Доклад о положении в Болгарии иБолгарской Армии

1. Внутриполитическое положение в стране характерно дальнейшим движением ее в сторону социалистического строительства. Происходит укрепление власти правительства Отечественного фронта, которое по всем отраслям народно-хозяйственной жизни проводит мероприятия, укрепляющие социалистический путь развития Болгарии. Усиливается и количественно, и качественно БРП(к), основная руководящая сила в строительстве болгарского государства.

Реакционные партии «Звено» и радикалы потеряли свое значение, СД партия организационно слилась с БРП(к). Сейчас еще продолжается прием (в индивидуальном порядке) членов СД партии в БРП(к). Благодаря недостаточной работе БРП(к), сохранила еще значение и значительное влияние в деревне БЗНС (Болгарский земледельческий народный союз — кулацкая партия).

*II. На фоне безусловного роста всего народного хозяйства в целом, имеется ряд нездоровых явлений как в области сельского хозяйства, так и в промышленности *². Неурожай трех предыдущих лет, частичный неурожай этого, 1948 года, неправильная иногда налоговая политика в деревне, развитие колхозного движения и ограничение кулака — все это в связи с засоренностью низовых кадров и слабой разъяснительной работой о политике партии и правительства в деревне — сделали то, что в деревне усилились отрицательные настроения, главным образом вокруг коллективизации и налоговой политики. Вновь прибывшее в армию пополне-

ние — 1928 года рождения — в ряде частей открыто высказывает недовольство политикой правительства в деревне.

В промышленности — в связи с нехваткой сырья, малой заинтересованностью рабочих в производстве в связи с очень низкой зарплатой, плохо подобранными после национализации промышленности руководящими кадрами, многие и без того мелкие фабрики не догружены и качество продукции их невысокое.

*III. Политику реакции можно охарактеризовать как выжидательную. *

Не имея возможности предпринять своими силами что-либо крупное, она делает ставку на помощь извне, в основном на американцев, ожидая развертывания войны. А пока занимается собиранием своих сил (много мелких контрреволюционных групп по всей стране), мелкими диверсионными актами, переправкой через границу лиц, убегающих из Болгарии, безудержной клеветой на политику правительства и на Советский Союз.

В числе реакционно настроенных групп, между прочим, много молодежи, духовенства, демобилизованного из армии офицерства. Значительно оживили свою активность анархисты.

Какого-то одного общего центра по руководству всей реакционной деятельностью не заметно. Скорее всего это отдельные, сравнительно небольшие, не связанные между собой группы.

IV. В Болгарии были исключительно сильны проюгославские настроения. Сильны они были и в армии, где основными проводниками их были генерал-лейтенант Болгаранов³ (нач. политуправления) и генерал-майор Славчо Трынский (командир 1 Гв. Пех. Дивизии). Даже после опубликования резолюции информбюро потребовалось два-три месяца, чтобы по-настоящему развернуть разъяснительную работу по резолюции и приступить к изучению основных теоретических вопросов (о классах, о партии, о крестьянском вопросе, о нации и т.д.).

В первые же дни после опубликования резолюции докладчики, выделенные от ЦК БРП(к), в том числе даже и Кинов, остерегались называть вещи своими именами, назвать политику Тито предательской, долго еще висели портреты Тито и т.п.

Группа Тито развила значительную деятельность в Болгарии через некоторых людей из югославского посольства и особенно через военного атташе Югославии подполковника Филипповича и его аппарат.

Враждебная деятельность группы Тито проявляется особенно сильно в Пиринском крае, где помимо сильно развитой пропаганды в пользу Тито проводятся и прямые диверсионные акты. Одним из подобных фактов — поджог склада с военным имуществом, нанесший убыток в 150 млн лева и лишивший 7 ПД части ее мобзапасов.

*V. Отношение к Советскому Союзу доброжелательное. В Болгарии Советский Союз любят и уважают. Но в то же время со стороны некоторых лиц имеются попытки снизить роль Советского

Союза при освобождении Болгарии и в деле дальнейшей его экономической помощи.*

Эти настроения идут в основном по следующим линиям:

1. Роль Советского Союза в освобождении Болгарии не велика. Болгария своими силами совершила переворот 9.9.44 г., опираясь на партизанское движение и на свои подпольные организации.

2. Дальнейшая экономическая помощь Советского Союза обходится Болгарии дорого и не всегда товары, получаемые из СССР, высокого качества.

3. Особенно учиться у Советского Союза нечему.

Из этого логически может напроситься вывод о том, что Болгария, освобожденная своими силами, не особенно нуждается в помощи Советского Союза, может идти по своему «особому» пути развития. С другой стороны, нужно доложить, что болгары не особенно беспокоятся за свои торговые операции с Советским Союзом и о том, как за них расплачиваться. Об этом думают мало. Они уверены, что с Советским Союзом «как-нибудь» рассчитаются.

В то же время болгары развивают большую активность в поисках стран, с которыми они могли бы чем-нибудь торговать.

*VI. На фоне всего сказанного выше мне кажется, что в Болгарии существует группа лиц, которая считает, что она своими силами добилась освобождения Болгарии и своими силами может проводить дальнейшее строительство государства *. До какой степени могут дойти подобные настроения, мне говорить трудно. Однако мне кажется, что не исключена возможность того, что при удобном случае эта группа может попытаться свернуть с правильного пути и встать на путь «собственного», «особого» развития Болгарии.

Я не имею никаких документальных данных, могущих подтвердить правильность этих предположений.

Я основываю их на:

1. Моих личных наблюдениях и разговорах с некоторыми руководящими лицами, как из числа болгар, так и нашими.

2. Наблюдениях и разговорах других военных советников.

3. На откровенных и неоднократных высказываниях о положении в стране и правительстве Кинова (Начальника Генштаба болгарской армии).

4. На более осторожных высказываниях Дамянова (Министра народной обороны).

5. На продуманном анализе всех данных, полученных от указанных мною источников.

*Я могу предполагать, что лицами, возглавляющими эти настроения, являются:

В Правительстве — Зам. пред. Совета министров Трайчо Костов и министр внутренних дел Антон Югов.

В армии:

Начальник политуправления болгарской армии генерал-лейтенант Болгаранов Боян.

Начальник спец. отдела болгарской армии полковник Игнатов.

Зам. начальника тыла болгарской армии полковник Богданов.

Командир 1 Гв. пех. дивизии в Софии генерал-майор Славчо Трынский. Командир 3 ПД полковник Джуров.

VII. На чем я основываю эти предположения?

* По Костову и Югову.

1. Костов и Югов по национальности македонцы, т.е. уроженцы страны, судьба которой до настоящего времени является неразрешенным вопросом между Болгарией и Югославией*.

В болгарской Македонии сейчас особенно широко развита работа югославской агентуры.

*2. Оба указанных мною лица были очень мало связаны с Советским Союзом. Вся деятельность их протекала в Болгарии на подпольной работе и в руководстве небольшим партизанским движением в стране, что могло повлиять на составление преувеличенного мнения их о значении партизанского движения в Болгарии и о роли его в деле освобождения страны от фашизма 9.9.44 года*.

3. Оба указанных лица не имеют систематического, законченного политического образования и воспитания, поэтому некоторые вопросы могут и недопонимать.

*4. Начальник Генерального штаба Болгарской армии генерал-лейтенант Кинов, бывший полковник Советской Армии, прослуживший в ней около 20 лет, ныне член ЦК БРП(к), в разговорах со мной с глазу на глаз неоднократно и прямо говорил о том, что:

а) Костову и Югову доверять нельзя. Тов. Димитров плохо знает людей, излишне доверяет таким людям, как Костов и Югов;

б) Желательна более быстрая замена Югова с должности министра внутренних дел и замена его кем-либо из надежных большевиков;

в) Костов и Югов поддерживают националистически настроенных генералов и офицеров болгарской армии и в особенности командира 1 Гв. пех. дивизии генерал-майора Славчо Трынского;

г) Костов, под видом заботы о здоровье тов. Димитрова, старался отправить его из Болгарии на возможно более длительный срок, чтобы этим временем укрепить свое влияние в правительстве и в стране;

*д) Костов и министр торговли Добрев говорили о том, что товары, присылаемые из Советского Союза, дорогие и что у Советского Союза особенно поучиться нечему. Эти же слова Костова и Добрева были подтверждены вскоре нашим торгпредом в Болгарии тов. Зайцевым В.И.*;

е) Во время отсутствия тов. Димитрова Костовым расставляются по различным министерствам «свои» люди, главным образом участники партизанского движения;

*ж) Еще более определенно Кинов говорил о кадрах Югова в Министерстве народной обороны*. Так:

1. Начальником политуправления болгарской армии назначен в этом году генерал-лейтенант Болгаранов Боян, бывший до этого начальником милиции МВД (т.е. у Югова). По словам самого Да-

мянова и особенно Кинова, это назначение Болгаранова было не только для Кинова, но и для Дамянова неожиданностью. О раскольническом поведении Болгаранова ниже.

2. Начальником спец. отдела (особого отдела) MHO — работает полковник Игнатов — близкий к Югову человек.

3. Зам. начальника тыла Болгарской армии работает близкий к МВД человек — полковник Богданов.

4. Сейчас идет обработка недавно назначенного начальника отдела кадров генерал-майора Димова. О деятельности этих лиц ниже.

5. Начальником политотдела артиллерии назначен молодой подполковник, деятельность которого, по словам советника по артиллерии генерал-майора Божкова, должна быть взята под наблюдение, так как благодаря ему опорачиваются два офицера, работавшие в Советском Союзе.

з) В ЦК и политбюро вопросы строительства армии и подготовки страны к обороне должного разрешения не получают, так как предложения Дамянова и его — Кинова — все равно поддержаны не будут.

Кинов прямо характеризовал положение в политбюро следующим образом:

Трайчо Костов. Югов и Чанков (министр госконтроля) не поддерживают Дамянова и Кинова в деле построения армии.

Дамянов, Коларов и Вылко Червенков (секретарь ЦК БРП(к) наши люди, но они не обладают настойчивостью, нерешительные*.

Добре Терпешев ⁴ (Госплан) занимает неопределенную позицию, но его усиленно обрабатывают Костов, Югов и Чанков.

Приведенную мною характеристику положения в политбюро рассказал мне Кинов 3.12.1948 года у него в кабинете в день прощания моего с ним перед моим отлетом в Москву. Поэтому эти данные ни в одном моем донесении не фигурировали.

и) В этот же день 3.12.48 года на мой прямой вопрос — «К чему же может привести политика Костова и Югова, чего они хотят?» — Кинов, после долгого (2—3 минуты) раздумья сказал: «К титовщине. Это ни что иное, как путь к титовщине». Кинов тут же замял дальнейшее развитие разговора в этом направлении и стал говорить о моей поездке в Москву.

5. Министр народной обороны Дамянов, член политбюро ЦК БРП(к), не так как Кинов, но в очень осторожной форме высказывал мысль о трудности работы без тов. Димитрова, о том, что он не встречает поддержки в ЦК и политбюро по ряду вопросов строительства армии и, в частности, по вопросу о кадрах и о подготовке страны к обороне.

6. Один из наиболее националистически настроенных лиц, — командир 1 гв. пех. дивизии в Софии генерал-майор *Славчо Трынский, кандидат в члены ЦК БРП(к), видный партизанский руководитель в Болгарии, тесно связанный со многими югославскими работниками, в том числе и с бывшим югославским воен-

ным атташе подполковником Филипповичем, изгнанным из Болгарии за свою наглую протитовскую работу, пользуется большой поддержкой в ЦК*.

По словам Кинова, эта поддержка обеспечивается ему влиянием Костова и Югова. В последнее время произошел следующий характерный случай: Славчо Трынский выступил против одного приказа Дамянова и несколько раз резко критиковал его. Выступал и против заключений и выводов некоторых советников. Дамянов к порядку его не призвал. Это сделал Кинов. Таким образом вопрос был ясен — грубое нарушение дисциплины в армии, подрыв авторитета военного министра, начальника генштаба и даже советников. Дело перешло в ЦК, который взамен этой принципиальной постановки смазал весь вопрос и вынес решение — указать Кинову на недостаточно тактичное отношение его к командиру дивизии, а от командиров дивизий потребовать более вежливого отношения к начальнику Генштаба*. (Передаю только смысл указанного постановления, которое я сам видел лично.)

Таким образом, принципиальный вопрос о грубейшем нарушении дисциплины Славчо Трынским и о подрыве им авторитета военного министра превращен в вопрос взаимоотношений Кинова и Трынского, причем виновником оказался Кинов, а фамилия Славчо Трынского в постановлении даже не упоминалась.

По словам Кинова, сделано это по настоянию Костова.

7. Командующий 1 армией (София) генерал-лейтенант Тошев должен быть уволен в отставку, как человек не внушающий политического доверия. Первым кандидатом на его должность является командир 1 гв. ПД генерал-майор Славчо Трынский. Причем, в случае ухода с поста командующего 1 армией Тошева на эту должность даже против желания Дамянова и Кинова ЦК назначит Славчо Трынского. (Об этом дважды говорил мне Дамянов и Кинов.) Опасаясь этого, т.е. назначения Славчо Трынского на должность командующего 1 армией, Дамянов и Кинов не ставят вопроса о немедленном снятии Тошева, *предпочитая лучше иметь на этой должности Тошева, бывшего «звенаря», политически неблагонадежного, скомпрометированного в деле скрытия золота, чем Славчо Трынского, молодого генерала, одного из руководителей партизанского движения, но с националистическими стремлениями, пользующегося значительной поддержкой в ЦК*.

8. Один мелкий, но характерный факт.

Недавно ставили телефоны для секретных переговоров. Число их было очень ограниченное. Одним из первых был поставлен такой телефон Славчо Трынскому, хотя он не был поставлен ни мне, ни командующему 1 армией (София), в состав которой входит дивизия Славчо Трынского. Дамяновым и Киновым было заявлено, что, по их мнению, такой телефон Славчо Трынскому *не нужен, что целесообразнее его поставить командующему 1 армией. Впоследствии, после моего представления, такой телефон был мне поставлен. Расстановкой этих телефонов распоряжался Югов*.

*9. Со стороны Костова был сделан довольно серьезный выпад против советских военных советников. Без всякого предварительного разговора со мной было вынесено решение, по словам Дамянова, за подписью Костова, об освобождении советниками их служебного помещения, небольшого здания на окраине Софии, с тем, чтобы свою служебную работу советники вели в здании военного министерства*.

Вариант работы советников только в здании военного министерства совершенно исключается, потому что в служебном здании советников размещены:

а) Центральная станция ВЧ
б) Радиостанция
в) Шифрслужба
г) Секретное делопроизводство и
д) Личные сейфы каждого старшего советника (по родам войск), где хранятся особо секретные документы.

*Может быть, со стороны Костова это требование было и случайным, непродуманным, но возможно, что оно имело своей целью сузить возможности работы военных советников*.

После моего доклада тов. Димитрову это решение о переселении было отменено.

10. Когда работал тов. Димитров, он, несмотря на всю свою загрузку, находил время говорить со мной по делам строительства армии и по вопросам жизни военных советников. Он всегда прислушивался к моему докладу и принимал те или иные решения по нему. Тов. Димитров всегда приглашал меня на свои узкие вечера.

*С того времени, когда делами стал вершить Костов (по-моему с июля м-ца с небольшим перерывом в сентябре), т.е. в течение пяти месяцев, Костов ни разу не вызывал меня по делам армии, ни разу не приглашал к себе, ни разу не разговаривал со мной*.

11. Нельзя не отметить отрицательного отношения Костова к развитию армии. Даже Дамянов, не говоря уже о Кинове, несколько раз говорил о том, что мнение Костова и еще некоторых других министров таково, что в предстоящей войне роль болгарской армии незначительна. Все дело будут решать союзники Болгарии, а поэтому и нет смысла тратиться на болгарскую армию. Когда я говорил с тов. Димитровым и сказал, что существует такое мнение, мне показалось, что он знал о подобных настроениях. Он сразу назвал их пораженческими и осудил их.

12. В первой части своего доклада я указывал на усиление активности проюгославских элементов и югославских агентов в Пиринском крае (пограничном с Югославией), где имел место поджог склада НЗ стоящего там пех. полка, причем убытки от пожара достигли 150 млн лева, а дивизия лишилась части своего неп. запаса. Кроме этого, были и другие случаи диверсий. Решительной борьбы с этими элементами органы МВД не ведут.

**VIII. Таким образом, как вывод из всего сказанного, есть основания говорить о том, что со стороны Костова и Югова имеются налицо ***⁵;

а) Поддержка националистических элементов;

б) Стремление насадить свои кадры в других министерствах и особенно в Министерстве народной обороны;

в) Не вполне дружелюбное отношение к военным советникам, в лучшем случае полное равнодушие к ним;

г) Не всегда дружественное высказывание о Советском Союзе (дороговизна товаров, нечему учиться);

д) Непонимание или нежелание понять необходимость укрепления болгарской армии.

Возможно, что все это случайные совпадения фактов, но мне кажется, что приведенные мною факты и высказывания, главным образом Кинова, не могут не обратить на себя внимания.

Должен в заключение сказать, что и Костов, и Югов внешне держатся хорошо, говорят о Советском Союзе с уважением, подчеркивают его роль. Мне кажется, что все это не особенно искренне.

* По линии армии.

Как уже указывалось на стр. 5, в армии лицами, вызывающими известное подозрение, являются Болгаранов, Игнатов, Богданов, Славчо Трынский (указываю только основных лиц)*.

Деятельность начальника политуправления генерал-лейтенанта Болгаранова вызывает очень большие сомнения не только на основании разговоров с Киновым и Дамяновым, но и по моим личным наблюдениям.

Мне кажется, что Болгаранов намерен постепенно уменьшать влияние Дамянова в армии. Так, Болгарановым создана тройка — Болгаранов, Игнатов (нач. спец. отдела), Димов (нач. отдела кадров), которая проводит все назначения в армии, не согласовывая их с командующими армиями или начальниками родов войск, но часто и не докладывая о них Дамянову. Об этом Дамянов сам неоднократно говорил мне.

Болгаранов, основываясь на том, что политуправление работает на правах военного отдела ЦК, повел линию на неподчинение политуправления военному министру в вопросах аттестаций и назначений политработников, в вопросах политического воспитания и политического обучения войск.

Таким образом, вслед за кадрами из рук военного министра пытаются изъять политуправление со всеми его функциями.

Подрывая авторитет Дамянова, Болгаранов в то же время всегда резко высказывается против Кинова*, относясь к нему очень недружелюбно. Официальная причина этого — тяжелый, властолюбивый и упрямый характер Кинова. По мнению Болгаранова, властолюбие Кинова может привести его к мысли о болгарском Наполеоне. На самом деле, по моему мнению, здесь налицо борьба молодых, националистически настроенных кадров (Болгаранов) против кадров, прибывших из Советского Союза из эмиграции после 9.9.44 года (Дамянов, Кинов и др.).

Болгаранов, сам один из руководителей партизанского движения, проводит линию выдвижения бывших партизан и крепко

поддерживает тех из партизан, которые находятся сейчас в армии на больших командных должностях.

Так, например, он крепко поддерживает Славчо Трынского.

Как я указал в характеристике Болгаранова, он и после *резолюции Информбюро имел связи с югославами, в частности, с военным атташе Югославии подполковником Филипповичем.

До резолюции информбюро — сторонник сближения с Югославией, сторонник огульного перенесения в болгарскую армию опыта строительства и борьбы югославской армии*.

Поддержка с моей стороны Дамянова помогла последнему крепче взять в свои руки управление и призвать Болгаранова к порядку. Он стал вести себя тише и не так, как прежде проявлять свои самостийные намерения. Если учесть, что Болгаранов является ставленником Югова, то может возникнуть предположение о заинтересованности Югова в том, чтобы прибрать военное министерство к своим рукам.

Деятельность начальника спец. отдела полковника Игнатова не менее интересна. Он в свое время обставил своей агентурой военных советников.* Разоблачены, как агенты спец. отдела вокруг советников несколько человек, как в Софии, так и на периферии (в Пловдиве и Шумене). Один из них — капитан Пейев, оказался вообще с очень темным прошлым, сейчас уволен из армии.* Нужно учесть, что полковник Игнатов тоже является близким к Югову человеком.

Деятельность зам. по политчасти начальника тыла полковника Богданова тоже может навести на подозрения. Имея от начальника тыла задание обеспечить материально-бытовое обслуживание советников, он известен, главным образом тем, что препятствовал улучшению дела снабжения. Он препятствовал снятию агентуры, препятствовал введению ряда мероприятий, направленных к улучшению снабжения советников. Богданов также является связанным с МВД.

*Командир 1 гв. ПД генерал-майор Славчо Трынский — националист по своим убеждениям, хотя внешне и говорит о значении и роли Сов. Союза. Пользуется поддержкой Болгаранова и Югова.*

Известен своими проюгославскими симпатиями (см. характеристику Трынского). Даже в сентябре месяце во время инспекторской поверки в двух полках его дивизии (в р-не Софии) были вывешены югославские флаги. Продолжает встречи с разными югославскими работниками, приезжающими из Югославии и сейчас. Получает оттуда письма.

Кроме указанных мною генералов и полковников, имеются и другие не названные мною фамилии — полковник Джуров — командир 3 ПД, держащийся примерно так же, как генерал Славчо Трынский, полковник Каракачанов — командир 4 ПД, работающий ранее в спец. отделе, держится более скромно, и ряд других офицеров.

Мне кажется, что приведенные факты могут вызвать некоторые подозрения в отношении указанных мною лиц.