Наследник

Гроза накрыла Стокгольм. Гремел гром, небо озарялось внезапными вспышками, дождь лил как из ведра, барабанил в окна большой квартиры Карла Пальмкруны. Томми Кофоэд и Натан Поллок снова начали прерванное техническое обследование.

Было так темно, что им пришлось зажечь свет.

В одном из высоких, до потолка, шкафов в гардеробной Пальмкруны, под шеренгой серых, синих и черных костюмов, Поллок увидел светлую кожаную папку.

– Томми, – позвал Поллок.

Вошел ссутуленный хмурый Кофоэд.

– Что?

Натан легонько похлопал по папке рукой в перчатке и сказал:

– Думаю, мы тут что-нибудь найдем.

Они подошли к высокой и глубокой оконной нише, Поллок бережно расстегнул клапан и раскрыл папку.

– Давай, – прошептал Кофоэд.

Поллок осторожно поднял тонкий первый лист, на котором значилось: «Последняя воля Карла Пальмкруны».

Читали в тишине. Документ был подписан первого марта, три года назад. В завещании Пальмкруна оставлял все имущество своему единственному сыну – Стефану Бергквисту.

– Что еще за Стефан Бергквист? – спросил Кофоэд, когда они дочитали завещание. – Насколько я знаю, у Пальмкруны не было ни родни, ни друзей. У него никого не было.

– Стефан Бергквист живет в Вестеросе… если верить этому документу, – заметил Поллок. – Вестерос, Решюльгатан, одиннадцать…

Поллок вдруг осекся, поднял глаза и сказал:

– Он еще совсем мальчик. Согласно личному коду, ему всего шестнадцать лет.

Завещание было заверено адвокатом Пальмкруны из фирмы «Висельгреен и сыновья». Поллок полистал приложение, уточнявшее, чем владеет Пальмкруна. Четыре пенсионных фонда, сданный в аренду лес – всего два гектара, садик в Сёрмланде, который вот уже десять лет как сдавался внаем, и дорого заложенная квартира в доме номер два по Гревгатан. По-настоящему ценным имуществом был счет в «Чартеред Банк» в Джерси. Сальдо Пальмкруны составляло почти девять миллионов евро.

– Похоже, Стефан стал состоятельным человеком, – сказал Поллок.

– Ага.

– Но почему?..

Томми пожал плечами:

– Некоторые вообще завещают все своей собачке или тренеру по гимнастике.

– Я ему позвоню.

– Мальчику?

– А что еще прикажешь делать?

Поллок вытащил телефон, набрал номер, попросил, чтобы его соединили со Стефаном Бергквистом, проживающем в Вестеросе, в доме номер одиннадцать по Решюльгатан, узнал, что по тому же адресу живет Сив Бергквист – вероятно, мать мальчика. Натан смотрел на проливной дождь и на переполненные желоба.

– Сив Бергквист, – надломленным голосом ответила женщина.

– Меня зовут Натан Поллок, я комиссар уголовной полиции… вы – мать Стефана Бергквиста?

– Да, – прошептала женщина.

– Я могу поговорить с ним?

– Что?

– Вам не о чем беспокоиться, мне только надо спросить…

– Убирайтесь к черту! – закричала женщина и бросила трубку.

Поллок снова набрал номер, но ему не ответили. Он посмотрел на блестящий тротуар и опять позвонил.

– Микке, – раздался холодный мужской голос.

– Меня зовут Натан Поллок, я…

– Какого черта вам надо?

Натан услышал, как в комнате плачет женщина; она что-то сказала мужчине, и он ответил, что разберется.

– Нет, я сама…

Мужчина положил трубку на стол, послышались шаги.

– Алло, – тихо произнесла женщина.

– Простите, мне нужно…

– Стефан умер, – зло сказала женщина. – Зачем? Зачем вы звоните и заявляете, что вам нужно с ним поговорить? Я не могу…

Она зарыдала в трубку, что-то упало на пол, загремело.

– Простите, – сказал Поллок, – я не знал, я…

– Я не могу, – плакала женщина, – я больше не могу.

Послышались шаги, мужчина снова взял трубку и сказал:

– Все, хватит.

– Подождите, – торопливо попросил Поллок. – Вы можете рассказать, что случилось? Это важно.

Томми, внимательно слушавший разговор, смотрел на Натана. Тот кивал чьему-то голосу в телефонной трубке, бледнел и дергал себя за серебряно-седой хвостик.