Двигательная активность детей раннего возраста. Что касается движения, то люди, по-видимому, никогда еще широко не пыта­лись полностью использовать те огромные возможности

Что касается движения, то люди, по-видимому, никогда еще широко не пыта­лись полностью использовать те огромные возможности, которые предоставляет в этом отношении природа только что родившемуся человеку.

Исследования последних десятилетий показали, что новорожденный обладает целым комплексом двигательных рефлексов. Сразу после рождения он может не толь­ко сосать (сосательный рефлекс) и мигать (мигательный рефлекс), но и стоять (опор­ный), и ходить (шаговый), и плавать (плавательный), и висеть (рефлекс Робинзона), и ползать (рефлекс ползания). Невольно думаешь: и зачем ему такое богатство? А не­зачем, объясняют многие ученые: «Это атавистические рефлексы, оставшиеся от живот­ных и ценности совсем не представляющие». Вот сосательный рефлекс — это да, без не­го не проживешь, а остальные быстро отживают свой век как лишние, младенцу вовсе не нужные.

Когда у Никитиных родился первый сын, они не знали ничего ни о его рефлексах, ни о том, что они «лишние». Просто заметили случайно, что младенец, если ему попадет в ладошку палец взрослого, крепко цепляется за него и требуется значительное усилие, чтобы этот палец потом высвободить. Они посмеялись: наверное, это еще от обезьянки, когда малыш мог выжить только уцепившись за шерсть матери, чтобы ни на секунду с ней не расставаться. Посмеялись, но не бросили это «обезьянкино» упражнение — очень уж малышу нравилось, схватившись за мамины или папины пальцы, напружини­ваться и садиться, и вставать, и висеть. Их, взрослых, это сначала просто удивляло и радо­вало, но потом они обратили внимание на то, что ребенку это шло на пользу: мышцы его спины, живота, рук и ног крепли прямо на глазах. А «атавистический» рефлекс по­степенно перешел в умение крепко хвататься за турнички в коляске и кроватке, кото­рые были закреплены на удобной высоте и помогали малышу самостоятельно садиться и вставать. Потом он взялся за кольца и перекладину, которые соорудил для него в комнате отец.

Со вторым сыном они продолжали действовать так же, причем убедились, что пальцы взрослого на первых порах куда совершеннее любых спортснарядов — они чув­ствуют, насколько крепко держится ребенок, точно определяют меру нагрузки, кото­рую малыш выдерживает, какую можно ему дать.

Никитины становились опытнее и, естественно, смелее. К трем месяцам их сын мог настолько крепко держаться за папины пальцы, что тот его стал только так и выни­мать из кроватки: протянет ему руку с растопыренными пальцами, малыш уцепится за указательный и мизинец и взлетит из кроватки прямо к отцу на руки. Обоим этот «цирковой номер» доставлял огромное удовольствие и повторялся много раз за день. В первые недели жизни дочки родители сделали еще одно открытие: как-то мама после кормления прислонила ее вертикально к груди и машинально поставила свою руку ей под пяточки. Девочка вдруг уперлась ножками, напружинилась всем тель­цем и... встала, свободно выдерживая свой вес. Они, не зная, что и это врожденный опорный рефлекс, который есть у всех новорожденных, обрадовались: «Вот какая она у нас крепкая!»— и давали ей возможность постоять «палочкой» каждый раз, когда брали ее на руки. Так было и с остальными детьми, которым «палочка» очень понра­вилась. Зато бабушки пугались: «Нельзя младенца ставить на ножки. У него ведь не косточки, а хрящики! Кривые ножки будут», «Нельзя в три месяца сажать — позвоноч­ник у него согнется, сутулым будет». И тут же приводили разные пугающие примеры. Между тем дети росли, и бабушки воочию убеждались в своей неправоте: ребята ста­новились стройными, сильными; никаких отклонений в развитии скелетно-мышечной системы у детей не было обнаружено и позднейшими медицинскими обследованиями. Оказалось, что если дать этим «слабеньким хрящикам» оптимальную нагрузку, которая определяется их врожденной способностью выдерживать вес собственного тела, то они из слабеньких делаются сильными и развиваются нормально. Именно на­грузка, движение выпрямляют и укрепляют кости, а бездействие грозит слабостью и разного рода искривлениями и отклонениями от нормы.

Мышцы младенца напрягаются и тогда, когда берешь его прохладными рука­ми или умываешь холодной водой. Гот же эффект получается, если обращаться с ре­бенком (брать на руки, переворачивать, пеленать) энергичнее, веселее, смелее (но не грубее!),— малыш в ответ напружинивается, как бы желая помочь и проявляя соб­ственную мышечную активность. И все это с первых дней жизни.

Вот уже третье десятилетие в печати можно встретить лозунг: «Плавать рань­ше, чем ходить!» И увлечение это не проходит, как мода, а непрерывно растет. При детских поликлиниках строятся бассейны для самых маленьких, а обычные ванны в городских квартирах становятся водной средой обитания для грудных младенцев: дети плавают, ныряют за игрушками и за день проводят в воде не минуты, а часы — и чув­ствуют себя великолепно. Они намного закаленнее и физически крепче своих «су­хопутных» и лежачих сверстников, у которых плавательный рефлекс так и остается неиспользованным.

Значит, врожденные рефлексы вовсе не лишние, не атавистичные, они очень ра­но предоставляют огромные возможности для движения, напряжения — развития. Развития мышц? Не только мышц! Вслед за ними крепнут и развиваются все внутрен­ние органы человека. Профессор И. А. Аршавский дал краткую формулу этого важ­нейшего закона развития: ведущей системой в организме ребенка является скелетно-мышечная, а все остальные развиваются коррелятивно, то есть в прямой зави­симости от нее.

Нагружая скелетно-мышечную систему, мы не только делаем ребенка силь­ным и ловким, но тем самым развиваем и укрепляем его сердце, легкие, все внутренние органы. Бег, например, сразу заставляет быстрее биться сердце. Пульс у стайера может участиться к финишу до 200—220 ударов в минуту, а объем крови, перекачиваемой сердцем в минуту, может увеличиваться в 15—20 раз. Естественно, с гораздо большим напряжением в это время работают легкие.

Даже пищеварительная система при регулярной и оптимальной двигательной на­грузке работает, если можно так выразиться, с лучшим КПД: пища усваивается гораздо рациональнее и полнее, поэтому большое ее количество становится просто излишним. Таким образом, предупреждается и такое грозное и распространенное теперь заболева­ние, как ожирение.

Итак, включение в напряженную работу скелетно-мышечной системы ведет к со­вершенствованию всех органов и систем — к созданию тех резервов мощности и проч­ности организма, которые и определяют меру крепости здоровья. Вот почему природа позаботилась о движении плода уже с одиннадцати-двенадцатинедельного возраста, а новорожденному дала столько возможностей двигаться со значительным напряжением сил.

Но эти возможности чаще всего остаются неиспользованными. Считая новорож­денного слабым и несовершенным, его после рождения туго пеленают, кутают в пять-шесть одежек и не дают ему пошевелиться месяц, два, а то и три —«пока он не окреп­нет». Только с полутора-двухмесячного возраста врачи рекомендуют делать ребенку массаж и «гимнастику»: взрослые, а не сам ребенок двигают его руками и ногами, да и доза движений ничтожно мала. Она способствует не развитию движений, а, скорее, отучению от них. И вот когда все становится основательно утраченным («атавистические» рефлексы наконец исчезли), тогда вновь с трудом начинают обучать ребенка тому, что он уже умел при рождении. А главное, при этом он недобирает в крепости здоровья, и наверстывать упущенное нелегко. Но — можно! И чем раньше спохватишься, тем ус­пешнее идет дело.

Хорошо известно, что младенец еще в утробе матери должен много двигаться, чтобы стать физиологически зрелым к моменту рождения. Нас часто спрашивают: «Ну, а если он родится с признаками физиологической незрелости, он, что же, обречен на слабость и болезненность?»

И мы отвечаем: «Да — если усугублять его состояние сверхщадящим режимом, термостатом, обездвиженностью. Нет — если стимулировать его двигательную актив­ность и расширять диапазон условий, в которых он находится. И здесь выручают преж­де всего движение и прохлада».

Когда-то многие говорили об образе жизни детей Никитиных приблизительно так: «Это для сверхздоровых. А мой и родился слабеньким, и сейчас все время болеет. Это все не для него». Трудно было возразить. И действительно кажется, что ослаблен­ным детям эти условия жизни противопоказаны. Система Никитиных имеет особое зна­чение именно для ослабленных детей. В детстве можно в значительной степени компен­сировать то, что упущено в материнском организме. Но важно вовремя начать действо­вать, иначе может быть поздно. Основная заслуга Никитиных в том, что они нашли приемы, которые можно использовать с самого рождения».

С пяти месяцев дети Никитиных уже начинали шустро ползать, и не только в кроватке, не только по дивану и на расстеленном на полу теплом коврике или одеяле, а по всему дому. Причем только первый ползал на коленках и руках, а уже второй сы­нишка ставил на пол одно колено, а младшие просто ходили на четвереньках, не касаясь пола коленями,— настолько крепким, сильным и ловким было у них тельце.

И уже восьмимесячному ребенку папа сделал турник и подвесил гимнастические кольца на высоте 80 сантиметров от пола. Поднимаясь с четверенек и еще нетвердо держась на ногах, малыш хватался за них и радостно улыбался — он уже не мог упасть. Затем появилась легкая лесенка, которая могла стоять у стены и вертикально, и наклон­но, и просто свисать с потолка. За нею — шест до потолка, канат с узелками через 20 сантиметров, резиновые эспандеры, и дети наши вышли из плоскости в третье изме­рение. В их распоряжении уже был не только пол; а все пространство комнаты, весь ее объем. Насколько же сильнее и сообразительнее должен быть ребенок, чтобы жить в та­кой, как говорили врачи, «явно травмоопасной обстановке».

Конечно, надо позаботиться о том, чтобы и в школе двигательная активность не затормаживалась, а, наоборот, становилась еще насыщеннее и разнообразнее— только так можно противостоять все увеличивающимся умственным и психическим перегруз­кам. Долгое сидение за школьной партой и на студенческой скамье не идет на пользу ребятам. Что ж, природа не прощает нарушения ее законов: гипокинезия, то есть не­хватка движения и физических нагрузок, неизбежно приводит к ослаблению и утрате здоровья. Подвижное, деятельное детство — необходимая предпосылка, но еще и га­рантия здоровой зрелости и бодрой старости.