Патология. Наверное, Сириус, Белла, да кто угодно будут утверждать, что Люциус не давал мне любить сына

Наверное, Сириус, Белла, да кто угодно будут утверждать, что Люциус не давал мне любить сына. Он хотел вырастить из него ледяного демона и т.д. и т.д. Он его ненавидел, презирал и опять же и т.д. и т.д. Глупо, господа. Опять у вас все так просто получается. Люциус тут вовсе не причем. Это я во всем виновата. Я слишком боялась потерять его любовь.

Когда Драко родился, Люциус был горд. Со счастливым замиранием сердца я наблюдала за тем, как муж разглядывает очаровательное существо, завернутое в отороченные кружевом пеленки с вензелем М. Потом Люциус подошел ко мне. Мои крики родовых мук слышала особая комната Имения, где уже триста лет появлялись на свет те, кто потом носил фамилию Малфой. Комната была отделана темно-синим бархатом и голубым шелком. Посередине – огромная кровать, на которой триста лет женщины по фамилии Малфой стонали, кричали, истекали кровью, умирали, становились счастливыми, услышав "Поздравляю, мэм. Мальчик". Рядом – колыбель резного дерева, устланная голубыми тканями. Напоминание нам, младенцы какого пола предпочтительнее. Хотя Люциус никогда не говорил о том, что он ждет мальчика. Впрочем, теперь я сознаю, что слова просто не требовались. Я отлично понимала, кого должна родить. И заплакала от счастья, когда врачи произнесли заветные слова. Утопая в белоснежных простынях, прижимая к груди своего кроху, я знала, что я справилась. Я достойна фамилии Малфой. Люциус будет любить меня. Я подарила ему сына.
Муж отдал ребенка акушерке и приблизился ко мне. Тогда мое тело будто резало тысячи тупых ножей, но я улыбалась. К чему ему мои страдания? Они скоро пройдут, и останется только счастье. Сегодня у семьи Малфой праздник. Люциус склонился ко мне и согрел холодную кожу щеки поцелуем.
- Спасибо. Он прекрасен.
Мне было больше нечего желать.
Драко впервые заболел в два месяца. Температура поднималась, стоило поднести к маленькому тельцу градусник, а плакал мой мальчик, не переставая. Брови Люциуса долго оставались нахмуренными. Он выписал лучших врачей и вместе со мной напряженно внимал их страшным медицинским рассуждениям. "Простуда, только простуда, господин Малфой". А мне казалось ужасным даже это обычное слово. Я оставила супружеское ложе, и ночи напролет укачивала отчаянно кричащего малыша. Помню, как на четвертую ночь я уснула в детской в кресле. Температура начинала спадать, и Драко тоже спал. Но сон мой был очень чуток. Его прервали почти неслышные шаги мужа, которые гасил ворсистый ковер. Люциус наклонился через плечо ко мне и прикоснулся своими губами к моим.
- Мне не хватает тебя, - шепнул он.
И снова я поняла, что означает умирать от счастья. Меня любил Люциус Малфой. А Драко выздоровел через несколько дней.
Спустя два месяца все повторилось. Непрекращающийся плач младенца и высокая температура.
- Вызови врачей, - сказал мне муж, - и прекрати плакать. Это опять простуда.
Конечно, он оказался прав. Выздоровление к сыну снова пришло после нескольких моих бессонных ночей в детской. Только муж не приходил и не целовал меня.
Когда семимесячный Драко проплакал всю ночь, Люциус не скрывал своего раздражения.
- Я не понимаю, Нарцисса. Ты за ним не следишь? Где он ухитряется постоянно простужаться?
- Нет, что ты…. – пролепетала я. – Просто наш мальчик очень легко простужается.
Тогда муж ничего мне не ответил. Но странное выражение мелькнуло на его лице. А позже он сказал.
- Малфои всегда обладали отменным здоровьем. Интересно, почему мой сын является таким печальным исключением?
Меня охватил ужас. Неужели Люциус предположил, что Драко не его сын? За все время болезни он ни разу не подошел к его кроватке, точно ему было неприятно прикасаться к мальчику. Я готова была крикнуть "Наложи на меня заклятье Веритас, любимый, если не веришь", но дальнейший разговор показал, какими ложными были мои страхи. Бояться следовало вовсе не этого.
- Если бы не наше сходство, я мог бы заподозрить, что Драко не имеет к Малфоям никакого отношения, - Люциус снова очень странно посмотрел на меня, - достаточно взглянуть на него, чтобы понять, что это мой сын, не так ли?
- Неужто ты думаешь?!.. - еле попыталась возмутиться я, позволяя себе это лишь потому, что подозрения Люциуса были страшнее ссоры с ним.
Фраза осталась незаконченной.
- У тебя в роду все здоровы, Нарцисса? – прервал меня Люциус.
- Да, - ответила я, даже не пытаясь вспомнить, действительно ли это так.
Пауза, которую выдержал мой муж, показалась нестерпимее заклятья Круцио.
- А я в этом не уверен. Любимая.
Я молила Небо только об одном, чтобы Драко поскорее поправился. Нет, я не бессердечная тварь, и страдания моего сына терзали и меня. Но дело было не только в этом. Больше всего мне хотелось в кабинет к мужу и сказать: "Видишь, наш сын быстро пошел на поправку. Он очень крепкий и отлично справляется с болезнями". Но мои молитвы обычно не доходят до тех, к кому они обращены. Драко болел больше двух недель.
Весь последующий месяц я была хищницей, подстерегающей болезнь своего сына, как подстерегают добычу. Не упустить! Поймать недуг, как только он начнет подкрадываться!
Люциус отсутствовал дома вторую ночь, я спала одна, когда в спальню проник отчаянный детский крик, так хорошо мне уже знакомый. Я влетела туда. Мой страх принял форму безумия. Я увидела своими глазами, как у колыбельки Драко стоит Болезнь и заносит над ним свое грозное орудие. Воля изменила мне, и я закричала. Сбежались эльфы, появился невозмутимый Энтони. Он больше часа спокойно объяснял мне, что в детской никого нет, а юный господин, к сожалению, опять нездоров. Наконец, мне пришлось смириться. Я не уберегла не сына, не любовь мужа. Я никудышная мать и недостойная жена. Потом я прижимала к себе кричащего ребенка и рыдала вместе с ним. Мне следовало успокаивать сына, а я оплакивала мир, который рушился из-за этого маленького создания. Тогда у меня появился шанс стать еще худшей матерью, чем я являюсь сейчас. Я могла возненавидеть своего ребенка. Но неожиданно Драко замолчал. Он лишь смотрел на меня блестящими от жара глазами. Как будто поняв, что его плач служит сейчас приговором его матери. Ему было плохо, несомненно, плохо, но он молчал. И это стало пощечиной, которая прекратила мою истерику. Я встала с пола, где сидела на коленях, и принялась тихо напевать ему колыбельную.
Под утро я приняла решение. Я скрою от Люциуса болезнь Драко. Я вызову врачей, я сделаю все, что следует, пока его нет. Если будет надо, я уничтожу всех домовых эльфов, но Люциус ничего не узнает о болезни Драко. Я попытаюсь спасти единственное, что для меня ценно. Любовь Люциуса.
Днем врачи опять говорили мне об обычной простуде. Вечером я приказала слугам молчать под страхом смерти. Теперь я понимаю, какой наивной была тогда. Люциус все равно узнал бы об этом. Он не мог допустить, чтобы что-то происходило в Имении без его ведома. Но все получилось проще. Около полуночи он неожиданно аппарировал прямо в коридор между детской и нашей спальней, где я мерила шагами каменный пол, качая всхлипывающего Драко. От неожиданности я вскрикнула. Впервые я не бросилась к нему, а осталась стоять, прижимая к груди завернутого в одеяльце малыша.
- Нарцисса? – удивленно произнес муж, - ты не спишь?
А потом он скользнул взглядом по сыну, и его бровь начала нестерпимо презрительно изгибаться.
- Драко опять болен? – мне показалось, что он ударил меня по лицу своим тоном.
- Ничего страшного, просто слегка поднялась температура, - начала я свою отвратительную оправдательную речь, - видишь, он даже не плачет. Доктора сказали….
Его неизменная трость с силой стукнулась о пол.
- Меня не интересует, что сказали доктора, Нарцисса. Единственный вопрос, который я задаю себе: как я мог жениться на женщине, которая не способна родить нормального ребенка?
Я молчала. Прижимала к себе Драко и смотрела на Люциуса. Я не могла найти слов для оправдания. Мне не было оправдания. Я приготовилась уйти из дома Малфоев. Нарцисса Блэк оказалась недостойной этой фамилии.
- Знаешь, любимая, - небрежно сказал муж, - обычно, если что-то не получается, лучше уничтожить неудачное творение и попробовать снова.
Пол подо мной поплыл, но я не давала себе упасть.
- Я бы мог приказать уничтожить наше неудачное творение, Нарцисса, - он говорил спокойно, как будто обсуждал, как лучше украсить сад, - и мы бы попытались снова. Но, - и его глаза сузились, - я убежден, что все твои последующие произведения будут столь же бездарны. Поэтому мы закроем с тобой вопрос о втором ребенке раз и навсегда. Ты согласна, любимая?
Возможно, я кивнула. Но сама не заметила этого. Потом слабо пискнул Драко у меня на руках, и я машинально качнула его. А Люциус все смотрел и смотрел на нас. На Не ту женщину и Не того сына, которых он заслуживал. И вдруг произнес спокойным ровным тоном
- Ты стоишь на сквозняке. Иди в детскую. И заверни его еще в одно одеяло, это слишком тонкое.
- Что? – пробормотала я.
- Нарцисса, - в его голосе звучала мягкость. Мне казалось, что это мой разум играет со мной в какую-то жестокую игру, - у тебя на руках мой единственный наследник. Пожалуйста, закутай его получше и уйди со сквозняка. Ты же не собираешься простудить Драко еще больше.
Мне и моему сыну были дарованы жизнь и место в семье Малфой. Люциус подошел и одной рукой слегка обнял меня.
- Здравствуй, любимая. Ты очень скучала?
Я не помню, что ему тогда ответила, потому что моей голове сотни голосов исполняли счастливую песнь: "Он простил меня! Он любит меня!"

Date: 2015-07-17; view: 1188; Нарушение авторских прав