Через пять лет 1

Константин СЕРАФИМОВ

Сергей ХАРДИКОВ

Олег ГВОЗДЕВ

Андрей ВОЛКОВ

ЗАПИСКИ

СПАСАТЕЛЕЙ

Г.УСТЬ-КАМЕНОГОРСК - 1996 год

Www.sumgan.com

На правах автора и составителя, с благодарностью ко всем, кто предоставил материалы и оказал помощь действием в создании книги:

Сергей Хардиков -дневник, фотографии;

Олег Гвоздев -дневник, слайды;

Андрей Волков - дневник;

Виктор Фитисов - фотографии;

Игорь Петренко -альбом фотографий и газетных статей;

Елена Волкова (Тычина) - стихи;

Евгений Зинин -ценные советы,

компьютерная обработка

и отпечаткафото графики;

Наталья Константиновна Серафимова -правка опечаток;

Любовь Серафимова -полезные советы, коррекция,

Я посвящаю эти “ЗАПИСКИ” моим живым и ушедшим друзьям-спасателям.

И тем, кто придет нам на смену.

Константин СЕРАФИМОВ

ЗАПИСКИ СПАСАТЕЛЕЙ

Так что же принесло мне все случившееся со мной?

Бескрайнее изумление от того,

что все это было так не похоже на мои ожидания.

С прошлым было покончено...

Однако теперь там, наверху, стала вырисовываться главная вершина,

погруженная в какой-то неземной свет, словно в сновидении.

Курт Димбергер

ЧЕРЕЗ ПЯТЬ ЛЕТ 1.

Прошло пять лет с тех дней, когда наш отряд работал в Арме­нии, и с каждым днем время, отделяющее нас от тех событий, увеличивается.

Черный декабрь.

Армянское землетрясение всколыхнуло весь мир. Как огромный смертоносный снаряд, взорвалось над землей Горе - кто-то упал замертво, кто-то был ранен смертельно и умер потом, кто-то искалечен, а кто-то контужен на всю оставшуюся жизнь.

Эта участь не обошла и нас - тех, кто, повинуясь единственно верным для нас правилам, поспешил тогда в Ленинакан, Спитак, другие армянские города и поселки, чтобы хоть что-нибудь сделать для попавших в беду людей. Мы до сих пор носим в душе осколки, и раны болят.

Но нас не так много. Потому что подавляющее большинство людей на земле, к счастью, уцелели, остались невредимыми и... несведущими. Пока. И с каждым годом мы все меньше помним. И скоро забудется все, как забылось Ташкентское землетрясение и множество других, так и не научив нас практически ничему. Потому что умный учится на чужих ошибках, а мы предпочитаем совершать свои.

Но это не должно повториться.

* * *

Константин Серафимов

Наши правила были просты - быть там, где в нас нуждались.

Мы могли не много, но сделали еще меньше. Потому что между потерпевшими и спасателями стояла прогнившая насквозь система нашего государства. Удивительно, но многие из нас, живя в этой системе, до того не соприкасались с ней с такой удушающей плотностью. В повседневной обыденности мы не осознавали всей античеловеческой сущности окружающего общественного устройства, мы - советской пропагандой пропитанные мифом о "самом гуманном на Земле обществе социализма", построенном именно у нас, в СССР.

Сейчас мы начинаем все чаще говорить о том хорошем, во что мы верили, живя в былом Союзе: об уверенности в завтрашнем дне, о социальной защищенности, об отсутствии безработицы, о бесплатном образовании и медицине, о многом другом, что нет смысла опровергать. Потому что, зачастую, иллюзорное - все это жило в нас, и мы жили этим.

Все в нашей жизни пролегало вдоль тонкой грани между обманом и сущностью. Нас с детства вскармливали идеологической кашей, густо приправленной лозунгами. И мы верили! Искренне считали, что лучше нашей жизни нет и не может быть. И в слепой этой вере априори ненавидели все инакодышащее. Мы жили в "счастливой" стране в окружении "лживого враждебного" мира. В стране, строящей "прекрасное" будущее для всех народов Земли. И мы гордились этим.

Мы так и жили этим Прекрасным, обещанным нам, Будущим, которое непостижимым образом все отдалялось и отдалялось, пока не отдалилось навсегда.

Но все-таки было хорошее. И главное - стремление отдать себя делу, полезному не только конкретному исполнителю, но и другим людям. Атмосфера альтруизма, самоотверженности, не озабоченность своими выгодами, это тоже дала нам система. Может быть, невольно, а скорее сознательно, потому что такими нами было проще управлять, извлекая выгоды для себя.

Армянская трагедия осталась в каждом, кто побывал декабрьскими днями 1988 года в разрушенных стихией армянских городах и поселках. Боль запеклась, поутихла, но вросла намертво. Потому что для большинства из нас стала Прозрением. Каждый в той или иной мере начал осознавать себя Человеком, о котором столько говорилось в лозунгах, и о ком так мало заботилось наше государство - о каждом конкретно.

Мы были там. И мы вернулись сильно изменившимися.

И сейчас, под гнетом современных проблем, в путах зарабатывания денег, в неразберихе капиталистических иллюзий и социалистических анахронизмов, в ожесточении и инфляции всех наших моральных ценностей где-то в глубине своей мы остались теми же спасателями декабря 1988 года.

И остаемся ими до сих пор.

* * *

Я расскажу о тех днях в Армении, которые нам пришлось пережить. Подспорьем в этом мой Ленинаканский дневник.

Выдержки из моего дневника были опубликованы в Восточно-Казахстанской областной газете "Рудный Алтай" от 13 января 1989 года практически через две недели после нашего возвращения. Более полный вариант со стихами песен Ленинаканского цикла поместил на своих страницах Алма-атинский толстый журнал "Простор", к сожалению, не помню его номера.

Но самое главное осталось в дневниках - там мы настоящие, не приглаженные под газетно-журнальный стиль, без опасений цензуры, откровенные, как с другом.

Поэтому сейчас я пишу все, что сохранил мой полевой дневник, вдыхая с его страничек Ленинаканскую пыль.

* * *

Как много случилось за эти пять лет! Не дай нам Бог, говорили древние люди, жить в пору перемен!" А нам "повезло" жить именно в такую эпоху. Что ж, все меняется и остается неизменным.

Например, в наших администрациях и правительствах - все те же лица: что при коммунистах что при демократии. Те же лица на тех же должностях. Та же безразличная позиция по отношению ко всему, что не касается личных выгод и интересов. Та же придворная возня, подобострастность, подсиживание, подмазывание и коньюнктурщина.

Я знаю, о чем пишу. Сразу по приезду из Армении, я сел за разработку предложений по созданию аварийно-спасательного отряда в нашей области. Мы устраивали показательные выступления, демонстрируя методы ведения спасательных работ; с Сергеем Хардиковым десятки раз выступали со слайдами и песнями об Армении на различных предприятиях. Целый год я ходил по этажам областного "белого дома", пытаясь показать, рассказать, убедить. Тщетно. Никому в просторных кабинетах это было не нужно.

Через пять лет после Армении меня угораздило снова поверить, что можно что-то сделать по совести и чести через наши правительственно-государственные инстанции. Почти с былым энтузиазмом, но на этот раз по заданию Областного управления по туризму, физкультуре и спорту, принялись мы с Олегом Гвоздевым за разработку документов по штатной аварийно-спасательной службе. Благо, появилось, наконец, в Казахстане постановление о создании специализированных спасательных подразделений.

Документы по отряду со всеми расчетами и выкладками были готовы у нас раньше, чем где бы то ни было в Республике, за исключением разве что столицы, где делом спасения уже не один десяток лет занимался наш коллега Алихан Кобжанов. То, что могли, мы сделали.

И Отряд был создан. Но... без нас. Мы даже не были приглашены на собеседование в Комиссию по Чрезвычайным ситуациям.

"Мавр сделал свое дело - мавра можно "уйти"!"

Что ж, нам не привыкать. Но это, как говорится, совсем другая история.

29 марта 1994 года.

* * *

Сергей Хардиков

В нашей группе не только я вел записи в Ленинакане. Сохранились дневники Андрея Волкова, Олега Гвоздева, совершенно замечательные строчки родились под пером Сергея Хардикова.

Виктор Фитисов и Серега Хардиков сделали немало фотографий, а Игорь Петренко свел их вместе с газетными и журнальными вырезками об армянском землетрясении в один альбом.

Так получилось, что все эти, без преувеличения уникальные материалы, попали мне в руки только через семь лет. И появилась идея собрать их воедино, потому что каждый из нас видел происходившее по-своему, по разному переживал и описывал. Так что эти "Записки" - наш коллективный труд.

Я оставляю записи моих друзей оригинальными, только изредка чуточку подкорректировав для легкости стыковки и общего восприятия.

Весна 1996 г.