучше немедленно сдаться йуужань-вонгам.

— Если и дальше вместо идентчипа придётся использовать этот комок, то с путешествиями я завязываю, — заявил Врау Хану, когда они входили в терминал космопорта.

— Сделаем всё возможное, чтобы этого не случилось, — бросил Хан. — У нас и без тебя достаточно длинный список недовольных жизнью ботанов.

Врау хрипло рассмеялся:

— Про тебя верно говорят, что остришь ты так же метко, как и стреляешь.

— Я точно целюсь, если ты об этом.

Хан хотел продолжить пикировку, но Лея коснулась его руки, призывая к сдержанности. С самого начала миссии он то и дело препирался с ботанским разведчиком, но был вынужден принять к сведению напоминание Леи о важности миссии.

Посадочную площадку патрулировали йуужань-вонгские воины и биссопы, в то время как проверку багажа и охрану терминала осуществляли члены «Бригады мира» — никто, викваи, пара гаммореанцев, прочие предатели. Сборное модульное помещение было освобождено от всех возможных технологических элементов, однако ещё не успело подвергнуться йуужань-вонгской трансформации. Три группы учёных ожидали, когда проверят их оборудование, параллельно терпя приставания бригадников, требовавших взятку. На выходе из здания среди прочих выделялись двое необычно высоких людей — вероятно, йуужань-вонги, переодетые в углиты-маскуны.

Оборудование группы Мелокью проверяли клатуинец и кодру-джи; последний по локоть погрузил все свои четыре руки в рюкзак Хана. Йуужань-вонги запретили провозить на планету какие-либо записывающие устройства — только письменные и рисовальные принадлежности. Но они разрешили взять с собой палатки и оборудование для установки лагеря, жизненно необходимое, поскольку все экспедиции направлялись в горы, окружавшие с трёх сторон столицу Кэлуулы. Живые сканеры бригадников, какими бы примитивными они ни были, всё же были способны обнаружить большинство разновидностей оружия, поэтому бластеры было решено оставить дома. В отличие от световых мечей Кипа и Леи, которые были замаскированы под рукоятки для сковородок.

Клатуинец выложил для проверки на стол мешок с кухонным оборудованием.

— Нужно это проверить, — сообщил он, когда к нему подошла Мелокью, в облегающей юбке казавшаяся даже выше, чем была на самом деле. Придвинувшийся к столу Кип сделал незаметный пасс рукой.

— Вам не нужно проверять этот мешок.

Псоглавый гуманоид уставился на джедая и заморгал:

— Нам не нужно проверять этот мешок.

Растерявшись на мгновение, кодру-джи кивнул:

— Забирайте ваши пожитки и проходите.

— Забирайте ваши пожитки и проходите, — повторили бригадники.

Забирая свой рюкзак, Кип обнаружил, что на него внимательно смотрит Хан.

— Какие-то проблемы?

— Я думал, джедаям это запрещено, или что-то вроде…

Кип пожал плечами:

— Давай обсудим джедайскую философию как-нибудь в другой раз.

Хан усмехнулся:

— Не пойми меня неправильно, малыш. Будь у меня такие способности, я бы использовал их при любой возможности.

— Это сейчас ты так думаешь, — бросила Лея, закидывая на плечи рюкзак. — Например, стал бы ты использовать их при игре в сабакк?

Хан немного поразмыслил.

— Да, это уменьшит удовольствие от игры.

— А тебе это точно не понравится, — проронила Лея.

Когда они покинули терминал, их тут же окружили тучи мошек. Местные мошки не кусались, что, впрочем, не делало их менее противными.

— Дорогая, надеюсь, ты не забыла взять с собой репеллент, — обратился к жене Хан.

— Не поможет, — прошипел Врау. — Каждый турист, приезжающий на Кэлуулу, получает в нагрузку сотню мошек, и эта сотня сопровождает его в течение всего пребывания на планете.

Хан рассмеялся:

— Да, у каждого свои представления о том, как проводить отпуск.

Хан не стал добавлять, что эти крошечные паразиты приклеивались к косметике, покрывавшей его лицо, и цеплялись за клей, на котором держались искусственная борода, усы и густые брови. Он чувствовал себя ещё более неуютно, чем два года тому назад на Афране 4, где ему приходилось носить похожую маскировку. Кроме него в группе изменять внешность пришлось только Лее: её волосы были скрыты серебристым кудрявым париком, а кожа приобрела лёгкий зеленоватый оттенок из-за какой-то таблетки, которую перед самым вылетом ей дали проглотить специалисты из разведуправления. Кип Дюррон, хоть и был джедаем, не обладал широко разрекламированной внешностью. Пейдж же имел настолько неопределённую внешность, что его лицо быстро забывалось.

Тем не менее, несмотря на весь дискомфорт, Хан был рад тому, что не пришлось надевать один из углитов-маскунов, разработанных Балджосом Арнжаком. Бойцы диверсионной группы, направленной ликвидировать йаммоска на Тунг'ле, все как один были обряжены в подобные углиты, потому как там гарнизон состоял из одних только йуужань-вонгов.

Если не считать разгромленного космопорта, Кэлуула выглядела по-прежнему — мир, где стены большинства зданий сделаны из камней, обработанных теми же камнями, и где люди и другие жители имеют гораздо больше общего с йуужань-вонгами, чем, вероятно, представляют. Хан не сразу смог свыкнуться с тем простым фактом, что на Кэлууле и сотнях подобных ей примитивных планет жизнь просто идет своим чередом. Даже лишённые технологических удобств, даже вынужденные жить в тени новых храмов, жители этих планет по-прежнему влюблялись, заключали браки, рожали детей, ссорились с соседями… Они привыкали к новой пище, учились пользоваться живыми инструментами йуужань-вонгов, приносили присягу новым властителям — хотя тайно продолжали поклоняться прежним богам.

— Вот наши проводники, — указал Пейдж.

Проводниками оказались родианец и рин, оба были одеты в грубо сотканные брюки и рубашки, поношенную обувь, матерчатые пояса и вязаные шапочки. И оба определённо чувствовали себя вполне уютно, сидя верхом на ездовых животных — при этом нескольких они ещё и вели на поводках. Длиннорылые четвероногие звери размером с небольшого рососпинника были мохнатыми, как банты, но, в отличие от бант, не имели ни рогов, ни клыков.

— Меня зовут Сассо, — сообщил родианец, когда они подъехали ближе.

— Ферфер, — представился рин, и добавил: — Сборщик 164, с Балморры.

Хан подошёл, чтобы пожать рину руку.

— Как твой босс?

— В бегах.

Хан вспомнил Дрому — рина, с которым он подружился вскоре после гибели Чубакки, и который, по слухам, возглавлял сборщиков.

— Понятно.

Когда все перезнакомились, Хан вдруг понял, что Сассо и Ферфер сильно напоминают ему многих из тех парней, с которыми ему приходилось иметь дело в молодости, когда он работал в Корпоративном Секторе — на Дюрооне, Дельтуине и других планетах. Людей и инородцев, закалённых в суровых условиях жизни, но всегда верных своему слову.

В последнее время, когда его мысли не возвращались к войне, к смерти Энакина и Чубакки, он обнаружил, что часто предаётся воспоминаниям о молодых годах, размышляет о том, что будет, если вновь решится посетить планеты своей юности — без мохнатого компаньона, зато с Леей и детьми. В душе он по-прежнему оставался бродягой и прохвостом, исколесившим половину Внешних территорий, и, несмотря на все торжественные банкеты на Корусканте, дипломатические приёмы и королевские свадьбы, на которых ему довелось побывать за эти двадцать с лишним лет, он ощущал себя по-настоящему вольготно именно в компании таких существ, как Сассо и Ферфер, а не среди богатых и влиятельных сенаторов и дворян. Обветренные лица и мозолистые от тяжёлой работы руки; необъятные просторы вместо тесной дворцовой коморки; пища, сорванная с деревьев, вместо полуфабрикатов с завода…

Быть может, однажды они с Леей и получат шанс зажить такой жизнью, решил он для себя.

Сассо указал Хану на ездового зверя, одного из тех, которых проводники привели с собой; местные называли их тимбу. Хан сунул ногу в стремя и взобрался в седло. Тимбу хрюкнул и, повернув массивную вислоухую голову, окинул Хана взглядом своих прозрачно-чёрных глаз.

— Что бы ни случилось, не дёргай поводья слишком сильно, — сказал он Лее, когда та ловко забралась на тимбу поменьше.

— А что может случиться?

— Представь себе самый густой плевок тонтона и увеличь его раз в десять.

— Ужас…

— Ты прежде уже ездил на тимбу, — догадался Сассо.

Хан кивнул:

— Да, на Бонадане.

Лицо родианца искривилось:

— То ещё местечко.

Команда Мелокью тронулась в путь. Улицы столицы Кэлуулы, по большей части не имевшие дорожного покрытия, патрулировали отряды йуужань-вонгов, по четыре воина в каждом; однако «учёных» везде пропускали без лишних вопросов. На обширном пустыре двое жрецов надзирали за тем, как смешанные группы местных жителей и йуужань-вонгских рабочих возводили святилище Йун-Йуужаня. Все электрические фонари на улицах были разбиты, нигде не было видно ни дроидов, ни спидеров.

— Добро пожаловать в новую галактику, — прошептал Кип.

— На них нет коралловых имплантов, — заметила Лея.

Сассо кивнул:

— Это было одним из условий капитуляции.

— И как местные жители отнеслись к капитуляции? — осторожно спросил Пейдж.

— Я об этом так скажу, — протянул родианец. — Губернатор больше не показывается на публике, спешно укрепляя стены своей крепости.

Хан отметил, что Пейдж чувствует себя как дома. Он управлял своим тимбу с видимой лёгкостью; знал, куда направить зверя ещё до того, как проводники указывали путь. Он как будто уже успел выучить расположение улиц и топографию планеты. Хан предположил, что, если потребуется, Пейдж будет разговаривать с местными жителями на их языке, есть местную пищу и пить местную воду без вреда для здоровья, производить впечатление на местных женщин — то есть вести себя так, словно он здесь родился и вырос.

Врау, напротив, чувствовал себя явно не в своей тарелке. Во взгляде косматого ботана читалось нечто похожее на смущение или лёгкое презрение к окружающим, хотя по его шерсти не было заметно, что он волнуется. Но Хан и прежде встречал подобный стиль поведения у существ, которые занимались выманиванием секретов и доведением этих секретов до нужных ушей.

— Далеко до йаммоска? — спросил Кип.

— Его разместили практически в центре города, — сообщил Сассо. — Вероятно, чтобы у Альянса не возникало желания проводить орбитальную бомбардировку. Нам безопаснее всего будет подойти к нему с юга; придётся пересечь две гряды холмов.

— Оружие спрятано в тайниках вдоль маршрута? — уточнил Пейдж.

— Да здесь повсюду закопано оружие, — сказал Сассо. — Как только мы поняли, что вонги всерьёз интересуются Кэлуулой, мы начали прятать всё, что имело смысл спрятать: оружие, еду, дроидов и прочее. Теперь в холмах где ни копни — наткнёшься на тайник. К тому моменту, когда вонги захватили орбитальную станцию и начали высаживаться на планету, мы уже все жили счастливой жизнью крестьян.

— Йуужань-вонги, разумеется, знали о вашей активности, — предположила Мелокью.

— Да. Но, тем не менее, они не слишком рвались её расследовать. Местоположение нескольких тайников с оружием раскрылось, и двадцать местных жителей были принесены в жертву. Но за исключением этого инцидента всё прошло относительно спокойно. — Сассо указал новое направление. — Нам туда.

— Скоро мы увидим звездокрылок? — спросила Мелокью.

— Как только заберёмся в холмы.

Сассо остановил караван из восьми тимбу у подножия холма; дорога на вершину терялась в лесистой лощине. Над головами бесшумно промелькнуло крылатое создание, исчезнув среди деревьев прежде, чем Хан успел разглядеть его.

— Био-прислужник йуужань-вонгов, — встревожено произнёс Ферфер. — За нами наблюдают.