Выводы и современные разработки

Это исследование Экмана и Фризена явилось научной демонстрацией того, что вы могли бы предположить: что лицевые выражения эмоций являются универсальными. Однако вы могли бы задать себе вопрос: «Ка­ково значение этой информации?». Частично ответ на него связан с де­батами по проблеме «природа / воспитание», с попыткой установить, какие формы человеческого поведения существуют с самого рождения, а какие из них усваиваются в процессе научения. Поскольку лицевые выражения шести эмоций, которые исследовали Экман и Фризен, по-видимому, очень мало зависят от культурных различий, можно сделать вывод, что они должны быть врожденными, т. е. биологически запро­граммированными.

Следует еще раз повторить здесь, что только лишь эти шесть эмоций (счастье, гнев, печаль, удивление, отвращение и страх) являются теми эмоциональными состояниями, относительно которых в многочисленных исследованиях авторы постоянно получали данные, свидетельствующие об их универсальном характере. Большинство исследователей принима­ют утверждение Экмана о том, что это наши самые основные эмоции. Отсюда вовсе не следует, что у людей существуют единственно только эти эмоции и соответствующие им эмоциональные выражения. Стоит на минуту задуматься, и вы, вероятно, сможете назвать 20 или 30 раз­личных эмоций, которые являются или комбинациями каких-либо из шести основных эмоций, или их вариациями по интенсивности. Напри­мер, интенсивное переживание счастья — это ликование, а комбинация удивления и печали может вызвать шок.

Другая причина того, что вопрос об универсальности эмоциональ­ных выражений так интересует специалистов, состоит в том, что он свя­зан с представлениями об эволюции человечества. В 1872 году Дарвин опубликовал свою знаменитую книгу «Выражение эмоций у человека и животных^. Он утверждал, что мимические выражения играли роль адаптивных механизмов, помогавших животным приспосабливаться к среде и, следовательно, увеличивали их шансы на выживание. В основе этой гипотезы лежала идея о том, что, если те или иные сообщения по средством эмоциональных выражений могут передаваться от индивида к индивиду и между видами, то это должно способствовать выживаемо­сти. Например, выражение страха может сигнализировать о приближе­нии опасного хищника; выражение гнева — предупредить менее силь­ных членов группы о том, что им лучше держаться подальше от более сильного; а выражение отвращения могло передавать сообщение: «Фу[ Не ешьте это ни в коем случаев, предотвращая потенциальное отравле­ние. От этих выражений, однако, было бы немного пользы, если бы они не были универсальными для всех индивидов — представителей различ­ных видов. Даже если эти выражения в наше время не играют столь важ­ной для нас роли (в смысле повышения шансов на выживание), но факт их универсальности для всех людей доказывает, что они перешли к нам от наших эволюционных предков и помогали в достижении нашего се­годняшнего положения на эволюционной лестнице.

Следующее интересное исследование продемонстрировало остаточ­ное проявление ценности лицевых эмоциональных выражений у чело­века в плане повышения шансов на выживание. Исследователи (Hansen and Hansen, 1988) предположили, что поскольку выражения лица могут ггг^лупреждать о приближающейся опасности, то люди должны распоз­навать определенные выражения, а именно выражения гнева, легче и бы­стрее, чем другую, менее угрожающую мимику. Чтобы проверить эту ги­потезу, они предъявляли испытуемым фотографии, на которых были сняты толпы людей с различными выражениями лиц. На некоторых из снимков все лица были счастливыми, и только одно выражало гнев. На других — все лица выражали гнев, и лишь одно было счастливым. Зада­ча испытуемых состояла в том, чтобы находить лицо, отличающееся от остальных. Фиксировалось время, которое требовалось испытуемым для выполнения задачи. Результаты эксперимента были таковы. Когда нуж­но было найти одно счастливое лицо в толпе разгневанных людей, сред­нее время поиска составило 1,45 с. Однако когда требовалось отыскать одно разгневанное лицо среди множества счастливых лиц, среднее вре­мя поиска равнялось лишь 0,91 с, т. е. было значительно меньше. Более того, когда размер толпы на снимках увеличивался, время, затрачивае­мое испытуемыми на отыскание счастливого лица, также увеличивалось, но время, которое требовалось, чтобы найти разгневанное лицо, при уве­личении численности толпы заметно не возросло. Эти и другие анало­гичные данные подтверждают, что люди могут быть биологически зал­рограммированы быстрее реагировать на информацию, сообщаемую посредством некоторых эмоциональных выражений, поскольку после­дние выполняют адаптивную функцию, способствуя выживанию.

В других важных исследованиях, где были использованы данные из ранних работ Экмана, авторы делали попытки достичь лучшего пони­мания детей и взрослых с отклонениями в психическом развитии или со снижением способности к научению. В одном из них было выявлено, что дети и подростки, страдающие таким нарушением, как дефицит вни­мания при гиперактивности (ДВГА), значительно хуже справляются с задачей идентификации экмановских шести основных лицевых выра­жений (Singh et aL, 1998). Подобные данные помогают пролить свет на некоторые из социальных трудностей, с которыми сталкиваются люди с синдромом ДВГА, и разрабатывать более эффективные методы терапии.

Эти и другие работы Экмана также сыграли значительную роль в раз­витии исследований в области кросс-культурной психологии. Давид Мацумото (David Matsumoto), один из ведущих ученых в этой области, в своих исследованиях межкультурных интерпретаций эмоциональных состояний и поведенческих установок неоднократно обращался к идеям Экмана (например, Matsumoto, Kasri and Kooken, 1999). MairyMoro и Эк­ман также сотрудничали с другими учеными в осуществлении исследо­ваний кросс-культутлшх гендерных различий экспрессии эмоциональ­ных состояний (Biehl et al., 1997).

Исследование Экмана 1971 года было использовано при организа­ции проекта, целью которого являлось определение валидности прове­дения психологических исследований через Интернет и World Wide Web (Senior et al., 1999). Через Интернет было повторено исследование, ко­торое ранее было проведено с испытуемыми непосредственно, «вжи­вую», с тем чтобы проверить, воспртгнимают ли люди улыбку или не­улыбающийся рот как доминирующий признак при идентификации, при этом все другие элементы лица (лоб и брови) остаются константными. Данные этого нового исследования подтвердили прежние результаты, свидетельствуя о том, что данные потенциальных испытуемых, набира­емых через Интернет, распространимы на общую популяцию. Наконец, еще в одной работе, цитирующей исследование Экмана, исследовалось, насколько хорошо киноактеры используют лицевую экспрессию при де­монстрации тех или иных эмоциональных состояний (Carroll and Russell, 1997). Анализировались четыре имевших шумный успех голливудских реалистических фильма в отношении того, насколько мимика актеров соответствуют различным основным эмоциям (фильмы Общество умер­ших поэтов, Крамер против Крамера, Границы нежности и Обычные люди). Полученные данные показали, что выражение идентифицирова­лось испытуемыми как эмоция счастья, если это было улыбающееся лицо со всеми характеристиками, описанными Экманом, Однако в случае дру­гих эмоций, таких как гнев, страх, отвращение, печаль или удивление, актеры использовали только одну или две характеристики из полного паттерна элементов, которыми, согласно теории Зкмана, выражаются эмоциональные состояния. Эти данные свидетельствуют, что, быть мо~ жет, мы даже более искусны в распознавании лицевых выражений ос­новных эмоций, чем думал Экмаи, поскольку нам часто бывает достаточно единственного изменения — поднятой брови, едва заметного движения губ или изменения в положении век — для правильной идентификации соот­ветствующего эмоционального состояния.

Заключение

На протяжении двух десятилетий после первого кросс-культурного ис­следования Экман продолжал свои исследования эмоций как индиви­дуально, так и в сотрудничестве с Фризеном и несколькими другими учеными. В ходе этих работ было сделано много замечательных откры­тий. Еще одно интересное направление исследований Экмана связано с зависимостью переживаний от выражения лица (facial feedback theory). Существует предположение, что выражение нашего лица посылает об­ратную информацию в наш мозг, помогающую интерпретировать пере­живаемое эмоциональное состояние. Экман проверил эту гипотезу по­средством точной идентификации лицевых мышц, соответствующих каждой из шести основных эмоций. Затем он обучил испытуемых при­водить эти мышцы в состояние напряженности, создающее лицевые выражения, напоминающие различные эмоции. Когда испытуемые на­учились это делать, Экман получил возможность измерять физиологи­ческие реакции, которые соответствовали той или иной эмоции и возни­кали только лишь вследствие выражения лица как такового, при отсут­ствии самих эмоций (Ekrnan, Levensen and Friesen, 1983).

Экман расширил границы своих исследований, распространив их на область обмана и того, как лицо и тело допускают «угяечку» информации, позволяющую другим людям определить, говорит человек правду или обманывает. В общем, полученные им данные продемонстрировали, что люди по выражению лица способны определять, когда человек лжет, с точностью, слегка превышающий уровень случайного угадывания. Одна­ко когда предоставлялась возможность наблюдать не только лицо, но и весь облик человека, испытуемые определяли, что человек говорит неправ-ду, значительно успешнее. Таким образом, тело предоставляет больше информации о психических состояниях человека, чем только одно лицо (подробное обсуждение этого вопроса см.: Ekrnan, 1985).

Благодаря исследованиям Экмана и его коллег мы располагаем бога­тыми сведениями по невербальной коммуникации, которая обеспечива-

ется лицевой экспрессией. И работы в этой области продолжаются. Не приходится сомневаться, что подобные исследования будут продолжать­ся и далее, до тех пор пока мы не достигнем полного успеха на пути к цели, которая обозначена в названии книги Экмана и Фризена (1975) — Демаскировка лица.

Литература

Biehl, М, Matsumoto, D., Ekman, P., Hearn, V., Heiden К., Kudoh, Т., & Ton, V.

(1997). Japanese and Caucasian facial expressions of emotions; Reliability data and

cross-national differences Journal of Nonverbal Behavior, 21(1), 3-23.

Carroll, J., & Russell, J. (1997). Facial expressions in Hollywood portrayals of emotion.

journal of Personality and Social Psychology, 72(1), 164- 176.

Ekman, P. (1985). Telling lies. New \ork: Norton,

Ekman, R, & Friesen, W. (1975). Unmaskingthe face. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall. Ekman, P., Levensen, R.> & Friesen, W. (1983), Autonomic nervous system activity distinguishes between emotions. Science, 164, 86-88.

Hansen, C, & Hansen, R. (1988). Finding the face in the crowd: An anger superiority edect.Journal of Personality and Social Psychology, 4, 917-924. Matsumoto, D._T Kasri, F., & Kooken, K. (1999), American-Japanese cultural dif­ferences in judgements of statement intensity and subjective experience. Cognition and Emotion, 13(2), 20 J -218.

Senior, C, Phillips, M„ Barnes, J., & David, A, (1999). An investigation into the perception of dominance from schematic faces: A study using the World Wide Web. Behavior Research Methods: Instruments and Computers, 31(2), 341-346. Singh, S., Ellis, C, Winton, A, Singh, N., Leung J„ & Oswald, D, (1998). Recognition of facial statements of emotion by children with attention-deficit hyperactivity disorder. Behavior Modification, 22(2), 128-142.

Жизнь, изменения и стресс

Базовые материалы:

Holmes Т. И. & Rahe R. Н. The Social Readjustment Rating Sca\e.JournaI of Psychosomatic Research, 11, 213-218.

Слово «стресс» знакомо каждому. Для большинства из нас чаще всего стресс — это неприятное, негативное переживание. Дать определение по­нятия «стресс» непросто, но один из способов его толкования — пред­ставить стресс как любую эмоцию в ее крайней форме. В этом смысле крайней степени страх, гнев, печаль или даже счастье могут продуциро­вать стресс. Припомните какой-нибудь из последних случаев, когда вы находились в состоянии сильного стресса: стресс, который длился более чем несколько часов или даже дней. Может быть, вы должны были пере­езжать в другой город, имели проблемы с законом, трудности в отноше­ниях с определенным человеком, перемены по службе, потеряли работу, переживали смерть кого-то из близких, получали серьезную травму или подвергались каким-то другим сильным стрессогенным жвдействиям. Вам знакомо состояние стресса, которое я имею в виду, — вы пережива­ете его в течение какого-то периода времени и должны справляться с ним каждый день. Что происходило с вами? Каким образом вы справля­лись с этим состоянием? Замечали ли вы, что ваше здоровье при этом как-то ухудшилось?

Связь между стрессом и болезнями занимает центральное место в этой главе, как и в знаменитой статье Т. Холмса и Р. Рейха. Задумайтесь на минутку над вопросом: «Верите ли вы, что между стрессом и здоро­вьем существует четкая связь?». Могу держать пари, что вы уверенно ответили «Да!». Но если бы я задал людям тот же самый вопрос лет 20™ 30 назад, лишь немногие сказали бы. что такая связь существует. Психо­логи вместе с медиками за прошедшие пару десятков лет установили с большой степенью определенности, что эта связь существует, и они не­мало потрудились, чтобы понять ее механизмы и как ею можно манипу­лировать. Этими вопросами занимались прежде всего специалисты в области психологии здоровья. Заметим, что журнал, в котором была опубликована рассматриваемая здесь статья, освещает проблемы пси­хосоматических заболеваний. Психосоматическими болезнями называ­ются такие расстройства, которые вызываются не столько физическими причинами, сколько психологическими факторами. Это реальные болез­ни; дискомфорт, боль, страдания — все это действительные болезнен­ные проявления. Страдающих от психосоматических расстройств не следует путать с ипохондриками — людьми, которые страдают от вооб­ражаемых или преувеличенных болезней.

Многими психологическими исследованиями было установлено, что когда в жизни людей происходят оггределенные внешние изменения, тре­бующие значительной внутренней психологической адаптации, возни­кает тенденция к повышенной подверженности заболеваниям. Эти из­менения получили название жизненных стрессов. Количество пережи­ваемых нами жизненных стрессов варьируется со временем. Бывают в жизни периоды, когда изменения случаются часто, а бывают периоды относительно стабильные. Жизненные стрессы также очень сильно ва­рьируются от индивида к индивиду. Общее количество изменений, ко­торые происходят в вашей жизни, отличаются от количества изменений, происходящих в жизни других людей. Так, если бы я спросил вас, как много жизненных стрессов вам пришлось пережить за истекший год, что бы вы ответили? Очень много? Не слишком много? Умеренное количе­ство? Ученым, которые хотели бы изучать связь между жизненными стрессами и заболеваниями, от подобного рода неопределенных сужде­яий не слишком много пользы. Таким образом, первый шаг, который необходимо было сделать в этой области исследований, заключался в том, чтобы найти способ измерения жизненных стрессов.

Разумеется, ученые не могли приводить людей в лабораторию, под­вергать их кратковременным стрессовым воздействиям и после этого ожидать моментального проявления какого-либо заболевания. Во-пер­вых, это недопустимо с точки зрения этики, и во-вторых, подобное экс­периментирование вряд ли позволило бы получить верную картину того, как стресс «работает» в реальной жизни, чтобы разрешить эту пробле­му, Холмс и Рейх разработали специальную шкалу измерения жизнен­ных стрессов. В своей статье они признавали, что предшествующие по­пытки оценить уровень переживаемого человеком стресса позволяли определить только количество и тины стрессогенных событий. Они предложили сделать дальнейший шаг в этом направлении и разработа­ли способ измерения силы стресса, или количества различных стрессо­вых жизненных переживаний. Авторы исходили из того, что если разра­ботать такую процедуру измерения, то можно будет получить количе­ственный показатель жизненного стресса личности и соотносить этот показатель с состоянием здоровья человека.

Метод

Основываясь на своем клиническом опыте, Холмс и Рейх составили пе­речень из 43 жизненных событий, вследствие которых люди обычно ис­пытывают стрессовые состояния, поскольку подобные события требу­ют от индивида психологического приспособления к изменившимся условиям. Этот перечень был предъявлен 394 испытуемым, с просьбой оценить по каждому пункту степень продуцируемого событием стресса. Конкретные инструкции испытуемым звучали, например, так:

«Оценивая события, используйте весь свой жизненный опыт. Это означает использовать личный опыт, где он применим, а также все то, чему вы научились на опыте других людей. Не­которым людям легче приспосабливаться к изменениям, чем другим; некоторые люди приспосабливаются с определенной легкостью или с определенным трудом только к определен­ным событиям. Поэтому старайтесь давать вашу оценку сред­ней степени трудности приспосабливания, необходимого для каждого события... Событию «вступление в брак» был присво­ен произвольный показатель 500. Оценивая каждое из осталь­ных событий, задавайте себе мысленно вопрос: «Это собы­тие более трудное в плане приспособления или менее труд­ное, чем «вступление в брак»? Приспособление к нему требует больше времени, или меньше?»» (с. 213).

Затем испытуемые должны были приписать определенный количе­ственный показатель каждому из событий, соотнося его с оценкой500 бал­лов, приписанной событию «вступление в брак». Если испытуемый счи­тает, что данное событие требует более существенного приспособления, чем вступление в брак, его оценка должна быть выше, и наоборот. Все оценки испытуемых по каждому пункту были усреднены и затем разде­лены на 10 для того, чтобы получить общий показатель по каждому из приведенных в перечне жизненных событий. Это исследование прове­дено с использованием несложных прямых измерений. Его значение и ценность заключаются в полученных результатах и разработанной авто­рами измерительной шкале, которую они назвали оценочной шкалой труд­ности приспособления к сощшлышм изменениям (Social Readjusment Ra­ting Scale (SRRS).