Развязка

Мое приподнятое настроение оставалось таким до обидного мало. Не успели мы пройти и трехсот метров, как внимательно прислушивающаяся к чему‑то Мурка проинформировала:

– Впереди засада.

"Ну вот, только помечтать решил!" – промелькнула в голове полная сожаления мысль.

Не тратя времени на вопросы, я замер и потянулся сознанием к марилане. Новый навык сработал, как часы. Ощутив себя в кошачьем теле, я сразу услышал… нет, правильнее сказать, почуял чужие враждебные эмоции – странную смесь азарта, волнения, желания убить и, как это ни странно, сильного страха, доносившиеся откуда‑то спереди. Жаль, этим все и ограничилось. Понять, сколько конкретно ликвидаторов нас поджидало, не представлялось возможным – для способностей Мурки было далековато, а кроме того, мешали чувства людей, находившихся неподалеку.

И все же насыщенность почуянных подругой эмоций говорила о том, что убийц наверняка больше пяти, и расположились они, принимая во внимание опыты Дара, не дальше трех сотен метров от нас. Придя к этому выводу, я решил, что время на оценку ситуации есть, и вернулся в себя. Покачнувшись от резкого изменения мировосприятия, я знаком велел нелюдям остановиться, мысленно попросил кошку, чтобы маякнула, если ощутит приближение недругов, и принялся ворочать извилинами.

Итак, предположение, что убийцы поджидают не нас, можно сразу отбросить – на такой подарок судьбы рассчитывать глупо. Думаю, все в Ирхоне давно поняли, что в город я захожу только ради встречи с гномами, а квартал рядом с кузницей – идеальное место для засады. Стражники сюда не заглядывают, так как район этот не слишком богатый, ни лавок, ни трактиров, ни других заведений в нем не имеется, а охранять покой обычных горожан для местных служителей порядка малоинтересно. К тому же ведущая от кузницы улочка была длинной и узкой, дома на ней стояли, тесно прижавшись друг к другу, а значит, свернуть и пройти мимо ликвидаторов мы не могли. Одним словом – беспроигрышный вариант. И мне нужно вознести Хинэли благодарственную молитву за то, что улочка извивалась змеей, а потому снайперского выстрела с большого расстояния можно не опасаться.

Идем дальше! Кто может нас ждать? Наличие страха однозначно говорит о том, что это не люди Папы – те, сидя в засаде, так себя не накрутили бы. Значит, либо новая команда Ярута, либо воры. Судя по предупреждению толстяка, второй вариант наиболее вероятен, и приводит нас к однозначному выводу – нужно любым способом избежать встречи с ними. Почему? Так ведь воры не дураки. Они не стали бы соваться в заведомо проигрышную схватку, следовательно, принесли с собой нечто безотказное. А выяснять, что конкретно – ножи, вымоченные ядреной отравой, магические самонаводящиеся болты или прочую острую и здорово летающую дребедень, мне совсем не хочется.

Мои размышления не заняли и пары секунд. Да, когда необходимо, я умею думать быстро! Не дав раскрывшей рот орчанке поинтересоваться причиной остановки, я заявил:

– Дальше по улице нас поджидает команда ликвидации. Ставлю свои клинки, это воры, с которыми лучше не связываться. Предлагаю вернуться и выйти на соседнюю улицу – домов десять назад я заметил проход между зданиями. Получится большой крюк, но за полчаса до ворот мы добраться сможем.

– Согласен! – сразу заявил Ушастик.

– Я тоже не против, – кивнула Вика.

– А почему нельзя попросить коротышек‑кузнецов дать нам лестницу? – робко поинтересовалась Лисенок. – Мы же все равно собрались покинуть город, а они живут рядом со стеной.

Я едва не выругался с досады, мгновенно оценив простоту и гениальность решения, которое отчего‑то не пришло нам в головы. Воистину – устами младенца глаголет истина! Поглядев на окончательно смутившуюся рыжую, я торжественно объявил:

– Титул "Мисс сообразительность" достается Лисенку! А теперь – ходу!

Мы поспешили в обратном направлении, но спустя каких‑то метров тридцать Мурка сообщила, что навстречу идут "опасные" люди. Скользнув в сознание подруги, я был вынужден признать ее правоту. И хотя в эмоциях двигавшейся навстречу троицы не было никакой жажды крови, страха или хотя бы азарта, но от разумов людей веяло угрозой. Отбросив предположение, что это всего лишь обычная компания бравых ветеранов, которые вышли прогуляться и пропустить в ближайшем трактире стаканчик перед обедом, я огляделся по сторонам.

Вот же влипли! Укрыться негде – ни подворотни, ни даже угла нормального нет, о том, чтобы забраться в какой‑нибудь дом, и думать нечего – все окна первых этажей наглухо закрыты крепкими ставнями, а двери заперты. Ведь отсутствие регулярных обходов стражи – раздолье для домушников, вот жители и привыкли обходиться обычными мерами, тем самым лишив нас путей отхода. А стучаться бесполезно, поскольку опасная троица достигнет нас раньше, чем хозяева сподобятся открыть. В общем, будем драться.

Сорвав рюкзак со спины, я сунул его в руки Лисенка и приказал держать перед собой. Там котелок, мешки с крупой, склянки, тряпки – арбалетный болт не задержат, но от ножей уберегут. Мурку попросил не высовываться, быть предельно внимательной и давить неприятелей страхом. Ведь даже одна царапина, нанесенная отравленным клинком – и никакая регенерация не поможет. Вике велел прикрывать меня, а Дару приказал готовиться в любой момент активировать магический щит и в бой вообще не лезть.

Вовремя! Едва Ушастик сосредоточился, орчанка извлекла кинжал, а я достал пару ножей, как из‑за изгиба улицы показалась замеченная мариланой троица. Судя по всему, они вышли из того самого проулка и являлись группой поддержки. Как их проглядела Мурка – не представляю, но догадываюсь, что подругу смутило отсутствие агрессии в эмоциях "опасных" людей. Именно поэтому всю дорогу кошка старательно прислушивалась и проверяла, не последуют ли они за нами, именно поэтому сумела заблаговременно обнаружить засаду.

Во мне еще несмело шевелилась надежда на то, что я ошибся, однако реакция увидавшей нас троицы заставила ее покончить с собой. Двое, коротко переглянувшись, кинулись на нас, на ходу доставая из‑под курток какие‑то длинные металлические трубки, а третий схватился за висевшие у него на поясе кинжалы. Мы с Муркой атаковали синхронно – я метнул ножи, а подруга на полную катушку использовала свои способности. Удар парализующего ужаса был настолько силен, что заставил парочку забыть о своем странном оружии и споткнуться, а третий даже выронил кинжал, застыв с расширенными глазами. В этот миг их и настигли мои ножи.

Бросок вышел не слишком удачным – все‑таки я не великий мастер и метать с двух рук не умею. Тому, что слева, клинок угодил в солнечное сплетение, а вот урод справа отделался лишь царапиной на плече. Боль позволила гаду прийти в себя, и он нацелил на нас стальную трубку, схватившись за короткую веревку, болтавшуюся с другого конца. Сходство с новогодней хлопушкой было настолько очевидным, что я завопил:

– Дар, щит на полную!!!

Рывок – и вот уже веревка выдернута из трубки. Но хлопушка не сработала.

"Граната? – успел подумать я, извлекая новую пару ножей. – Тогда почему убийца не бросает ее в нас? Неужели, смертник? Только бы Ушастик успел!"

К счастью, эльф успел. Воздух перед нами пошел легкой рябью и загустел, превратившись в плохо помытое оконное стекло. А мгновением спустя раздался выстрел. Негромкий – чуть тише открывающейся бутылки шампанского. Из трубки бегущего к нам убийцы вырвалось небольшое белое облачко, а вместе с ним рой маленьких стальных иголок, которые бессильно застыли в магическом щите рядом с кинжалом Вики. Быстро сообразив, что этот вариант эльфийской защиты работает в обе стороны, я прыгнул вбок, покинул границу щита и швырнул нож, мысленно попросив Мурку помочь. Подруга не подвела, и замешкавшийся гад, бросивший отслужившую свое хлопушку и уже достававший что‑то из‑за спины, повалился на мостовую с клинком в черепушке, придавшим ему отдаленное сходство со сказочным единорогом.

– Ник!!! – крикнула Вика.

Я рухнул на камни, а пара кинжалов просвистела надо мной, едва не оцарапав лопатки. Вот спасибо, родная! Не дала дураку‑мужу откинуть копыта… Да‑да, дураку! Настолько сосредоточился на странном оружии, что позабыл про третьего гада. А вот он обо мне помнил и сделал отличный бросок. Повезло, что расстояние между нами было приличным, и я успел отреагировать на предупреждение супруги. Разозленный своей оплошностью, я швырнул очередной нож, наплевав на неудобное положение. Везунчик я или не Везунчик?!

Когда мой клинок пролетел возле уха убийцы, я в этом сильно усомнился, а гад тем временем вытащил что‑то из своего кармана. Правда, воспользоваться непонятным амулетом, похожим на сухую еловую шишку, так и не успел. Сперва ему пришлось уклоняться от стилета, брошенного орчанкой, а затем от моих ножей. Боезапас я не экономил – метал обеими руками, стремясь если не попасть, то хотя бы не дать активировать магическую штуковину, и это принесло результат. Один из клинков угодил живчику в запястье, заставив выронить непонятный предмет. А когда вор попытался поднять его здоровой рукой, получил нож в шею, захрипел и опустился на колени. После этого он стал превосходной мишенью, и второй стилет моей супруги, вонзившись в висок убийцы, поставил жирную точку в его никчемной жизни.

Поднявшись, я метнул последний нож в затылок гада, выведенного из игры в самом начале. Этот подранок, несмотря на боль и воздействие Мурки, все же сумел подползти к оброненной трубке, но после моего броска отправился догонять своих товарищей на дороге в загробный мир. И только тогда рожденное эльфийской магией стекло исчезло. Лязгнул упавший на камни кинжал, осыпались с хрустальным звоном иголки, а Ушастик шумно выдохнул. Прислушавшись к его чувствам, я ощутил сильную усталость – похоже, защищать нас оказалось делом непростым. С трудом переводя дыхание, как после долгого забега, Дар произнес:

– Спасибо, Ник! Если бы не твой приказ, мой щит не смог бы выдержать одновременное попадание такого количества движущихся объектов… Но как ты понял принцип работы этого оружия? Ведь даже я не сразу заметил руну воздуха! – Ушастик осекся и задумчиво добавил: – Значит, у тебя на родине…

– …есть хлопушки и помощнее этой, – разочарованно продолжил я.

Эх, незадача! Я‑то всерьез задумывался над тем, чтобы принести в этот мир огнестрел, а теперь выясняется, что он здесь и на фиг никому не нужен. Действительно, зачем изобретать порох, придумывать сложный механизм запала и возиться с пулями? Взять первую попавшуюся трубку, снабдить ее руной воздуха с простейшим механизмом активации – и готово оружие, мощность которого зависит лишь от толщины стали и количества магической силы в руне. Причем зарядом для него может послужить все, что угодно – от свинцовых шариков до отравленных иголок, как в нашем случае, а единственный недостаток – чересчур широкий угол разброса.

Ведь только потому убийцам пришлось подбежать поближе. Либо они догадывались о магической защите и решили действовать наверняка. Жаль, уточнить не у кого. Зато становится понятным разделение воров на две разные группы – похоже, первой, сидевшей в засаде, изначально планировалось пожертвовать. Наткнись мы на нее – однозначно втянулись бы в схватку и наверняка не заметили бы приближение профессионалов с тыла. А те, не мудрствуя лукаво, издали засыпали бы пространство отравленными иглами, не считаясь с потерями. Гениальный план! И, что немаловажно, все подозрения потом пали бы на гильдию убийц!

Напомнив себе, что для досужих размышлений сейчас не самое подходящее время, я попросил Мурку проследить за тем, чтобы у горожан, находившиеся в домах рядом с нами, от сильного страха даже мысли не мелькнуло подойти к окнам. Наступать на те же грабли и пополнять городскую казну я не желал, а значит, никаких свидетелей быть не должно. Подруга меня успокоила – сейчас поблизости было всего четыре человека, да и те от настигшего их первобытного ужаса забились по шкафам и подвалам. Значит, у нас еще имеется минутка на то, чтобы подобрать свое оружие. И трофеи, разумеется. Глупо бросать добычу, когда в карманах пусто!

Приказав девушкам быстренько обыскать мертвецов, а Дару – прихватить все магические штуковины, включая заряженную трубку и ту непонятную дрянь кинжалометателя, я кинулся собирать ножи. А едва последний клинок из голубой стали занял свое законное место, подруга проинформировала, что сидевшая в засаде группа начала движение нам навстречу. Судя по всему, громкие крики и выстрел сообщили ворам, что ликвидация пошла не по плану, но они, вместо того чтобы проявить благоразумие и скрыться, немного посовещались и решили помочь коллегам.

– Вот придурки! – вслух резюмировал я, а в ответ на удивленные взгляды пояснил: – К нам гости.

– Много? – уточнила Вика.

– Около десятка, – ответил я, сверившись с чувствами мариланы.

– Еще один такой щит я не потяну, – предупредил Ушастик.

– Энергии не хватит? Так есть амулеты!

– Не в том дело! Удерживать узор с таким количество силы для меня оказалось слишком утомительно, так что сейчас я и простейшую защиту сформирую с трудом.

Просто блеск! А если у воров припасена еще одна такая хлопушка?

– Мы еще успеем уйти к гномам, – напомнила орчанка.

Но я отрицательно качнул головой. Теперь, когда появились трупы, просить Нарима о помощи – это подставлять мастеров под удар. В лучшем случае, их могут объявить в соучастии, что дает искательской гильдии прекрасную возможность избавиться от надоедливых конкурентов, в худшем – их убьют воры, которые, не обнаружив нас рядом с телами своих коллег, непременно наведаются в кузницу. Так что бегство исключается и, хочешь – не хочешь, с приближающейся к нам группой придется разобраться.

Ага, легко сказать! Мы же не герои крутого американского боевика, которые валят своих врагов сотнями, и не персонажи одной из книг Ленусика, косящие противников тысячами. Для нас и с откровенно нарвавшейся на удар троицей было не так‑то просто справиться (и это при наличии надежного прикрытия и туза в рукаве в виде способностей мариланы!), а тут – целый десяток, пусть и рангом пониже. Они нас еще издали забросают таким количеством железа, что никакая скорость Мурки…

Стоп! А ведь это может сработать.

– Поможешь? – спросил я подругу, не сомневаясь, что она знает о появившемся в моей голове плане.

– С радостью, хозяин!

Ощутив охотничий азарт кошки, я не стал противиться рождению у себя внутри похожего чувства. Просто нутром понял, что так будет правильно. А затем мысленно потянулся к марилане, раскрываясь перед ней до предела и принимая ее в свой разум, сливаясь с хвостатой, растворяясь в ее податливом, направленном ко мне сознании и отчаянно надеясь, что у нас все получится. Что мы сумеем стать единым целым…

Я проснулся. Мгновенно, словно меня разбудил громкий звук. Открыв глаза, я встревоженно огляделся и сразу открытие – меня было двое. Одно тело, большое, покрытое черной шерстью стояло на четырех лапах и нетерпеливо помахивало длинным хвостом, а второе, обернутое в странные тряпки, обреталось на двух конечностях и вертело по сторонам головой со всклокоченной шевелюрой. Рядом находились еще несколько странных существ, но мной они не ощущались. Я не знал, правильно ли это и забеспокоился, но откуда‑то из глубины памяти поднялся небольшой пузырек. Лопнув, он наградил меня уверенностью – эти существа не причинят мне вреда. Они – моя стая/семья. Мы собрались охотиться.

Охотиться? Еще один пузырек лопнул, и я зарычал в предвкушении. Охота – это здорово! Какое наслаждение настигнуть быструю жертву, вцепиться ей в горло, разорвать острыми клыками и пить теплую, солоноватую, сводящую с ума пряным ароматом кровь. Но где же добыча? Я прислушался, и понял, что мои чувства позволяли видеть все вокруг, улавливать страх каких‑то животных, находящихся неподалеку, а также слышать море странных запахов и звуков. Все это обрушилось на меня неуправляемым потоком, в котором я стал барахтаться, ощущая недоумение. Разве раньше было иначе? Почему я не могу этим управлять?

Новый пузырек принес осознание, что раньше такого не было. Более того, для меня и "раньше" никакого не было. Я родился только что. Но эмоций этот факт не вызвал. Я лишь почувствовал, что вместе с этим знанием у меня откуда‑то появились нужные умения, которые помогли почти мгновенно установить полный контроль над разбушевавшимися ощущениями. Вот тогда я по‑настоящему взглянул на окружающий мир и почувствовал дикий восторг. Мне нравилось ощущать себя, мне нравилось впитывать информацию каждой клеточкой своих тел, мне НРАВИЛОСЬ существовать!

Но что это? Я чувствую много приближающихся ко мне созданий, от которых веет боязнью и знакомой жаждой крови. Добыча? Очередной пузырек приносит понимание – я был рожден для охоты на этих существ, и предостережение – у них есть ядовитые шипы, которых лучше не касаться. Ну и что? У меня имеются острые клыки и длинные крепкие когти, спрятанные в мягких подушечках лап и в непонятных трубках из чужой кожи, висевших за спиной. Я порву существ на клочки, вцеплюсь зубами в их нежное мясо… А как же моя семья/стая? Может, они захотят присоединиться к забаве?

Я поглядел на окружающих меня, почуял их нарастающее волнение, которое неожиданно породило во мне симпатию и желание уберечь. Не бойтесь, я не допущу, чтобы вас коснулись ядовитые шипы! Я расправлюсь с добычей и приглашу вас отметить удачную охоту вместе со мной!

– Р‑р‑рждать! – вырвалось из моих глоток.

И я кинулся к существам. Движение позволило сделать еще одно открытие. Выяснилось, что двуногое тело бегает чуточку медленнее, поэтому к добыче я добрался поодиночке. Рыкнув на первых двух, я отпрыгнул в сторону, пропуская мимо себя несколько блестящих шипов. Как же мне НРАВИТЬСЯ моя ловкость! Я оттолкнулся от стены и тут же сбил с ног существо, сжимавшее в руках странную сучковатую палку. Маленький пузырек подсказал, что ее тоже нужно опасаться – она метает шипы на огромной скорости.

Удар лапой – и голова поваленного двуногого превращается в кровавое месиво. Мне НРАВИТСЯ моя сила! Запах крови бьет в ноздри, но останавливаться и насладиться вкусом добычи можно будет потом. Сейчас следует расправиться с остальными. Второе мое тело как раз достигло первой пары. Как же мне НРАВЯТСЯ мои голубые когти! Они разрубили пару кидавших шипы созданий с одного легкого взмаха! Прыжок – и еще одно животное, даже не успевшее отшатнуться, ощущает на своей глотке разрывающие ее острые клыки.

Кровь. Слизываю ее с губ и легко уворачиваюсь от когтей агрессивного создания, которое отчего‑то боится меня не так сильно, как прочие. Оно что, решило задеть меня этими короткими уродливыми обрубками? Глупо! Все его движения кажутся мне настолько медленными, что мне даже хочется с ним поразвлечься, почувствовать, как его разум медленно захватывает ужас, насладиться жалкими попытками ускользнуть из моих лап… Но нельзя. Остальные могут разбежаться. А потому легкий взмах – и мои когти вспарывают ему брюхо.

Выпад когтем моего двуногого тела – и очередная тварь буквально нанизывается на него, а второй коготок в это время достает до горла ее товарки. Нежно и ласково прикасается к белой коже, и длинный разрез стремительно начинает наполняться темной кровью. Можно считать – половина добычи уничтожена. Жалко. Я ведь только начал получать удовольствие от своей охоты!

И тут одно из оставшихся животных выставляет в мою сторону какой‑то черный предмет. Опасность – подсказывает память. Я прыгаю, а вырвавшаяся из предмета яркая молния ударяет в раненого. И снова опасность – двое, остановившиеся чуть в стороне, поднимают свои суковатые палки. Метнуть в них голубые когти и прыгнуть пушистым телом на безволосого уродца, швыряющегося молниями. Когти вонзаются в грудь одному и влетают в приоткрытый рот другого, а уродец, лежа на камнях, с тихим хрипом пытается зажать распоротое горло.

Осталось всего трое. Они метают в меня свои шипы, но увернуться несложно – те летят очень медленно, а я быстр. Очень быстр. Зарождается недоумение – и эту добычу я считал опасной? Вот и сейчас, лишившись своих шипов, животные перестали сдерживать свой ужас и решили сдаться. Одно так вообще замерло передо мной, распространяя сильный неприятный запах. Р‑р‑р! Я так не играю! Я хочу насладиться охотой, а не терзать безвольные куски живого мяса!

Я отталкиваю животное лапой. Оно отлетает в сторону и с громким хрустом врезается в стенку. Два оставшихся в живых создания поворачиваются ко мне спиной и пытаются сбежать. Куда?! От меня не убежишь! Я с радостным рычанием прыгаю на трусливую добычу. Мои тела почти одновременно подминают под себя двуногих и вонзают клыки в незащищенные шеи. О‑о‑о! Какое это наслаждение! Я рву еще дергающуюся добычу и наполняю свои рты горячей кровью, издавая довольное урчание. Мне НРАВИТСЯ ощущать этот вкус на языке, мне НРАВИТСЯ чувствовать, как жизнь покидает мою добычу!

Наконец неуклюжие создания перестают шевелиться. Вот теперь можно спокойно насытиться! Утолив свою жажду, я принимаюсь поглощать нежное сочное мясо, вырывая большие куски. Попутно делаю новое открытие – зубы моего двуногого тела не такие острые и доставляют немало неудобств. Но ничего страшного – голодным я не останусь. А семья/стая?

Прислушиваясь, я ощущаю их совсем рядом. Пока я утолял первый голод, они успели подойти к месту схватки. Бросаю недоеденный кусок мяса и направляюсь к ним. Меня так и распирает от гордости. Поглядите, сколько добычи! На всех хватит! Появляется странное желание услышать от своей семьи/стаи похвалу. Но они излучают только тревогу. За меня? Но со мной ничего не случилось! Ни один шип меня не уколол, и даже молния не задела. Так почему же они все так странно на меня смотрят?

Нет, не все. Пара черных пушистых созданий, поразительно похожих на одно из моих тел, не испытывает никакого беспокойства. Они недовольны тем, что я не взял их с собой. Передаю им свое сожаление и объясняю – посчитал добычу слишком опасной. Получаю в ответ понимание и просьбу разрешить им полакомиться свежатиной, на которую тотчас выдаю разрешение вместе с предупреждением о блестящих шипах. Они отправляются к добыче, а к моему двуногому телу подходит странное создание с толстым хвостом, растущим из головы. Моя самка – поясняет память.

– Он должен прервать слияние, иначе окончательно лишится рассудка, – говорит окруженный странными ароматами самец с длинными, как у меня, когтями. Брат – приходит знание.

Но зачем мне что‑то прерывать? Зачем вся эта тревога? Лучше давайте все вместе перекусим нежным, еще теплым мясом!

– Ник, ты меня слышишь? Ты понимаешь? – спрашивает самка, заглядывая в глаза.

– Р‑р‑рда! – произношу я.

У самки появляется столько радости в эмоциях, что я забываю о дожидавшейся меня добыче, а она начинает тараторить:

– Ник, пока не поздно, ты должен разъединить ваши разумы и снова стать собой!

Стать собой? Это как? Память услужливо булькнула, подсунув пузырь, который мигом объяснил, отчего у меня два тела. Получается, я проснулся только ради охоты? И теперь, когда она закончилась, мне снова нужно уснуть? Откуда‑то поднимается раздражение. Я не желаю спать, я хочу жить! Мне это НРАВИТСЯ! Но самка, услышав недовольное рычание, обхватывает своими мягкими лапками мое заляпанное кровью лицо и говорит, дыша прямо в нос:

– Прошу, вспомни ту самую ночь! Вспомни, о чем ты говорил! Вспомни о нас с тобой! – Самка принялась трясти мое тело. Вот ведь неугомонная! – Ну же, Ник, я не могу тебя потерять!

Ты не потеряешь! Оставайся в моей стае, будем охотиться вместе! Ты приятно пахнешь, и у тебя тоже имеются крепкие когти за спиной.

– Пожалуйста, Ник, вернись ко мне…

Ее голос превращается в шепот, а в эмоциях появляется какое‑то смутно знакомое чувство. Оно манит меня, обещая подарить наслаждение, я инстинктивно тянусь за ним, но никак не могу поймать. И внезапно понимаю – если останусь собой, мне никогда не удастся ощутить это прекрасное чувство. Ведь оно рождается лишь тогда, когда кто‑то тебе очень нужен, а я самодостаточен и лишен возможности его испытать. Это понимание приносит с собой ощущение утраты, которое становится настолько противным, что я решаю рискнуть и попытаться что‑нибудь сделать. Память тотчас подкидывает знание, как можно разорвать слияние, и я запускаю процесс…

А‑а‑а!!! Как больно!!! Знал бы, ни за что бы не решился!!! Однако остановить ничего нельзя. Мои тела охватывают судороги, разум захлестывает горячая волна, вымывая сознание, растворяя его, как снежный ком…

Я очнулся. Мгновенно, как будто меня током шарахнули. Сразу навалились воспоминания о недавних событиях, пришли ощущения, пришла боль. Много боли. Не выдержав, я застонал и почувствовал, как меня поднимают. Открыл глаза и уставился в лицо своей самки, эмоции которой были полны надежды.

– Ник, ты в порядке? – спросила она.

– Р‑р‑рда! – хрипло выдохнул я.

Лицо орчанки застыло восковой маской, а ее отчаянная надежда в один миг сменилась обреченностью. Помогая себе руками, я с трудом принял сидячее положение, прокашлялся и добавил:

– Но чувствую себя так, будто по мне каток проехал.

– Ник?

Я ласково улыбнулся супруге:

– Я здесь, родная.

Эмоции Вики заполнило счастье. Огромное, всепоглощающее, в которое я окунулся с большим удовольствием, ощущая, как медленно и неохотно отступает боль, терзавшая мое тело. Однако толком насладиться этим чувством я не смог – орчанка кинулась мне на шею, едва не повалив на камни, стиснула в объятиях и с облегчением разрыдалась. Мысленно поклявшись больше так не шутить, я прижал к себе супругу и принялся успокаивать. Гладил по спине, шептал на ушко ласковые слова, старался передать свою любовь и благодарность за то, что она сумела заставить меня вернуться. Ведь я почти потерял себя! Опасаясь помешать подруге, самоустранился из процесса создания боевой пары, и в результате позволил сознанию кошки вылепить из нас охотника. Убийцу с единственной целью в жизни.

Кстати, а что там с Муркой? Как она перенесла разрыв? Оглядевшись, я увидел хвостатую, преспокойно наблюдавшую за набивающими животики котятами (и куда в них столько влезает?). Судя по морде кошки, никаких неприятных ощущений она не испытывала. Либо сказался опыт (готов поклясться, подруге‑то не впервой проводить слияние!), либо в процессе объединения сознаний я действовал в корне неверно (не филонить надо было, а проявлять самое активное участие!) и потому получил нехилый удар по нервным окончаниям. В общем, при случае нужно будет выяснить у подруги все детали этого процесса, чтобы в следующий раз так не оплошать…

– Ник? – выдернул меня из мыслей голос Дара.

– А? – я взглянул на обеспокоенного эльфа, попутно отмечая, что рыдания Вики сменились тихими всхлипами.

– Ты ничего необычного в себе не ощущаешь?

– То есть?

– Потерю воспоминаний, смену образа мыслей, несвойственные желания или странные образы, возникающие в сознании? – охотно уточнил Ушастик.

На всякий случай прислушавшись к себе, я честно признался:

– Нет, ничего такого.

– Слава Матери! – с облегчением выдохнул Дар и безо всякого перехода гневно воскликнул: – Ты безмозглый кретин! Самонадеянный болван! Чем ты только думал? Без предварительной подготовки, без знания ментальных техник и даже без элементарных навыков работы с сознанием провести слияние, используя неполноценный канал связи, образованный узором ученической метки, который для подобного не предназначен изначально. А более экстравагантного способа свести счеты с жизнью тебе в голову не приходило? Да ты хоть понимаешь, как вам с Муркой повезло? Не понимаешь? Вот и я не понимаю, каким образом тебе удалось удержать сознание от распада и не превратиться в пускающего слюни идиота!

Осознав величину собственной глупости, я пристыженно опустил глаза. Мне и самому хотелось бы знать, отчего я напрочь позабыл о том, что наша с подругой связь функционирует едва ли на двадцать процентов от положенного. Мда, прав Ушастик, я – полный идиот. Того и гляди, слюни пускать начну… Машинально облизнувшись, я почувствовал солоноватый вкус крови. И только тогда до меня дошло – я ведь ел человечину!!! У‑у‑у, какой кошмар! Так низко я еще не опускался…

– Почему ты расстроен? – пришла удивленная мысль Мурки. – Ведь было вкусно!

Я задумался. И правда – что в этом такого? Кого волнует то, что в список моих подвигов появился каннибализм? Уж точно не Вику с Даром! Да и меня самого, если разобраться, данный факт не особо тревожит, о чем свидетельствует отсутствие рвотных позывов, а сокрушаюсь я только по привычке, оставшейся с прошлой жизни.

Пока я занимался вычислениями степени своего морального разложения, Вика, которой уже удалось взять себя в руки, оставила безуспешные попытки меня придушить, скупыми движениями вытерла влагу со щек и деловито поинтересовалась:

– Ты решил, как поступим дальше? Бежим или остаемся?

– Остаемся, – со вздохом ответил я.

Бежать бессмысленно, поскольку любой, даже самый бездарный дознаватель Ирхона в два счета свяжет внезапное появление растерзанных трупов в районе кузницы с нашей командой, после чего страже будет выдан приказ о задержании особо опасных преступников. Даже портреты на ориентировках рисовать не потребуется – нас тут каждая собака в лицо знает! Нет, во всеимперский розыск мы, конечно, не попадем (раз законодательство в вольных городах имеет настолько обособленный характер, то о слаженных механизмах взаимодействия силовых структур страны и говорить нечего!), но на свободном перемещении по приграничью можно будет ставить жирный крест. А этого мне делать не хочется. Остается только притвориться белыми и пушистыми, дисциплинированно дождаться стражей порядка и надеяться на благополучный исход дела.

Ведь, если разобраться, мы имеем неплохие шансы без особых потерь вывернуться из цепких лап закона. Достаточно вспомнить о перстне моей супруги, гарантирующей ей поддержку гильдии искателей, о моей популярности, ни шиша не гарантирующей, но способной вызвать у местных властей повышенный интерес к происшествию, и о расовой принадлежности моего учителя, благодаря которой нам положена амнистия по всем статьям. Дар‑то не рассказывал кому ни попадя о том, что его изгнали, вот и хозяева Ирхона, опасаясь вызвать недовольство эльфов, вполне могут спустить все на тормозах, благо прецедент имеется. А опознать в мертвецах членов воровской гильдии – не проблема. Было бы желание.

Нелюди, судя по их согласным кивкам, мыслили аналогичным образом. Убедившись, что копыта я откидывать не собираюсь, они аккуратно подхватили меня под руки и подняли с мостовой. Помощь пришлась кстати – несмотря на то, что боль ушла, тело подчинялось мне с трудом, а в мышцы словно песка сыпанули. Кое‑как утвердившись на ногах, я оглядел картину побоища и мысленно присвистнул. Залитые кровью камни, валявшиеся в художественном беспорядке разорванные, расчлененные и частично съеденные тела с вывалившимися внутренностями и выпученными остекленевшими глазами… Одним словом – постарался! Интересно, после этой бойни мне полагается титул Грозы Воров?

– Вот Папа обрадуется, – протянула Вика, оценив натюрморт в багровых тонах.

– Еще как! – со вздохом подтвердил Ушастик.

Я промолчал, но мысленно отдал должное изобретательности хитрого толстяка. Приложив минимальные усилия, Папа чужими руками нанес воровской гильдии мощный удар, от которого она оправится не скоро. Интересно, за что же он так не любит Щипача? Давняя вражда или просто главу мастеров расстроил тот факт, что кто‑то попытался отнять у него хлеб? Нет, можно даже не гадать, отчего толстяк решил подложить свиноматку в постель своему теневому коллеге. Вполне возможен вариант, что ему был необходим знатный переполох в Ирхоне, который начнется после того, как широкие массы узнают об инциденте.

– Хозяин! – раздался в моем сознании возглас Мурки.

Предупреждение подруги капельку запоздало – мои уши уже различали знакомое бряцанье металла о металл. А вот и наша доблестная стража! Спешит на помощь, прямо как Чип и Дейл. И судя по громкости приближающегося звука, у меня еще есть немного времени, чтобы привести себя в порядок и вернуть клинки. Мужественно отказавшись от поддержки нелюдей, я подошел на ватных ногах к ближайшему трупу, отхватил от его рубашки кусок почище и вытер им лицо. Решив, что теперь сходства с вампиром из малобюджетного ужастика у меня поубавилось, я выбросил окровавленную тряпку и направился за мечами.

Отражавшееся от стен бряцанье стало сильнее. Как хорошо, что служивые оказались оперативными – нам не пришлось самим за ними топать! Хотя, надо сказать, такая невероятная оперативность зарождает нехорошие подозрения. Если учесть, что троицу мы успокоили без особого шума, а версию, согласно которой стража кинулась проверять подозрительный хлопок, можно отбросить, как абсурдную, получается, что отсчет нужно вести от громких предсмертных криков второй группы. Бойня была быстрой – дело‑то происходило на высоких скоростях (кстати, а не в том ли причина появившихся у меня неприятных ощущений после разрыва?), уговоры Вики много времени не заняли…

– Дар, долго я провалялся в отключке? – спросил я, вытирая клинки об одежду мертвеца.

– Десяток секунд, не больше, – отозвался Ушастик, задумчиво вглядывающийся вдаль.

Значит, в итоге имеем две‑три минуты. За это время случайный свидетель, услышавший звуки крупномасштабной разборки, однозначно не успел бы сбегать за нарядом стражи в соседний квартал. Выходит, приближавшийся к нам отряд стоял на ближайшем перекрестке и терпеливо дожидался развязки, а как только все стихло – решил появиться и поглядеть на победителей.

– Ник, я различаю ауру сильного мага, – сухо проинформировал эльф.

Ага, так вот что он с таким усердием высматривал! Ну, тогда мои подозрения более чем обоснованы – насколько я помню пьяный треп коллег Ярута, в стандартном отряде городской стражи магов не предусмотрено. Делать больше нечего одаренным, кроме как улицы патрулировать да воров ловить! Поскольку вероятность того, что замеченный Даром маг телепортнулся из центра города, едва получив вызов на пейджер, ничтожна, выходит, данный отряд был нацелен на нас изначально. Готов поспорить, кто‑то заботливо проинформировал стражу о готовящемся нападении и теперь вояки спешили на место происшествия, чтобы задержать всех уцелевших в бойне… А может, попросту добить?

– Ты негатор зарядил? – спросил я Ушастика.

– Да, как ты и просил.

– Достань и держи под рукой!

Пока я вкладывал клинки в ножны, Дар успел сдернуть с плеча сумку, отыскать в ней нейтрализатор магов и сунуть его в карман. Ну, будем надеяться, наличие негатора благодаря маскировочному амулету эльфа останется для стражников секретом, иначе нам уже ничего не поможет.

В следующий миг из‑за поворота, погромыхивая доспехами, выбежал грозный отряд в составе троицы арбалетчиков, трех мечников и одного тяжело пыхтящего полноватого типа с шикарными бакенбардами и налитым кровью лицом. Я едва не выругался, увидев знакомые лица. Ну, эти уж точно никого задерживать не планируют! Пристрелят, не дав и слова сказать!

– Ложись! – скомандовал я своим, выхватив стальные полоски из наручей.

Стоявшая рядом супруга отреагировала моментально – рухнула на камни, как подкошенная, и утянула за собой замешкавшуюся рыжую. Это я отметил краем глаза, сосредоточившись на вызове в своем сознании леденящего душу страха.

– Никому не двигаться! – рявкнул Мишет.

Арбалетчики на бегу вскинули оружие. "Они целятся в Вику!" Мурка, подчиняясь мысленному приказу, хлестнула по стражникам ужасом. "Ее сейчас убьют!!" Двое спустили курки, отправив болты в нашу сторону. "Я не могу ее потерять!!!" И тут время замедлилось. Наконец‑то! Ощущая сопротивление непослушного тела, я сместился в сторону, пропуская мимо летевший в мое сердце болт. Мышцы подчинялись со скрипом, и острая железяка все же чиркнула меня по руке. Не обращая внимания на острую боль, я оттолкнулся от камней и бросился навстречу стражникам.

Пять метров, десять… Сверкающий луч, прилетевший из‑за спины, ударил в мага, заставив того замереть с отсутствующим взглядом. Поздно, Дар, поздно! Если бы гад не страдал одышкой, то успел бы ударить первым! Пятнадцать метров… Я метнул стилет в арбалетчика, успевшего оправиться от воздействия Мурки. Бросок левой рукой получился отвратительным. Острая полоска, вырвавшись из пальцев, полетела стрелку в правый бок. Ну, будем надеяться, это не даст ему сделать точный выстрел. Двадцать…

Мишет прямо передо мной, с широко распахнутыми глазами схватился за сабельку, клинок которой сантиметр за сантиметр выдвигается из ножен. Но командир не успевает – я уже рядом, хватаю его левой рукой за грудь, закрытую сверкающим металлом, а сам захожу за спину и пытаюсь погасить инерцию. А вот и хрен там! Меня тянет дальше, и я вцепляюсь в стражника, как в спасательный круг, увлекая его за собой…

И тут время рывком возвращает себе привычное течение. От боли в теле темнеет в глазах, я падаю спиной на жесткие камни, а сверху приземляется тяжеленная закованная в металл туша. Ощущения просто неописуемые! Как будто угодил между молотом и наковальней. На одном упрямстве я разгоняю спешившую укрыть мое сознание пелену, приставляю зажатый в ладони стилет к незащищенному горлу лежавшего на мне стражника и кричу, немилосердно насилуя связки:

– Всем стоять!!!

Невероятно, но меня послушались. Замер Мишет, ощутивший на своей шее царапавшую кожу острую сталь, замерла пара мечников, потрясенно взиравшие на сбитого с ног командира, замерли разрядившие оружие стрелки, замер арбалетчик с ножом в боку, пробившим его доспехи, словно консервную банку, замер маг, без чувств распластавшийся на мостовой…

– Дар, у вас все в порядке? – уже нормальным голосом спросил я.

– Да.

Значит, второй болт угодил "в молоко". Слава богам! Теперь можно начинать переговоры. С облегчением переведя дух, я обратился к командиру:

– Прикажи своим людям опустить оружие и не делать резких движений!

Однако упрямый стражник молчал и медленно смещал руку к кинжалу на поясе. Ну не дошло еще до идиота, что в такой ситуации трепыхаться бесполезно! Пришлось усилить нажим стилета. Голубой металл бритвенной остроты с легкостью разрезал мягкие ткани, потекла кровь…

– Выполнять! – сквозь зубы выдохнул Мишет.

Вот сразу бы так! Стражники дисциплинированно опустили сабельки. Видимо, здорово их командир вышколил. Мысленно приказав Мурке проследить за порядком, я отвел клинок от шеи разлегшегося на мне гада и прошептал ему в самое ухо:

– Теперь слушай меня внимательно, тварь продажная! Я примерно догадываюсь, какие распоряжения ты получил на наш счет, а потому испытываю сильное желание организовать тебе и твоей команде личную встречу с Дариной. К большому сожалению, уничтожение отряда городской стражи испортит мою безупречную репутацию, да и тебе, полагаю, хочется оставаться в списках живых как можно дольше, так что сейчас я собираюсь озвучить альтернативный вариант, способный удовлетворить нас обоих. Надеюсь, ты не против? Или для тебя предпочтительнее героическая гибель при выполнении служебных обязанностей?

– Излагай, – зло прошипел стражник.

– Спасибо, что разрешил! Итак, предлагаю всем вместе отправиться к твоему непосредственному начальнику и изложить ему следующую версию событий: на отряд народного героя приграничья… это я о нас, если ты не понял… произошло нападение бандитской группировки, отразить которое удалось лишь с помощью доблестных стражей под твоим командованием. В схватке все нападавшие, по всей видимости, принадлежавшие к воровской гильдии, успев вырубить мага и серьезно ранить одного из стрелков, были благополучно перебиты. Из положительных персонажей… это я снова о нас… никто не пострадал. Конец истории! Далее тебе и твоим людям выдаются награды с почестями, нам – благодарность за содействие с извинениями за разгул преступности в славном городе Ирхоне, после чего мы расходимся своими дорогами и стараемся больше не пересекаться. Согласен?

– И ты думаешь, начальник гарнизона поверит в твою сказку? – усмехнулся Мишет.

Ого, крепкие нервы у мужика! Другой бы согласился, не раздумывая, лишь бы избавиться от ножа рядом с сонной артерией, а этот еще находит в себе силы ерничать!

– Я уверен, ты будешь очень убедителен!

– А свидетели?

– Жители этих домов ничего не видели – об этом я позаботился. Мы же подтвердим каждое твое слово.

Однако командир продолжал упираться, как девушка на первом свидании:

– Все равно ничего не выйдет. Дознаватели, которые станут осматривать тела, мигом обнаружат несоответствие моего доклада и реальной картины. Но я готов сделать встречное предложение – отпусти меня и можешь убираться со своими нелюдями на все четыре стороны.

– За дурака меня держишь?! – возмутился я и в качестве профилактики оставил новую царапину на шее командира. – А когда ты подписывался на нашу ликвидацию, тоже вспоминал о дознавателях?!

Вот гад скользкий! Торгуется, прямо как на базаре! Или Мишет упрямится, поскольку приказ о моем устранении был отдан именно начальником гарнизона? Эх, надо было с самого начала прояснить этот момент… Хотя, сделать это еще не поздно!

– Тебя вообще кто сюда послал? – проникновенно прошипел я.

– Ярут, – едва слышно ответил стражник.

У меня отлегло от сердца. Все‑таки возможности моего приятеля имеют обозримые границы, и если запрячь командира одного из отрядов он еще способен, то приказывать начальнику городской стражи – росточком не вышел.

– Тогда чего же ты кочевряжишься?

– Я должен ему, – после недолгого молчания ответил Мишет.

Едва не касаясь губами уха стражника, я прошептал:

– Уже завтра этот долг будет некому стребовать. Папа дал гарантию. Думай!

Командир послушно задумался. Секунды утекали одна за другой, наполняя и без того не пустую чашу моего терпения, но шестеренки в голове Мишета ворочались туго, со скрипом. Чтобы ускорить процесс, я пояснил недогадливому вояке:

– Грязное бельишко Ярута после его смерти вполне может выплыть наружу и перепачкать всех, кто имел с ним дела, а награда за дюжину воровских голов и всего к ним прилагающегося способна обеспечить тебе превосходный иммунитет и поддержку начальства.

Этот камень стал решающим на чаше весов.

– Согласен, – выдохнул Мишет.

Созрел фрукт, не прошло и полугода! Надо было сразу все разжевать и в ротик дитятку сунуть – столько времени сэкономили бы! Убрав нож, я заявил во всеуслышанье:

– Вот и договорились. А теперь встань с меня, сделай милость!

Командир одним рывком поднялся, заехав пластинами доспеха мне по ребрам. Мечники было дернулись, но Мишет небрежным взмахом кисти остановил их, ощупал свою шею, задумчиво посмотрел на окровавленные пальцы и перевел взгляд на меня. Демонстративно вложив стилет в наруч (все равно достать его – секундное дело!), я протянул ему руку. Прекрасно понимая, что стражник может использовать мое неудобное положение и предпринять отчаянную попытку устранить мишень, уже который раз выскальзывающую из его пальцев.

Но командир в ответ протянул свою и помог мне встать, продемонстрировав своим людям, что заключенное между нами перемирие – не фикция.