Введение. Второй том публикации представляет документы, раскрывающие влияние и роль советского фактора в Восточной Европе в 1949—1953 гг

Второй том публикации представляет документы, раскрывающие влияние и роль советского фактора в Восточной Европе в 1949—1953 гг. В отечественной историографии этот период долгое время оставался «белым пятном», а события, которые попадали в сферу внимания исследователей, зачастую неоправданно идеологизировались или становились объектом мифологизации. Этому способствовали и объективные причины, в частности, крайне узкая и неполноценная источниковая база.

1949—1953 гг. для Восточной Европы явились временем ускоренной модернизации экономики и трансформации общества по советскому образцу. Это были годы резкого нарастания международной напряженности, формирования двух противостоявших друг другу военно-политических блоков. Данный процесс, развивавшийся асинхронно (Запад обогнал СССР, создав в апреле 1949 г. Североатлантический блок), сопровождался резкой милитаризацией экономики, гонкой вооружений, атомным шантажом. Особую остроту приобрел германский вопрос: фактический раскол этого государства делал неизбежным в дальнейшем подъем Западной Германии и появление в перспективе ее военной силы на европейском континенте. Своего апогея противостояние Запада и СССР достигло в начале 50-х годов в Корее, где «холодная война» переросла в вооруженное столкновение. Оно продолжалось до лета 1953 г., когда было подписано Соглашение о перемирии. Сложная международная ситуация и, в частности, «корейский синдром» во многом определили положение дел в Восточной Европе и в первую очередь темпы внутренних преобразований в регионе на рубеже 40—50 годов.

Процесс установления политических режимов советского типа оказался по историческим меркам стремительным, что во многом объяснялось наличием в обществе стран региона, хотя и значительно отличавшихся социальной структурой, уровнем политического и культурного развития, ментальными традициями и пр., своего рода «общего знаменателя» в виде свойственной переходным периодам маргинализации жизни и сознания людей, проявлявшейся, помимо прочего, в леворадикальных настроениях, облегчавших восприятие советской модели.

Обращаясь к хронологическим рамкам этого процесса, напомним, что 1948 г. датируется завершение периода народной демократии как воплощенного в реальность конкретного варианта ограниченной демократии по соглашению. В странах Восточной Европы власть имела коалиционный характер, и важной составляющей послевоенных коалиций являлись коммунистические партии.

Тем не менее с точки зрения основной задачи настоящей публикации важно зафиксировать, что в 1948 г. в регионе еще не было всех основных сущностных черт сталинизма. Хотя многопартийность все ощутимее приобретала формальный, «фасадный» характер, политические системы оставались многопартийными. (Исключение составили Югославия, где уже в 1945 г. компартия была единственной общегосударственной и многонациональной силой, и Албания, в которой других партий, кроме КПА, попросту не существовало.) В странах Восточной Европы сохранялись многоукладная экономика и разнообразные формы собственности. Весьма далеко было и до монополии марксизма-ленинизма в сфере идеологии. Прочными оставались позиции церкви, которая занимала ту идеологическую «нишу» в обществе, на которую претендовали компартии. Римско-католический костел, особенно в Польше и Венгрии, продолжал по традиции играть важную политическую и идеолого-мировоззренческую роль в общественной жизни, являясь существенным элементом политической системы. В 1948 г. в Восточной Европе еще сохранялось многообразие источников информации, причем, учитывая геополитическое положение стран региона на континенте и высокий уровень технической оснащенности информационных служб Запада, информационные каналы последнего оставались доступными для населения и продолжали действовать эффективно. Реальностью был и достаточно широкий диапазон политических ориентации разных социальных слоев общества. Даже в Польше, спецификой послевоенного развития которой являлись монополия компартии в управлении силовыми структурами, ее господство в высших эшелонах власти и госаппарата уже непосредственно после войны и значительно более широкое, нежели в других странах, использование силовых методов, установившиеся в 1948 г. режим и соответствующая ему политсистема, по признанию самих польских исследователей, не были адекватны советскому типу организации общества¹. Состояние польского общества того времени было таково, что компартия еще не имела возможности реализовать свою власть для утверждения в стране модели советского типа.

Публикуемые в томе документы показывают, как на протяжении 1949—1953 гг. в Восточной Европе развивался процесс общественно-политической трансформации, каковы были его механизмы, особенности в каждой из стран и, главное, каковы были роль и участие советской стороны в этом процессе. Значительная часть документов отражает формирование нового господствующего слоя управленцев — партийно-государственной номенклатуры. Новые функционеры оказались на созданном в результате устранения бывшей политической элиты управленческо-административном «поле», где действовали свои правила игры. В условиях, когда в результате действия объективных и субъективных факторов была серьезно нарушена или прервана кадровая преемственность и «народ» — безвластные прежде социальные слои — получил доступ к рычагам власти, историческим шансом могли воспользо-

ваться те, кто занимал самые нижние ступени социальной лестницы. Однако корпус новых кадров создавался в результате жесткой селекции, при которой доминировали доказанная принадлежность к определенной политической группировке (коммунистической), социальное происхождение, участие в революционной борьбе и движении Сопротивления. При формировании слоя новых управленцев, названного в свое время М.Джиласом «политической бюрократией»², не находилось места критерию профессионализма, что изначально закладывало основу для последующих серьезных проблем управления. Понимая сложность кадровой ситуации, советская сторона, как показывают документы сборника, непосредственно участвовала в ее урегулировании путем интенсивного и массового обучения новых кадров в СССР, а также с помощью советских советников, работавших в странах региона.

Документы сборника знакомят читателя с особенностями кадровой проблемы в странах Восточной Европы, где компартии были основным резервуаром новых управленцев, динамикой развития этих партий, их количественными и «качественными» показателями, весьма беспокоившими Москву. Они позволяют воссоздать собирательный портрет нового управленца, быстро осознавшего свое «особое» место в обществе и активно пользующегося сравнительно высокими жизненными стандартами, которые предоставляла ему принадлежность к номенклатурным спискам. Эти материалы дают представление о национальном правящем слое стран региона, формировавшемся на рубеже 40—50-х годов и являвшемся носителем идей строительства социализма «по Сталину», позволяют более объективно оценить его профессиональный уровень, объяснить причины возникновения института советских советников, отказавшись от тенденциозных, политизированных и при том нередко слабо аргументированных выводов, содержащихся в национальных историографиях³. Документы, отражающие конкретную деятельность советских советников в странах региона, в таком объеме публикуются в отечественной историографии впервые. По характеру это прежде всего многочисленные запросы руководства стран региона, поступавшие в Москву относительно командирования советников для работы в государственном аппарате, силовых структурах, в сфере экономики, образования, культуры, ответы советской стороны, отчеты советников о своей деятельности, подготовленные ими аналитические материалы, справки, записки и др. Важное место принадлежит, по мнению составителей, документам о работе советников МГБ—МВД СССР, поскольку именно эта сфера деятельности становится в национальных историографиях объектом разного рода домыслов, обвинений и подчас откровенных фальсификаций. Публикуемые материалы, помимо прочего, показывают прямую заинтересованность национальных элит в функционировании института советников.

Значительная часть документов отражает процесс создания в регионе закрытого общества, раскрывает задачу переориентации информационных потоков, их «замыкания» на СССР, характери-

зует методы, с помощью которых устанавливалась информационная блокада стран Восточной Европы, и власть получала возможность для политического манипулирования общественным мнением. Советская сторона активно содействовала этому процессу, помогая, в частности, налаживать «радиозащиту», то есть «глушение» западных радиостанций, а после 1949 г. и югославских, осуществлявших вещание на регион. Советские специалисты помогали организации политической цензуры. По советскому образу и подобию на основе советских нормативных документов в странах Восточной Европы вводились ограничения на передвижение иностранных дипломатов, контакты с иностранными гражданами⁴.

Документы свидетельствуют о том, что в начале 50-х годов в странах региона последовательно ликвидировались культурные центры, институты, книжные магазины и библиотеки-читальни западных стран, традиционно существовавшие на протяжении многих лет, резко ограничивались возможности получения и распространения иностранных, кроме советских, книг, газет и журналов. Советская сторона крайне осторожно и дозированно допускала развитие непосредственных контактов населения СССР с гражданами стран Восточной Европы, не без основания опасаясь, что информация об истинном положении дел в «первой стране социализма» вызовет нежелательную реакцию в странах восточного блока. Из публикуемых материалов видно, что национальные средства массовой информации были сознательно и целенаправленно переключены на решение пропагандистских задач по поддержанию «лубочного» облика советской страны, где якобы «так вольно» дышалось каждому человеку, созданию в обществе мифов о справедливом строе, созидавшемся в регионе, сознательном свободном труде. Действительно имевшие место социальные гарантии трудящихся подавались в гипертрофированном и идеализированном виде, в то время как негативные моменты, существовавшие в социальной сфере, исключались из агитационно-пропагандистских материалов.

Постепенно, но неуклонно страны региона подходили к тому рубежу, на котором использование различного инструментария для манипулирования общественным мнением становилось постоянным и всеобщим, обозначив один из атрибутивных признаков новой власти в рождавшемся «партийном государстве».

Среди других таких признаков, несомненно, следует назвать репрессии. Охватив все страны региона, репрессии явились той политической технологией, с помощью которой удалось решить задачу становления в регионе режимов советского типа. Документы тома отражают, хотя и не в одинаковой степени, многообразную социально-политическую направленность репрессий: против католического духовенства, армейского генералитета, национальной «аристократии», «паразитических элементов», представителей инонациональных меньшинств. Наиболее полно в сборнике представлены документы о внутрипартийных репрессиях, в ходе которых решались вопросы личной власти. Публикуемые отчеты совет-

ских советников в силовых структурах содержат важную информацию о подготовке судебных процессов в Болгарии, Венгрии, Румынии, Чехословакии, участии в этом советской стороны, роли конкретных представителей национальных партийных элит. Документы показывают, что Москва в целом успешно использовала политические амбиции национальных лидеров, получая при этом уникальную возможность связать круговой порукой главных действующих лиц и усилить собственные контрольные рычаги в регионе. Учитывая прежде всего конечную цель, советское руководство достаточно индифферентно относилось к выбору жертв репрессий, который осуществлялся «на местах», то есть в самих странах советского блока и «собственными силами». Москва предстает как координатор и арбитр, направлявший «течение» репрессий в нужное ей русло и регулировавший механизм согласования решений. Документы сборника показывают также, как во многом благодаря репрессиям определились особое место и роль спецслужб и силовых структур в рамках формировавшейся политсистемы советского типа.

В целом публикуемые в томе документы по политической истории стран Восточной Европы позволят читателю, как надеются составители, оформить сбалансированный, взвешенный подход к событиям 1949—1953 гг., их участникам и «героям», составить собственное представление о роли и влиянии советского фактора в регионе в указанные годы. Со своей стороны, составители убеждены в справедливости суждения, высказанного на страницах чехословацкой газеты «Руде право»: «На земле какой-бы то ни было страны взойдет и созреет только то зерно, для посадки которого была подготовлена почва»⁵.

* * *

В том вошли документы из четырех центральных архивов Российской Федерации: Архива Президента (АП РФ), Архива внешней политики (АВП РФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива (ГА РФ).

Значительный блок документов из Архива Президента Российской Федерации включает материалы из фонда Политбюро ЦК ВКП(б) — КПСС. Среди них письма, справки, докладные записки И.В.Сталину о политическом и экономическом положении в странах Восточной Европы, подготовке и проведении важнейших хозяйственных реформ, участии советской стороны в реорганизации управленческого аппарата, беседах советских руководителей с лидерами стран восточного блока, возникновении и «раскручивании» «дел» Т.Костова, В.Луки, Л.Пэтрэшкану, О.Шлинга, М.Швермовой, Р.Сланского и др. Публикуются также указания и инструкции, поступавшие из Москвы главам советских дипломатических представительств за границей, а также разного рода подготовительные материалы к ним, позволяющие частично отразить

процесс принятия советским руководством отдельных политических решений, охарактеризовать в ряде случаев механизм взаимодействия Москвы и лидеров восточноевропейских стран. Некоторые материалы, представленные в томе, освещают состояние государственно-церковных отношений в странах региона, позицию Москвы по тем или иным вопросам конфессиональной политики.

Широко представлен в томе АВП РФ. Публикуются документы секретариатов министра иностранных дел СССР В.М.Молотова и сменившего его на этом посту А.Я.Вышинского, заместителей министра В.А.Зорина, А.А.Громыко, А.И.Лаврентьева, А.Е.Богомолова, материалы референтур по странам, содержащие записи бесед советских дипломатов с представителями национальной партийно-государственной номенклатуры разного уровня, аналитические и информационные материалы, подготовленные в аппарате МИД СССР или по поручению этого ведомства, а также письма, запросы, обращения лидеров стран Восточной Европы к советскому руководству по различным вопросам политического, культурного и хозяйственного строительства.

Крупный блок документов представлен фондами РГАСПИ. Их можно разделить на несколько самостоятельных групп:

материалы центральных советских министерств и ведомств, поступавшие в отделы ЦК ВКП(б) — КПСС, прежде всего во Внешнеполитическую комиссию ЦК ВКП(б), а затем в Отдел ЦК КПСС по связям с иностранными компартиями;

документы, направлявшиеся в Москву руководством стран региона, записи бесед и консультаций национальных лидеров с руководителями ЦК ВКП(б) — КПСС и сотрудниками аппарата;

информационно-справочные материалы о положении в компартиях и их руководящих органах, отложившиеся в фонде Коминформа, в том числе о развертывании пропагандистской работы на Югославию, формировании и деятельности центра югославской революционной эмиграции;

материалы фонда В.М.Молотова, представленные письмами и информационными и докладными записками из ВПК ЦК ВКП(б), МИД СССР, а также донесениями и информацией руководителей и советников МГБ СССР в странах региона о положении в руководящих кругах, деятельности силовых структур, развертывании репрессивных мероприятий. Отличаясь сравнительно высоким аналитическим уровнем, эти документы позволяют во многих случаях скорректировать устоявшиеся представления о сугубо негативной роли советских советников-«силовиков» в репрессивно-наказательных акциях, аргументировано охарактеризовать участие национального руководства и его конкретных представителей в фабрикации и «раскрутке» «дел», наказании «заговорщиков» и пр.

ГА РФ представлен в томе материалами из фонда Совета министров СССР и Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС). Они дают возможность проследить реакцию советской стороны на кадровую ситуацию в странах региона, участие советских специалистов в хозяйственном, культурном и военном

строительстве, складывание и функционирование института советских советников. В том вошла лишь небольшая часть из громадного числа запросов, писем и иного рода обращений правительств в Москву с просьбой командировать советников и специалистов, продлить срок их полномочий, но и эти документы помогают составить представление о существовавших в руководстве стран региона проблемах в сфере управления, их причинах и предложенных обществу методах решения.

В том включено 327 документов, расположенных по хронологическому принципу. Археографическая обработка проведена в соответствии с общепринятыми Правилами издания исторических документов, изложенными во Введении к первому тому публикации.

Том снабжен научными комментариями, именным указателем и указателем документов по странам.

Завершая публикацию, подготовка которой была осуществлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант № 00-01-00074а), составители выражают глубокую признательность за постоянное содействие и поддержку руководству Федеральной архивной службы России в лице члена-корреспондента РАН В.П.Козлова, начальнику Архива Президента Российской Федерации В.Н.Якушеву и сотрудникам Архива И.А.Кондаковой и А.С.Степанову, руководству Историко-дипломатического департамента МИД РФ П.В.Стегнию и Е.В.Белевич, начальнику АВП РФ Н.П.Мозжухиной, сотрудникам Архива И.А.Брицкой и С.В.Павлову, директору Российского государственного архива социально-политической истории к.и.н. К.М.Андерсону, сотрудникам Архива Л.А.Роговой, Е.Е.Кирилловой, Г.В.Горской и В.С.Леванович, директору Государственного архива Российской Федерации д.и.н. С.В.Мироненко и сотруднице Архива Д.Н.Нохотович.

Наша искренняя благодарность коллегам-историкам Института славяноведения РАН, других академических институтов, кафедры истории южных и западных славян исторического факультета МГУ им. Ломоносова за научные консультации, взыскательную критику и товарищескую поддержку в работе.

Примечания

___________________
¹ Paczkowski A. Półwieku dziejów Polski. 1939—1989. Warszawa, 1995. S. 238.
² Новый класс // Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1998. С. 198.
³ Toranska Т. Oni. London, 1985 (интервью с Э.Охабом); Kaplan К. Sovetsti poradci v Československu. 1949—1956 // Sešity Ústavu pro soudobé dejiny AV CR. Sv. 14. Praha, 1993.
⁴ АВП РФ. Ф. 0125. On. 37. П. 154. Д. 8. Л. 15-16; Ф. 0122. Oп. 33. П. 253. Д. 9. Л. 8; Ф. 07. Oп. 22. П. 24. Д. 372. Л. 19; РГАСПИ. Ф. 575. On. 1. Д. 93. Л. 139-140.
⁵ Rude pravo. 12.VI.1987.

№ 1

Сопроводительное письмо министра вооруженных сил СССР
Н.А.Булганина И.В.Сталину с приложением доклада главного
военного советника в Болгарии генерал-лейтенанта
А.В.Петрушевского о положении в стране, настроениях
военных и др. ¹

г. Москва—София

7 января 1949 г.
СОВ. СЕКРЕТНО