Глава седьмая. Антонелла достала из чемодана платье из джерси

Антонелла достала из чемодана платье из джерси. Она нахмурилась. Платье показалось ей чересчур изысканным для данной ситуации. К несчастью, это самая простая вещь, которая у нее имелась.

Девушка переоделась и вытащила расческу. На голове у нее было самое настоящее воронье гнездо. Ветер и ветки, цеплявшиеся за волосы, когда она выбиралась из‑под дерева, сделали свое дело.

О боже! Антонелла задрожала. Только сейчас она осознала, насколько близко к смерти они были. Просто чудо, что их не раздавило.

Конечно же именно поэтому она чуть не отдалась Кристиано. Потому что завтра может и не настать.

Антонелла поежилась, вспоминая их поцелуй.

Она тихонько покачала головой. Он по‑прежнему Кристиано ди Саваре, кронпринц Монтероссо. Он никогда не станет ее рыцарем в сияющих доспехах. Да ее даже не влекло бы к нему, не застрянь они тут вдвоем. Это все отвратительный характер, заставляющий ее притягивать неприятности. Разве не она была виновата, когда отец срывал на ней зло?

«Ты не виновата, Элла», – сказал Данте после того, как отец оставил их без обеда, когда однажды, много лет назад, они опоздали к столу. Она слишком долго нежилась в ванне. И навлекла отцовскую ярость на них обоих. Им сутки не давали есть. И то была ее вина.

Такое происходило постоянно. Однажды Антонелла осмелилась сказать отцу, что не намерена присутствовать на приеме. Она не хотела почувствовать себя униженной, когда Нико Кавелли появится со своей женой. И не хотела видеть Лили Кавелли.

Отец был в ярости, когда Нико разорвал помолвку с ней и женился на Лили, поэтому Антонелла надеялась, что он поймет ее нежелание общаться с Нико и Лили. Но он ударил ее по лицу и приказал ей разодеться в пух и прах. И еще он грозил свернуть шею Бруно, чудесному маленькому песику, которого она обожала. Антонелла, разумеется, пошла на прием, несмотря на синяки на щеке и под глазом. Все, к счастью, закончилось прекрасно. Она по‑настоящему подружилась с Лили. Не считая Данте, Лили Кавелли – ее самый лучший друг. Хорошо бы пообщаться с Лили сейчас! Та первым делом уговорила бы Данте обратиться за помощью к Монтебьянко, и к черту «Сталь Вега». Но он гордый и упрямый. И хочет, чтобы они спасли страну своими силами.

Антонелла услышала, как дверь ванной открылась, но не подняла глаз. Сердце ее забилось быстрее. Девушка начинала привыкать к этому, хотя ей не нравилось, что она не может контролировать свою реакцию на Кристиано.

Принц по‑прежнему был без рубашки, белая повязка светилась в темноте, как маяк. Кристиано приоткрыл дверь спальни. Порыв ветра влетел в комнату и почти потушил свечу. Он захлопнул дверь, и свеча снова замерцала.

– Очень плохо, да? – поинтересовалась Антонелла и тут же поняла, что задала глупый вопрос. Разумеется, плохо – ведь дерево проломило крышу.

– Буря гонит в нашу сторону сильный дождь. Думаю, еще несколько часов он будет лить без перерыва. – Кристиано вытащил из сумки чистую рубашку, надел через голову.

– Дверь спальни не выдержит?

– Скорее всего, нет.

– Может, нам лучше перейти в ванную? Или в гардеробную? По крайней мере еще одна преграда для урагана.

Он кивнул:

– Разумно. Гардеробная лучше всего. В ней нет световых люков, которые могут разбиться.

Им не понадобилось много времени, чтобы собрать свои скромные припасы. Антонелла старалась не думать о том, каково ей придется, когда она окажется запертой в маленьком помещении вместе с Кристиано. Но она справится. Надо просто напоминать себе, что могло быть и хуже.

Казалось, они перенесли в гардеробную все необходимое, но Кристиано притащил еще и одеяла с подушками. Антонелла устроилась на подушке, прислонилась спиной к стене. Веки ее были тяжелыми, но уснуть она не могла – была слишком взвинчена.

Тот поцелуй… Как ни пыталась она отодвинуть от себя это воспоминание, все время чувствовала губы Кристиано на своих губах, его язык, ласкающий ее, его руки на своей разгоряченной коже.

Она хотела его. И все еще хочет. Это приводило ее в замешательство, выбивало почву из‑под ног. Если бы она не остановила Кристиано, что бы они сейчас делали? Все еще занимались бы любовью? Или спали бы? Лучше бы она никогда не видела его обнаженным, потому что теперь очень легко было представить Кристиано, лежащего рядом с ней. Представить гладкую, загорелую кожу, бугрящиеся мускулы, плоский твердый живот, который так и манил прильнуть к нему, хорошенько исследовать его.

– О чем ты думаешь, Антонелла?

Девушка вскинула голову, встретилась с ним взглядом. Ее уже не удивляло, что она, как в зеркале, видит в его глазах отражение своего желания.

– Я думала о том, как бы мне хотелось оказаться сейчас дома, в своей постели. С Бруно.

– Бруно? Это один из твоих любовников?

Антонелла рассмеялась:

– Бруно – моя собачка. Он свет моей жизни, и я скучаю по нему.

– Ты думала о собаке? – недоверчиво переспросил Кристиано. – Вот уж никогда бы не догадался.

– Значит, ты не все знаешь, верно?

– Не все, нет. Но то, что знаю, я знаю хорошо.

– И все равно ты можешь ошибаться.

– Что за собака? – полюбопытствовал Кристиано.

– Бруно – шпиц. Он очень умный.

Рот Кристиано скривился, но она с облегчением поняла, что это всего лишь шуточное презрение.

– Девчоночья собачка!

– А у тебя, полагаю, огромный пес ростом с пони, да? Такой, которого можно оседлать и прокатить ребенка?

– Вообще‑то у меня кошка.

Такого Антонелла никак не ожидала.

– Кошка? Серьезно?

– Скарлетт, кстати, покрупнее твоего Бруно.

Она непроизвольно хихикнула:

– Ты назвал кошку Скарлетт? – Вот так неожиданность!

Кристиано ответил ей с улыбкой, от которой у нее перевернулось сердце:

– Скарлетт О’Хара, эгоцентричная красавица южанка. – Его улыбка стала грустной. – Кошка принадлежала моей жене. Джулианна родом из Джорджии, и «Унесенные ветром» – ее любимый фильм.

– О… – Антонелла старательно разглаживала рукой платье. Почему он так откровенен с ней? А ведь раньше злился.

Когда она думала о Кристиано ди Саваре как о враге, то могла бороться со своим влечением к нему. Но сейчас рядом с ней сидит человек, потерявший жену. Сексуальный мужчина, нежный и заботливый. У него есть кошка Скарлетт О’Хара, и он знает, что она названа в честь главной героини «Унесенных ветром». Боже мой, это уж слишком!

– Скарлетт уже старая, – продолжал Кристиано, – и ужасно избалованная. Я просто не могу ей отказать, когда она просит вкусненького.

Невозможно представить себе, чтобы жесткий, безжалостный человек баловал кошку лакомствами.

– То есть она из тебя веревки вьет? – предположила Антонелла.

– Да.

– Я никогда не слышала о гибели твоей жены. – Антонелла решилась высказать то, что было у нее на сердце. – Ты можешь мне не верить, но я никому такого не пожелала бы.

Он закрыл глаза и промолчал. Девушка готовилась прилечь и попробовать уснуть. Усталость брала свое, и ей хотелось позабыть про переживания последних часов. Может, когда она проснется, ураган ослабнет, и они смогут выбраться отсюда.

В желудке у нее громко заурчало, и она непроизвольно прижала ладонь к животу.

– Почему ты не сказала, что хочешь есть? – спросил Кристиано.

– Да я и сама только сейчас это поняла. – И то была чистая правда. Весь день ей было не до еды.

Он взглянул на часы:

– Завтрак был давно. Нам надо поесть, хотя придется экономить.

– Сколько, по‑твоему, мы здесь пробудем?

– Надеюсь, не больше пары дней.

У Антонеллы перехватило дыхание. Пара дней? Здесь? С Кристиано? Да поможет ей небо!

Он откупорил бутылку с вином и налил каждому по бокалу. Потом взял маленький нож и отрезал несколько кусочков колбасы.

– Сыр? – предложил он.

– Я воздержусь.

Кристиано покрыл тонким слоем сыра из аэрозольной упаковки кусок колбасы на крекере и отправил все это в рот.

Антонелла выпила немного вина, радуясь, что хотя бы его у владельца виллы приличный запас. Вообще‑то она трезвенница, поэтому ей много не понадобится, чтобы расслабиться. А сейчас именно это и нужно.

– Ты так и не рассказала мне о Монтеверде, – заметил Кристиано несколько минут спустя. В тоне его звучала заинтересованность, но одновременно чувствовалась чуть заметная напряженность, которой не было еще несколько минут назад. Словно он принял какое‑то решение.

– Рассказывать особенно нечего. Все очень похоже на Монтероссо.

– Да, но Монтероссо не находится на грани разорения.

Антонелла чуть не поперхнулась вином.

– Не знаю, с чего ты это взял, – осторожно начала она, – но сейчас, когда Данте стал королем, у нас все в порядке.

– И ты это поддерживала? Свержение вашего отца?

– Да, – просто сказала она. Какой смысл отрицать? – Отец был… неуравновешенным человеком.

– Я слышал об этом. Но, может, это только повод для захвата власти?

– Это не был просто повод. – Антонелла взяла крекер, откусила кусочек. – Я была там и знаю, что случилось.

Его глаза сузились.

– Интересно.

Тон Кристиано начал злить ее.

– Интересно?! Тебе не понять. Не пытайся осуждать меня и моего брата за то, о чем и представления не имеешь.

– Ну, так расскажи мне.

Девушка отложила крекер. Есть больше не хотелось.

– Это мое дело, не твое.

– Оно может стать моим.

Она уставилась на него с открытым ртом:

– Это исключено. Ты монтероссец, и ты ничего не значишь для меня, так же как и я для тебя.

– Хочешь уязвить меня? – поинтересовался он. – И это после всего, что между нами произошло?

Антонелла поставила пустой бокал на пол:

– Я не хочу играть с тобой в эти игры, Кристиано. Я устала, у меня все болит, и я мечтаю попасть домой.

– Но здесь ты выполняла задание и провалила его.

Сердце ее колотилось все сильнее. Кристиано наклонился и подлил ей вина в бокал. Она взяла его, не до конца сознавая, что делает. Отпила глоток. «Провалила».

– Уверена, ты ошибаешься. Да, мы хотели заинтересовать «Сталь Вега». – Она пожала плечами. – У нас много железной руды, и это было бы взаимовыгодное партнерство. Но есть и другие варианты.

– Не думаю, – возразил Кристиано, и рот его скривился в усмешке. – Я считаю, это был последний шанс для Монтеверде, – продолжал он.

– Последний шанс? Вы заблуждаетесь, ваше высочество. Принимаете желаемое за действительное.

– Но ты все еще можешь спасти Монтеверде, принцесса.

– Ты меня не слушаешь. Моя страна не нуждается в том, чтобы ее спасали.

Он что, выуживает информацию? Или в самом деле знает правду? Она должна выяснить, есть ли у него какие‑либо планы.

– Предположим, ты прав. И что в таком случае ты собираешься делать? Скажешь Раулю, что передумал? Что ему следует вложить средства в экономику Монтеверде?

– Монтероссо будет покупать вашу железную руду.

Несмотря на жару в гардеробной, Антонеллу охватил озноб.

– У нас нет необходимости продавать руду вам, Кристиано. Мы сами выберем покупателя.

– Да вот только никому другому она не нужна. «Сталь Вега» будет строить предприятия в Монтероссо. У нас имеются собственные месторождения. К тому же я предложил Раулю льготы. Кроме того, «Сталь Вега» может импортировать сырье из Европы и Южной Америки. Мы не нуждаемся в вашей руде, но я предлагаю покупать ее.

– И будете делать танки и оружие, – бросила она.

Он покачал головой:

– Рауль Вега собирается строить корабли, Антонелла.

– Они будут производить то, что требуется вам.

– Нет. Рауль должен выполнять контракты. И в Монтероссо нет диктатуры.

– В Монтеверде тоже.

Кристиано нахмурился:

– Ты же знаешь, что это неправда.

– Мой отец больше не король, Кристиано.

– И тем не менее. – Он подлил вина себе в бокал. – Ты можешь спасти свою страну, Антонелла. Тебе надо продать мне железную руду.

Ее пульс колотился как безумный. Желудок грозился вернуть назад все, что она съела и выпила. Она оказалась в ловушке, и Кристиано давит на нее, вынуждая признать правду, которую она не желает признавать.

– Руда не моя, я не имею права продавать ее.

– Месторождения – государственная собственность. Твой брат король. В твоих силах сделать это.

Он что, рехнулся?! Как, скажите на милость, уговорить Данте на такое, даже если, предположим, это и к лучшему? Нелегко убедить его обратиться за помощью даже к Монтебьянко. Но Монтероссо?! Немыслимо!

– Ты ошибаешься, Кристиано. У нас нет необходимости продавать вам руду.

Его усмешка не сулила ничего хорошего.

– Хватит увиливать, Антонелла. Мы оба знаем правду. Монтеверде разваливается на части, и у вас огромные долги, выплатить которые вы не можете. Без этой сделки вы погибнете.

– Тогда почему бы тебе не дождаться, когда это произойдет? Монтероссо подберет то, что останется, – с горечью сказала она. – И ты наконец достигнешь цели.

– Стабильность, – тихо проговорил он. – Если Монтеверде падет, в регионе возникнет столько проблем, что ты и представить не можешь. Наши враги разделят Монтеверде на части и используют ситуацию, чтобы дестабилизировать экономику ближайших соседей. Такой хаос способен породить войну. Я не допущу этого.

– Если стабильность так важна, почему бы не ссудить нам деньги на выплату займов?

– А какая в этом выгода для Монтероссо? Никакой. – Он покачал головой. – Железная руда, Антонелла. Это единственный путь.

– Это невозможно. Данте никогда не согласится.

– Согласится, если ты убедишь его, что это спасет вас.

– Это невозможно, – повторила она. – Даже если ты прав, мы не доверяем тебе. Где гарантия, что ты не пойдешь против нас?

Его глаза блестели. Улыбка приподняла уголки рта. У нее перехватило дыхание. Ну почему он так красив? И в то же время опасен!

– Поверь, Антонелла, я никогда не пойду против своей жены.

Date: 2015-07-11; view: 272; Нарушение авторских прав