Предварительные замечания. 1. Самосознание, из которого мы исходим, есть единый абсолютный акт, и этим единым актом положено не только я со всеми его определениями

1. Самосознание, из которого мы исходим, есть единый абсолютный акт, и этим единым актом положено не только Я со всеми его определениями, но также, что достаточно

ясно из предшествующего раздела, и все остальное, что вообще положено для Я. Следовательно, нашей первой задачей в области теоретической философии будет дедукция этого абсолютного акта.

Но для того чтобы обнаружить все содержание этого акта, мы вынуждены разложить его на составные части, как бы расщепить на ряд отдельных актов. Эти отдельные акты будут служить опосредствующими звеньями упомянутого единого абсолютного синтеза.

Из совокупности этих отдельных актов мы как бы заставляем последовательно на наших глазах возникать то, что в едином абсолютном синтезе, в котором все они содержатся, положено одновременно и сразу.

Ход этой дедукции таков.

Акт самосознания идеален и реален одновременно и полностью. Посредством этого акта то, что положено реально, непосредственно положено и идеально, а то, что положено идеально, положено и реально. Такое полное тождество идеального и реального полагания в акте самосознания может быть представлено в философии только как последовательное возникновение. Это происходит следующим образом.

Понятие, из которого мы исходим, есть понятие Я, т. е. понятие субъектобъекта, до которого мы возвышаемся через абсолютную свободу. Посредством упомянутого акта для нас, философствующих, нечто положено в Я как объект, но тем самым еще не в Я как субъект (для самого Я в одном и том же акте то, что положено реально, положено и идеально); поэтому наше исследование придется продолжать до тех пор, пока то, что для нас положено в Я как объект, не будет для нас положено также в Я как субъект, т. е. до тех пор, пока для нас сознание нашего объекта не совпадет с нашим сознанием, следовательно, пока само Я не достигнет для нас той точки, из которой мы исходили.

Необходимость такого метода обусловлена нашим объектом и нашей задачей, ибо, философствуя, т. е. заставляя это соединение возникнуть на наших глазах, мы вынуждены постоянно разъединять то, что в абсолютном акте самосознания абсолютно соединено,— субъект и объект.

2. В соответствии со сказанным выше наше исследование будет состоять из двух частей. Сначала мы выведем абсолютный синтез, содержащийся в акте самосознания, а затем обратимся к установлению промежуточных звеньев этого синтеза.

I. Дедукция абсолютного синтеза, содержащегося в акте самосознани

1. Мы исходим из доказанного в предшествующем разделе положения: предел должен быть одновременно идеальным и реальным. Если это верно, то, поскольку

изначальное соединение идеального и реального мыслимо только в абсолютном акте, предел должен быть положен актом и самый этот акт должен быть одновременно

2. идеальным и реальным.

3. Но таким актом может быть только самосознание, следовательно, всякое ограничение может быть положено только самосознанием и дано вместе с самосознанием.

а) Изначальный акт самосознания идеален и реален одновременно. По своему принципу самосознание только идеально, однако посредством самосознания для нас возникает Я в качестве только реального. Посредством акта самосозерцания Я также непосредственно ограничивается; быть и быть созерцаемым — одно и то же.

b) Предел полагается одним самосознанием, следовательно, у него нет иной реальности, кроме той, которую он обрел посредством самосознания. Этот акт есть высшее, ограничение есть производное от него. Для догматика же производное первично, самосознание вторично, что немыслимо, ибо самосознание есть акт, а предел, для того чтобы быть пределом Я, должен быть одновременно зависимым и независимым от Я. Это мыслимо лишь в том случае (раздел II), если Я равно действию (Handlung), в котором содержатся две противоположные деятельности, одна ограничиваемая, от которой именно поэтому предел независим, другая ограничивающая, именно поэтому не допускающая ограничения.

3. Это действие и есть самосознание. По ту сторону самосознания Я есть только объективность. Это только объективное (именно поэтому изначально необъективное, так как объективное без субъективного невозможно) есть единственное само по себе, которое существует. Лишь посредством самосознания к нему присоединяетс

субъективность. Этой изначально только объективной, ограниченной в сознании деятельности противополагается ограничивающая деятельность, которая именно поэтому сама не может стать объектом. Быть осознанной и быть ограниченной — одно и то же. Осознается лишь то, что во мне, так сказать, ограничено; ограничивающая же деятельность вы ходит за пределы всякого сознания именно потому, что она

служит причиной всякого ограничения. Ограничение должно выступать в качестве независимого от меня, так как я способен узреть только ограниченное во мне, но не деятельность, посредством которой оно положено.

4. Если принять в качестве предпосылки это различие между ограничивающей и ограниченной деятельностями, то окажется, что ни ограничивающая, ни ограниченная деятельность не будет той, которую мы называем Я. Ибо Я есть только в самосознании, а Я самосознания не возникает ни как следствие одной, ни как следствие другой деятельности, мыслимых изолированно.

a) Ограничивающая деятельность не осознается, не становится объектом; следовательно, она является деятельностью чистого субъекта. Но Я самосознания не есть чистый субъект, а субъект и объект одновременно.

b) Ограниченная деятельность есть лишь та, которая становится объектом, только объективное в самосознании. Однако Я самосознания — не чистый субъект и не чистый объект, а то и другое одновременно.

Следовательно, ни ограничивающая, ни ограниченная деятельности для себя не ведут к самосознанию. Я самосознания возникает тем самым только посредством некой третьей деятельности, составленной из обеих названных.

5. Эта третья деятельность, которая парит между ограниченной и ограничивающей деятельностями и посредством которой возникает Я, не может быть ничем иным, кроме Я самого самосознания, поскольку продуцирование и бытие Я едины.

Следовательно, само Я есть деятельность, составленная из двух других, а само самосознание — синтетический акт.

6. Для более точного определения этой третьей, синтетической деятельности необходимо сначала более точно определить противоборство противоположных деятельностей, из которых она состоит.

а) Это противоборство есть изначально борьба деятельностей, противоположных не по своему субъекту, а по своей направленности, так как обе они — деятельности одного и того же Я. Происхождение обеих направленностей таково. Я присуще стремление производить бесконечное, и эту направленность следует мыслить идущей вовне (как центробежную); но в качестве таковой она не могла бы быть различена без деятельности, обращенной внутрь, к Я как к своему средоточию. Идущая вовне, бесконечная по своей природе деятельность есть объективное в Я, возвращающаяся же к Я — не что иное, как стремление созерцать

себя в этой бесконечности. Посредством этого действия в Я вообще происходит разделение на внутреннее и внешнее; этим разделением в Я полагается противоборство, которое может быть объяснено только необходимостью самосознания. Дальнейшее объяснение того, почему Я должно изначально осознавать себя, невозможно; это и есть не что иное, как самосознание. В самосознании же борьба противоположных направлений необходима.

Я самосознания — это Я, которое движется по этим противоположным направлениям. Оно состоит только в этой борьбе, или, вернее, оно и есть эта борьба противоположных направлений. С такой же непреложностью, как Я сознает само себя, должна возникать и поддерживаться. эта борьба. Спрашивается, как же она поддерживается.

Два противоположных направления снимают друг друга, уничтожают,— следовательно, борьба как будто не может продолжаться. В этом случае возникла бы абсолютная бездеятельность; ибо поскольку Я есть не что иное, как стремление быть равным самому себе, то единственным основанием, определяющим Я к деятельности, является сохраняющееся противоречие в нем самом. Между тем каждое противоречие само по себе уничтожает само себя. Оно может быть сохранено только посредством стремления сохранить, или мыслить, его; этим третьим в противоречие привносится своего рода тождество, отношение друг к другу двух противоположных членов.

Изначальное противоречие в сущности самого Я нельзя снять, не сняв этим и само Я; но оно не может и сохраняться само по себе. Сохранено оно может быть только посредством необходимости продолжаться, т. е. посредством возникающего из него стремления сохранить его и тем самым привнести в него тождество.

(Уже из предыдущего изложения можно прийти к выводу, что выраженное в самосознании тождество не изначально, но производно и опосредствованно. Изначальна борьба противоположных направлений в Я, тождество — ее результат. Первоначально мы, правда, осознаем только тождество, но исследование предпосылок самосознания показало, что это тождество может быть лишь опосредствованным, синтетическим.)

Высшее, что сознается нами,— это тождество субъекта и объекта; однако само по себе оно невозможно, а возможно только посредством некоего третьего, опосредствующего. Поскольку самосознание есть двойственность направлений,

то опосредствующее должно быть деятельностью, которая парит между противоположными направлениями.

Ъ) До сих пор мы рассматривали обе деятельности только в их противоположной направленности, и осталось еще нерешенным, одинаково ли обе они бесконечны или нет. Однако поскольку до самосознания нет оснований полагать ту или иную конечной, то и борьба двух деятельностей (ибо то, что они вообще пребывают в состоянии борьбы, было только что доказано) будет бесконечной. Следовательно, примирение может быть дано не в одном действии, а только в бесконечном ряде действий. Поскольку же мы мыслим тождество самосознания (прекращение этой борьбы) в едином действии самосознания, то в этом едином действии должно содержаться бесконечное число действий, т. е. оно должно быть абсолютным синтезом, и, если для Я все положено только его действием, должно быть синтезом, которым положено все, что вообще положено для Я.

Что побуждает Я к этому абсолютному действию, или как возможно объединение бесконечного числа действий в одном абсолютном действии, может быть объяснено лишь следующим образом.

В Я содержатся изначальные противоположности — субъект и объект; оба они друг друга снимают, и тем не менее один невозможен без другого. Субъект утверждает себя только в противоположности объекту, объект в противоположности субъекту, т. е. ни первый, ни второй не может стать реальным, не уничтожив другого; однако до полного уничтожения одного другим дело никогда дойти не может именно потому, что каждый из них есть то, что он есть, только в своей противоположности другому. Следовательно, они должны быть объединены, ибо ни один не может уничтожить другого; однако существовать вместе они тоже не могут. Таким образом, противоборство идет не столько между двумя факторами, сколько между неспособностью объединить два бесконечно противоположных друг другу фактора, с одной стороны, и необходимостью сделать это, чтобы не было снято тождество самосознания,— с другой. Именно то, что субъект и объект абсолютно противоположны друг другу, и заставляет Я свести бесконечное число действий в одно абсолютное действие. Если бы в Я не было противоположения, то в нем вообще не было бы ни движения, ни продуцирования, а следовательно, не было бы и продукта. Если бы противоположение не было абсолютным, то объединяющая деятельность также не

была бы абсолютной, необходимой и непроизвольной.

7. Выведенное нами здесь продвижение от абсолютного антитезиса к абсолютному синтезу может быть представлено и совершенно формально. Если мы представляем объективное Я (тезис) как абсолютную реальность, то противоположное ему должно быть абсолютным отрицанием. Однако абсолютная реальность именно потому, что она абсолютна, не есть реальность; следовательно, обе противоположности в противоположении только идеальны. Для того чтобы Я стало реальным, т. е. объектом для самого себя, в нем должна быть снята реальность, т. е. оно должно перестать быть абсолютной реальностью. И точно так же: для того чтобы противоположное стало реальным, оно должно перестать быть абсолютным отрицанием. Для того чтобы оба стали реальны, они должны как бы разделиться в реальности. Но это разделение реальности между ними, между субъективным и объективным, возможно только посредством третьей, парящей между ними деятельности Я, а эта третья деятельность в свою очередь возможна, только если обе противоположности сами являются деятельностями Я.

Таким образом, это продвижение от тезиса к антитезису и от него к синтезу основывается на изначальном механизме духа, а, если оно чисто формально (например, в качестве научного метода), оно абстрагируется от того изначального, материального продвижения, которое разрабатывает трансцендентальная философия.

II. Дедукция{ промежуточных звеньев абсолютного синтеза

Предварительные замечани

Для этой дедукции мы на основании предыдущего располагаем следующими данными.

1. Самосознание есть абсолютный акт, которым для Я положено все.

Под этим актом понимается не тот свободно осуществляемый акт, который постулируется философом и являет собой более высокую потенцию, чем изначальный акт, но акт изначальный, который, будучи предпосылкой всякой ограниченности и осознанности, сам не осознается. Прежде всего возникает вопрос о характере этого акта — производства

лен он или непроизволен? Ни произвольным, ни непроизвольным этот акт назван быть не может, ибо эти понятия вообще приложим лишь в сфере, доступной объяснению; действие, будь оно произвольно или непроизвольно, уже заранее предполагает ограниченность (сознание). Действие же, которое служит причиной всякой ограниченности и не может быть объяснено исходя из какого либо другого, должно быть абсолютно свободным. Но абсолютная свобода тождественна абсолютной необходимости. Если бы мы могли, например, мыслить действия Бога, то они должны были бы быть абсолютно свободными, но эта абсолютная свобода была бы и абсолютной необходимостью, ибо в Боге немыслимы какие либо законы и действия, которые не вытекали бы из внутренней необходимости его природы. Подобным актом и является изначальный акт самосознания — абсолютно свободный, ибо он не определен ничем, кроме Я, абсолютно необходимый, ибо он вытекает из внутренней необходимости природы Я.

Однако возникает вопрос: каким образом философ обретает уверенность в том, что этот изначальный акт осуществляется, или узнает о нем? Очевидно, не непосредственно, а путем умозаключений. С помощью философии я обнаруживаю, что в каждый данный момент я возникаю для самого себя только посредством подобного акта; из этого я делаю вывод, что изначально я также мог возникнуть только посредством такого акта. Я обнаруживаю, что сознание объективного мира присутствует в каждом моменте моего сознания, и, следовательно, умозаключаю, что нечто объективное уже изначально должно присутствовать в синтезе самосознания и затем вновь возникать из самосознания в процессе его развертывания.

Однако, если философ и удостоверяется в этом акте в качестве такового, как удостоверяется он в его определенном содержании? Без сомнения, посредством свободного воспроизведения этого акта, что и является началом всякой философии. Но откуда философу известно, что этот вторичный произвольный акт тождествен тому изначальному и абсолютно свободному акту? Ибо если всякое ограничение, а следовательно, и всякое время возникает только посредством самосознания, то тот изначальный акт не может осуществляться во времени; поэтому говорить о начале бытия разумного существа самого по себе столь же невозможно, как и утверждать, что оно существовало от века. Я в качестве Я абсолютно вечно, т. е. вне всякого времени; между тем тот вторичный акт Необходимым

на определенный момент времени; откуда же философу известно, что данный, происходящий во временном потоке акт соответствует тому, который происходит вне всякого времени и создает время как таковое? Я, будучи помещено во временной поток, являет собой непрерывный переход от представления к представлению; правда, в его власти прервать этот ряд с помощью рефлексии — всякое философствование и начинается с того, что эта последовательность представлений абсолютно прерывается. С этого момента последовательность, которая была непроизвольной, становится произвольной. Однако откуда известно философу, что этот акт, попавший в ряд его представлений вследствие того, что их последовательность прерывается, тождествен тому изначальному акту, с которого начинается весь ряд?

Каждый, кто вообще согласен с тем, что Я возникнет лишь посредством собственного действования, согласится и с тем, что посредством прерывающего временной ряд произвольного действия, в результате которого только и возникает Я, для меня не может возникнуть ничего другого, кроме того, что возникло для меня посредством этого действования изначально и вне всякого времени. Этот изначальный акт самосознания все время продолжается, ибо весь ряд моих представлений — не что иное, как развертывание данного единого синтеза. Вследствие этого я в каждый данный момент могу возникнуть для себя так же, как я возник изначально. Я есть лишь то, что я есть, только благодаря своему действованию (ибо я абсолютно свободен), но посредством этого определенного действования всегда возникает только Я; следовательно, я могу умозаключить, что и изначально оно возникает посредством того же действования.

Здесь надлежит привести общее соображение, связанное со сказанным выше. Если первая конструкция философии является воспроизведением изначальной, то и все ее конструкции будут лишь такими воспроизведениями. Пока Я занято изначальным развертыванием абсолютного синтеза, существует лишь единый ряд действий, изначальных и необходимых; но, как только я это развертывание прерываю и по своей воле возвращаюсь в его исходную точку, для меня возникает новый ряд, в котором свободно все то, что в первом было необходимо. Первый ряд — оригинал, второй — копия, или воспроизведение. Если во втором ряду содержится не больше и не меньше, чем в первом, то воспроизведение совершенно,— возникает истинная и завершенна

шейная философия. В противном случае возникает философия ложная и незавершенная.

Следовательно, философия вообще не что иное, как свободное воспроизведение, свободное повторение изначального ряда действий, в которых развертывается единый акт самосознания. Первый ряд по отношению ко второму реален, второй по отношению к первому идеален. Поскольку второй ряд начинается и продолжается свободно, представляется неизбежным, что в него будет привнесен произвол, но этот произвол может быть только формальным, не определяющим содержания действия.

Поскольку объектом философии является изначальное возникновение сознания, она — единственная наука, в которой присутствует упомянутый двойной ряд. Во всех остальных науках существует лишь один ряд. Талант философа заключается не только в том, чтобы суметь свободно повторить ряд изначальных действий, но прежде всего в том, чтобы в этом свободном повторении сознавать изначальную необходимость этих действий.

2. Самосознание (Я) есть борьба абсолютно противоположных деятельностей. Одну из них, изначально уходящую в бесконечность, мы назовем реальной, объективной, ограничиваемой; другую, тенденцию созерцать себя в этой бесконечности,— идеальной, субъективной, не ограничиваемой.

3. Изначально обе деятельности полагаются одинаково бесконечными. Основание для полагания ограничиваемой деятельности в качестве конечной дано нам уже идеальной (рефлектирующей ее) деятельностью. Следовательно, сначала надлежит дедуцировать, как может быть ограничена идеальная деятельность. Акт самосознания, из которого мы исходим, объясняет нам прежде всего лишь то, как ограничивается объективная, а не субъективная деятельность; поскольку же идеальная деятельность полагается в качестве основания всякого ограничения объективной деятельности, она именно поэтому полагается не в качестве изначально неограниченной (тем самым допускающей ограничение, как объективная), а в качестве совершенно не допускающей ограничения. Если объективная деятельность, в качестве изначально неограниченной, но именно поэтому допускающей ограничение, свободна по содержанию, но ограничена по форме, то идеальная деятельность, в качестве изначально не допускающей ограничения, именно поэтому, будучи ограничена, становится свободной не по содержанию, но только по форме. На этой неограничиваемости

идеальной деятельности основана вся конструкция теоретической философии, в практической же философии это соотношение будет обратным.

4. Поскольку в самосознании заключена бесконечная борьба (2, 3), то в едином абсолютном акте, из которого мы исходим, заключена бесконечность объединенных и тесно связанных действий, полное выявление которых было бы бесконечной задачей. (Если бы ее когда либо удалось полностью разрешить, перед нами открылись бы все связи объективного мира и все определения природы вплоть до бесконечно мелких.) Поэтому философия может остановиться лишь на тех действиях, которые составляют как бы эпоху в истории самосознания, и показать их взаимосвязь. (Так, например, ощущение есть действие Я, которое, если бы можно было остановиться на всех его промежуточных звеньях, неизбежно привело бы нас к дедукции всех свойств природы, что невозможно.) Итак, философия является историей самосознания, проходящего различные эпохи; последовательность их создает упомянутый единый абсолютный синтез.

5. В этой истории движущим началом служит идеальная деятельность, которая, как предполагается, не допускает ограничения. Задача теоретической философии — объяснить идеальность предела — равнозначна задаче объяснить, как может быть ограничена идеальная деятельность, которую до сих пор рассматривали в качестве не допускающей ограничения.

Date: 2015-07-02; view: 371; Нарушение авторских прав