Глава 19.5

Прежде чем переступить порог подъезда и выйти под лучи палящего солнца на узкую улицу, я останавливаюсь и, поставив рюкзак на пол, быстро надеваю ветровку. Не смотря на удушающую жару, стоящую круглый анум в Эджентисе, на данный момент мне легче мокнуть от пота, чем быть убитым из-за подаренного Дэусом наручника, который, ко всему прочему, невозможно снять с руки.

Не смотря на Джага, обладающего богатырской силой, сопровождающего меня, даже ему в одиночку не справится с группой отморозков. А таковая точно соберется, если я выставлю брачный наручник на всеобщее обозрение.

Убедившись, что он хорошо скрыт длинным рукавом ветровки, я поднимаю рюкзачок, закидываю его на плечо и, в крайне раздраенных чувствах, выхожу на улицу.

Джаг молча выходит следом и подстраивается под мой шаг.

Пытаясь переварить обрушившуюся на меня информацию, я машинально следую рядом с соратником брата. Позволяя ему задавать направление, я совершенно не обращаю внимания на происходящее вокруг.

“Что касаемо реакции брата - тут все понятно - она была весьма предсказуемой”.

Именно поэтому я не хотел рассказывать Джийе о пока еще не рожденном малыше. Я знаю, через некоторое время он успокоится и все вернется на круги своя. Джийя в этом похож на второго отца, который быстро словно спичка вспыхивал и тут же гас. Информация о предполагаемой Чистке передана, поэтому тут я могу быть полностью спокоен, поскольку уверен: брат верно распорядится предоставленной ему информацией.

Но вот другая новость, поднявшая во мне невообразимый ураган эмоций, продолжает снова и снова крутиться в моей голове.

“Дэус мой Пара! ДЭУС МОЙ ПАРА! Как мне к этому относится?

С одной стороны второй «я» прав – отныне мне не нужно переживать по поводу моего будущего и будущего моего, еще пока не рожденного, малыша. Это действительно хорошо. С другой стороны, как я понял со слов Сайлима Хаура, Дэус из-за моей беременности провел укороченный брачный ритуал. Получается, он это сделал не по желанию, а потому что должен... Но он ведь мог этого и не делать... Или в нем настолько развит отцовский инстинкт?”

Я хмурюсь, понимая, что окончательно запутался и поэтому переключаюсь к вопросу, волнующему меня больше всего:

“Почему Дэус ничего мне не сказал? Не намекнул, не поставил перед фактам? Ни дал знать еще каким-либо образом?”

Именно от этого мне становится горше всего. Я ощущаю себя бесправным существом, с чьим мнением никогда не считались и не будут считаться.

“Конечно, я же отребье выросший в трущобах... Интересно, а если бы я родился в семье Высокородных, как в таком случае Дэус относился бы ко мне? Наверняка долго бы ухаживал и сделал бы предложение как полагается”.

Обида полностью заполоняет мое сознание и начинает бурлить, готовая выплеснуться в любую минуту.

“ Какой смысл говорить о том, чего никогда не было и никогда не будет? Ты лучше подумай о другом: каким образом мы будем добираться до дома нашей Пары? Нам ведь неизвестно его месторасположение ”.

Я спотыкаюсь и чуть не падаю, только тогда замечая: Джаг, остановился. Сверля меня совсем не дружелюбным взглядом, он достает свой старенький коммуникатор.

-Мне нужно сделать один звонок, - холодным тоном сообщает он.

От этой странной перемены в его поведении по моей спине начинают бежать неприятные мурашки. В мое сознание закрадывается нехорошее предчувствие.

“Почему он смотрит на меня как на врага?”

Второе «я» на этот раз молчит, что говорит только об одном: назревает какая-то очень нехорошая ситуация.

Я давно заметил, в кризисные моменты голос почему-то пропадает, появляясь позже и предоставляя полный анализ ситуации. Второй “я” всегда замечает мельчайшие детали, на которые я бы никогда не удосужился обратить внимание. Но все это происходит после.

Доверясь инстинктам, которые буквально вопят: “Беги!”, я делаю машинальный шаг назад и уже собираюсь давать деру, как Джаг внезапно больно хватает меня за руку и сквозь зубы проговаривает:

-Я же сказал: мне нужно сделать важный звонок. Стой спокойно, иначе будет хуже.

“Хуже? О чем он говорит?”

Сердцебиение ускоряется. В горле образуется ком, который я с трудом сглатываю и замираю, понимая, у меня не получится вырваться из столь крепкого захвата.

Нажав на кнопку, Джаг выходит на видео связь. Вытянув шею, за что соратник брата больно меня одергивает, я замечаю лицо незнакомого человека.

-Я согласен на ваши условия. Мальчишка у меня. Мы в третьем секторе на углу пятой и шестой улиц, - коротко сообщает “друг” Джийи.

-Ты не пожалеешь, - слышу я ответ произнесенный сипловатым, незнакомым голосом.
Джаг разрывает связь.

Все мысли о Дэусе, браке, все что тревожило меня и занимало все мои мысли до этой секунды, отодвигается куда-то далеко на задний план. Сейчас меня волнует лишь одно: что произошло с тем вечно хмурым, но при этом добродушным Джагом?

-Джаг, что происходит? – делаю я попытку разобраться в ситуации.

Схватив меня за ворот футболки и притянув к себе он практически рычит:

-Ты думаешь я ничего не знаю? Ничего не слышал? Да все слышали, как Джийя орал, что ты беременный. И вот тогда-то все и встало на свои места. Оказывается, наш маленький Аэль, все это время прикидывающийся невинным ягненком, стал обычной уличной шлюхой. А может быть ты всегда таким был? Скольким одисам ты дал, чтобы попасть в Алториес? А? Отвечай! – и как следует меня встряхнув, он продолжает: - Перед сколькими богачами ты раздвигал ноги? А? Вот за эти цацки?

Он поднимает рукав обнажая брачный наручник.

Я бледнею и, кажется, перестаю дышать, потому как мне действительно становится невероятно страшно.

Сейчас я совершенно один в руках сошедшего с ума одиса. Никто, кроме брата не знает где я, а последний думает, что я благополучно сажусь на аэробус. Дэус, наверняка, еще не вернулся, а Урлыка не успел добраться...

В этот момент Джаг притягивает меня еще ближе к себе и, делая глубокий вдох, практически шепчет мне на ухо:

-Ты знаешь, как от тебя притягательно пахнет? Этот запах дурманит, сводит с ума… - и, отстранившись, он продолжает: - Ничего, уже сегодня… Осталось потерпеть еще чуть-чуть, и я, наконец, узнаю, что же в тебе такого особенного. Ты станешь моей личной шлюхой, моей подстилкой, ты меня понял? - последнюю фразу он практически выкрикивает.

Хватая ртом воздух, делая совершенно бесполезные попытки вырваться из железной хватки, я дрожащим от волнения, переполненным страхом голосом, пытаюсь образумить Джага:

-Ты не можешь, это может убить моего ребенка.

Бывший соратник брата начинает хохотать:

-Ты думаешь это меня остановит? Да мне плевать. Если у тебя случится выкидыш – это даже хорошо. Ко всему прочему не даром говорят, секс с беременным дженуи - это высшее наслаждение. Вот мы сегодня это и проверим.

На мгновение я прикрываю глаза, пытаясь не позволить панике окончательно завладеть мной, и делаю последнюю попытку образумить бывшего соратника брата:

-У меня есть Пара. Это не браслет, это брачный наручник.

Но мои слова только сильнее злят его. Хорошенько встряхнув меня, он рычит:

-Не смей мне врать, гаденышь. Думаешь, я не знаю, как выглядят брачные наручники?

В этот момент к нам подходят три крупных, с довольными ухмылками на лицах одиса. У одного на глазу черная повязка, от чего он кажется еще более жутким. Два других похожи друг на друга словно две капли воды. Вероятно, братья близнецы. Практически лысые, с красной кожей и многочисленными шрамами, должно быть полученными во время разборок. Но более всего меня пугают их взгляды. У этих людей нет такого понятия как жалость и сострадание. Им доставляет удовольствие причинять боль другим. Единственное, чего они желают - это власти и богатства. На пути к этому ничто их не остановит.

-Это он? – кивнув в мою сторону, обращается к Джагу тот, что с повязкой на глазу.

-Да, - коротко отвечает предатель.

Повернув меня к себе, одноглазый наклоняется и делает глубокий вдох на мгновение прикрывая глаза.

-Слухи не лгут, действительно хорош. А какой запах! Прямо здесь бы его и отымел.

Джаг каменеет.

-У нас договоренность, - сухо произносит он.

-Я помню, но грех не поделиться таким лакомым куском, не так ли? - произносит одноглазый и зыркает на предателя жутким, убийственным взглядом.

Теперь я отчетливо понимаю, что меня ожидает.

Перед глазами мгновенно встает ужасающая картина того, как срывают с меня одежду, и, не смотря на мои мольбы и слезы, не смотря на то, что я ношу под сердцем ребенка, пускают по кругу. После такого, если я даже и выживу, мой ребенок скорее всего нет.

Во мне просыпается неожиданная ярость. Она полностью овладевает моим сознанием.

“Я никому не позволю причинить вред моему малышу”.

Совершенно не думая о каких-либо последствиях, желая во чтобы то ни стало защитить мое не рожденное дитя, я что есть силы наступаю на ногу одноглазому, и, собрав все силы, что есть мочи, ударяю его коленом в пах.

Одноглазый взвыв, сгибается, сыпля одно за другим ругательства, направленные в мою сторону. Я же словно безумный, пытаюсь вырваться из крепких рук Джага, не обращая внимания на боль, на вывернутые суставы, царапины и покрасневшую кожу, на которой скорее всего потом появятся багровые синяки. Сейчас мной правит лишь один инстинкт: инстинкт «матери». Я во что бы то ни стало должен вырваться, убежать, только таким образом я смогу защитить свое дитя. Но вырваться из крепкой хватки Джага - нереально.

-Босс, может успокоить его? Больно уж буйный для такого сопляка, - гнусавит один из близнецов.

Мужчина в повязке, делает знак рукой, отменяющий предложение светловолосого бугая.
Наконец придя в себя, он выпрямляется и, в следующий момент, я замечаю только кулак, летящий в мою сторону, а дальше наступает темнота…

***

Выплывая из забытья я слышу звук хриплого, с неприятным, резким тембром, голоса:

-Давай быстрее приводи его в чувство. Джийя должен видеть, что его братец пока еще жив.

После, тут же я получаю пару небольших оплеух, на что рефлекторно открываю глаза, дабы видеть “доброжелателя”. Если бы не распухшая щека и заплывший глаз, то скорее всего удары были бы не особо болезненны, а так, каждая оплеуха отдается неимоверной болью в голове. Кажется, по мне только что проехал аэробус. Суставы ломит. Из-за этого невозможно повернуть кисть или согнуть руку в локте. Ко всему прочему обнаруживается, что мои руки крепко связаны за спиной. Это доставляет дополнительный дискомфорт. Из груди вырывается предательский стон.

Едва я открываю глаза, как меня силой ставят на ноги. Земля начинает крениться под немыслемым углом, и я уже готовлюсь с ней встретиться, как меня весьма грубо подхватывают за руки. На моих глазах, вернее на одном глазу, самопроизвольно выступают слезы. С губ слетает очередной стон.

-Заткните его, в конце-то-концов.

Когда зрение более или менее нормализуется, я обнаруживаю себя стоящим среди вооруженных до зубов одисов. Один из них заклеивает мне рот чем-то очень напоминающим скотч.

-Ведите его, - слышу я распоряжение отданное незнакомцем, находящимся из-за заплывшего глаза вне поле моей видимости.

Кто-то берет меня за предплечье и грубо толкает вперед.

Я шиплю от нереальной боли, которую доставляет мне каждое движение, но благодаря плотно заклеенному рту, из моих уст не вырывается ни звука. Я едва ползу спотыкаясь на каждом шагу и только чересчур крепкий хват, которым держит меня мужчина, не позволяет мне упасть.

Я вижу перед собой длинную шеренгу одисов, вооруженных до зубов самым разнообразным, холодным оружием. Как только мы подходим, они расступаются пропуская нас вперед.

В итоге, мы оказываемся на небольшой площади. Чуть дальше, напротив, я замечаю брата и его банду. Соратники, выстроившись практически точно так же, готовы по сигналу в любую минуту вступить в бой. За спиной Джийи стоят Кул, Рейс и Джаг. Я точно знаю, в рукавах у них - ножи. Об этом трюке мне когда-то рассказывал Кул, но я уверен, у конкурентов заготовлено не меньшее количество сюрпризов.

Напротив брата, спиной ко мне, стоит высокий, худой с коротко-стриженными каштановыми волосами мужчина. Он одет в черные джинсы и футболку.

Меня подводят к стоящему ко мне спиной одису.

-Я думаю, Джийя, тебе следует пересмотреть свое решение. Видишь ли, я приготовил для тебя небольшой сюрприз, - сиплым, скрипучим голосом произносит незнакомец. По тембру я определяю, именно с этим человеком разговаривал Джаг по коммуникатору.

Но проанализировать эту информацию мне не дают, потому как в следующее мгновение, я оказываюсь, крепко прижатым спиной к груди этого мужчины.

-Смотри, Джийя, какой замечательный подарок я тебе приготовил. Что ты теперь скажешь?

В заходящих лучах солнца бликует сталь ножа. Меня больно тянут за волосы, от чего из горла вырывается полу вскрик полу стон, из-за скотча более похожий на мычание. Машинально подняв голову, я чувствую, как холодный предмет касается моего горла.

Я замираю, боясь сделать лишнее движение, боясь вздохнуть, боясь моргнуть. Мне, кажется, сейчас, в это мгновение моя жизнь оборвется. Страх внезапно отступает. Я расслабляюсь, понимая, это конец. Мне становится невероятно грустно: я так и не сумел подержать своего малыша на руках. Я мысленно прощаюсь с жизнью, с Дэусом, с Джийей, с Лоэ и прошу прощения у своего ребенка за то, что так и не смог показать ему красоты мира. Я закрываю глаза, готовый встретиться с Нейе…

*Уррр уже тут! Сейчас Урррлыка освободит Хозяина*, - слышу я радостный голос питомца, от чего открываю глаза, вернее один глаз, другой не желает реагировать на сигналы посылаемые мозгом. В следующий момент раздается страшный вопль одиса, прижимающего к моему горлу нож. Меня отпускают. Никто не тянет мою голову вниз за волосы, а нож, издав пронзительный звон оказывается у моих ног.

Далее события начинают развиваться слишком стремительно.

Джаг подскакивает к брату и всаживает ему нож под ребра и тут же прощается с жизнью, благодаря мгновенно среагировавшему Рейсу.

«НЕТ!» - хочу закричать я, видя, как медленно оседает Джийя. Я хочу двинуться к нему, но в этот же миг буквально в нескольких сантиметрах от моего лица со свистом пролетает кем-то брошенный кинжал. Я делаю машинальный шаг назад и, запнувшись обо что-то, падаю.

Я машинально поворачиваю голову, дабы увидеть предмет, благодаря которому я вновь оказался на земле. Перед моим взором предстает труп с разодранным горлом того самого человека, удерживающего меня и приставлявшего к горлу нож.

Машинально я отползаю назад, дабы оказаться как можно дальше от трупа.
В это время вокруг разгорается совсем нешуточное действо: мужчины бьются друг с другом не на жизнь, а на смерть. В этой вакханалии непонятно кто друг, а кто враг. Вокруг кровь и крики. Я верчу головой из стороны в сторону, наблюдая, как ликующий Урлыка быстро расправляется со всеми желающими лишить меня жизни. Для него происходящее - игра.

Я понимаю, мне нужно выбираться из этого кровавого месива, иначе я буду либо затоптан, либо убит, но из-за связанных за спиной рук, у меня нет возможности даже самостоятельно подняться.

\Ур\, - зову я зверька. - \Перегрызи веревку. Скорее!\

*Уррр спешит*.

Не обращая внимания на боль, я переворачиваюсь на живот, предоставляя тем самым питомцу лучший доступ к веревке.

Урлыка прыгает мне на спину. Я замираю и, в следующий же момент, ощущаю, как более ничего не стягивает мои запястья.

Я вскакиваю, и подчиняясь инстинктам, хватаю валяющийся рядом со мной нож, другой рукой срывая с себя скотч. В эту же секунду кто-то вновь хватает меня за волосы. Нож выпадает из руки и вновь оказывается на земле. Я опять больно падаю на покрытый пылью, забетонированный тротуар. Из моей груди самопроизвольно вырывается крик. Не успеваю я прийти в себя после падения, как вижу перед собой другого человека заносящего руку с кинжалом для удара. Не успеваю я закрыть глаза и приготовиться к худшему, как человек превращается в пыль.

“На такое способны только Стражи. Неужели началась Чистка?”

Я холодею. Сердце окончательно уходит в пятки. Я машинально поворачиваю голову, дабы проверить выдвинутое моим сознанием предположение и встречаюсь с холодным взглядом Дэуса д’е Море.

Волна радости мгновенно заполняет меня. Теперь я точно знаю, что выберусь отсюда живым. Рядом с ним я в полной безопасности. Не могу припомнить момент, когда я еще был настолько же рад видеть этого человека.

Но все это происходит лишь мгновение, потому как в следующую же момент, я слышу над своим ухом знакомый голос Дорэя:

-Встать можешь?

Я не могу выдавить ни слова. Из моего горла вырываются лишь бессвязные хрипы. Утвердительно кивнув, при помощи водителя, я поднимаюсь, поворачиваюсь и замираю. Такого мне никогда еще не приходилось видеть: Дэус, словно хорошо отлаженный механизм, совершая минимальное количество движений, умудряется не подпускать к нам ни одного, решившего отомстить за смерть босса или позарившегося на мой наручник, отморозка. Он словно боевой робот действует четко и точно. При этом его лицо остается таким же беспристрастным как всегда.

Опираясь на Дорэя я ковыляю, за расчищающим нам путь Дэусом, оставляющим после себя одни лишь трупы. Мне, кажется, мы идем по ним.

Наш тыл прикрывает Урлыка, вовсю орудуя своим хвостом с наконечником и смертельной второй челюстью, выстреливающей в грудь противника и оставляющей огромную зияющую дыру.

Я не сопротивляюсь. У меня нет на это сил, но тем не менее постоянно оглядываюсь назад, ищя полубезумным взглядом тело брата.

“Он должен быть жив. Он не может умереть. Только не он”.

Вскоре мы оказываемся вне поля битвы, перед огромным, черным аэромобилем.

Мое тело сотрясает крупная дрожь, а в голове бьется одна лишь мысль: жив ли Джийя?

Передо мной открывают дверцу, но я не замечаю этого, продолжая смотреть туда, где до сих пор продолжается кровавое месиво, где возможно умирает мой брат.

-Он жив, он не мог умереть. Только не он, - вновь и вновь повторяю я, не замечая, что произношу эти слова вслух.

Дэус опускается передо мной и, заглядывая мне в глаза, ощупывает мое тело, вероятно на предмет переломов.

-Аэль, ты в безопасности. Все хорошо. Аэль, ты меня слышишь? - тихим, бархатным, обеспокоенным голосом пытается он достучаться до моего сознания.

Я, наконец, обращаю внимание на своего Пару, продолжая шептать:

-Там Джийя – мой брат. Его ранили. Он умирает или… - я не могу закончить предложение, чувствуя, как предметы расплываются перед глазами, а по лицу текут слезы.

Дэус поднимается и обращается к Дорэю:

-Я сейчас вернусь. Усади Аэля в мобиль и дай успокоительного.

После, он направляется обратно в кровавую гущу, на ходу доставая из ножен расположенных за спиной, блестящую, гладкую катану.

В это время Дорэй протягивает уже открытый флакон.

Машинально я беру его и мгновенно проглатываю жидкость, совершенно не ощущая вкуса, после чего возвращаю емкость водителю.

Я позволяю усадить себя на заднее сиденье, и даже прикрыть дверь, но не отрываю взгляда от окна, считая секунды.

Урлыка, успокоившись тем, что я в безопасности, приняв свою обычную форму, спокойно сидит рядом.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем появляется, как всегда невозмутимый Дэус с братом на плече и покрытой кровью катаной в свободной руке.

Не теряя ни минуты, я выскакиваю из машины и, чувствуя боль где-то далеко на самом краю сознания, подлетаю к Дэусу, но не успевает мой вопрос сорваться с губ, как до меня доносится краткий ответ:

-Жив.

Из моей груди вырывается вздох облегчения и в этот момент та натянутая пружина, благодаря которой я все это время держался и не позволял себе расклеиться, внезапно лопается и весь ужас произошедшего наваливается на меня и начинает давить. Ноги подкашиваются, и я медленно оседаю на землю, захлебываясь в рыданиях.

Кто-то, вероятно Дэус, подхватывает меня на руки и несет в сторону мобиля.

-Тише, тише. Я рядом. С тобой все хорошо. Никто не посмеет причинить тебе вред. Твой брат жив. С целителем связались, все будет хорошо, - сквозь туман слышу я его ласковый, успокаивающий, бархатный голос.

Он устраивается вместе со мной на переднем сидении рядом с Дорэем. На заднем - лежит брат, находящийся в бессознательном состоянии.

Я прижимаюсь к своему Паре всем телом, продолжая рыдать, еще до конца не осознавая, что ужас пережитый мной остался позади.

Дэус обнимает меня и гладит по растрепанным, перепачканным в крови волосам, продолжая нашептывать ласковые слова.

-Вези аккуратно, - бросает он водителю прохладным, в какой-то степени напряженным тоном.

-Обижаете, босс, - с легким юмором в голосе отвечает Дорэй.

После чего, мобиль взлетает и выходит на «зеленую» трассу.