С) Жан-Поль Сартр 1 page

- Начинай, когда будешь готова, - послышался голос из задней части дома.

О, я готова.

В конце концов, я готовилась к этому дню много лет: Дню Самого Важного Прослушивания В Моей Жизни. И вот, наконец, он настал. Уверена, что произведу хорошее впечатление. Я уж точно получу эту работу. Эта мысль заставила меня улыбнуться. Я сделала глубокий вдох. Голова высоко, тело проворное, но расслабленное. Всё, хорошо, я готова. Я готова произнести первую реплику.

- Ииисссссаааеееехаааа, - раздался мой голос, тоненький и высокий, пронзительный, сипящий и хнычущий, словно медленно спускающийся баллон или тонущий кот-астматик.

Встряхнись. Не нервничай. Попробуй ещё раз.

Я прочистила горло.

- Хаааавврррблезп, - теперь мой голос стал низким и скрипучим, так звучит рог баржи, приближающейся к берегу, дополненный странным отрыгивающим звуком в конце.

"Хаврблерп?" - это точно не моя реплика. Такого слова даже не существует. О, Боже, надеюсь, у меня не было отрыжки на самом деле. Это скорее был булькающий звук, хотя я не знаю, что хуже. Я представила сцену после прослушивания: Актриса? Мы пригласили её на прослушивание, и она изрыгнула весь диалог. Есть ли в ней что-нибудь хорошее? Эм, думаю, мы могли бы воспользоваться её услугами, если роль требует изображать много булькающих звуков. Жестокий смех, глянцевая фотография 8Х10, сложенная в самолётик, летит в мусорное ведро. Карьере конец, занавес.

- Фрэнни?

Из-за яркого света софитов я не видела, кто говорит, но слышала, что владелец голоса начинал терять терпение. Сердце стучало, ладони потели. Либо я обрету голос, либо они попросят меня уйти. Или, что ещё хуже, вытащат меня со сцены гигантским крюком из старых фильмов. В Елизаветинскую эпоху зрители бросали в актёров тухлые яйца, если им не нравилось представление. Они же так больше не делают, правда? Это же Бродвей, или, по крайней мере, я так думаю. Они бы не стали просто бросаться...

Помидор отскочил от моей ноги и упал на голый деревянный пол сцены.

Шлёп.

- Фрэнни? Фрэнни!

Я наполовину открыла глаза. В окне над кроватью я увидела ещё один серый и дождливый январский день. Я увидела его, потому что занавески были убраны после Рождества, чтобы достичь одно из моих новогодних обещаний, вставать раньше. Успешные актёры - дисциплинированные люди, которые встают рано, чтобы сконцентрироваться на своём ремесле, говорила я себе, даже те, кто ещё зарабатывает на жизнь, работая официантками, как я. Я начала оставлять будильник между своей комнатой и комнатой Джейн, таким образом, мне приходилось выбираться из кровати, чтобы выключить его, а не откладывать его звонок раз за разом, чтобы ещё подремать, как я делала обычно. Так же я решила снова бросить курить, перестать терять кошельки, сумочки и зонты и не есть сырные слойки даже по особым случаям. Но вчера я уже скурила две сигареты, и хотя солнце скрыто облаками, абсолютно уверена, что сейчас уже далеко не обозначенные восемь утра. Трёхдневное воздержание от сырных слоек и зонт у входной двери - пока единственные мои достижения в этом году.

- Фрэнни?

В полусне я перевернулась и покосилась на изъеденный коррозией пол возле кровати, где я заметила один чёрный кожаный кроссовок Reebok, лежащий на боку. Странно. Это мой кроссовок, обувь официантки, но я думала, что оставила их снаружи. Шмяк! Второй кроссовок просвистел мимо, подняв пыль и исчезнув под кроватью.

- Фрэнни? Извини, но ты не отвечала, когда я стучал в дверь, - из-за двери раздался приглушённый взволнованный голос Дэна.- Я же не ударил тебя кроссовкой?

Фух, это кроссовка ударила меня по ноге, а не помидор. Какое облегчение.

- Мне приснилось, что это помидор! - крикнула я в полуоткрытую дверь.

- Хочешь, чтобы я зашёл позже? - с тревогой спросил Дэн.

- Входи! - наверное, мне следовало выбраться из кровати и положить конец мучениям Дэна, но было так холодно, так сильно хотелось побыть в кровати ещё минутку.

- Что? Извини, Фрэнни, я плохо тебя слышу. Ты просила проследить, что ты проснулась, помнишь?

Думаю, что я была слишком сонной, чтобы сконцентрироваться на деталях. Обычно я прошу другую свою соседку, мою лучшую подругу, Джейн, но она ночами работает ассистентом продюсера в новом фильме Рассела Блейкли. С тех пор как несколько месяцев назад Дэн переехал в комнату внизу, я ничего особенного о нём не узнала, кроме того, что он слишком высокий, что очень много времени пишет, сидя за компьютером, и что, кажется, больше всего на свете он боится увидеть нас, когда мы не одеты подобающим образом.

- Дэн! Входи!

- Ты одета?

На самом деле я отправила спать в такой экипировке, что она соответствовала стандартам приличия даже Дэна с его пуританскими взглядами: толстые спортивные штаны и жилет, которые я нацепила на себя после того, как радиатор в моей комнате начал брызгаться и плеваться горячей водой, а потом окончательно издох. Но это единственное, что вы сможете раздобыть в Парк-Слоуп, что в Бруклине, за 500 долларов в месяц.

Раньше мы с Джейн делили два верхних этажа этого рушащегося коричневого здания с Бриджет, нашей подругой по колледжу, пока однажды Бриджет не забралась на стол инвестиционно-банковской компании, где работала, и заявила, что её больше не заботит станет ли она миллионером до тридцати лет.

- Внутри вы все мёртвые! - крикнула она. Потом упала в обморок, пришлось вызвать скорую. Её мать прилетела из Миссулы, чтобы забрать её домой.

- Нью-Йорк, - кудахтала мама Бриджет, пока упаковывала последние вещи дочери. - Не для молоденьких девушек.

Брат Джейн дружил с Дэном с Принстона, посему уверил нас, что Дэн безобидный: тихий, ответственный и помолвлен с девушкойпо имени Эверетт, которой встречается с колледжа.

- Он учился на медицинском, но теперь пишет сценарии, - рассказал нам брат Джейн, а потом выдал самую главную рекомендацию.

- У него есть деньги.

Ни у меня, ни у Джейн до сего момента не было соседа мужчины.

- Думаю, что это очень современно, - сказала я.

- Современно? - сказала она, закатив глаза. - Да ладно, на дворе 1995 год. Это старомодно. Нас опять будет трое.

- Зато двое из них абсолютно удивительные клёвые женщины, - сказала я.

Мы с Джейн сильно отличаемся друг от друга, но мы обе хорошо учились в школе, обе брюнетки и обе читали "Обитель радости" несколько раз, просто ради развлечения.

- Правда, - вздохнула она.

- Фрэнни? - крикнул Дэн, его голос был по-прежнему приглушённым. - Ты же не заснула снова? Ты сказала, что обязательно заснёшь, если я тебе не помешаю. Я обещал, убедиться, что...

Я сделала глубокий вздох и взревела на максимуме диафрагмы шекспировским тоном:

- Дэээээн. Заходиииииии.

Чудесным образом левая сторона лица Дэна появилась в щели между дверью и косяком, убедился в том, что я полностью прикрыта, он шагнул в комнату, неловко прислонившись своим негабаритным телом к угловой полке, и тут я вспомнила:

Волосы.

У меня нет романтических чувств к Дэну, но зато у меня есть очень сильные чувства к моим непослушным, невероятно вьющимся волосам, которые я завязала зелёной бархатной резинкой на макушке вчера вечером, когда они были ещё влажными от душа. По опыту я знаю, что таким образом превратила обычные волосы в пугающую, курчавую башню. В попытке оценить ущерб, я зевнула и одновременно вытянула руки над головой, стараясь выглядеть беспечной и в то же время успеть поправить спутанную груду волос. По какой-то причине эта комбинация движения заставила меня поперхнуться.

- Что... (кхе, кхе)... уже на самом деле так поздно? - прохрипела я.

- Эм, я был в магазине, так что я не знаю, сколько уже звонит твой будильник, - сказал Дэн. - Но Фрэнк поднялся уже около двух часов назад.

Чёрт. Я опоздала. Фрэнк - сосед, чью квартиру можно увидеть из наших окон. Фрэнк вёл загадочную, уединённую жизнь, но по нему можно было сверять часы. Он вставал в восемь, сидел за компьютером с девяти до часа, уходил, съедал сандвич, и возвращался за компьютер, за которым проводил время с двух до шести тридцати. Затем он отсутствовал с шесть тридцати до восьми, с восьми до одиннадцати смотрел телевизор, после чего оперативно ложился спать. Его расписание никогда не менялось. К нему никто никогда не приходил. Мы волновались за Фрэнка, как может волноваться житель Нью-Йорка за незнакомца, в чьи окна время от времени подглядывает. Что и говорить, мы выдумали ему имя и теорию о его жизни, и мы позвоним в 911, если увидим, что случилось что-нибудь ужасное. Но если я столкнусь с ним в метро, то отведу глаза в другую сторону.

- Знаешь ли, здесь холодновато, - заявил Дэн, разглядывая комнату из-под длинной коричневой чёлки. Ему определённо нужно подстричься.

- Дэн, - сказала я, усаживаясь в кровати и натягивая одеяло до самых ушей. - Должна тебе сказать, очевидно, у тебя талант. В сочетании с твоей меткостью бросания обуви. Тебе нужно обратиться на рецепшн Плазы или чего-то в этом духе и предложить свои услуги по побудке постояльцев. Жители Нью-Йорка нуждаются в тебе. Я не шучу.

Дэн изогнул бровь, словно на самом деле размышляя, а не предложить ли свою кандидатуру на эту работу, но потом его глаз озарились светом.

- Аха, - сказал он, изобразив рукой пистолет и указав им на меня. - Ты шутишь.

- Эм, да, - ответила я, вытащив руки из одеяльного кокона и изобразив пистолет в ответ. - Шучу.

- Фрэнни, а ты знаешь, - начал Дэн тихим профессорским тоном, и я уже приготовилась выслушать неизбежную скучную лекцию, - что статуя перед Плазой - это Помона, римская богиня садов? "Изобилие", кажется, так она называется.

Удовлетворённый своей ненужной исторической лекцией, Дэн слегка прищурился, перекатываясь с пятки на носок.

Я подавила зевок.

- Ты не говорил об этом, Дэн. "Изобилие"? Так называется бронзовая полураздетая статуя женщины на вершине фонтана?

- Да. "Изобилие". Теперь я уверен. Когда мы были в Принстоне, Эверетт проводила комплексное исследование обнажённых статуй Манхеттена. Вообще-то, - сказал он, заговорщически понизив голос. - Это исследование было весьма провокационным.

Он поиграл бровями так, что я уже испугалась, что следующее слово будет "секси-шмекси".

Дэн и Эверетт помолвлены. Дэн и Эверетт и их общая заинтересованность в историческом ню на Манхеттене. Очевидно, что такая общая страсть говорит, что двум людям нужно провести остаток жизни вместе, но вы бы так не подумали, если бы увидели их лично. Как по мне, так они больше походили на коллег по лаборатории, которые уважают исследования друг друга, чем на влюблённую пару.

- Очень увлекательно, Дэн. Я запишу это в свой дневник. Скажи, не сильно тебя затруднит пойти посмотреть на часы на лестничной клетке и сказать мне, сколько сейчас на самом деле времени?

- Конечно, - ответил он с лёгким полупоклоном, словно был слугой в достопамятные времена.

Он выскочил из комнаты на мгновение, затем его голова появилась в комнате и сказала:

- Точное время - десять тридцать три.

Точное время заставило моё сердце подпрыгнуть, как будто у меня появилось некое предчувствие, предчувствие, что я опоздала для чего-то важного. Но моя смена в комеди клабе, где я работала официанткой, начнётся в три тридцать. Я намеревалась встать раньше, но на самом деле, мне некуда было опаздывать, нечего упускать. По крайней мере, ничего такого, о чём я знала.

- Знаешь, Фрэнни, мне просто мысль пришла, - сказал Дэн торжественно. - На будущее, если ты поставишь будильник рядом с кроватью, то тебе будет лучше слышно.

- Спасибо, Дэн, - сказала я, подавив улыбку. - Может быть, завтра я так и попробую сделать.

Он собрался уже уходить, но повернулся назад, замявшись в дверном проёме.

- Да, Дэн?

- Осталось шесть месяцев, правильно? - сказал он, а затем улыбнулся. - Я хотел быть первым, кто пожелает тебе удачи. У меня нет никаких сомнений, что ты добьёшься оглушительного успеха.

А потом он снова отвесил полупоклон и побрёл прочь в своих шлёпанцах Адидас сорок восьмого размера.

Я шлёпнулась на подушку, и на какое-то блаженное мгновение в моей голове было пусто.

Но потом осознание грузом свалилось на меня.

Какой сегодня день.

Почему я просила Дэна убедиться, что я встала.

Почему я видела тревожный сон про прослушивание.

Я вспомнила,и волна ужаса нахлынула на меня. Вчера вечером я посмотрела на календарь в коричневом кожаном блокноте Филомакс и поняла, что начиная с завтрашнего дня, остаётся шесть месяцев до истечения сделки, которую я заключила сама с собой, когда впервые оказалась в Нью-Йорке. Я собираласьпонять, чего достигну за три года, и если мои успехи на пути к настоящей актёрской карьере к тому времени не будут значимыми, то я абсолютно положительно не буду продолжать этот путь. Только лишь прошлой ночью я пообещала себе, что встану рано, выучу сонет, схожу на дневной сеанс авангардного иностранного фильма. Я сделаю что-нибудь, что угодно, чтобы улучшить себя, буду пытаться изо всех сил не провалиться.

Я откинула одеяла и затряслась, шокированная холодом. Я должна проснуться, подняться, одеться для... эм, не знаю для чего конкретно. Мне нужно побегать... да, побегать! У меня ещё есть время до работы, я уже и так в спортивных штанах, так что даже не нужно переодеваться. Я заменила ворсистые растянутые носки-тапочки, в которых спала, на спортивные носки, которые нашла у задней стенки верхнего ящика, и натянула один кроссовок, который валялся на полу. "Буду работать каждый день", - думала я про себя, пока, извиваясь на животе, запустила руку под кровать, пытаясь вслепую выловить второй кроссовок. Я поняла, что нет чёткой связи между пробежкой сегодня и достижением моих целей в следующие шесть месяцев. Никогда не слышала, что одним из атрибутов успеха Мэрил Стрип в качестве актёра была здоровая сердечнососудистая система. Но поскольку, вероятнее всего, никто не предложит мне сегодня работу, а, возможно, и завтра, мне нужно делать что-нибудь, лишь бы не сидеть на месте и не ждать.

Я не собираюсь нарушать установленные сроки, как делают некоторые люди. Вы начинаете путь с целью, которую нужно достичь за три года, потом она превращается в цель, которую нужно достичь за пять лет. И вы по-прежнему продолжаете называть себя актёром, но большую часть дней за вами закреплён шкафчик в кафетерии в здании Дженерал Электрик, чтобы вы могли переодеться в скучную розовую полиэстеровую униформу обслуги, и подавать тёплую лазанью куче бизнесменов, которые зовут вас "Извините".

Некоторого прогресса я всё же достигла, но недостаточного, чтобы с уверенностью сказать, что я занимаюсь тем, чем нужно. Я потратила почти весь первый год, чтобы получить желанную работу официантки в камеди клабе "Очень смешной", где, наконец-то, я стала зарабатывать достаточно, чтобы оплатить съёмную квартиру без помощи отца. В прошлом году, поскольку я отправляла из месяца в месяц всем в "Росс Репортс" фотографии крупным планом, со мной заключило контракт агентство Брилл. Но оно специализируется только на рекламе, что не давало устойчивого заработка, потому что иногда у меня не было прослушиваний неделями. В этом году меня взяли на курсы по актёрскому мастерству Джона Ставроса, коего считают лучшим в городе. Но когда я переехала в Нью-Йорк, я предполагала, что начну с экспериментальных театров, может быть даже, с "Оф Бродвея", но лишь бы не потирать виски, притворяясь, что мне нужно обезболивающее от интенсивной головной боли, вызванной напряжённой работой в офисе. Короче, одно достижение в год совсем не то, что у меня было на уме.

Чтобы протиснуться под кровать, пришлось изрядно попотеть и воспользоваться роликовыми коньками, расчищая путь. В этот момент я делала движение руками вверх и вниз, словно хотела нарисовать снежного ангела, с одним лишь отличием, что в накопленном мусоре было куда сложнее двигаться. В какое-то мгновение я сдалась, со вздохом прижавшись щекой к холодному деревянному полу.

- Ты хоть представляешь, как мало актёров добились успеха? - всё время спрашивают у меня люди. - Тебе нужен запасной план.

Мне не нравится думать об этом, поскольку единственное, чего я всегда хотела, быть актрисой, но у меня есть запасной план, так, на всякий случай: стать учителем, как мой отец и выйти замуж за Кларка, парня, с которым встречалась в колледже. Со всех сторон это не такой уж и ужасный сценарий. Мой отец преподносит преподавание английского смутно привлекательно, и, если я не смогу добиться исполнения своей мечты, эм, я вполне представляю себя, живущей нормальной счастливой жизнью с Кларком, где-нибудь в пригороде, где он юрист, а я занимаюсь, эм, чем-нибудь дни напролёт.

Я играла ведущие партии во множестве постановок в школе и колледже, но я же не могла носиться по Нью-Йорку и говорить: "Знаю, что в моём резюме ничего нет, но вы бы видели меня в "Привет, Долли!" Думаю, что могу попросить совета у кого-нибудь из действующих актеров на курсах, например у Джеймса Франклина, он снимается в фильме с Артуро Денуччи, так же его уже пригласили в фильм Хью Маколивера, но тогда придётся набраться смелости, чтобы поговорить с ним. Одно лишь представление сего заставляло меня вспотеть:

"Извините, Джеймс? Я новенькая на курсах, и (хватаю ртом воздух), и... фух, жарко здесь, да? Мне просто стало интересно... (истерически смеюсь/глотаю с трудом)... эм... как человек может быть таким талантливым и в тоже время таким великолепным? Ахахахаха, прости (Маниакально смеюсь и убегаю от стыда)".

Мне просто нужен перерыв, но что на самом деле мне нужно, так это действительно хороший агент. А не такой, который будет отправлять меня только на пробы для съёмки в рекламе, а агент, который отправит меня на прослушивание на что-нибудь более существенное. Мне нужна хотя бы партия, где я буду говорить, или лучше, постоянная работа, в общем, то, что может хоть как-то оправдать годы усилий и привести в конечном итоге каким-нибудь образом к "Вечеру, посвящённому Фрэнсис Бэнкс" на 92-ой улице. Большинство людей представляют, как они получают Тони или говорят благодарственную речь на Оскаре, но 92-ая улица - это то место, которое мой отец любит больше всего, туда он водил меня всё время, пока я росла, и именно там мне легче всего представить свой успех, хотя там я сидела в зрительном зале. "Шесть месяцев, начиная с сегодняшнего дня", - снова подумала я, и мой живот слегка скрутило.

Попытка представить все шаги между мной, лежащей на холодном полу в спальне в Бруклине, до меня, выходящей на сцену на 92-ой улице, завела меня в своего рода тупик. Я не знала, что произойдёт между сегодняшним днём и главной ночью моей карьеры. Но светлая сторона, я могу представить, хотя бы это, я могу представить мероприятия, как держатели для книг, даже если сами книги на полках ещё не написаны.

Наконец, мой палец дотронулся до пористой поверхности подошвы кроссовка, и я, сжав плечи ещё сильнее, напрягаясь и вытягиваясь, схватила его. Вместе с кроссовком обнаружилась коробка со старыми школьными записями, медвежонок Паддингтон, пропавшие жёлтые часы Веллингтон и соломенная шляпа с искусственными цветами, нашитыми по краю, которую Джейн просила меня выбросить ещё прошлым летом.

Я оттолкнула эти ветхие воспоминания прошлого к задней стене, достала кроссовок и была готова отправиться на пробежку.

У меня два сообщения.

БИИИП

Добрый день. Это сообщение для Фрэнсис Бэнкс. Я звоню из офиса доктора Лэсли Майлза, диетолога. Мы рады сообщить, что ваше место в списке ожидания приёма у доктора Майлза, наконец-то, обновлено. Теперь вы находитесь в фактическом списке ожидания. Поздравляем. Мы перезвоним вам в период от одного до шестнадцати месяцев.

БИИИП

Привет, Фрэнни. Это Хизер из агентства. Ты подтвердила своё участие в пробах для рекламы Ниагары сегодня, так? Где... Извини, все эти бумаги! А, вот оно. И ещё, просто любопытно, есть ли... у тебя проблемы с сигаретами? Я работаю над табачной кампанией во Франции, кажется, или ещё где-то в Европе. В любом случае, тебе не придётся на самом деле курить, по крайней мере, я так не думаю... Дженни, ей нужно держать её во рту? Нет? Хорошо, тебе предстоит всего лишь держать зажжённую сигарету в руке. И ты получишь дополнительную плату за вредность. Свяжись с нами!

БИИИП

Сегодня у меня назначено прослушивание, которое помогло мне встать, эм, всего лишь несколько минут назад, в идеальное для пробуждения время - восемь часов утра. Но эта победу уже позади, и теперь я стояла перед зеркалом в ванной и смотрела на своё отражение, пытаясь придать себе грозный вид. Я - матадор, глядящий на разъярённого быка, но меня не победить. Вооружившись распылителем, я окунула кончики пальцев в банку, трясущегося геля, пахнущего сосной, и вытащила гигантскую порцию зелёной слизи. Сегодня я обмажу вас таким количеством геля, что вы даже не представляете! Держитесь, волосы!

Наконец, я оторвалась от сушки, чтобы встретиться со своим маленьким, чрезмерно набитым шкафом. Со временем я поняла, что типажи для рекламы делятся на три типа, посему у меня было три костюма для прослушиваний: Высококлассная повседневная одежда (человек, который работает в офисе - чёрный пиджак с накладными плечами и рубашка с воротником), Мамочкина повседневная одежда (человек, который работает дома - джинсовая рубашка или просто свитер, цвета хаки), Распутная (женщина, которая одевается вызывающе). Я так привыкла одеваться, как кто-нибудь, чтобы сыграть роль, что на выходных изо всех сил стараюсь одеться, как я сама. Я пробую различные образы, но пока не уверена, что представляет собой "мой" образ. Несколько недель назад мне показалось, что я нашла его: богемность, вот так вот. Я надела юбку-хиппи и вручную вышитую рубашку. Я красочная, но спокойная. Я объединила свои лучшие единичные изделия и гордо продемонстрировала Джейн.

- У Путумайо распродажа? - спросила она, после минутной паузы.

- Это мой новый образ.

- Для фан-клуба Стиви Никс?

- Джейн, серьёзно. Скажи что-нибудь полезное.

Она наклонил голову, пристально изучая меня.

- Честно, Фрэнни, всё, что я могу сказать, глядя на тебя, что ты работаешь в отличной пекарне в Мэне.

Сегодня вечером после прослушивания у меня курсы, поэтому на занятия по актёрскому мастерству я пойду в образе молодой мамочки: чёрный свитер, чёрные колготки, короткая шерстяная юбка и полуботинки на шнурках доктор Мартинс - не очень-то в стиле мамочки, но так удобно ходить. Я надевала этот комплект столько раз, что теперь моя чёрная одёжка казалась слегка скучной, слегка неинтересной. Что бы сделала Джейн, подумала я про себя, и вытащила лохматый коричневый кожаный ремень с верхней полки в шкафу и обернула им бёдра. Наконец, принимая во внимания погоду и средство, которым я воспользовалась, пришлось завязать волосы на макушке маленькой чёрной бархатной резинкой.

На площадке между моей комнатой и комнатой Джейн зазвонил телефон.

- Привет, пап.

- Привет?

- Да. Я же сказала: "Привет, пап".

- Фрэнни? Это твой отец.

- Пап. Я знаю.

- Откуда ты знаешь, что это я?

- Я же говорила тебе. У нас АОН.

- Это излечимо?

- Пап, это штука, которая показывает номер, который звонит.

- Что за ужасное изобретение. Зачем это нужно?

- Чтобы узнать, кто звонит до того, как поднимешь трубку.

- Почему просто не сказать: "Привет, кто это?"

- Пап, что случилось? У меня прослушивание.

- Тогда сразу к делу. Тётя Мэри Эллен хотела напомнить тебе, что нужно забронировать номер на свадьбу Кэти.

- Дерь... э-э, чёрт. Я всё время забываю.

- Конечно, свадьба в июне, но если ты хочешь остановиться в Зе Сандс на берегу моря, то тебе нужно бронировать заранее.

- Хорошо, спасибо.

- Фрэнни, я волнуюсь за тебя.

- Почему?

-Ну, по моим подсчётам, эта новая система определения телефонного номера может сэкономить от двадцати до двадцати пяти секунд в день. И вот мне интересно, как ты используешь всё это высвободившееся время.

- Ха-ха.

- И ещё, один студент рассказывал о сериале, который называется "Друзья". По-видимому, популярном. Может быть, тебе стоит попробовать сняться там.

- Пап, не всё так просто. Кроме того, я не достаточно худая для телевидения.

- Кому нужны такие тощие девушки? Они выглядят больными. А ты здоровая.

- Я не хочу выглядеть здоровой.

- Кто не хочет быть здоровым?

- Я хочу быть здоровой. Я лишь хочу выглядеть больной.

- И для этого ты посещаешь курсы, - сказал он со вздохом.

Моего отца волнуют литература и поэзия, симфонии и оперы. У него есть маленький чёрно-белый телевизор с выносной фольгированной антенной, который в основном он использует для просмотра новостей. Он не совсем понимает, чем я занимаюсь, но пытается поддерживать. Когда я переезжала в Нью-Йорк, он подарил мне кожаный коричневый блокнот Филофакс.

- Записывай назначенные встречи, - сказал он. - Уверен, что в них у тебя не будет недостатка.

Мы с отцом всегда были близки, особенно с тех пор, как он забрал меня в шестом классе из школы с урока искусства миссис Петерсон, на котором он делал глиняные зольники, и на парковке в нашем потрёпанном Вольво сказал, что мама умерла. Он объяснил, что её машина попала в аварию, когда она случайно свернула не туда на улице с односторонним движением, тогда я подумала: «Он ошибается».

Но сердцем знала, что он говорит правду.

По какой-то причине, вместо того, чтобы представить лицо матери или попытаться вспомнить последнее, что она мне сказала, всё, о чём я могла думать, это о потрёпанной бордовой обложке книги, в честь которой меня назвали, "Фрэнни и Зуи" Сэлинджера. Думаю, я была в шоке, поскольку случайно свернуть не туда на дороге с односторонним движением - такого не могло случиться с моей интеллигентной, внимательной мамой, которая замечала мельчайшие детали.

"Фрэнни, посмотри на эту милую вещицу, - говорила она о сколотой фарфоровой чашке, которую купила за копейки на барахолке. - Посмотри на эту крошечную жёлтую точку на розовых лепесточках. Видишь?"

Поэтому я претворилась, что ничего не произошло, словно это произошло с кем-то другим. Не уверена, что это каким-то образом связано с решением стать актрисой, но именно тогда в первый раз я поняла, что легче думать о том, что я бы сделала на месте другого человека, чем на своём, и что претворяясь, чувствуешь себя лучше.

Почти.

Я повесила трубку. И, кажется, услышала Джейн внизу, что означало, что я смогу что-нибудь перекусить до выхода.

- Я попала в фактический лист ожидания! - крикнула я.

- На приём к знаменитому диетологу?

- Да. А ещё, у меня есть проблемы с сигаретами?

- Кажется, что у тебя с ними всё в порядке, - сказала Джейн, свалив со стуком большой коричневый пакет на наш ни разу не использованный духовой шкаф. Она была одета в тренчкот, который мы нашли в Гудвилле на проспекте Хайтс, и фирменные винтажные гигантские красные солнечные очки. Джейн выросла в Гринвич-Виллидж на Манхеттене, и у неё определённо был стиль. Туда, куда я одеваюсь, чтобы соответствовать, в чёрные рубашку и брюки, она заявляется в джинсах, футболке и с девятью браслетами на одной руке во флёре, который говорит: "И? Только посмей сказать, что это не клёво". Она одевается в Сенчури21, у Болтона и в секонд-хендах, и каким-то образом умудряется выглядеть во всём этом дорого.

- Подожди... Джейн Ливайн, ты же не просто так пришла домой, да? - спросила я, заглянув в один из коричневых пакетов. - Неужели они могли так с тобой поступить?

- Они могут поступить со мной как угодно. Я не состою в профсоюзе.

Джейн театрально привалилась к дверному косяку между кухней и комнатой Дэна и прижала тыльную сторону ладони ко лбу, как делали в чёрно-белых фильмах, перед тем, как потерять сознание.

- Этот фильм, - вздохнула она. - Они пытаются убить меня. Рассел отправил меня в Макдональдс в четыре часа утра. Макдональдс в Таймс-сквер был зарыт из-за съёмок. Но я нашла другой в Мидтауне, и Рассел теперь хочет десять тысяч детей от меня. Мы толпой набились в его трейлер после окончания съёмок этим утром. Мы пили шампанское с апельсиновым соком!

Она безумно усмехнулась.

- Кажется, я пьяна!

Джейн пытается стать продюсером, что очень ей подходит, потому что она умна и умеет вселять уверенность в других людей, находить на всё ответы, даже если не владеет необходимой информацией. В настоящее время она работает помощником продюсера в новом фильме Рассела Блейкли "Убить время". Кажется, эта работа заключается в основном в поиске еды, доставке время от времени документов и удовлетворение прихотей звёзд. Всякий раз, когда Джейн говорит о Расселе Блейкли, я могу представить лишь сцену, которая у всех на устах, из его последнего фильма "Стальная западня", где он говорит Корделии Бискейн "Дорогая, я дома", а в это время по пояс обнажённый висит на одной руке на шасси вертолёта.

- Сегодняшнее специальное предложение от каста "Убить время": ассортимент рогаликов, который простоял на столе с закусками для съёмочной группы всего лишь три часа, но, к сожалению, без сливочного сыра и этих штук из китайского риса, которые любит Дэн, и на которые, как по мне, так и плюнуть не слишком агрессивно было бы.

- Бублик, пожалуйста. И одобри мой выбор одежды, если ты что-нибудь видишь сквозь свои очки.

Date: 2015-07-11; view: 295; Нарушение авторских прав