Волк идёт в кино. Наверху промчалась электричка

Наверху промчалась электричка. Зазвенели рельсы. Волк вздрогнул и придвинулся ближе к Джеку, толкнув мальчика так, что тот чуть было не свалился в воду.

— Осторожнее, — воскликнул Джек. — Отодвинься, Волк! Это опасно! Отодвинь ся!

Он легонько толкнул Волка, сам того не желая. Волк весил полторы сотни фунтов и, свалившись всей тяжестью на Джека, мог утопить его.

— Волк! Не надо! Волк! Не надо! Волк!..

Волк чуть-чуть отодвинулся от Джека, но тут прогрохотал грузовик, и новый приятель мальчика вновь прижался к нему. Его глаза умоляли увести бедного Волка подальше от этого шума: «Лучше умереть, чем оставаться в этом мире!»

«Я тоже так думаю, Волк, но в том мире нас ожидает Морган. А если даже его и нет, то у меня все равно закончился волшебный напиток». В левой руке он все ещё держал за горлышко бутылку Смотрителя. Теперь она стала совершенно бесполезной. Джек отбросил бутылку в сторону. Всплеск.

Шум наверху усиливался. На этот раз проехало два грузовика. Волк в ужасе зажал уши руками. Джек заметил, что с рук Волка почти исчезла шерсть

— почти, но не вся. А первые два пальца на каждой руке Волка стали почти нормальной длины.

— Пошли, Волк, — позвал Джек — Пошли отсюда. Мы с тобой похожи на двух идиотов, ожидающих специального приглашения.

Он взял Волка за руку и почувствовал, что его новый приятель пребывает в полной растерянности.

— Не бросай меня, Джек, — попросил Волк. — Очень тебя прошу, не бросай меня.

— Нет-нет, Волк, ни в коем случае, — ответил Джек и подумал: «Как справиться со всем, что здесь происходит? Вот стою я с моим приятелем-зверем. Ну и что? А, кстати, что это случилось с Луной, а, Джек? Ты помнишь?»

Он не помнил; с неба, затянутого тучами, падали холодные дождевые капли. Выхода не было.

Каковы были шансы на успех? Тридцать к одному? Двадцать восемь к двум? В любом случае они ничтожны.

— Нет, я не брошу тебя, — повторил мальчик, и повёл Волка вдоль берега ручья. По течению плыла потерянная кем-то кукла. Её стеклянные голубые глаза смотрели вверх сквозь мутную воду.

Джек весь дрожал от холода.

За время, проведённое в Территориях, Джек прошёл на запад всего полмили — именно такое расстояние до водопоя преодолело стадо Волка. Здесь это равнялось десяти милям. Джек с трудом произвёл в уме необходимые подсчёты.

Они выкарабкались на берег, и Джек осмотрелся. В пятидесяти ярдах от них проходило шоссе. Вверху светилась надпись: «ДО ШТАТА ОГАЙО — 15 МИЛЬ».

— Будем голосовать, — сказал Джек.

— Голосовать? — не понял Волк.

— Давай-ка посмотрим на тебя.

Одежда Волка преобразилась. Кожаные штаны фирмы «ОШКОШ», голубая ковбойка военного образца, белые носки, потёртые кроссовки.

И в довершение всего глаза Волка были закрыты тёмными стёклами очков, наподобие тех, что любил носить Джон Леннон.

— Волк, ты что, плохо видел? Ну, там, в Территориях?

— Не знаю. Наверное. Волк! Но так, сквозь эти стеклянные глаза, я вижу лучше.

Он посмотрел на проезжающие мимо машины, и Джек представил, какими они могли казаться Волку металлические чудовища с жёлто-белыми глазами, мчащиеся в ночи на невероятной скорости.

— Да, теперь я вижу гораздо лучше, — подтвердил Волк.

Пару дней спустя два усталых путника добрались до города Манси, штат Индиана. К этому времени лицо Волка побледнело и осунулось. Накануне он пытался сорвать с яблони несколько поздних плодов, но ветка под ним обломилась, Волк упал с дерева и ушиб ногу. Джек все же сумел сорвать несколько яблок, но все они были червивые.

Сзади загудел автомобиль. Волк взвыл и налетел на Джека. Джек надеялся, что его спутник сумеет преодолеть свой страх перед машинами, но пока что этого не происходило.

— Все в порядке, Волк, — терпеливо успокоил Джек приятеля. — Он уже проехал.

— Так громко! — простонал Волк. — Волк! Волк! Волк! Так громко, Джек! Мои уши, о мои бедные уши!..

— Нужно заткнуть их ватой, — посоветовал Джек, думая при этом: «Тебе понравятся просторы Калифорнии, Волк. Мы ещё попадём туда. Там не будет этих машин и мотоциклов. Потерпи немного!»

— А некоторым эти звуки даже нравятся. Они…

— Нравятся! — фыркнул Волк. — Кому это может понравиться, Джек? И потом, запах …

Джек знал, что запахи Волку переносить тяжелее всего. Уже через четыре часа пребывания в этом мире Волк стал именовать его Страной Ужасных Запахов.

Джек понимал: любой человек, попавший в Территории, будет очарован царящими там ароматами. А здесь… Дизельное топливо, выхлопные газы, промышленные отходы, смог, грязная вода, ядохимикаты… Люди к этому привыкли. Но Волк не мог. Он ненавидел машины, их запахи; Волк ненавидел весь этот мир. Джеку казалось, что если он не сумеет отправить Волка назад в Территории, то скоро Волк сойдёт с ума.

Прогрохотала фура, гружённая цыплятами. За ней — несколько машин; одна из них посигналила. Волк так и подскочил на месте, больно сдавив руку Джека, но тут же опомнился:

— Извини, Джек!

— Не страшно. Брось нервничать. Нам пора перекусить.

Волк уселся рядом с мальчиком. Он знал, какой обузой является для Джека; он знал, что без него Джек шёл бы быстрее и сумел бы удалиться от Моргана на большее расстояние. Он знал, что во сне Джек видит свою мать и иногда плачет. Но мальчик только один раз заплакал, проснувшись, — это было, когда у Волка от шума машин помутилось в голове. Именно тогда Волк понял, что означает «голосовать». Понял он и то, что без Джека моментально погибнет в этой Стране Ужасных Запахов.

Их подвозил в своём старом «крайслере» пожилой мужчина, на кепке которого была надпись «СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЕ ОБОРУДОВАНИЕ».

— Привет, ребята! Мерзкая ночка, верно?

— Спасибо, мистер. Да, вы правы, — вежливо ответил Джек. Он мучительно думал, как при Волке рассказывать свою Историю, и ещё его пугало выражение лица Волка.

Водитель тоже это заметил, и его лицо окаменело.

— Тебе не нравится запах моей тачки, сынок?

Тон был таким же холодным, как и выражение лица.

Волк скривился, оставив губы плотно сжатыми.

— Ну, и что же в нем плохого? — раздражённо поинтересовался водитель.

Волк застонал.

— О, Боже, — испуганно воскликнул мужчина. Ни слова не говоря, он затормозил машину, выскочил из неё и распахнул заднюю дверцу, жестами предлагая быстро выметаться.

Когда задние огоньки «крайслера» скрылись из виду, Джек набросился на приятеля:

— Ты болван! Если бы он мог, он сразу же сообщил бы в полицию! Ты хочешь, чтобы у нас были неприятности, Волк?

Волк втянул голову в плечи.

— Не кричи, Джек, — попросил он. — Запахи здесь … Я не могу, когда так пахнет.

— Но я же ничего не чувствую! — воскликнул Джек. Его голос от волнения прервался. Он отбросил волосы со лба. Потом мальчик потрепал Волка по плечу. С таким же успехом он мог бы дотронуться до камня. Волк продолжал ныть, и это разозлило Джека.

— Ничегоше ньки! — повторил он с нажимом. Волк вновь завыл, вертясь на месте, как младенец, которого побил сердитый папаша. Джек начал хлопать его по спине.

— Лучше прекрати (Хлоп!), потому что в следующей машине может оказаться полицей ский (Хлоп!), или же мистер Морган Слоут в своём темно-зеленом БМВ (Хлоп!); и если все, что ты можешь, — это изображать младенца, то мы близки к гибели (Хлоп!). Ты можешь это понять?

Волк ничего не возразил. Он стоял спиной к Джеку и плакал. Джек разозлился окончательно. Кое-кто очень хотел бы его убить, и этот кое-кто знал, что, убив Волка, остальное будет очень несложно сделать.

— Повернис ь!

Волк выполнил приказ. Из его карих глаз ручьём бежали слезы. На кончике носа повисла капля.

— Ты меня по нимаешь?

— Да, — прошептал Волк. — Да, понимаю, но я не могу ехать с ним, Джек.

— Почему? — сердито спросил Джек, иронично глядя на приятеля.

— Потому что он умирал, — тихо сказал Волк.

Джек уставился на него; вся злость мигом улетучилась.

— Джек, а ты разве этого не понял? — медленно спросил Волк. — Волк! Разве ты этого не почуял?

— Нет, — ответил Джек растерянно. Теперь ему казалось, что и он что-то почуял. Что-то, чего не чуял раньше. Что-то, похожее на вкус…

И тут он окончательно успокоился. И уселся прямо на кромку тротуара, глядя на Волка.

Да, он почувствовал запах гнилого винограда. Именно таков был запах у машины. Конечно, он не мог утверждать этого наверняка, но вероятность была большой.

Гнилой виноград.

— Это худший из всех запахов, — сказал Волк. — Так пахнут люди, когда они перестают быть здоровыми. Мы называем этот запах — Волк! — Чёрной Болезнью. Я думаю, что ему даже в голову не приходит, чем он болен. И… Чужаки не могут учуять это, верно?

— Верно, — согласился Джек. Если бы он внезапно перенёсся в комнату матери в Нью-Хэмпшире, смог бы он учуять этот запах от неё?!

Да, он учуял бы его; запах гнилого винограда, запах Чёрной Болезни.

— Мы называем это раком, — сказал он. — Мы называем это раком, и моямать больнаим.

— Не знаю, смогу ли я сесть в машину, — продолжал Волк. — Если хочешь, я попытаюсь, Джек, но запахи… внутри… они плохи и снаружи, но внутри…

Джек от отчаяния закрыл лицо руками. Ему не удастся отделаться от Волка; поиски Талисмана ещё далеки от завершения; Волк будет ему только мешать. Раньше или позже они непременно попадут в тюрьму.

Волк прочитал на лице Джека то, о чем сейчас лихорадочно размышлял мальчик. Ноги его похолодели, и он, как в старой мелодраме, прижал к груди руки.

— Не уходи, не покидай меня, Джек! — взмолился он. — Не бросай старину Волка, не бросай меня здесь! Ведь это ты притащил меня сюда, так, пожалуйс та, не бросай меня одного…

Голос изменил ему; Волк пытался продолжать, но изо рта, как у немого, не вырвалось не звука.

«Не бросай меня здесь, ты притащил меня сюда…»

Да, именно так. Он в ответе за Волка, верно? Да, или почти да. Он взял Волка за руку и перенёс его из Территорий в Огайо — а имел ли он право так поступить? Конечно, у него не было выбора; Морган убил бы его своей светящейся удочкой. Он должен был бы вернуть Волка назад, должен был спросить: «Что тебе больше нравится, старина Волк? Быть здесь и бояться или быть там и умереть?»

Да, он должен был бы так поступить, и у Волка не было бы выбора, потому что он не силён в логике. Но дядя Томми частенько повторял одну китайскую поговорку: «Спасая кому-либо жизнь, ты отвечаешь за него до конца своих дней».

За Волка отвечал он. Джек-Странник.

— Не покидай меня, Джек, — стонал Волк. — Волк-Волк!.. Пожалуйста, не покидай старого доброго Волка! Я буду помогать тебе! Я буду караулить твой сон; я пригожусь тебе, только не покидай меня…

— Хватит ныть, лучше пошли, — строго сказал Джек. — Я не брошу тебя. Но мы должны убраться отсюда, пока не попали в лапы к полицейским. Пошли.

— Ты знаешь, что теперь нужно делать, Джек? — спросил его Волк. Уже около получаса они сидели в пыли на окраине Мунси-Тауна. Джек с улыбкой взглянул на спутника. Это была усталая улыбка, и Волку не понравились тёмные круги под глазами мальчика. Запах мальчика содержал в себе признаки болезни.

— Думаю, что знаю. Я думал об этом несколько дней назад, когда покупал себе новые кроссовки.

Он посмотрел на свои ноги. Волк последовал его примеру, и несколько минут они в молчании рассматривали кроссовки. Те были грязны и потёрты. Левый разорвался. Джек купил их… он задумчиво почесал в затылке. Трудно поверить: всего три дня назад. Всего три дня назад. Они теперь выглядели совсем старыми. Старьё.

— Во всяком случае… — начал Джек. Затем его осенило. — Видишь здание вон там, Волк?

Здание, украшенное невыразительными лепными ангелочками, возвышалось в центре площади, подобно айсбергу. Волк знал, что заасфальтированная площадка перед зданием источает запах погибших животных. Он задыхался от этого запаха, и Джек заметил это.

— К твоему сведению, надпись над ним гласит «Городское шестиэкранное шоу», — сказал Джек — Это звучит донельзя глупо, но на самом деле это кинотеатр, где одновременно крутят шесть кинофильмов. Сейчас мы решим, на какой из них пойдём. (Днём там не должно быть слишком много народа, и это хорошо, потому что у тебя, Волк, слишком потрясённый вид.) Пошли же, — он встал на ноги.

— Что такое кинофильм, Джек? — спросил Волк. Он понимал, что очень обременяет мальчика, и поэтому не вправе спорить, куда идти. Но им вдруг овладело ужасное предположение: а что, если пойти в кино и под ъехать ав тостопом — это одно и то же? Очень возможно…

— Ну, — улыбнулся Джек, — это проще показать, чем объяснить. Я думаю, тебе понравится. Пойдём!

Мальчик несколько раз присел, разминая отёкшие ноги.

— Джек, с тобой все в порядке? — заботливо спросил Волк.

Джек кивнул. Они пошли по асфальту, который был для Волка хуже горящих углей.

…Добрую часть пути от Арканума, штат Огайо, до Манси, штат Индиана, Джек проехал на спине Волка. Его друг наотрез отказался садиться в машины, шарахаясь от их запаха и начиная выть в ответ на внезапный сигнал клаксона. Но он почти не устал. Джек думал: «Скоро ты забудешь про «почти».

Они быстро удалялись от Арканума. Волк легко шагал рядом, как будто никогда не проводил время иначе, как в подобных прогулках. Джек до полусмерти боялся встречи с полицейскими, но их никто не остановил.

Они не прошли и четверти мили, когда он попросил Волка немного подвезти его на спине.

— Как? — удивился Волк.

— Ты что, не знаешь? — Джек жестами показал, как это делается.

Понимание отразилось на лице Волка. Наконец-то он может что-нибудь сделать для Джека.

— Ты хочешь прокатиться на мне, как на лошади! — радостно воскликнул он.

— Ну, я думал…

— Конечно! Волк! Садись скорее, Джек! — Волк пригнулся, подставив плечи.

— Как только устанешь, сразу же спусти ме…

Он не успел закончить — Волк разогнался и бодрой рысью помчался по дороге. Холодный сырой воздух ударил Джеку в лицо.

— Волк, ты устанешь! — крикнул Джек.

— Нет-нет! Волк! Волк! Никогда! — Впервые с момента их перемещения в этот мир Волк был по-настоящему счастлив. Следующие два часа они бежали в кромешной тьме и, наконец, заночевали в неубранном поле.

Волк не хотел передвигаться по людным шоссе, предпочитая тихие просёлочные дороги. Джек не имел ничего против. Он настоял только на остановке у придорожного магазинчика, вблизи Харрисвилля. Пока Волк, нервничая, ждал у входа, Джек купил газету и внимательно изучил прогноз погоды. Следующее полнолуние состоится 31-го октября. В этот день будет праздник нечистой силы — Хэллоуин; что тут можно добавить?!

Джек бросил взгляд на верхнюю строчку газеты, чтобы увидеть, какое сегодня число… нет, уже вчера.

…Джек толкнул стеклянную дверь и вошёл в холл кинотеатра. Он оглянулся, чтобы проверить, следует ли Волк за ним. Кажется, его приятель успокоился. Он выглядел даже жизнерадостно… во всяком случае, в данный момент. Ему, конечно, не нравилось находиться внутри здания, как не нравилось и в салоне машины. Но здесь хорошо пахло — запах был светлым и вкусным. Слева Волк увидел стеклянный ящик, полный клочков. Оттуда и шёл хороший запах.

— Джек, — сказал он.

— Что?

— Мне хочется этих белых клочков. И не хочется мочи.

— Мочи? Ты это о чем?

Волк покраснел.

— Мочи. Во всяком случае один запах похож на мочу.

Джек устало улыбнулся.

— Наверное, тебе нужен сэндвич без масла, — сказал он. — Сядь и подожди, ладно?

— Ладно, Джек.

Билетёрша меланхолично жевала жевательную резинку. Когда Джек подошёл к ней, она на секунду прекратила работать челюстями и посмотрела на мальчика и его большого нескладного спутника. На кончике её языка белела резинка. Потом она перевела взгляд на контролёра у турникета.

— Два билета, пожалуйста, — попросил Джек, извлекая из кармана измятую пятидолларовую бумажку.

— На какой фильм? — её глаза перебегали с Волка на Джека, с Джека на Волка… Она напоминала болельщицу на теннисном матче.

— А что сейчас идёт?

— Нужно посмотреть… — она зашуршала афишей. — В четвёртом зале — «Летающий дракон». Это фильм про кунг-фу с Чаком Норрисом. — Глаза продолжали бегать вперёд-назад, вперёд-назад, вперёд-назад. — Потом, в шестом зале — мультфильмы Ральфа Бакши «Волшебники» и «Властелин колец».

Джек задумался. Волк — ничто иное, как большое дитя, а дети любят мультяшки. Это сработает лучше всего. Волк сможет наконец найти в Стране Ужасных Запахов хоть что-то привлекательное, а Джеку, возможно, удастся три часа поспать.

— Давайте на мультфильмы.

— Четыре доллара, — сказала билетёрша. — Льготный тариф закончился в два.

Она выбила из кассы два билета. Касса щёлкнула, и Волк со сдавленным возгласом отскочил в сторону.

Девушка взглянула на него; её брови поползли вверх.

— Вы прыгун, мистер?

— Нет, я Волк, — Волк обаятельно улыбнулся, обнажив великолепные зубы. Джеку даже показалось, что зубов во рту у Волка стало больше, чем день или два назад. Девушка посмотрела на его оскал и облизнула губы кончиком языка.

— С ним все в порядке, он только… — поторопился вставить Джек. — Он недавно с фермы. Ну, вы знаете этих провинциалов…

Мальчик поспешил вручить билетёрше деньги.

— Проходи, Волк.

Когда они прошли через турникет, и Джек спрятал билеты в карман джинсов, билетёрша громко прошептала контролёру: «Посмотри только на его нос!»

Джек посмотрел на нос Волка и увидел, что нос ритмично шевелится.

— Прекрати это, — процедил он.

— Прекратить что, Джек?

— Проделывать эту штуку со своим носом.

— Сейчас попробую, Джек, но…

— Тссс!..

— Помочь тебе, сынок? — спросил контролёр.

— Да, пожалуйста. Где мы могли бы перекусить?

Контролёр направился к ним, неся на подносе сэндвичи. Волк схватил сразу два, и тут же, чавкая, принялся их жевать. Оба одновременно.

Контролёр удивлённо воззрился на него.

— Что возьмёшь с провинциала! — повторил Джек. Странно, что эти двое до сих пор не вызвали полицию. Он уже не в первый раз подумал, что ситуация выглядит весьма комично. В Нью-Йорке или Лос-Анджелесе никто даже не обратил бы внимания на Волка. Здесь же, в середине континента, Волк, конечно, был диковинкой.

— Два доллара восемьдесят центов, — сумел выдавить из себя контролёр.

Джек расплатился, сосчитав в уме, что за сегодняшнее утро потратил четверть всех своих сбережений.

«Пусть бы лучше позвали полицейского», — подумал Джек. — «Это не помешало бы нам больше, чем мешает все остальное. Волк не может ехать в новых машинах, потому что не может переносить запах бензина; он не может ехать в старых машинах, потому что они пахнут соляркой; он не может ехать ни в каких машинах, потому что страдает клаустрофобией!.. Посмотри правде в глаза, Джекки! Ты не скоро сумеешь от него избавиться. Так что же ты собираешься делать? Наверное, пересечь Индиану. Причём Волк собирается пересекать Индиану пешком, а ты — ехать на нем верхом! А сперва я собираюсь повести Волка в этот чёртов кинотеатр и три часа отсыпаться, пока будут идти фильмы, или пока не придут полицейские и не заберут нас. И на этом моя история закончится».

— Желаю приятно провести время, — сказал контролёр.

— Спасибо, — ответил Джек. Он тронулся с места и вдруг заметил, что Волка с ним нет. Волк уставился на что-то, висящее над головой контролёра, с почти суеверным любопытством. Джек присмотрелся и увидел афишу, рекламирующую фильм Стивена Спилберга «Близкое столкновение».

— Пойдём, Волк, — сказал он.

Волк понял, что ему не придётся работать, уже войдя в дверь.

Комната была маленькой, тёмной и душной. Здешние запахи поэт назвал бы ароматом утраченных грёз. Волк не был поэтом. Он только знал, что доминирует здесь запах мочи, и изо всех сил боролся с отвращением.

Погас свет, и помещение погрузилось во тьму.

— Джек! — прошептал Волк, дотрагиваясь до руки мальчика. — Джек, давай уйдём отсюда!

— Тебе понравится, Волк, — ответил мальчик, удивлённый глубиной испуга Волка. Но вообще-то потрясе ние было в этом мире для Волка нормальным состоянием. — Сейчас начнётся, подожди!

— Хорошо, — нехотя согласился Волк, и Джек понял, что его приятель с трудом держит себя в руках. Они сели в неудобные кресла, и мерзкий запах усилился.

В ряду перед ними вспыхнул жёлтый огонёк спички. Джек почувствовал сигаретный дым и запах гари от кинопроектора, так хорошо знакомый ему с детства. Волку этот запах напомнил пожар в лесу.

— Джек…

— Тссс, кино начинается.

«…А я засыпаю».

Джек никогда не узнает, какого героизма потребовали от Волка следующие несколько минут; Волк и сам до конца не знал этого. Он знал только, что должен попытаться выдержать окружающий кошмар для блага своего друга. «Все должно быть в порядке», — думал он, — «смотри, Волк. Джек собирается вздремнуть. Все будет в порядке… Волк!..»

Но эмоции в Волке развивались весьма бурно. Его сознание говорило ему, что все в порядке, что Джек не бросит его — но все эти аргументы были равносильны тому, как мужчина с насморком уговаривает себя не сморкаться в церкви, потому что это неприлично.

Он чувствовал в темноте запах пожара, испуганно косясь на каждую тень, мелькающую в зале, и ожидая, что сейчас что-нибудь свалится ему на голову. Потом волшебное окно перед ним открылось, и он, замерев с широко раскрытыми глазами, стал ожидать, что будет дальше. Замелькали какие-то чёрточки.

— Титры, — прошептал Джек. — Прекрати шуметь, тебе это понравится.

Потом появились Голоса. Один сказал — «некурить». Другой сказал — «отстань». Один сказал — «берегиськрысы». Другой сказал — «сегоднячетвергвтораяполовинадня».

Джек сонно пробормотал что-то. Он уже почти спал.

Наконец голос сказал: «атеперьнашакинокомпанияпредставляет…» и тут Волк потерял контроль над собой. Мультфильм был довольно громко озвучен, а оператор, очевидно, забыл отрегулировать звук.

Волшебное окно открылось, и Волк увидел огонь — оранжевые и красные блики.

Он завыл и вскочил на ноги, увлекая за собой Джека, который скорее спал, чем бодрствовал.

— Джек, — вопил он. — Вставай! Пойдём отсюда! Волк! Огонь! Смотри — огонь! Волк! Волк!..

— Тихо вы там! — зашумели в зале. Открылась задняя дверь кинозала.

— Что здесь происходит?

— Волк, заткнись, — зашипел Джек. — Во имя Господа…

— У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У! — завыл Волк.

Сидящая рядом с ними женщина бросила на Волка взгляд и испуганно схватила на руки своего младенца.

— У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У!

Мужчина тремя рядами ниже повернул голову и с интересом стал рассматривать их. Его шляпа съехала набок, обнажив одно оттопыренное ухо.

— Как интересно! — сказал он. — Оборотни в Лондоне, верно?

— Все в порядке, — сказал Джек. — Мы уходим. Никаких проблем. Только… только не делай этого больше, лоно? Ладно?

Он потащил Волка к выходу. В нем поднялась волна страха.

Свет прожектора резал глаза. Женщина с ребёнком вжалась в угол. Она увидела Джека, увидела все ещё воющего Волка, и крепче прижала к себе ребёнка.

Контролёр, билетёрша, киномеханик и высокий человек в униформе приближались. Джеку пришло в голову, что человек в униформе — владелец кинотеатра. Входные двери кинотеатра были распахнуты настежь.

— Вон отсюда! — заорал мужчина в униформе. — Вон отсюда! Я уже вызвал полицию! Через пять минут они будут здесь!

«Чер т теб я подери», — думал Джек, ощущая прилив надежды. — «У тебя нет времени. Если мы удерём, возможно, отпадёт повод для беспокойства».

— Мы уходим, — сказал он. — Прошу прощения. У моего… моего брата был… эпилептический припадок. Мы… мы забыли его лекарства.

При слове «эпилептический» билетёрша и контролёр отпрянули назад, как будто Джек сказал: «проказа».

— Пошли, Волк.

Глаза владельца кинотеатра расширились. Джек проследил направление его взгляда и заметил, что Волк обмочился.

Волк также увидел это. Многое в мире Джека было чужим для него, но он хорошо знал, что такое презрительный взгляд. Он громко застонал.

— Джек, прости меня. Мне так стыдно!..

«Волку СТЫДНО!»

— Выведи его отсюда, — потребовал владелец и повернулся, чтобы уйти.

Джек потащил Волка за руку к выходу.

— Пошли, Волк! — приговаривал он спокойно и доброжелательно. — Пойдём; это моя вина, а не твоя. Пойдём же!

— Стыдно! — Волк оставался безутешным. — Я плохой, Бог наказал меня, я совсем плохой!

— Ты очень хороший, — уверил его Джек. — Пойдём.

Они вышли на улицу, и октябрьское уходящее тепло приняло их в свои объятия.

В двадцати ярдах от них стояла женщина с ребёнком. Увидев Волка и Джека, она бросилась к своей машине, держа ребёнка перед собой, как щит.

— Не давай ему подойти ко мне! — вопила она. — Не давай этому чудовищу прикасаться к моему малютке! Слышишь? Н е давайем у приблизи тьсякомн е!..

Джек подумал, как бы заставить её замолчать, но так и не придумал. Он был слишком усталым.

Они с Волком направились прочь. На полдороге к трассе Джек остановился. Земля поплыла у него под ногами. Мир стал терять свои очертания. Мальчика бил озноб.

Он боялся, что Волк заплачет, как дитя.

— Джек, извини меня, пожалуйста, не сердись на меня… Я постараюсь, я больше не буду, вот увидишь…

— Я не сержусь, — сказал Джек — Я знаю, что ты… что ты — хороший, добрый…

Не успев закончить фразу, он стал проваливаться в сон. Он проснулся только вечером, и перед ним был Манси. Волк преодолел расстояние до Манси по просёлочным дорогам. Его вёл на запад инстинкт, помогающий найти дорогу перелётной птице.

Эту ночь они провели в заброшенном доме севернее Коммака, и утром Джек почувствовал, что его лихорадит меньше.

…Было позднее утро — позднее утро 28-го октября, — когда Джек понял, что на пальцах Волка опять появилась шерсть.

Date: 2015-07-17; view: 289; Нарушение авторских прав