Глава 11. Рыжеволосый воин, которого Абигейл заметила ранее, вышел вперед:

Рыжеволосый воин, которого Абигейл заметила ранее, вышел вперед:

– Я покажу нашей леди ваши апартаменты, и она сможет отдохнуть от долгой поездки, мой господин.

Талорк кивнул, потом повернулся к Абигейл:

– Жена – это Гуайэр, сенешаль этого замка.

– Сенешаль? Мне не известно это слово.

– Это кто-то наподобие управляющего, – ответил Гуайэр на английском, обращая на себя взгляды остальных воинов.

За исключением небольшого напряжения в его плечах, молодой воин проигнорировал эту реакцию, показывая тем самым, что он привык к такому отношению. По некоторым причинам это обеспокоило Абигейл. Она знала, что он ей обязательно понравится. Он был счастлив, когда Найэл смеялся, и это обрадовало Абигейл.

Найэл был одним из немногих людей в мире, кого она считала другом.

Когда они отошли, Талорк должно быть что-то сказал, так как Гуайэр остановился и оглянулся на лэрда. Абигейл тоже обернулась, чтобы иметь возможность читать по губам мужа.

– Когда будете подниматься по лестнице, возьмешь ее за руку чтобы обеспечить безопасность.

– Слушаюсь, мой господин.

– Я могу сама справиться, Талорк. – Она была глухой, а не неуклюжей. – Я не собираюсь падать с лестницы.

– Но все равно, всякий раз, когда ты будешь ею пользоваться, тебя будет кто-то сопровождать.

Она, не желая лгать, ответила ему одним из его любимых жестов, пожав плечами, отказываясь повиноваться такому смешному приказу.

Когда они с Гуайэром шли, Абигейл была рада, что не имеет возможности слышать все возможные перешептывания позади них.

Они вошли в зал, и у Абигейл перехватило дыхание.

Обстановка была такой же величественной и строгой, как и внешний вид замка, если не аскетической. Никакие красочные шелка не украшали каменные стены, чтобы придать залу более жизнерадостный вид. В пещероподобной комнате не было никаких стульев вокруг огромного камина, в котором, несмотря на прохладу дня, не горел огонь. Даже когда снаружи светило солнце, оно не проникало сквозь толстые каменные стены башни Талорка. Единственной обстановкой в большом зале были два длинных стола с низкими скамьями с каждой стороны.

– Сколько воинов обедает в зале? – спросила Абигейл Гуайэра, вместо того, чтобы прокомментировать унылую обстановку огромной комнаты.

– Десять элитных воинов живут здесь в зале так же, как и советник Талорка, Осгард, и еще я. Еще десять – пятнадцать холостых воинов присоединяются к нам во время обеда или ужина.

– А что, женатые воины никогда не разделяют пищу со своим лэрдом? – удивленно спросила девушка. Талорк казался ей тем лидером, который будет со всеми держать контакт.

– Оставить свои семьи и своих жен считалось бы грубым. Разве в Англии как-то по-другому происходит?

– Ну, я знаю, что солдаты сэра Гамильтона могли по очереди раз в месяц обедать в большом зале. Такая возможность считалась честью.

– Так и должно быть.

– Конечно, их семьи имели право присоединиться к ним. Некоторые так и делали, а некоторые предпочитали не приходить. Моей матери слишком нравилось быть главной среди других женщин, живущих в замке моего отчима.

– Интересно, – проговорил Гуайэр, и, казалось, что комментарий был не просто данью вежливости. Он выглядел заинтригованным:

– С тех пор, как Талорк и Катриона выросли, не думаю, что за этим столом сидели дети.

– Возможно, пришло время изменить это.

Гуайэр улыбнулся ей, с выражением удивления, но также и одобрения на лице:

– Возможно, так и есть.

– Как долго ты живешь в доме лэрда? – спросила Абигейл, когда молодой воин вел ее вверх по лестнице.

Каменные ступеньки вились легкой спиралью вдоль стены до второго этажа, который на добрых пятнадцать футов возвышался над большим залом. Теперь ей стало понятно, почему Талорк настойчиво требовал, чтобы ее сопровождали. Лестница не была достаточно широка для двух людей, и не было никаких поручней, ничего, что отгораживало бы их от падения в главный зал.

Гуайэр вел ее вверх, поддерживая за руку:

– С тех пор, как сестра лэрда уехала жить среди Балморалов. На то время я занимал место сенешаля уже два года, но не имел чести жить в доме моего господина.

– Я рада, что теперь ты здесь. Лестница очень узкая, – подметила девушка.

Гуайэр провел ее через маленькую площадку наверху лестницы к дверям, что там находились.

– Это – тактическое преимущество.

– Талорк, кажется, очень печется о безопасности его крепости.

– Не о безопасности крепости. – Гуайэр остановился и посмотрел на Абигейл, взглядом призывая понять. – Наш лэрд очень заботиться о безопасности людей, которые живут в этой крепости.

– Это из-за того, что случилось с его отцом?

– Больше из-за того, что действия его отца привели к тому, что случилось с остальной частью клана. Наш прежний лэрд был только одним из многих, кто погиб, когда его сука жена предала клан, помогая своим английским друзьям.

– Я не могу представить, что английские войска прибывают на этот далекий север, чтобы вступить в войну с шотландским кланом. Что они надеялись получить?

Гуайэр пожал плечами, но Абигейл была уверена, что он это сделал не потому, что не знал ответа, а потому, что не хотел отвечать.

– Разве это имеет значение? Они пришли и они убивали.

– Да. – Через женщину, которая должна была быть верна старому лэрду и его людям. И муж Абигейл все же называл ее своим другом. Это казалось чудом для нее.

– Я должна быть благодарна Талорку, что он принял меня с такой готовностью.

– У него не было выбора. Вы – его пара, истинная – если он охотно признал это перед воинами-криктами.

– Я даже представить не могла, что он может увидеть во мне истинного друга. Это для меня честь и я постараюсь оправдать ее.

Гуайэр как-то озадачено на нее посмотрел:

– Друга?

– Его помощника.

Зеленые глаза рыжеволосого воина расширились:

– Он что, разве не сказал вам, что значит это слово?

– Мы обсуждали это вчера вечером. – Кажется. Некоторым образом.

– Мы оба чувствуем, что для жены и мужа быть друзьями – это истинное благословение.

Гуайэр, казалось, был сильно чем-то удивлен, но он только покачал головой и повел ее в прихожую, которая разделяла пополам первый этаж. Он открыл первую дверь справа.

– Это – комната Талорка, теперь также и ваша.

Рассматривая скудность мебели и убранства на главном этаже, Абигейл не удивилась виду этой комнаты. По сравнению с ней, монашеская келья показалась бы декадентской [стиль в архитектуре]. Груда шкур, похожих на те, на которых они с мужем спали последние ночи, занимала место у дальней стены. Возле окна стоял сундук, но никаких стульев или комодов не было.

Единственным украшением, если можно это так назвать, был огромный хорошо отполированный меч и набор ножей, висящих над каминной полкой. Абигейл обернулась кругом и заметила подставки для факелов с обеих сторон двери. Это, по крайней мере, было уже что-то. Маленький признак того, что ее муж осознавал, что они больше не были пещерными людьми.

– Это, гм… у него есть кровать?

Взгляд Гуайэра на сей раз определенно светился юмором, возможно даже, с налетом жалости:

– С трудом вериться.

– Я думаю, что ты бы знал.

– Да.

Она вздохнула. Спать на шкурах было удобно во время прошлых ночей.

– Он – человек небольших запросов.

– Я думаю, «небольших» явно преувеличено.

Именно этого Абигейл и боялась.

– Она – твоя истинная пара? – спросил Барр у Талорка с неподдельным изумлением.

Он и небольшая группа криктских воинов вошли в большой зал после того, как Талорк распустил членов клана.

Лэрд посмотрел на потолок над собой, как будто он мог видеть свою красивую белокурую жену сквозь деревянные перегородки. Он вздохнул от своей собственной глупости. Ее там даже не было. Гуайэр повел ее осматривать замок.

– Да.

– Но… – было ясно, что его заместитель не нашел, что сказать, так как не смог закончить свою мысль.

А вот чувства Осгарда было легко угадать. Он был разъярен, его грубоватое, старческое лицо, было напряжено от злости:

– Это невозможно.

– Ты сомневаешься в моей способности распознавать знаки?

– Ваш отец всегда настаивал, что Тамара была его истинной парой, но все мы знаем, чем это все обернулось, – фыркнул Осгард. – Он был просто ослеплён, и это вся, правда.

– Я не ослеплён своей женой. – Он совсем не ожидал, что будет так ее охранять, в его поведении сквозили черты собственника, но виной всему был волк. Она была не только его женой. Она была его священной парой. – У меня нет, никакого намерения открывать ей тайны нашего клана, и нашего народа.

– Ваш отец также не намеревался говорить вашей матери о Королевском Сокровище, но он сделал это.

– Я не мой отец, – прорычал Талорк.

Осгард все еще горевал по поводу предательства его прежнего лэрда, но никто не мог представить, как мучительно было подчиняться этому человеку как господину, осознавая, что все уважение и восхищение им улетучились в одну ночь. Никто, кроме Талорка.

– Наша леди не знает, что она – твоя пара? – спросил Найэл, нахмурившись.

– Она думает, что это означает, что мы – истинные друзья. – И Талорку не казалось это ненормальным. Абигейл была человеком. Она, так или иначе, не поняла бы.

Факт в том, что ее сестра, которая связала себя с Лахланом Балморалом, не была той, кого Талорк хотел бы познать ближе.

От слов лэрда Осгард захохотал:

– Англичане – глупцы.

– Что глупого в том, что женщина не правильно поняла слово, у которого есть больше чем одно значение? – спросил Найэл. – Обманывать свою истинную половинку не делает чести.

– А я и не намереваюсь. Она не одна из нас, она не должна знать, что она что-то большее, чем моя жена. Это все, что от нее ожидается, как от человека.

Найэл выглядел совсем не убежденным.

Осгард, нахмурившись, посмотрел на грозного воина:

– Она, наверное, запутала вас в сетях своего обмана.

– Наша леди не такая. Она невинная и добрая. – Найэл скрестил руки на груди, становясь в позу меня-никто-не-сдвинет. – Я считаю ее своим другом.

Барр задохнулся.

– Она не боится меня. Она думает, что я романтичный и добрый. – Найэл закатил глаза. – Она видит в людях только лучшее. Это странно привлекательная черта. Вы сами сможете в этом убедиться.

Осгард запыхтел от гнева, как только может старый шотландец.

– Я вижу, что девчонка тебя и лэрда просто одурачила.

– Она совсем не похожа на Тамару, – настаивал Талорк, понимая, что сам верит в эти слова. – Она никогда не предаст меня так, как это сделала жена моего отца.

– Ваш глупый отец тоже этому верил.

– Хватит! – Талорк многое спускал Осгарду, но это зашло уже слишком далеко. Он поднялся и подошел к старику: – Мой отец был твоим лэрдом. Он совершил ошибку, доверившись не той женщине – и заплатил за это своей жизнью. Меня это научило и я не повторю подобной ошибки. Вам должно быть достаточного моего слова, чтобы принять этот факт. Оскорбляя его память, что ты только что сделал, ты оскорбляешь звание лэрда, которое он носил.

– Лучше оскорбить кого-то, чем смотреть, как этот клан предаст еще одна коварная англичанка. И я не буду молча наблюдать за этим.

– В моей суженой нет никакого коварства! – прорычал Талорк, чувствуя, как его глаза меняются и мир становится черно-белым.

Осгард вздрогнул, и все краски сбежали с его морщинистого лица:

– Я только беспокоюсь о клане, – сказал он с намного меньшей напористостью, чем прежде.

Талорк уважал побуждения старого шотландца:

– Я буду защищать своих людей, как я это делал с самого начала своего правления. Но знайте одно. Мой волк также стремиться защищать и свою пару.

Осгард неохотно кивнул, а затем вздохнул:

– Я не хотел говорить вам дерзости. Вы для меня, как сын, которого я потерял в том кровавом, пламенном сражении, вы – мой лэрд, и я уважаю и ваши решения, и ваше обязательство перед кланом.

Слова были признанием от старого воина, и Талорк выслушал их с уважением, которого они заслуживали, наклонив голову и положа кулак напротив сердца.

Хотя было уже далеко за полдень, когда они прибыли в замок Синклеров, Абигейл отклонила предложение Гуайэра вздремнуть перед ужином:

– Я бы хотела осмотреть небольшую рощу и нижнюю стену замка, если ты не против меня проводить.

– Я был бы рад.

Абигейл улыбнулась:

– Ты очень любезен. Ты же знаешь, что я англичанка?

– Вы были англичанкой. Теперь вы жена нашего лэрда и это делает вас одной из Синклеров.

– Так же говорил и Талорк, когда мы ехали сюда.

Гуайэр кивнул:

– И это правда.

– Я надеюсь, что и другие члены клана думают так же, – проговорила Абигейл, хотя она все же немного сомневалась относительно этого.

Однако девушка была приятно удивлена, обнаружив, что большинство людей было весьма дружественно настроено, когда Гуайэр представлял ее. Они встретили группу женщин, которые пряли шерсть, собранную от овец, которыми владел клан. Они окрашивали шерсть и ткали из неё пледы с расцветкой клана Синклеров, а так же как пледы других расцветок для торговли с кланами на собрании, которое проходит два раза в год.

Единственным зданием во внешней стене замка, которое было больше, чем прядильня, была кузница. Абигейл была рада узнать, что кузнец Магнус, был женат на женщине, которая была родом с клана, где жила сестра Абигейл. Она была просто счастлива, когда Магнус позвал свою жену из дома позади кузницы, чтобы та поприветствовала молодую жену лэрда.

Сусанна, очаровательная женщина с милой улыбкой, тепло приняла Абигейл:

– Я уверена, что среди членов клана вы найдете много друзей, как случилось со мной, когда я сюда приехала.

– Спасибо.

Разговорившись, они начали вспоминать о членах семьи Сусанны в клане Балморала, и Абигейл проговорила:

– Я привезла подарки Эмили, но не знаю, когда смогу ее навестить. Часто ли ходят туда посыльные?

– Не чаще, чем это необходимо, – ответил Магнус лаконично.

– Лэрды одобрили наше посещение острова после следующего полнолуния, и я смогу проведать свою семью, – сказала Сусанна с улыбкой. – Моя мать очень хочет увидеть наших детей.

– Это замечательно, – улыбнулась Абигейл.

– Теперь клан Синклеров твоя семья, – терпеливо пояснил Магнус жене.

– Но я не собираюсь притворяться, что моя мать, мой брат и его жена больше не существуют только потому, что я вышла замуж за одного из отшельников клана Синклеров.

– Это мы – отшельники? Балморалы живут на острове одни, без других кланов.

– И это тот остров, который ты не прочь посетить. Тебе там нравиться охотиться.

Магнус не ответил, но Абигейл не тревожилась по поводу спора пары. Она была более чем кто-либо искусной в чтении языка тела, и ей было ясно, что кузнец и его жена не ссорились по настоящему, а просто подшучивали друг над другом.

Сусанна закатила глаза и обратилась к Абигейл:

– Я вела к тому, пока мой муженек меня так грубо не прервал, что, если вы не против, мы могли бы передать подарки вашей сестре.

– А это не было бы слишком большим бременем для вас? – спросила Абигейл, обрадованная предложением. – Я бы очень хотела сообщить сестре, что я теперь живу в Хайленде, и что со мной все в порядке. – Она не могла доверять Сибил, которая должна была послать сообщение Эмили о новом положении Абигейл.

– Я передам любое сообщение, которые вы захотите, – великодушно предложила Сусанна.

– Огромное спасибо. Если вы не будете возражать, то я к подаркам приложу письмо для сестры.

– Вы умеете писать? – спросил кузнец с любопытством.

– Да. Эмили научила меня.

– Она самостоятельная, это точно. Наш лэрд также может читать, – Магнус заявил гордо. – Как и наш Гуайэр. Поэтому, он и был выбран сенешалем.

– Да к тому же, он единственный член клана, который может читать, а не просто играть мускулами, как это делают элитные воины, когда собираются в одном месте. – Сусанна с одобрением улыбнулась Гуайэру.

Молодой воин пожал плечами, но выражение его лица подтвердило, что женщина была права.

– Твои родители, должно быть, гордятся, что тебя выбрали на такую важную должность в клане, – подметила Абигейл, когда они с Гуайэром покидали кузницу.

– Они, без сомнения, были бы рады, но мой отец умер во время битвы с войсками английского барона.

– А твоя мама?

– Через год после этого она подхватила лихорадку, но так и не смогла оправиться.

– Мне очень жаль.

– Спасибо. К сожалению, лихорадка не была тем, с чем мы сталкивались до сражения с англичанами. Наши целители не знали, что делать.

– Так часто бывает, когда ты ничего не сможешь сделать, – ответила Абигейл, помня свою собственную лихорадку, которая оставила ее жить без слуха.

Дальнейшие встречи Абигейл с мужчинами и женщинами клана Синклеров проходили на удивление хорошо. И так было, пока они не возвратились к небольшой роще и не достигли маленького дома, расположенного позади кухонь. Гуайэр представил Абигейл Уне, домоправительнице и главной поварихе в большом доме.

Это была вдова, которая была только несколькими годами старше, чем Абигейл. Только одного взгляда этой красивой с темно-рыжими волосами и глазами, как у лани женщины хватило, чтобы понять, что она нашла новую жену своего лэрда «неподходящей».

– Вы, наверное, его нежеланная жена?

– Уна! – воскликнул Гуайэр предупреждающе. – Лэрд ожидает, что клан примет ее.

– Она англичанка, – выплюнула женщина, и ее прекрасные черты исказились в уродливом неодобрении.

Маленький мальчик, который цеплялся за юбку своей матери, посмотрел на Абигейл и нахмурился:

– Мы ненавидим англичан.

Гуайэр посмотрел на Уну тем взглядом, который Абигейл заставил бы отступить на несколько шагов, или, по крайней мере, опустить глаза.

Игнорируя домоправительницу, Гуайэр опустился перед мальчиком на одно колено и посмотрел ему в глаза:

– Мы не испытываем ненависти к жене нашего лэрда. То, откуда она приехала, не имеет значения. Теперь она – Синклер.

– Тамара также была Синклер, но она подстрекала своего английского любовничка-барона, который, как трус, напал со своим войском на наших людей, когда они спали, – ответила Уна ядовитым голосом. – Слишком многие из нас потеряли любимых от предательства англичанки, чтобы забывать это.

Именно такое отношение, тогда так расстроило Эмили, и заставило Абигейл переживать страх по поводу встречи с членами клана. Однако Абигейл, провела несколько последних лет, снося оскорбления собственной матери, и это закалило её. Какая-то нелогичная ненависть ее не запугает.

– МакАлпин предал свой собственный народ, но мы же верим после этого всем остальным криктам, – ответил Гуайэр, прежде чем Абигейл успела что-то сказать в свою защиту.

– Это не одно и то же.

– Действительно, – согласилась Абигейл. – МакАлпин жаждал власти, и у Тамары были свои собственные причины предать ваш клан, но я не извлеку никакой пользы, наживая здесь врагов. У меня нет никаких причин, чтобы возвратиться в Англию.

– Почему я должна верить вам? – спросила Уна воинственно.

– Потому, что я говорю правду, но возможно тебе понадобиться некоторое время, чтобы принять это.

– Времени как раз у нее и нет, – сказал Гуайэр. – Я сам прослежу за тем, чтобы лэрд узнал о твоем отношении к его жене, Уна.

Женщина побледнела, подтверждая тем самым, что может она и была предвзятой, но глупой она не была.

Абигейл на это покачала головой:

– Нет.

Гуайэр нахмурил брови:

– Указания лэрда по этому поводу были четкими.

– Я приняла решения. – Абигейл скрестила на груди руки и бросила на Гуайэра свой самый хмурый и настойчивый взгляд. – Следующий месяц я буду узнавать Уну, а она будет лучше узнавать меня, как свою леди, а не как английскую ведьму – как она, наверное, боится.

– Я не боюсь, – возразила Уна с презрением.

– А что случится через месяц? – спросил Гуайэр, полностью игнорируя склочную женщину.

– Если она не научиться уважать меня, то её освободят от должности домоправительницы и главной поварихи лэрда.

Уна открывала и закрывала рот, не в состоянии что-либо произнести.

Гуайэр покачал головой:

– Это – больше, чем ты могла ожидать, женщина. Талорк четко дал понять, что любую непочтительность к нашей леди он будет считать прямым вызовом его лидерству.

Уна вздохнула:

– Я знаю. Я была там.

Абигейл напрягалась:

– Это все меняет. – Ей было жаль, что все так складывается, но тот факт, что Уна была свидетельницей речи Талорка, говорил о том, что Абигейл не могла сама решать эту проблему.

Впервые, Уна посмотрела на Абигейл с чем-то похожим на уважение.

– Каким образом?

– Я не могу позволить себе ставить под сомнение авторитет мужа. Хотя я и нахожу это весьма неприятным, я должна сообщить Талорку о нашем разговоре. Однако я попытаюсь убедить его позволить дать вам месяц отсрочки. На самом деле, я попрошу, чтобы он дал месяц всему клану, чтобы все могли узнать меня, прежде чем он начнет серьезно воспринимать пренебрежительные комментарии относительно меня.

Уна и Гуайэр уставились на нее с выражением шока на лице.

– Вы хотите…

– Как известно, Талорк не может похвастаться терпением, – сказал Гуайэр, прерывая Уну.

– Всё в порядке. Я убеждена, что терпения у меня достаточно для нас обоих.

Date: 2015-07-11; view: 308; Нарушение авторских прав