Глава пятая. Антонелле потребовалась вся сила воли, чтобы не взвизгнуть и не обратиться в бегство

Антонелле потребовалась вся сила воли, чтобы не взвизгнуть и не обратиться в бегство. Нет, она должна сохранять спокойствие. Он считает ее опытной, значит, она должна притворяться опытной. Но Кристиано ди Саваре – первый мужчина, которого она видит обнаженным, и это зрелище действует на нее самым странным образом. Во‑первых, она чувствует головокружение. И ей жарко. Волны жара лижут ее кожу, как языки пламени, обжигая все на своем пути.

Он такой… большой… везде. И совершенно не смущается. Полотенце лежит у его ног. Глаза поблескивают, бросая ей вызов. Каждая линия его тела прекрасна. Кожа гладкая и золотистая. Он, должно быть, проводит много времени на воздухе без рубашки. Взгляд ее скользнул ниже. Его мужское достоинство было гордо поднято. Она была достаточно знакома с мужской анатомией и понимала, что это означает.

Но почему? Они же все время спорят! Антонелла испугалась. Они здесь одни, а снаружи бушует ураган. Кристиано крупнее, сильнее. Ненависть к ней у него в крови. Не воспользуется ли он ситуацией, чтобы завладеть тем, чего хочет? Никто не придет на помощь, даже если она закричит. Девушка лихорадочно пыталась придумать, как поступить, если он набросится на нее.

– Хочешь помочь? – хрипло пробормотал он, медленно потянувшись за одеждой, которую бросил на кровать.

Антонелла судорожно вздохнула. Нет, он не способен взять ее силой. Он успокаивал ее в такси, хотя мог просто не обращать внимания. Она повторяла это про себя, когда отворачивалась – очень медленно, очень осторожно. Нельзя дать ему понять, что она взволнована или напугана. Кое‑как Антонелла заставила ноги передвигаться. Вернулась к креслу, опустилась в него и взяла журнал, но листать страницы не стала, обнаружив, что руки у нее дрожат. Она положила журнал на колени и открыла наугад, делая вид, что читает статью.

Кристиано не сделал попытки последовать за ней, однако по‑прежнему был обнажен. И возбужден. Страх ее утекал прочь, сменяясь жаром и болью желания. Странно. Она никогда не представляла, что желание может причинять боль. Сердце колотилось в груди, пульс лихорадочно бился. Хотелось пойти в ванную и погрузиться в холодную воду. Чтобы остудить пыл.

– Я воспринимаю это как «нет», – резюмировал Кристиано.

Щеки ее пылали. Она почти не слышала его и плохо соображала.

Стоит ли отвечать ему или изобразить невозмутимость? Боковым зрением она уловила какое‑то движение. Хорошо бы это была одежда. Пожалуйста, Господи, пусть он прикроется, пока до него не дошло, что она – девственница, впервые увидевшая обнаженного мужчину. Почему‑то Антонелла была уверена, что это заставит Кристиано жалеть ее, а она не вынесет его жалости.

– Очень жаль, Антонелла, – проговорил он. – Время прошло бы весьма приятно.

– О да, – выдавила она. Не глядя на него, разумеется. – И ты растрезвонил бы на всех углах, что переспал со мной.

– Я никогда не распространяюсь о своих достижениях на любовном фронте, принцесса.

– Ну, разумеется, – бросила она, давая понять, что не верит ни одному его слову.

– Но если я пожелаю заявить, что мы были любовниками, меня не остановить.

Она резко вскинула голову и встретилась с ним взглядом. На нем были шорты цвета хаки и синяя майка, облегающая грудь. Кристиано оделся, однако пульс ее по‑прежнему мчался, как скорый поезд.

– Ты этого не сделаешь. Кроме того, я буду все отрицать.

Кристиано рассмеялся:

– Кто ж тебе поверит, красавица? С твоей‑то репутацией?

Щеки Антонеллы вспыхнули. Она перевернула страницу журнала, порвав при этом бумагу. Черт бы его побрал! Но возможно, ей удастся нанести ответный удар. Она вскинула бровь.

– Возможно, все поверят мне, когда я заявлю, что твоя репутация сильно приукрашена и что ты не очень умелый любовник.

Смех Кристиано зазвучал еще громче. Потом он окинул ее горячим взглядом:

– Милости прошу проверить.

Антонелла раздраженно захлопнула журнал:

– Это нелепо, Кристиано. Нам, возможно, грозит реальная опасность, а ты только и делаешь, что оскорбляешь меня и смеешься.

Выражение его лица стало серьезным.

– Знаешь, что я думаю?

– Нет, но, уверена, ты мне скажешь.

Он подошел к ее креслу, опустился на одно колено и протянул ей руку. Сердце девушки остановилось.

– Я думаю, ты очень сильно хочешь меня, Антонелла.

Она с трудом заставила себя говорить:

– Ты заблуждаешься.

– Разве? – Кристиано поднялся и ушел, не дожидаясь ответа.

* * *

К тому времени, когда Кристиано вернулся, ей удалось успокоить колотящееся сердце и взвинченные нервы. Девушка попыталась читать, но свет несколько раз моргнул и отключился. Она на ощупь поискала свечу, которую положила на стол, и тихо чертыхнулась, когда та покатилась и упала. Не успела Антонелла опуститься на четвереньки, чтобы отыскать ее, как появился Кристиано с фонариком. Он взял другую свечу, зажег ее и выключил фонарь. Секундой позже он вытянулся на кровати, заложив руки за голову. В такой позе майка обтянула его грудь, мускулы на руках рельефно бугрились, делая его восхитительно сексуальным. Антонелла скрестила руки на груди и сосредоточила взгляд на мерцающей свече. Все, что угодно, лишь бы не смотреть на него.

– Это будет очень долгая ночь, если мы станем игнорировать друг друга, – наконец сказал Кристиано.

Она заставила себя посмотреть на него.

– День тоже был долгим. Бесконечным.

– Да.

Неужели он находит ее общество скучным? Почему? Да не все ли ей равно?

– Расскажи мне о Монтеверде, – предложил Кристиано, и Антонелла раскрыла рот от удивления.

– Зачем? – спросила она секунду спустя, подозрительно хмурясь.

– Потому что мы одни, ночь длинная, а это хорошая тема.

– А почему бы тебе не рассказать мне о Монтероссо?

Он пожал плечами:

– Как хочешь.

Следующие двадцать минут Кристиано рассказывал ей о своей родине – о зеленых горах, черных скалах, лазурном море. Она поймала себя на том, что внимательно слушает, кивая время от времени. Она поняла, насколько похожи их страны. Когда он говорил о прохладных лесах и бурлящих горных речках, она прекрасно все это себе представляла. Когда он говорил о засушливых долинах, кактусах и алоэ, ей казалось, она стоит с ним рядом и видит все то же самое.

– Поразительно, – сказала Антонелла, когда принц закончил.

– Я тоже так считаю.

Она покачала головой:

– Ты не понял. Все в точности как в Монтеверде.

Кристиано выгнул бровь:

– Ты удивлена? Когда‑то это была одна страна.

– И ты бы хотел, чтобы так было снова, – проговорила она, придав голосу стальные нотки.

– Разве я это сказал?

– Тебе и не надо говорить. Это то, о чем ваши люди давно мечтают.

– Это твое мнение или так утверждали твой отец и твой брат? – В голосе его появилась резкость.

– Если Монтероссо не хочет этого, почему нам приходится охранять нашу границу? Почему ваши танки и орудия находятся там? И ваши солдаты?

– Потому что ваша армия сосредоточена у наших границ.

Бог мой, мужчины безумцы! А ведь решение кажется очевидным.

– Тогда почему бы обеим армиям не развернуться и не отправиться по домам?

– Потому что мы не доверяем друг другу, Антонелла.

Она выпрямилась в кресле:

– Но мы могли бы подписать мирный договор, договориться о сотрудничестве…

Его смех напугал ее.

– Думаешь, таких попыток не было?

– С тех пор как Данте стал королем – нет.

– Что это меняет? Он же Романелли.

– И значит, ему нельзя доверять? Значит, мы не так хороши, как ди Саваре?

– Вашего слова и ваших договоров до сих пор было недостаточно. Почему мы должны верить, что твой брат не такой, как твой отец?

Как ей хотелось рассказать ему обо всем! Нет, не стоит. То, что пережили они с Данте, не убедит этого человека, а, наоборот, лишь подтвердит его опасения. Жестокость порождает жестокость. Кристиано убежден, что Данте окажется таким же, как его предшественник.

– Он не такой, – твердо сказала Антонелла.

– Да, – усмехнулся Кристиано, – этого вполне достаточно, чтобы убедить меня в искренности монтевердианцев.

– Вам еще надо доказать, что вы лучше. Если бы вы развернули свои танки, отозвали войска…

– И позволили вам взрывать мирных граждан?!

Антонелла была потрясена внезапным взрывом его ярости. Волна гнева была почти осязаемой. Выражение лица Кристиано было мрачным, жестким. Пугающим.

В ответ она смогла лишь прошептать:

– Мы не взрываем мирных граждан. Мы лишь защищаемся от враждебных выпадов монтероссцев и…

Его смех был столь горьким, что она осеклась на середине фразы. Ему не удалось скрыть страдание.

– Тут ты ошибаешься, – произнес он таким голосом, что ей стало холодно.

– Я… я тебе не верю.

Неужели это правда?

– Придется поверить, – проговорил Кристиано нарочито спокойно.

У нее создалось впечатление, что он боролся с собой и выиграл сражение. Какое‑то темное, холодное сражение, смысла которого она не понимала.

– Откуда ты знаешь? Как можешь доказать?

– Мне не надо ничего доказывать. Я ношу результаты ваших действий в своем сердце.

– Ты был… ранен?

Едва ли. Тело его, насколько она видела, безупречно. Если бы он был ранен, наверняка остались бы шрамы. Или он кого‑то потерял?

– Моя жена. Она была убита на границе. Мина разорвалась под грузовиком, на котором она ехала.

– Мне очень жаль, – выдавила Антонелла.

Она знала, что его жена умерла вскоре после свадьбы, но ей было неизвестно, как это произошло. Она всего несколько месяцев назад получила свободный доступ к информации. До этого отец жестко контролировал ее.

Мина. Бедная женщина. Бедный Кристиано. Мог ли ее отец санкционировать такое? Отдать приказ? От этой мысли ее передернуло.

– Ну, еще бы. – Каждое его слово было как удар.

– Мне очень жаль, Кристиано, – повторила Антонелла. – Я тоже теряла любимых.

Мама, тетя Мария, Лени, ее первая собака…

– В самом деле? – Его тон по‑прежнему оставался ледяным. – Однако тебе всегда удавалось найти замену.

Сердце девушки сжалось от боли. Он считает ее каким‑то чудовищем. Женщиной, которой наплевать на всех, кроме себя, которая равнодушна к чужой боли. Почему это волнует ее, она не понимала. Но волновало. Слезы подступили к глазам.

Нет, она не заплачет. Не доставит ему такого удовольствия.

Антонелла поднялась и обхватила себя руками. Ей было холодно, несмотря на тропическую жару. Кристиано было необходимо наброситься на кого‑нибудь – это ясно. Ему больно, и он хочет причинить боль другим. Но это свойственно всем мужчинам. И ее отцу в том числе. Кристиано бьет словами вместо кулаков. А это в каком‑то смысле даже хуже. Душевные раны не заживают – это ей пришлось усвоить уже давно. Она слишком устала от всего этого, чтобы и дальше терпеть чью‑то жестокость.

– Куда ты? – спросил Кристиано, когда девушка направилась к дверям.

Она обернулась, высоко подняв голову и едва сдерживая слезы:

– Здесь мне грозит опасность повсюду. Поэтому, думаю, я устроюсь в какой‑нибудь другой комнате.

Кристиано опустил голову. Не следовало ему говорить о смерти Джулианны. Но он почувствовал, как тьма смыкается вокруг него, когда Антонелла обвинила его страну во враждебных действиях, и не сдержался. Он должен отыскать Антонеллу. Нельзя позволить ей бродить по дому, когда ураган усиливается. На крышу может упасть дерево. Окна могут разбиться. Да и штормовые волны все же представляют опасность. Смерть притаилась за стенами этого дома, как свернувшаяся кольцами змея, дожидаясь удобного случая. Он не допустит этого. Антонелла Романелли нужна ему, если он хочет положить конец насилию.

Кристиано вздохнул. Она не внушает ему доверия и не слишком нравится. Но все же она слабая женщина, и, пока ураган не стихнет, он обязан беспокоиться о ее безопасности.

Ситуация слишком быстро вышла из‑под контроля. Он всего лишь собирался побольше узнать об Антонелле, однако разговор завел их не туда. Впрочем, они не могли не поссориться из‑за проблем между их странами. Это естественно, иначе мир давно бы наступил. Он просто обязан контролировать свои эмоции и вести себя с Антонеллой как разумный человек, а не как раненый лев.

Кристиано поднялся с кровати, схватил фонарь и направился к двери. Снаружи ветер выл и стонал. Ветви деревьев словно когтями царапали черепичную крышу. Стены вибрировали и скрипели.

– Антонелла!

Она не ответила. Кристиано прошел через холл в гостиную. Там ее не оказалось. Он отправился в кухню. Температура в доме начала повышаться. Открывать окно опасно из‑за сильного ветра. Но им необходим свежий воздух. Он покрылся испариной.

– Антонелла! – Возможно, она просто не слышит его.

Кристиано вошел в первую спальню, посветил фонариком. Ничего. То же самое и во второй. Только в третьей комнате он обнаружил лежащую на кровати девушку. Она свернулась калачиком и крепко прижала к себе подушку. Антонелла походила на ребенка, ранимого и беспомощного, и в его сердце шевельнулась жалость.

Дьявол, он не имеет права забывать, кто она такая. Они провели вместе всего несколько часов, а он уже размяк.

– Антонелла! – Кристиано пытался перекричать рев ветра и шум дождя, барабанящего по крыше.

– Уходи.

– Здесь небезопасно. Нам надо вернуться в хозяйскую спальню.

Она села – волосы взъерошены, глаза покраснели.

– Там тоже небезопасно. Я лучше останусь.

– Не глупи. Мы возвращаемся.

Он шагнул вперед, а она отползла к изголовью.

– Ничего не выйдет, принцесса, – разозлился он. В голове прозвучал тревожный сигнал, приказывающий быстро схватить ее и убраться отсюда, как бы она ни сопротивлялась. Волосы у него на затылке встали дыбом, когда от очередного порыва ветра дом затрясся. – Я больше и сильнее, я одержу верх.

Глаза ее расширились, когда Кристиано протянул к ней руки. Ее явно испугала его непреклонность, но времени на любезности не было. Им надо поскорее вернуться в безопасное место.

Словно в доказательство этого, снаружи послышался громкий треск. Ветер взвыл еще громче. Кристиано схватил девушку за ногу и дернул на себя. Она закричала, но он проигнорировал женскую истерику и схватил ее в охапку. Она вырывалась, как кошка.

– Нет!

Кристиано встряхнул Антонеллу.

– Прекрати вырываться, – приказал он. – Нам надо идти.

Но она, похоже, не слышала его. Девушка высвободилась и упала на кровать, когда он на секунду ослабил хватку. Кристиано прыгнул за ней, взбешенный, а еще более встревоженный треском, доносящимся сверху.

– Нам надо уходить, – повторил он. – Быстро.

Вместо того чтобы послушаться, Антонелла вздрогнула и прикрыла голову, словно он собирался ударить ее. Кристиано замер. Он никогда в жизни не ударил женщину. Неужели она подумала… Почему?.. Почему?!

Крыша затрещала и секунду спустя разверзлась. Черепица и обломки дерева посыпались на них.

Времени не осталось.

Действуя инстинктивно, Кристиано схватил Антонеллу и сбросил ее с кровати. Он успел накрыть девушку своим телом, прежде чем стена под весом дерева треснула и разошлась в стороны.

Date: 2015-07-11; view: 264; Нарушение авторских прав