Глава 41. Опять этот кошмар

В кульминации битвы за Скалу Прайда Така получил такой удар от Симбы, что был сброшен со скалы. Раненый, он упал к ее основанию, но был еще жив.

Там его ждали Шензи, Банзай и Эд. Они выглядели очень недовольными. Така попытался двинуться, но одна из его лап была сломана, как и его ребра.

— А-а-а, мои друзья.

— Друзья? — усмехнулась Шензи. — А я думала, он сказал, что мы враги!

— Ага, я тоже это слышал, — сказал Банзай. — Эд?

Эд засмеялся.

Така задрожал.

— Нет. Я-я-я все объясню. Нет. Вы не поняли. Нет! Я не это имел в виду… Нет. Нет! Извините, что назвал вас… Нет! Нет!

Они окружили его.

— О боги! О боги, это сон! Разбуди меня, Эланна! Опять этот кошмар!

— Разбуди меня, Эланна! — усмехнулась Шензи. — Опять этот кошмар!

Шрам замер в оцепенении, не в силах сопротивляться. Челюсти Шензи сомкнулись на его горле, выпустив из него дух. Он бился лишь секунду, затем вздрогнул, и вяло упал, едва не накрыв ее своим телом.

— Ну что за…

Шензи в изумлении выпустила его. Она укусила его за нос, но его лицо оставалось неподвижным.

— Только представь, ты испугала его до смерти, — сказал Банзай.

— Странно. Но давай убедимся.

Одним мощным рывком она вспорола ему брюхо, открывая все его внутренности.

— Он никуда не уйдет. Как он похож на гну изнутри.

— Смотри-ка, — сказал Банзай. — Теперь он точно показал свою натуру!

— Эй, да изнутри он почти такой же мерзкий, как и снаружи, — сказала Шензи. На ее лице появилась злобная улыбочка. — Знаете, поговаривали, что в нем жил маленький испуганный львенок. Может, мы найдем его, растащив труп по кусочкам.

— Хочешь сказать, у него был огонь в глазах?

Шензи просто заржала.

— О боги, ну ты выразился! Шрам, беременный!

Внезапно их веселью помешала Сараби.

— Убирайтесь!

— Чего?! — Шензи оскалилась на нее.

— Убирайтесь, сейчас же!

Шензи ответила:

— Я тебе прямо скажу. Думаешь, что сможешь справиться с нами тремя? Мы уже убили одного льва.

— Одного из вас я точно убью, — она обвела их взглядом. — Кто хочет им быть?

Гиены нервно переглянулись.

— Думаю, нам лучше уйти, — сказал Банзай. — Ну, все веселье испортила.

— Точно. Да кому он нужен, — сказала Шензи. — Пусть она съест его. Наверняка у него мясо испорченное.

Они повернулись и рысцой побежали подальше от этого места.

Несколько капель дождя упало на сухую дымящуюся равнину. За этими первыми дарами исцеляющей влаги последовали тысячи и тысячи других, больше чем звезд на холодном осеннем небе. Очищающий ливень тушил горящую траву, смешивая пепел с землей и даруя новую жизнь высыхающим рекам и прудам.

На вершине Скалы Прайда Симба смотрел в лицо Бога и наслаждался промочившим его насквозь даром. Он глубоко вдохнул и зарычал. Его мягкий голос отражался эхом от холмов и камней. Он пронесся по посвежевшим равнинам до могучих лесов. Львицы подхватили его, разнося весть надежды. Помазанник Муфасы стал королем — да здравствует король! Молчала только Сараби. Она смотрела на оскверненные останки своей первой любви, впервые спящей безмятежно.

— Зачем ты убил Муффи? Ты когда-то любил меня. Ты любил меня, но потом разрушил всю мою жизнь, — она погладила его гриву. — Сейчас я смотрю на тебя, и все равно чувствую жалость. Будь ты проклят! Даже после смерти ты причиняешь мне боль!

Из дождя вышла Фабана. Она села рядом с Сараби и запричитала.

— Мой сын, мой сын! Сараби, это ты убила моего сына?

— Это Шензи.

Фабана опустила голову и застонала.

— О боги, она не принесла мне ничего, кроме несчастья. Совсем как ее отец, даже хуже, — она погладила Таку по окровавленной гриве. — Така был единственным, кто по-настоящему любил меня. Он действительно любил меня, каков бы он ни был. Он любил меня, — она поцеловала его и сквозь слезы произнесла: — Мейму кофаса, Така. Ро’каш нэй набу. Ро’каш нэй набу!

Фабана: Недолог был отдых, нелегок был путь,
Тяжелое бремя, и пища скудна,
Жестоких ты мук испытал несть числа.
Прощай, мой любимый, теперь навсегда.

Прислушайся, бьется как сердце мое,
Мы вместе, где бы ты ни был сейчас;
И стоит мне вспомнить, как любил ты меня,
Почувствуешь это всем сердцем тотчас.

Сараби: Пусть всю нашу жизнь и терпели мы боль,
Но память добро будет верно хранить;
Тебя нет в живых, но ты жив в моем сердце,
У смерти нет силы, чтоб нас разлучить.

Прислушайся, бьется как сердце мое,
Мы вместе, где бы ты ни был сейчас;
И стоит мне вспомнить, как любила тебя,
Почувствую это всем сердцем тотчас.

Сараби лапой притянула Фабану к себе, и они обе заплакали над его телом.

Date: 2015-07-17; view: 278; Нарушение авторских прав