А.В. Добряков, И.В. Кузьмин, В.Б. Смолкин, В.Н. Соколов, П.Ф. Юрасов)

Февраль - март 2011 г.

ИЗ ПРОШЛОГО…

Новикова Инесса Александровна

Возвращаясь в годы пятидесятилетней давности, я снова вижу себя задорной девушкой с искрящимися глазами и быстрыми ловкими руками. И, самое главное, с огромным желанием работать, тем более, что настало время материально помогать своей матушке. Она, Мария Александровна Жадейко в тяжёлые послевоенные годы одна – отец погиб в первые дни войны –поднимала меня. Благодаря её заботам, любви, мудрости, житейскому опыту, я смогла получить среднее образование, научиться правильно ориентироваться в мире человеческих отношений, а затем и занять достойное место в обществе.

Передо мной тогда встал выбор: учиться дальше или идти работать. Побороло второе, ибо я была уверена, что учёба от меня не уйдёт, и я обязательно закончу институт на радость своей матушке. Впоследствии так и получилось.

На мой выбор, безусловно, повлияло удобное месторасположение будущего завода, который называли почтовым ящиком № 21. Правда, заводом назвать эти коробки, бывшие когда-то зданиями, а сейчас зияющие пустыми оконными проёмами, груды кирпича и куски бетона можно было только обладая хорошей фантазией. Но, строительство уже началось, люди взялись за дело, значит, быть здесь заводу!

Итак, выбор сделан. Сердце колотится, кажется, вот-вот выскочит из груди. Стучу в дощатую неказистую дверь и даже не догадываюсь о том, что этот стук на целых 36 лет привяжет меня к заводу, к ставшему скоро родным первому цеху. Слышу в ответ: «Войдите!». Вхожу. Маленькая комнатушка, обставленная, как кабинет. За столом озабоченный человек – мне подумалось, что это работник, набирающий кадры для будущего завода. Сразу же выяснилось, что «кадровик» на самом деле – директор завода Анатолий Михайлович Киселёв. Заметив мою растерянность и нерешительность, он по-отечески успокоил меня: «В школе ведь тоже не всё было так просто. А теперь перед тобой начинается новая часть жизненного пути. Нам очень нужны молодые сердца, крепкие и ловкие руки, пытливый ум, настойчивость и воля к победе. Тебя ждёт – говорил Анатолий Михайлович, - работа тонкая, почти ювелирная, требующая большого мастерства и, прежде всего, усидчивости и добросовестности. Делать мы будем электронные приборы – продукцию самую современную и очень нужную. Но, прежде придётся немного поработать на стройке: сама видишь – завода-то пока нет!» И в заключение: «Ну что, не испугалась? Тогда принимаю. И ещё – очень бы хотелось, чтобы завод стал вторым твоим домом…»

После такого отеческого напутствия работать захотелось ещё больше. Я почувствовала гордость за то, что мне предстоит заняться таким важным, доселе неизвестным делом, учиться новому. А, самое главное, за то, что смогла сама, без посторонней помощи устроиться работать на закрытое предприятие. И я дала слово Анатолию Михайловичу, что завод станет моим вторым домом, моей крепостью, что я буду гордиться той заводской проходной, что вывела меня в люди. Думаю, что своё слово я сдержала: здесь прошла путь от ученицы сборщицы до начальника ПРБ (планово-распределительного бюро). В моей трудовой книжке две главных записи: принята на завод в 1958 году и уволена в связи с уходом на пенсию в 1995 году. Ну, это было уже много позднее.

А пока вернёмся в период моего ученичества. Вхожу в помещение, где изготавливались полупроводниковые переходы. Сразу же удивляет и покоряет общая окружающая чистота, а так же белизна халатов и колпаков сборщиц. Вот, думаю, о какой вакуумной гигиене говорил директор! Действительно, всё, как в операционной! И уж вообще в шоковое состояние ввёл меня сам процесс сборки переходов – этого, как уже объяснили, сердца транзистора. Да, прав был Анатолий Михайлович, когда говорил о ювелирной работе. Нужно было пинцетом направить и уложить в отверстие графитовой кассеты микроскопических, как мне казалось, размеров эмиттер и коллектор. А дальше – ещё сложнее: аккуратно перенести туда германиевый, очень хрупкий, колющийся от лёгкого прикосновения пинцета кристалл, затем наложить сверху тончайшее оловянное кольцо и зажать держателем; затем, закрыть кассету и очень осторожно – во избежание смещения кольца и кристалла – отправить в диффузионную печь для вплавления электродов в кристалл. Сразу же подумалось, что я никогда не смогу научиться делать это так мастерски, как сидящие передо мной девушки. Наверное, легче медведя научить танцевать, чем меня так ловко управляться с этими крошечными хрупкими деталями. Пот с меня катил градом. От напряжения, кажется, даже дыхание останавливалось. Но недаром говорят: «Терпение и труд – всё перетрут!». И я справилась. Огромное было желание не отстать от других, не подвести своих учителей и руководителей. Да и не покидала мысль о том, что сделанная нашими руками продукция поможет взлететь в небо космическим кораблям, не исключено, что и с человеком на борту – как тут оплошать! А учителя у меня были прекрасные. Наверное, они и сами ещё многому учились, да и были порою не много старше нас. Но, работали с каждым кропотливо, внимательно. Нацеливали, прежде всего, на высокое качество, безукоризненно точное выполнение всех операций. Требовали, чтобы мы постоянно занимались повышением своей квалификации. А, главное, чтобы любили свою работу, гордились ею.

Может возникнуть резонный вопрос: а откуда же брались сами учителя в нашем далеко не электронном городе? В этом, как и во всём другом, нам очень помогли специалисты ленинградского завода «Светлана». В 1958 – 1959 годах там прошли обучение более ста наших работников. В одну из первых групп попала и я. Но, прежде пришлось пройти тщательный отбор, который проводился из числа выпускников средних школ. Как говорится, честь оказывалась самым достойным. Нам предстояло научиться выполнять различные операции по сборке и монтажу транзисторов. Но не только это. Может быть, что ещё важнее, нужно было хорошо разобраться в сущности физических, электрических и химических процессов, связанных с производством. Время этой учёбы было очень интересным, незабываемым периодом в моей жизни. Особенно обрадовали и по-хорошему удивили сердечность и радушие, с которым нас встретили ленинградцы. Кажется, для нас было сделано всё возможное. Для всех нашлись рабочие места, всегда рядом были мастера-наставники, терпеливо и внимательно вводящие нас в курс дела, щедро делящиеся секретами своего мастерства. Порою и у них бывали какие-то неувязки с поступлением комплектующих, однако, для нас всё находилось – у новгородцев простоев не было. Порою наставники даже делились с нами своим обедом, да и вообще относились к нам, ученикам, как к равным, уже состоявшимся рабочим. А на заключительных экзаменах наставники были всегда рядом, подбадривали нас, старались чем-либо помочь. Это внимание к нам чувствовалось в каждом их поступке, в движении, в жесте. Может быть, это самое важное из того, чему они нас научили. Во всяком случае, эту науку я пронесла через все последующие годы работы, и она мне всегда очень помогала. Возможно, всё хорошее, что есть во мне, идёт именно оттуда, с тех, теперь уже очень далёких шестидесятых лет прошлого века.

Поразили и впечатлили меня, конечно, и масштабы самого цеха, где мы учились. Огромные сплошные линейки-потоки от начала сборки до сдачи на склад готовой продукции. Отлаженность производственных процессов, высочайшая квалификация специалистов. И один только вопрос мучил меня: неужели и у нас на сборке вместо отдельных комнатушек будут сплошные потоки, размещённые в огромных, заново отстроенных корпусах, где мы будем выпускать те самые транзисторы П13- П16?

А, ведь, появились! И в невероятно короткие сроки! Наверное, ещё и потому, что у нас была какая-то особая вера в то, что завод будет построен. Завод будет, потому, что мы сделаем для этого всё, что от нас зависит, потому что это необходимо для развития нашей страны. Не было сомнений в этом и у всех новгородцев, которые наблюдали за быстро растущими корпусами с особым интересом. Люди радовались тому, что здесь найдут себе применение многие из них, а, возможно, и завидовали счастливчикам, которым в этом повезёт.

Но, сначала был невероятно трудный этап созидания. Почти все пришедшие на завод в 1958 году прошли через стройку – были откомандированы в строительное управление. Ну, а те, кто оставались на предприятии, в любой свободный час шли на разборку завалов, наводили порядок на территории. Субботники и воскресники были обычным явлением. Мы выпускали комсомольские еженедельники, в которых отражалось проделанная работа. Мимо них, развешенных на стенах, просто так, не почитав «сводку последних известий», никто не мог пройти. Кого-то они радовали, кого-то огорчали, заставляя подтянуться. Работали практически без всякого принуждения, каждый старался внести свою лепту, не думали ни о каких сверхурочных или отгулах. Знали одно: «НАДО», и это слово становилось приказом, просьбой, нормой нашей жизни. Такой она была, и по молодости не казалась какой-то особенно трудной – другой мы просто не знали….

Это «надо» я пронесла через всю мою заводскую жизнь, очень интересную, иногда совсем нелёгкую, но незабываемую. Если бы её можно было повторить, то без колебаний пошла бы той самой проторенной дорогой, на которую меня вывели мои учителя, а по сути, и духовные наставники. Они учили не только технологическим процессам, но и тому, как относиться к людям, как разбираться в них. Они заставляли ценить и уважать каждого, видеть в нём полноценную личность, к которой можно и нужно найти свой ключик. Таким наставником для меня на заре моей трудовой деятельности и стала старший мастер Клара Анатольевна Таранова. Тогда я была ещё ученицей, платили нам в этот ученический период, длившийся семь месяцев, крохотную зарплату. И Клара Анатольевна внушала нам: «Быстро освоить операцию сборки перехода – это одно. А, вот, выполнить её осознанно, с высоким качеством, так, чтобы тебе самой было радостно – это другое. Но, именно так и должно быть, для того и даётся такой большой ученический срок».

И, вот, после немалых трудов, в октябре 1959 года я была переведена сборщицей. А уже через три месяца освоила смежную профессию – оператора диффузионных печей, которая тоже казалась мне ранее совершенно недосягаемой. Помню, с каким ликованием я потом ходила вокруг этих печей, чувствуя себя хозяйкой. Они стояли посередине участка, а я описывала вокруг них «круги почёта», отдавая им дань уважения, как живым существам, теперь родным и близким. Радовалась и своей победе: всё выучила, всё освоила, сдала, причём, на самый высокий, четвёртый разряд. Похвалила меня и Клара Анатольевна, хотя и добавила, что это - ещё не предел. Мол, надо и дальше работать над собой, делать больше и лучше. Я и старалась – вскоре мне в приказе по заводу объявили благодарность за хорошую работу. Помню и номер его – 219, от 28 апреля 1962 года. А чуть позднее, в октябре этого же года вызывает меня к себе Таранова и говорит: «Доверяю тебе быть распределителем работ. Но и это не предел, расширяй свой кругозор, наблюдай и всё запоминай…

И я наблюдала, взвешивала, оценивала в уме и её действия, иногда мысленно соглашаясь с её решениями, иногда, нет. Во всяком случае, она прочно заняла место в моей памяти, как грамотный организатор и руководитель, волевой, инициативный, и, в то же время внимательный и сердечный человек. С её появлением на пороге участка сборки и диффузии сразу же становилось ясно, что пришёл руководитель, который всё видит и всё знает. Человек, который сразу заметит твою ошибку и спросит за неё, да так, что второй раз не захочешь допускать. Он же всегда придёт на помощь, если тебе трудно или больно.

Клара Анатольевна дала мне первые уроки организаторской работы, у неё я училась сложной науке взаимоотношений с людьми. Она ценила в людях, прежде всего, трудолюбие и честность. Эти ценности по всей моей жизни старалась пронести и я, а вместе со мной и Мария Ивановна Кириллова, которую Таранова тоже выдвинула в распределители работ – с нею нам довелось бок о бок проработать много лет.

С тех пор прошло немало лет, свершилось много больших и малых событий – и радостных, и печальных. Но, именно те годы – сложные, беспокойные, наполненные бурными событиями остались в моей памяти, кА самые дорогие и интересные.

Новикова И.А., март 2011 г.