Глава первая. Если к боевому магу обращаются Повелители преисподней, то лучше к ним прислушаться

Если к боевому магу обращаются Повелители преисподней, то лучше к ним прислушаться. Если боевому магу Повелители преисподней предлагают контракт, то лучше отказаться. Что? Не получится? Тогда боевому магу не остается ничего, кроме как выполнить контракт. Но когда вокруг гибнут Бессмертные, как смертным выполнять свою работу?

Джетуш Малауш Сабиирский, известный в чародейском обществе Равалона как Земной маг, разошелся не на шутку. Уступать он не собирался. Его соперник, впрочем, тоже не сдавался.

– Учитывая нанесенный вами ущерб, гильдия вынуждена сократить оплату вдвое, то есть в пределах аванса…

– А сократить себя гильдия не хочет?

– Понесенные убытки превышают возможный доход в будущем на…

– Может, тебя в лягушку превратить? Болот вокруг много, скучать не придется! И кувшинки, говорят, здесь красивые! Будешь наслаждаться прекрасным до конца жизни!

– Мы вынуждены вновь указать, что угроза оказалась не той, которую гильдия ожидала…

– Вы наняли нас зачистить район от нечисти! И если ваша гильдия разницы между стригуном и глишайником не видит, то это проблемы гильдии, а не Школы!

– Согласно договору, вы должны были уничтожить нечисть, но никак не принадлежащие гильдии здания…

– Я могу еще поуничтожать принадлежащие гильдии здания! Вот это вот, например, где ты так уютно устроился! Мало ли, может, у вас тут спор глишайника полно!

И Джетуш демонстративно закатал рукава рубахи. Магу его уровня не требовалось доставать из ауры заранее приготовленное заклятие. Он просто создал его, не прибегая к тщательно хранимым запасам. Извивающиеся огоньки покрыли сжимающиеся пальцы, и Земной маг сунул ярко запылавший кулак чуть ли не под нос крепко сбитому гному, представителю Торговой гильдии Великой Франкии. Сунул прямо в ярко‑рыжую бороду, и только воля Джетуша не дала бороде вспыхнуть.

Глаза гнома сузились. Он наверняка чувствовал жар, исходящий от кулака Магистра, он наверняка понимал, что маг… гм… разочарован отказом гильдии выплатить оставшуюся после аванса сумму за выполненную работу, он наверняка осознавал, что волшебник вполне может реализовать свои обещания и по поводу лягушки, и по поводу здания, и вообще. Он наверняка все это чувствовал и понимал. Тем не менее…

– Гильдия спешит напомнить, что Номос Конклава, кроме строго оговоренных случаев, запрещает воздействие на решения свободных смертных магией или ее производными.

М‑да. Нашла коса на камень.

При упоминании Конклава Земной маг поморщился. Джетуш не особо жаловал Высший совет магов. Впрочем, не только он. Школа Магии и Конклав вообще недолюбливали друг друга. Конклав жаждал полного контроля над всеми магическими сообществами Равалона, Школа же отстаивала идеалы свободного развития и плюрализма волшебных практик. Конклав, конечно, могущественнее, но по развитию магических технологий Школа впереди мира всего. Поэтому Конклаву приходилось терпеть Школу, так как большинство заклинаний и артефактов ему поставляла именно она. В свою очередь Школа была вынуждена соглашаться с привилегированным положением Конклава в магическом мире: большую часть наиболее денежных заказов она получала от него.

Уолт Намина Ракура уныло посмотрел в окно. За окном распростерлось небо, серое и тоскливое, как и городишко, куда их занесло. Джетуш Малауш Сабиирский, наставник Уолта и по совместительству командир отряда боевых магов, посланного во Франкию разобраться с нечистью, тревожащей склады местной Торговой гильдии, спорил с гномом о том, насколько уничтожение склада вписывается в пункт «Об ущербе» заключенного со Школой Магии контракта. По представлениям Джетуша вполне вписывалось. Гном настаивал на противоположной точке зрения. И вот уже час как они не могли прийти к компромиссу.

Уолт сдержал печальный вздох и скучающе оглядел комнату. Кабинет как кабинет. Стол, два шкафа с пожелтевшими от времени свитками, три ящика в левом углу. На столе чернильница и толстенная книга. Широкое окно выходит на запад, открывая взору черепичные крыши невзрачных домишек. На потолке баталия: красные рыцари молотят белых рыцарей, а на них взирает суровый небожитель. Непонятно, что хотел изобразить художник. Рыцари различались только цветом доспехов, и то ли Добро побеждало Зло, то ли Зло одерживало верх над Добром. Впрочем, Уолт предполагал, что есть и третий вариант интерпретации: разницы нет, а смертные – игрушки в руках богов.

Еще на правой стене висел портрет Дурана Чернобородого, древнего гномьего короля, который, согласно мифам гномов, некогда правил всем Равалоном. Держа в руках тяжелый молот, Дуран сурово смотрел на недовольного Джетуша. Король гномов, казалось, готовился сойти с картины и молотом доказать правоту своего собрата. Золото – это то, что ценили гномы во все времена. Как говорится, гном скорее безвозмездно отдаст бабушку оркам, чем золото на доброе дело. Ох, не зря именно этого представителя гильдии назначили для подтверждения выполнения договора Школой. Уолту гном не понравился сразу, как только Магистр его увидел. Много чего хотелось сказать бородачу, а еще больше хотелось сделать – в основном огнешарами.

Стараясь не раззеваться, Уолт принялся мысленно разбирать кабинет на части и представлять его как потенциальную магическую систему. Вот, например, угол кабинета. Абстрагируемся. Геометрически этот угол – просто три соединенные под прямыми углами линии. Три – это число. Ну а числа издревле несут в себе тайный смысл и сакральные значения. Тройка в повседневном обращении, как и всякое число, означает количественную меру вещей, но в магии символизирует уровни Эфира – субстанции волшебства. Единица, символ единства и могущества Тва рца, в магии означает скрытую мощь и целостность Эфира. Двойка, символ созданного Мира, обладает значением манифестации Эфира в феноменах, когда волшебство проявляет себя в вещах, изначально не магических. Тройка, символ объединения Тва рца и сотворенного им Мультиверсума миров, означает синтез единицы и двойки, или, иначе говоря, является символом магических объектов. Угол комнаты, следовательно, при соответствующей установке сознания мага может быть использован как усилитель при создании волшебных предметов. Ну а если без установки сознания, то главное тут – добавить соответствующие компоненты: особые растения вроде каменного цветка из Малахитовой горы, что находится в Великой гряде, или воду, настоянную на разрыв‑траве в свете полной луны в течение полугода. Однако это старые, шаманские методы. Современные маги намного дальше продвинулись в управлении Силой, добившись мастерства контроля Эфира на уровне мыслеформ.

Пока Уолт от скуки анализировал кабинет как потенциальный очаг чародейства, Джетуш продолжал хмуриться, грозно глядя на бородатого смертного. Убирать огонь он не спешил, но кулак от лица гнома отодвинул.

– Я хочу поговорить с вашим главным, – сказал Земной маг.

– Он отправился в столицу для заключения договора о поставках соли в Завидию.

– Когда?

– Вчера.

– Тогда хочу пообщаться с его заместителем.

– Он приболел.

– И давно ему нездоровится?

– Со вчерашнего вечера.

– Тогда желаю видеть ответственного за наем боевых магов.

– Таковым назначен я.

– Дайте угадаю. Вчера?

Гном утвердительно кивнул.

– Ах вот как… – Джетуш задумчиво прищурился и, погасив пламя, постучал пальцами по столешнице. Уолт отлично знал: когда Джетуш Малауш Сабиирский, экселенц магии Стихии Земли, вот так щурится, то ничего хорошего ожидать не стоит. Это так же верно, как то, что треугольник в круге у шаманов‑орков означает энергии Земли. Уолт помнил, что во время студенчества это прищуривание заканчивалось мытьем стойбищ мантикор, а во время аспирантуры – заговором невероятного отвращения к пиву на целый месяц, избавиться от которого не получалось ни у кого из аспирантов.

– В таком случае, я хотел бы попросить вас просмотреть контракт еще раз и засвидетельствовать, что все пункты, кроме вызвавшего разногласия, выполнены, – с этими словами Джетуш подсунул под нос гному стандартный контракт Школы. Бумага из дорогущего белого дерева кроме чернил содержала в себе и магию: строчки, которые читал гном, подсвечивались и как бы увеличивались, приближаясь к лицу. Как утверждали разработчики с кафедры магического письма, сделано это было для удобства чтения. Как предполагали все остальные Магистры, сделано это было ради показухи. Впрочем, новшество свое дело делало: магическая бумага раскупалась на «ура», принося немалый доход Школе.

– В принципе… – неуверенно, пытаясь понять, в чем подвох, произнес гном, – все выполнено. Нечисть уничтожена. Однако я еще раз напомню, что гильдию не устраивает разрушение склада, которое никак не вписывается в рамки настоящего контракта.

Уолт не выдержал и вздохнул. Гном с опаской покосился на него. За все время нахождения в кабинете Уолт только и делал, что молчал и загадочно смотрел куда‑то за спину гнома. Гном из‑за этого нервничал, хотя старался не подавать виду. Еще бы. Джетуш специально заставил Уолта вырядиться в церемониальный наряд боевого мага. А это значило, что уже битый час Уолт торчал в этой комнате, закутавшись в иссиня‑черный плащ, поверх которого на груди красовалась тяжеленная и вдобавок к этому гудящая цепь с ярко‑кровавым рубином посередине. В правой руке Уолт держал здоровый, превышающий его рост посох с имитацией черепа дракона на навершии. В глазницах черепа клубились октариновые огоньки, а по клыкам пробегали разряды молний. В левой руке Магистра расположилась огромная книга, на которой большими гномьими рунами Джетуш написал «Заклинания Жестокой Смерти». На самом деле фолиант носил название «Кухня народов Равалона», но тяжесть книги, по мнению Уолта, делала ее неплохим наступательным оружием.

Земной маг собирался этим маскарадом надавить на психику представителя гильдии, однако тот при виде Уолта только слегка побледнел и зачем‑то подвинул чернильницу поближе. Гном оказался упрямым. Оставшуюся сумму оплаты он все так же отказывался выдавать, хоть и нервничал, – и вся роль Ракуры свелась к тому, что он как пугало торчал посреди кабинета.

«Наставнику стоило бы меня уже давно отпустить. Понятно же, что толку от меня как от камня молока… – уныло думал Уолт. – Пользы никакой. Зачем меня вообще мучить, продолжая держать тут наряженным? Это же гном ему деньги не отдает, а не я! Боги, вы несправедливы!»

Услышь боги обвинение молодого мага, скорее всего, просто пожали бы плечами. Большинство из них было уверено, что несправедливо мироздание, в котором одни боги попивают нектар и амриту, занимая должности в Высшем Пантеоне, а другие вкалывают как ломовые лошади, поддерживая порядок в мире смертных.

– То есть вы подтверждаете, что нечисть была нами уничтожена? – вкрадчиво спросил Джетуш.

– Да, это я подтверждаю…

– Не могли бы вы тогда любезно расписаться здесь и вот здесь? Не беспокойтесь, эти пункты никоим образом не касаются раздела «Об ущербе», вы сами имели возможность в этом убедиться, прочитав контракт. Более того, когда вы подпишете эти оба пункта, я откажусь от своих требований, признаю разрушение склада, и моя команда немедленно покинет ваш славный город.

Гном взглядом впился в бумагу. Он не доверял Земному магу, и, по мнению Уолта, правильно делал. Но слова Джетуша о пунктах, не затрагивающих раздел «Об ущербе», являлись чистой правдой. Первый касался использования магии в рамках, разрешенных Конклавом. Второй – истребления нечисти, ради чего гильдия и подрядила боевых магов, уверяя, что необходимо уничтожить новую разновидность стригуна ползучего, с которой никак не могли разобраться местные чародеи. Понятное дело, что не могли. Потому что это оказался не стригун, а глишайник, на который совершенно не действовали методы, идеальные против стригуна.

Сероватая вязкая масса, таившая души погибших в трясинах, заполнила склады Торговой гильдии – ее привлек запах болотистой руды. Собственно, вывозя руду, гильдия и обнаружила «стригуна». Прибыв на место, Магистры сразу поняли ошибку местных волшебников и расправились с проблемой за один день. Но для этого понадобилось собрать весь глишайник на одном складе, а после сжечь его, и не просто сжечь, а провести сложный обряд, призывающий в Стихию Огня частичку Эфира Богов. Только таким пламенем можно было избавиться от данного вида нечисти. И местные чародеи, разобравшись, с чем имеют дело, потратили бы кучу времени, собирая все необходимые для обряда компоненты. Джетуш просто отправил запрос в Школу, и ему в течение часа через мини‑портал прислали все необходимое. В сущности, плевое дело.

– Мне надо еще раз прочитать контракт… – начал гном, но Джетуш перебил его.

– Экселенц Уолт, подойдите сюда, пожалуйста, – позвал Земной маг подопечного.

Сбитый с толку «экселенцем» и обращением на «вы», Ракура приблизился к столу, продолжая смотреть за спину гнома. Гном покрылся потом и мелко задрожал.

«А он не просто нервничает, он боится… – отметил Уолт. – Хотя чего во мне страшного? Боевой маг как боевой маг…»

– Уважаемый… кстати, я забыл, как вы представились в начале нашего разговора? – Джетуш озабоченно посмотрел на гнома, а сам незаметно подтолкнул Уолта ближе к столу, отчего Намина Ракура вообще навис над бородатым крепышом.

– Турбин Скильдигссон… – пролепетал гном, с ужасом уставившись на Уолта.

– Видите ли, уважаемый Турбин, мы по нашей обоюдной глупости отнимаем время у экселенца Уолта, который уже сегодня должен начать исследовать различия между костяными гончими, возникающими из мертвых людей и из мертвых гномов. Для этого он должен вскрыть гнома‑преступника, чтобы получить тело со свежими некроиспарениями, но вот беда: если он не успеет вернуться в Школу, преступника вздернут, не дожидаясь экселенца. А это повредит его исследованию. Впрочем, уважаемый Турбин, экселенц Уолт является Черным магом, дипломированным самим Конклавом, так что, в случае чего, мы можем поискать преступника и в городе…

Гном побледнел.

– У нас… в тюрьме у нас нет… гномов…

– Вот как? – Джетуш покачал головой. – Ну, дипломированный Конклавом Черный маг всегда найдет выход из положения, не так ли, уважаемый Турбин?

– Я… – гном сглотнул. – Вы покинете город незамедлительно, если я распишусь под этими пунктами?

– Это в наших интересах, – заверил его Джетуш. – Посмотрите на экселенца, он так недоволен!

Лицо Уолта действительно выражало недовольство, но лишь потому, что Джетуш наступил ему на ногу. Ракура понимал, что нужно терпеть, но от понимания легче не становилось.

– Хорошо, хорошо! – Гном схватил бумагу и быстро расписался. – Вы действительно согласны с претензией гильдии, что…

– Да плевать. – Джетуш выхватил контракт и спокойно вышел из кабинета. Скорчив напоследок злобную рожу (гном чуть не свалился со стула), Уолт последовал за наставником к лестнице.

– Это нормально? – спросил он, догнав Земного мага, уже спускающегося на первый этаж.

– Что – нормально? – уточнил Джетуш.

– Что мы уходим без оплаты. И вообще, что это было?

– Уолт, ты забыл, чему тебя все это время учили? Что дозволено дипломированному Конклавом Черному магу? Только не надо перечислять все в подробностях, давай основную суть.

– Если суть, то… Черный маг в случае непосредственной необходимости имеет право использовать любого смертного, за исключением дворян, для своих чар.

– Вот именно, Уолт. А этот гном точно не из дворян. Дворяне, знаешь ли, в торговых гильдиях не служат, а если и служат, то всеми способами показывают свое происхождение, чтобы окружающие знали, с кем имеют дело.

– Но я не Черный маг.

– Ты об этом знаешь. Я об этом знаю. Но Турбин, мать его, Скильдигссон не знает. А я вдобавок вчера заставил Бертрана пройтись по всем местным тавернам и по секрету рассказать, что в нашей команде есть Черный маг, только благодаря которому мы и справились с нечистью. Слухи в этом скверном городишке быстрее мысли, погонишься за ними – не догонишь. Думаю, они достигли ушей Скильдигссона задолго до нашего прихода.

– Но денег мы все равно не получили, – заметил Уолт, догадываясь, к чему клонит наставник.

– Не получили. Зато у нас на руках доказательство того, что работу по уничтожению нечисти мы целиком и полностью выполнили. – Джетуш потряс в воздухе контрактом.

– И? – все еще не уверенный в догадке, спросил Уолт.

– Уолт, ты меня разочаровываешь. Ты что, не выспался? С тех пор, как ты занялся магией крови, такое чувство, что стал хуже соображать!

– Простите. Но весь этот маскарад довольно‑таки тяжел, и все время, находясь в этом одеянии, я мечтал только об одном – поскорее его снять.

– Ладно. Поясняю. Нечисть мы уничтожили – это раз. Гильдия сие подтвердила – это два. Если здесь вдруг снова появится глишайник, то нашей вины в случившемся не будет – это три.

Уолт едва удержался от горестного вздоха. Догадка была верной, но какого убога он в ней сомневался? Да, прав наставник. Зациклившись на сложной проблеме, связанной с изучением магии крови, Уолт стал невнимательным к другим делам. Ведь что тут непонятного? Джетуш отказался выбивать деньги из гильдии, но не потому, что сдался. Просто на складах снова появится глишайник. Доказать, что к этому приложили руку боевые маги, гильдия не в силах, слишком противоречивы и туманны причины возникновения нечисти. А вот снова нанять Школу хитрые торгаши не смогут. Да и другие чародеи, принадлежащие иным волшебным гильдиям и орденам, если возьмутся за работу, то затребуют огромные деньги вперед. К тому времени Земной маг ославит Торговую гильдию Великой Франкии на весь Равалон.

Конечно, кто‑то скажет, что Джетуш ведет себя мелочно: великий маг (действительно великий, один из лучших в Равалоне) обиделся на каких‑то там лавочников. Но, как говаривал Эвиледаризарукерадин, нынешний Архиректор Школы Магии, главное, чтобы прецедента не было. Пытающийся обмануть Школу должен надолго запомнить, что такого делать не стоит.

Кто‑кто, а нынешний глава любил перестраховываться.

Недаром незадолго до того, как предыдущий Архиректор назвал его преемником, волшебник Эвиледар, один из лучших чародеев Школы, официально, с соответствующими религиозными службами и записями, поменял свое имя. Поскольку каждый, кто занимал пост Архиректора, представлял для завистников наглядную мишень для проклятий, в том числе магических, Эвиледар недолго думая усложнил собственное именование настолько, что каждый, кто пытался проклясть его, скорее сломал бы язык, чем выговорил имя новоиспеченного главы. Магических анафем с тех пор Архиректор Эвиледаризарукерадин особо не опасался. Соответствующие ритуалы требовали величайшего напряжения Локусов Души с быстрой сменой мыслеобразов и вербальных формул. А на простые пожелания провалиться в Нижние Реальности или Тартарарам Архиректору было плевать с высокой башни. Для мага его уровня они не являлись тем, о чем следует беспокоиться.

– Он мог понять мою задумку, но ты своим видом отвлекал его и не давал сосредоточиться, – продолжал объяснять Джетуш, хотя Ракура уже разобрался в планах наставника. – Как Черный маг, которому нужны свежие гномьи кости, ты мог заинтересоваться именно им.

– Вы иногда меня пугаете, – покачал головой Уолт.

– Иногда? – скептически поднял брови Джетуш. – Лучше прямо скажи – иногда я тебя не пугаю.

– Так было в студенческие годы, – возразил Уолт. – Сейчас я уже не боюсь вас.

– А зря, – хмыкнул Джетуш.

Они прошли пустующий зал на первом этаже. В первый день, когда боевые маги приехали в город, зал полнился импозантными смертными, заключающими сделки друг с другом и с представителями гильдии. Судьба тысяч золотых зависела от произнесенных здесь слов. Но со вчерашнего дня, когда весь город узнал, что гильдия не собирается выплачивать оставшуюся по контракту сумму, зал пустовал. Никто не рисковал заглянуть в представительство гильдии в тот момент, когда там будут находиться боевые маги, не получившие заработанные деньги.

Кто хуже гнома в вопросе золота? Правильно, боевой маг.

А самые худшие – боевые маги‑гномы.

Date: 2015-07-17; view: 268; Нарушение авторских прав