Блистательная Вечеринка

НА САМОМ деле Алек был вовсе не против этой вечеринки, просто он вырос среди дикой природы, а отец его сроду не делал шума из именин, разве что просто упоминал о них. Серегил, впрочем, тоже до настоящего момента, ведь день этот был сразу после летнего празднества. Однако в этом году он торжественно заявил, что Алек, достигнув своего совершеннолетия, просто обязан устроить достойный праздник в дворянских кругах.

‑ Пойми, это очень важное событие, тали. Если мы не сделаем этого, начнутся всякие пересуды, – ласково сказал он Алеку, когда они утром сели с Кавишами завтракать.

Алек округлил глаза:

‑ Да о нас и так судачат!

‑ Да уж, – рассмеялся Микам. – Вы просто ходячий скандал.

‑ Что такое скаддал, пап? – заинтересовался Лутас.

‑ Это тупые люди, которые завидуют, потому что наши дядюшки такая красивая пара, – объяснила Иллия, здорово позабавив своего папочку. – Правда же, дядя Серегил?

‑ Конечно! Они просто зеленеют от зависти, глядя на то, как мне повезло, – Серегил поднёс руку Алека к своим губам, заставив его залиться краской.

Иллия, копируя их, звонко чмокнула собственное запястье, и оба малыша ту же проделали то же самое, полагая, что это была какая‑то замечательная шутка.

Алек приставил к носу ложку и скосил на неё глаза, заставив детей завизжать от смеха.

‑ Так, всё, достаточно, – строго сказала Кари. – Иллия, забирай этих трещоток и ступайте играть. А нам ещё нужно подготовиться к вечеринке. Элсбет, идём‑ка.

‑ Вы наши гости, Кари, – запротестовал Алек. – Вы не должны ничего делать.

‑ Не глупи, – Кари прогнала детей на улицу и направилась в кухню, чтобы посоветоваться с Сарой.

Микам вернулся на свой стул и вздохнул.

‑ Я давно уже понял, что если она что‑то там себе решила, лучше не становиться ей поперёк пути. К тому же вы оба отлично знаете, что ей это только в удовольствие.

‑ Я тоже терпеть не могу заставлять тебя трудиться во время собственного праздника, Алек, – сказал Серегил, – однако если ты сможешь попытать Селина о его дружке, это было бы неплохо для нашего ночного дела.

Микам удивленно поднял кустистую рыжую бровь:

‑ Вы двое снова во что‑то ввязались.

‑ Да так, небольшое дельце по поручению Теро, – объяснил Алек.

‑ Я могу быть вам чем‑то полезен?

‑ От тебя всего лишь требуется не пропускать мимо ушей разговорчиков о Фории и Элани, – ответил Серегил.

Сквозь открытое окно гостиной из сада донёсся громкий смех, а затем какой‑то подозрительный грохот.

‑ Микам! – крикнула из кухни Кари.

Тот поднялся, откладывая в сторонку трубку и кисет.

‑ Пойду‑ка, пожалуй, помогу Иллии свести урон к минимуму.

Как бы Алек ни брыкался, к тому времени, как на вечеринку начали прибывать первые гости, он выглядел образцовым юным аристократом, готовым к приёму. Его расшитый бархатный камзол был безупречен, как и свисавшая с правого уха причудливая аметистовая серьга. Распущенные по плечам длинные светлые волосы делали его чуть старше, чем его привычный вид. А быть может, так казалось из‑за того, как он держался. Поглядывая искоса на своего тали – Серегил был нынче в золотом и цвета морской волны наряде – он испытывал неизменную гордость.

Когда Алек впервые появился в Римини, он был очаровательно – а порой и чересчур – наивен и слегка не в своей тарелке. С неискушённостью, конечно, было давно покончено, однако в нем сохранились эдакие свежесть и чистота, которые покоряли людей, и заставляли в нужный момент слегка недооценивать его, равно как и Серегила, которого все считали богатым юным повесой – очаровательнейшим и, без сомнения, весьма занятным, неизменно гостеприимным, даже в столь тяжкие времена, но всё равно– повесой.

‑ У меня уже лицо болит улыбаться, – процедил Алек, встречая этот бесконечный поток гостей.

Стоя у салонной двери в своём лучшем синем сюртуке, поблескивавшем в свете канделябров серебром пуговиц, Рансер торжественно объявлял каждого новоприбывшего. В основном то были молодые дамы и господа с которыми Алеку и Серегилу доводилось вместе играть и выпивать, как например Граф Селин, который прибыл довольно рано и дружески обнял Алека одной рукой, другой опираясь на свою позолоченную трость, украшенную затейливой резьбой. Были среди гостей также и богатые торговцы, с которыми Серегилу случилось вести различные денежные дела. А также поэты, художники и даже несколько самых известных куртизанок обоего пола, конечно же, с Улицы Огней.

‑ И сколько же всего народу ты пригласил? – шепнул Алек, видя, что гости всё прибывают и прибывают.

‑ Считая Кавишей? Сотню или около того. Всего лишь.

‑ Лорд Теро из Римини, – торжественно провозгласил Рансер. – Маг Второго разряда, Третья Ореска.

Этот его титул по‑прежнему резал Серегилу слух. Веками, с тех самых пор, как одна из королев Скалы взяла в супруги двоюродного прадеда Серегила, при дворе соблюдалась ауренфейская традиция на длинные титулования, перечисляющие отцов и матерей. Несмотря на то, что Ауреннен по‑прежнему поставлял в войска Королевы Фории оружие и лошадей, она положила конец этой традиции, приведя именование к «правильным» Скаланским нормам, а заодно укоротила и мужские стрижки. Последнее, конечно, было скорее веянием моды, чем законом, так что и Алек, и Сергил, как и многие остальные, по‑прежнему носили длинные волосы, выражая тем самым безмолвный протест.

Следующей прибыла Леди Килит. Её сопровождали племянница Исмей и красавчик, рыжеволосый актер из театра с Улицы Корзинщиков, ныне совершенно ослепительный в чёрном с серебром наряде. Похоже, этот малый времени не терял и сумел с пользой потратить их денежки.

‑ Вы же не забыли Мастера Атре? – сказала Килит, расцеловавшись с обоими.

Актёр отвесил глубокий поклон.

‑ Надеюсь, присутствие моей скромной персоны не причинит вам неудобств, милорды.

‑ В нашем доме всегда рады видеть великих актёров, – заверил его Серегил. – Думаю, здешняя компания придётся вам по душе.

‑ А я надеюсь, вы не преминете снова посетить наш театр, милорды, – сказал Атре.

Когда он улыбался, в уголках его тёмно‑синих глаз обозначились привлекательные складочки. Уж не в косметике ли тут было дело? Хотя, быть может, ему её и не требовалось. Кожа Атре была гладкой, глаза сверкали юношеским задором. Он был красавцем от природы.

‑ У нас несколько новых постановок, всё зависит от вечера, – продолжил Атре.

‑ Да разве Серегила оторвёшь от стола с бакши, – Леди Килит лениво помахивала веером, держа его в одной руке. – О! Я, однако вижу тут душечку Леди Кари!

И Килит утащила с собой Атре поздороваться со своей давней подругой.

Герцог Мальтуз явился со своей супругой, Анией. И оба с большим теплом заключили Алека в свои объятья.

‑ Мы же почти не видели вас этим летом! – воскликнула Ания, а Мальтуз отнёс свой завёрнутый в шелка подарок на стол, который и так уже трещал под тяжестью подобных свертков.

‑ Не смею не согласиться, милостивая госпожа, – ответил Серегил.

‑ На днях я уезжаю на нашу летнюю виллу. Мальтузу, конечно, не до того, ему придётся остаться и поработать, но вы двое просто обязаны поехать со мной.

‑ Я только сверюсь с нашим календарём, – пообещал Серегил.

Вскоре заявилась и их давняя приятельница Эйруал, она же – одна из прошлых пассий Серегила, и владелица одного из самых элегантных борделей на Улице Огней, украшенного розовым фонарём. Её окружало несколько протеже. Королева ввела моду на очень высокие воротники. Эйруал же и её куртизанки, конечно, не могли не следовать веяниям моды, но одновременно полностью попирали её: лифы их платьев были сделаны из расшитых драгоценными камнями кружев и имели высокие кружевные же воротники, однако столь прозрачные, что практически ничего не скрывали. Эйруал была наполовину зенгати, и именно её экзотическая красота снискала ей популярность на Улице Огней. Но дело было не только в её внешности: она наслаждалась жизнью во всех её проявлениях и заботилась о том, чтобы так же поступали и окружающие её люди. С ней вместе пришла великолепная Мирриция, чьи чёрные волосы, уложенные в затейливую причёску, посверкивали сапфировыми шпильками.

‑ Мои дорогуши! – воскликнула Эйруал и громко расцеловала Алека с Серегилом. – Какого чёрта вы не заведете себе домик в деревне, чтобы поскорее увезти меня туда?

‑ Сбежать в деревню, лишив себя всех прелестей городской жизни? – Серегил поёжился. – Да я и неделю там не выдержу!

‑ И тем не менее тебя сроду не видать, – прибывшая вслед за Эйруал Леди Силлия со своей нынешней любовницей, знаменитой актрисой Лавинис, встала позади Эйруал, посмеиваясь над Серегилом. Даже издалека Серегил ощутил отчётливый запах вина, исходивший от обеих. – И куда это, скажите на милость, вы оба запропастились?

‑ Уверяю вас, это тоже исключительно городская местность, – засмеялся Серегил. – Я же должен присматривать за своими вложениями. Не каждому дано родиться с золотой ложкой во рту.

Периодические отлучки Алека и Серегила, естественно, не могли не вызвать разных толков, однако за многие годы Серегил так наловчился вешать лапшу на уши собеседнику, что мало у кого возникали лишние вопросы. И Алек очень быстро перенял эту его манеру.

Гости всё прибывали, и Серегил подал знак музыкантам, которые затянули премилую мелодию, пока не для танцев, а для поддержания общего настроения. Всех, конечно же, притягивали к себе накрытые столики в дальнем конце зала, на которых были представлены во множестве и контрабандные деликатесы, завезенные из Ауреннена и Зенгата.

Иллия с мальчишками сразу же нашла себе приятелей и исчезла в саду.

Смешавшись с толпой гостей, Алек увидел, как Теро озирается по сторонам с каким‑то странным выражением на лице.

‑ Что случилось? – поинтересовался Алек.

‑ Ничего, просто мне показалось, что я почувствовал….нет…нет, ничего. Замечательный праздник, Алек!

‑ Я очень рад, что ты здесь. И угадай‑ка кто ещё приехал.

‑ Не имею представления.

‑ Атре, тот майсенский актёр, о котором мы тебе рассказывали!

Алек оглянулся, ища Атре.

‑ Не вижу его, но он где‑то здесь. Если я его разыщу, я вас с ним познакомлю.

У Теро, похоже, эта идея не вызвала особого энтузиазма.

‑ И ты обязательно отправишься в театр вместе с нами, – непререкаемым тоном проговорил Алек. – Ты слишком много времени торчишь в этой своей башне.

‑ Да, как‑нибудь, при случае. Я жутко занят.

Алек усмехнулся.

‑ Ты всегда так говоришь. Ладно, как бы ни было, я очень рад, что ты приехал сегодня.

Из толпы появился Серегил и взял Алека за руку.

‑ Пора начинать, тали. Давай, исполняй свои обязанности.

‑ Поговорим позже, Теро, – сказал Алек, увлекаемый Серегилом к банкетному залу. – И я не отстану с театром….

Однако маг уже растворился в толпе, конечно же, не утруждая себя никакими обещаниями.

Даже и не скажешь, что нынешнее лето выдалось полным лишений. Рядом с тарелками с холодной нарезкой из утки, отварными омарами, масляной рыбой, а также между плошками с маринованными улитками и запеченными овощами в лимонном соусе, высились горки плоских сельдерейных хлебцев. К столам приставили Аната, юного поварёнка, чтобы он охранял еду от собак, которые, шныряя между гостями, не сводили со столов своих жёлтых глаз.

Алек взял в руки хлеб и разломил его надвое, а затем совершил возлияние во имя Четверки, тем самым начиная пир.

Когда с едой было покончено и было выпито сладкое вино, настало время открывать подарки и выражать свой восторг: там были перчатки, кольца, серьги, дорогостоящие драгоценные побракушки, вина, вышитые носовые платки от нескольких юных дев, и тому подобное. В связи с нынешней обстановкой, многое было уже поношенным. Однако Алек уделил положенную толику внимания каждому из подарков, а затем пришло время чудес и танцев.

‑ Позвольте? – сказал Теро.

‑ Если пожелаешь, – подмигнул ему Серегил. – Рансер, приведи‑ка, пожалуйста, ребятишек.

За долгие годы уже стало чем‑то вроде традиции оживлять настенную роспись в их гостиной, что и делали периодически разные маги, приятели Серегила. Лиственную рощу с видом на отдалённое море населяли всевозможные причудливые звери и прочие существа, от огненных саламандр до играющих на арфах кентавров.

Нынче ночью Теро наколдовал драконов. И не только огромных, летавших там, вдали, но и маленьких фингерлингов, так часто встречающихся в Ауреннене. Они замельтешили в нарисованной осенней листве, взмывая вверх меж нарисованных стволов, порхая между ветвей. Для скаланцев это было истинное чудо, плод причудливого воображения, для Алека же с Серегилом – частичка их родного дома. Вскоре там появились и певчие птички с золотым оперением, а затем, возникнув прямо из‑за дверей, вокруг залы, в деревьях проплыл огромный дракон, который хищно поглядывал на посетителей вечеринки.

Пока все хлопали и смеялись от восторга, Серегил ухватил Алека за руку и потащил на широкую лестницу, остановившись на её середине. Там он поднял кубок с вином и провозгласил тост в честь Алека:

‑ За моего возлюбленного!

‑ Который наконец‑то стал достаточно взрослым, чтобы все перестали над ним трястись, – добавил Микам, тоже поднимая свой кубок.

‑ Скаддал! – пискнул из толпы Лутас.

В ответ раздались смех и возгласы одобрения, а затем начались танцы.

Алек с Серегилом возглавили первый круг, а затем разделились, чтобы пройтись по кругу со своими гостями.

Так случилось, что в паванне Серегил оказался в паре с Атре.

‑ Так вы всё же появитесь снова в нашем театре, милорд? – спросил актёр, бросая на Серегила слишком медовые взгляды, медленными шажками двигаясь рядом с ним в танце.

‑ Вот только не надо отрабатывать на мне эти свои приёмчики, – рассмеялся Серегил.

Ответом ему была ослепительнейшая улыбка:

‑ Всего лишь дань восхищения, милорд!

Мимо них под руку с Исмай, племянницей Килит, проплыл Алек. Он вопросительно глянул на Серегила, но тот лишь подмигнул ему в ответ.

‑ Леди Килит сказала мне, что вы с Лордом Алеком являетесь самыми страстными покровителями искусств во всём Римини, – сказал Атре. – И это заметно, по тому, кто нынче у вас в гостях.

Похвала, конечно, была весьма сомнительной, однако в толпе гостей, действительно, было довольно много поэтов и художников, некоторые из которых уже собрали вокруг себя небольшие кружки благодарных слушателей. Самый знаменитый из них – и одновременно самый заносчивый – поэт Донеус, был как всегда, в центре наиболее многочисленной и юной толпы почитателей. Возвышаясь над ними в своём потёртом бархате, он декламировал богатым и зычным голосом какой‑то свой новый опус. Знаменитый скульптор Равинус, который не так давно представил на суд зрителей свою знаменитую статую с изображением последней из Королев – Идрилейн, установленную на Храмовой площади, размахивал руками, что‑то объясняя Лорду Цимеусу, очевидно какой‑то из своих мастерских приёмов.

‑ Вы преуспели в покровительстве, – заметил Атре.

‑ А вы в лести, – парировал Серегил. – Если не ошибаюсь, вам нужен спонсор для вашей новой постановки?

Атре ничуть не смутился этим.

‑ Так разве ж это не прибыльное вложение? Учитывая, что главную роль стану исполнять я? Впрочем, мы здорово стеснены нынче нашим месторасположением. Мало кто из дворян соберется к нам поехать, к тому же у нас так тесно, что негде и развернуться….

‑ Да, всё это очень плохо. И что же, у вас уже имеется какое‑то решение?

Атре закончил изящный поворот и снова очутился с ним лицом к лицу:

‑ Я присмотрел местечко побольше, в Бакланьем Переулке.

‑ Бакланий переулок? А вы, однако, амбициозны! – хохотнул Серегил.

Это было прямо на окраине Благородного квартала, вполне себе близко, чтобы привлечь богатых покровителей.

– Что ж, я как‑то не привык торговаться.

Музыка закончилась и Атре склонился над рукой Серегила:

‑ Ваш покорный слуга, милорд.

Серегил с непроницаемым лицом пожал актёру руку и процедил:

‑ Весьма надеюсь, что это, действительно то, что у вас на уме, Мастер Атре.

Актер быстро‑быстро заморгал глазами, сбитый с толку тем, что его брошенная из вежливости фраза воспринята так буквально.

‑ Да, конечно, милорд.

‑ Хорошо. Мы скоро всё обсудим. Но прежде чем принять решение, стоит ли вкладывать средства, я бы хотел взглянуть на это место в Бакланьем Переулке.

‑ Как только пожелаете, милорд, – Атре снова поклонился и отправился на поиски очередного партнёра для танцев.

‑ Он такой изменщик, – проворчала Килит, взявшись за руку с Серегилом для нового круга.

‑ Надеюсь, ты не думаешь, что я дал ему какие‑то надежды?

‑ Неважно. Он слишком красив, так что я прощаю ему этот легкий флирт, тем более что он не по мужчинам.

‑ Но он отлично знает, что я по мужчинам, – заметил Серегил. – И он истинный актёр.

‑ Так ты уже готов спонсировать его театр, не так ли?

‑ А ты?

‑ Мы просто обязаны помочь ему выбраться из этого ужасного места, где они сейчас находятся! И признайся‑ка, он тебя обворожил?

Серегил галантно ей улыбнулся.

‑ Вы испорченная женщина, миледи.

Алек улыбнувшись, откланялся: он уделил жеманным юношам и девицам ровно столько внимания, сколько требовалось приличиями, никого при этом не поощряя – и это, как ни странно, лишь делало его, кажется, ещё более притягательным для всех. Теперь же он отдался на милость старших, позволив и им повозиться с собой, или же сам потчуя их – кому как было угодно. Когда он был сыт всем этим по горло, он снова улизнул в танцевальную залу: со времени первых неуклюжих уроков в Уотермиде он стал получать здесь всё большее удовольствие. Они только что закончили танцевать с Иллией, и Алек хотел было, протиснувшись сквозь толпу, отправиться на поиски Селина, как до его слуха донёсся обрывок интересного разговора.

‑ Я люблю Серегила ничуть не менее всех остальных, – говорила, приблизив лицо к Герцогу Мальтузу, Герцогиня Нериан, с которой тот стоял возле лакейского входа, – но тут же совсем другое. Ауренфейе отлично знают, что они купили нас за понюх табака, весь же навар остаётся при них.

Незаметно притормозив, Алек внимательно прислушался к тому, как Нериан разглагольствует с Мальтузом о цене на ауренфейскую сталь. Имя её было так же в том списке Маркиза Килина. Как и имя Мальтуза.

‑ Они всего лишь соблюдают условия, продиктованные Принцессой Клиа, – заметил Мальтуз. – Вряд ли их можно винить в том, что война так затянулась. Нравится нам это или нет, но мы не сможем обойтись без импортных лошадей, стали, пшеницы. Майсена полностью опустошена. Со срединных земель, с земель всего речного побережья приходят доклады о том, что там уже начался голод. На северные торговые пути рассчитывать не приходится. И хорошо если только этим летом. В Королевскую казну золото не поступает уже с весны. Ауренфейе нынче дают нам в кредит. Так что, друг мой, думаю, ты к ним несправедлива.

Нериан выдержала небольшую паузу, затем отвернулась, процедив:

‑ Вот как… Думаю, тебе простонравится так думать. Иногда я сильно сомневаюсь, в самом ли деле ты….

В этот миг она наткнулась взглядом на Алека и поскорее улыбнулась.

‑ С именинами, Алек, Как это мило с Вашей стороны, что Вы меня пригласили.

Столь резкая перемена, конечно же, не ускользнула от внимания Алека, равно как и взъерошенный вид Мальтуза.

‑ Буду рад видеть Вас снова, миледи, – ответил он. – Надеюсь, угощение не показалось Вам скудным?

‑ Что Вы! Ваша Сара просто чудо!

Алек задержался ещё немного, поболтав о пустяках, пока не заметил на краю лестницы Селина, беседующего с каким‑то поэтом.

Однако, прежде чем Алеку удалось до него добраться, его утащили с собой Эйруал и Мирриция.

‑ Сдаётся мне, ты задолжал нам обеим танец, лорд Алек, как компенсацию за то, что ты так долго не казал к нам носа, – заявила Эйруал, и ее фиалковые глаза при этом блестели от удовольствия и выпитого вина.

‑ Сразу обеим? – спросил Алек.

Эйруал рассмеялась, отчего тонкая паутина драгоценных камней на её груди заиграла в свете зажжёных свечей.

‑ Ты же знаешь, мои услуги дороже, милорд.

Если ей хотелось заставить Алека залиться краской, то она преуспела. Похоже, эта его беда не поддавалась взрослению.

‑ Так что нет, возьми мою чудесную девочку. А я пойду разыщу твоего любовничка, если мне, конечно, удастся оторвать его вон от тех молодых людей.

Серегил, и в самом деле, находился теперь в окружении поэтов и их почитателей, что сгрудились в одном из углов у центрального входа. Теро тоже был с ним, и, судя по всему, наслаждался духовными дебатами с Данеусом.

Эйруал, протиснувшись сквозь толпу, заявила, что Серегил должен пойти с ней и, уцепив его за руку, вытолкала из гущи народа и потащила танцевать.

Музыканты заиграли новый мотив, и Алек, подхватив юную куртизанку, закружился с ней по зале. Краем глаза он заметил Иллию, сияющую и о чём‑то болтающую с Атре, с которым она танцевала, а тот, судя по всему, пытался её очаровать точно так же, как и остальных женщин в этой комнате.

Мирриция хохотала, щеки её разрозовелись, а волосы, выбившиеся из‑под шпилек, красиво обрамляли милое лицо.

‑ А Вы в отличной форме сегодня, милорд!

‑ Полагаю, в том заслуга моей партнёрши, – галантно ответил он.

На самом деле, она очень нравилась ему. Она была второй – и последней – его женщиной, и единственной, с кем он делал это по собственной воле. В ту ночь в её борделе, стоя уже на середине лестницы, он вдруг понял, что она, с её темными волосами и серыми глазами, слегка напоминает Сергила. То было начало целой цепочки волнительных для Алека откровений, в результате которых он навсегда позабыл и о борделях, и о постели с женщиной. Тем не менее, он по‑прежнему испытывал к ней некоторую нежность и благодарность, и начинал понимать, как может Серегил оставаться друзьями со своими бывшими любовниками.

Мирриция была умной, интересной, и гордилась своим ремеслом, которое для неё заключалось в чём‑то, гораздо большем того, что происходило в комнатах наверху. Она замечательно пела, могла поддержать беседу, играла на нескольких инструментах и не уступала Серегилу в игре в карты и в бакши. Среди юных аристократов было не в диковинку пользоваться услугами и обществом подобного рода женщин, чтобы скрасить себе досуг, так что у Мирриции не было недостатка в обожателях.

Потом Алека перехватила Иллия, и не отпускала его на протяжении трёх танцев, и все три танца не переставала его поддразнивать.

‑ Ну что, нравится тебе? – спросил он, несясь с нею в задорном галопе. – С этой высокой причёской ты выглядишь совсем взрослой.

‑ Я и так почти взрослая, – заносчиво ответила она. – К тому же я танцую лучше тебя.

‑ Да ладно, расскажи об этом с Беке. Это она меня учила.

‑ Ага, помню, как ты впервые появился в Уотермиде. Ты был неуклюжий, как медведь, и оттоптал ей все ноги.

‑ Тебе лучше быть со мною поласковее в день моих именин, а то я и твои оттопчу, – предупредил Алек, подхватывая её, потому что закончилась музыка, и поднимая в воздух. Иллия тут же издала совсем не взрослый писк, однако стоило ему поставить её на пол, заключила его в крепкие объятья.

Ему наконец удалось перед всеми извиниться и поймать в гостиной Селина, где сидели игроки в карты. Элсбет тоже была тут, и перед ней возвышалась внушительных размеров кучка с выигрышем. Алек быстро чмокнул девочку в щёку, отчего она тут же залилась румянцем.

‑ Вот не знал, что начинающим жрицам дозволяется принимать участие в азартных играх, – поддразнил её Алек, когда Элсбет выложила на стол очередную выигрышную карту, а её оппоненты разочарованно застонали.

‑ Им следует запретить это! – воскликнул Селин, раздосадованно кинув на стол карты, и расплатился по своей ставке.

Алек присел с ним рядышком.

‑ Иллиор покровительствует игрокам, а она носит метки Бессмертного.

‑ Меня учил играть дядюшка Серегил, – ответила Элсбет. – Так что мне не нужно никакого особенного везенья.

‑ Прошу прощения, я всего лишь шутил, – отозвался, краснея, Селин, и Алек понял, что в его подначивании кроется больше, чем просто поддразнивание. Похоже, тот покорён скромным очарованием Элсбет.

‑ С тобой я тоже не сяду играть! – заявил Селин Алеку, обнимая его за плечи. – Моя бабушка учила меня никогда не садиться играть с именинником. Ибо в случае проигрыша ждёт целый год неудач.

‑ Тебя или меня?

Селин задумался на некоторое время, было видно, что он неплохо выпил.

‑ Ну… я точно не помню, но одному из нас точно не повезет, так что я не собираюсь рисковать.

‑ Так почему бы нам не прогуляться по саду? – предложил Алек. – Там гораздо прохладней, чем здесь.

Селин, который в детстве во время дорожного происшествия потерял почти полностью правую ногу, поднял свою резную трость и быстренько последовал за Алеком на улицу.

Ночь была ясной, и хотя на небе нынче не было луны, от света звёзд падали длинные тени. Розы, увивавшие беседку, были в самом цвету, и ночной воздух был напоён их ароматом.

‑ Чем ты был занят всё лето? – спросил Алек. – Мы не виделись, кажется, лет сто.

‑ Вёл дела своей матушки, – ответил Селин. – Она никак не оправится после смерти отца. Порою проводит в постели весь день.

‑ Печально слышать это. И всё‑таки, ты же хотя бы изредка бываешь свободен?

‑ Да, конечно. Один раз за это лето мне удалось вырваться на охоту. Кроме того, при любой возможности я посещаю салон Эрцгерцогини Алайи.

Ах, какое открытие!

‑ Как вы познакомились?

‑ Матушка посылает меня туда, чтобы я разузнал для неё последние сплетни. Это едва ли не единственное из её нынешних удовольствий.

‑ А Герцог Рельтеус не приятель ли эрцгерцогини?

‑ Да, конечно! Он и мой приятель тоже. Ты его знаешь?

‑ Нет, но я наслышан, что он прекрасный собеседник.

Конечно, ничего подобного Алек вовсе не слышал, однако неожиданно угодил в точку.

‑ Безмерно забавный парень! – согласился Селин. – Эрцгерцогиня им здорово увлечена.

‑ А с нею они как познакомились? – задал вопрос Алек.

‑ Прошлой зимой принцесса охотилась в его угодьях. Его леса просто кишат оленями! Весь двор принцессы Элани был вместе с ней, скорее всего, именно тогда ему и удалось пленить эрцгерцогиню. – Селин подмигнул, понизив голос. – Ходят слухи, что у принцессы тоже сердечные дела с его старшим сыном, Даносом.

Алек изобразил величайшее удивление.

‑ Так Данос что, ухаживает за принцессой?

‑ Если и так, то делает это издалека. Он сейчас в Королевской конной гвардии.

Голос Селина поскучнел, он рассеянно побарабанил по набалдашнику своей трости.

– Честно говоря, не знаю, так ли хорош сынок, как отец. Герцог же Рельтеус отличный игрок в бакши.

‑ Что ж, как‑нибудь представишь нас друг другу. Похоже, он из тех парней, с которыми следует водить знакомство.

‑ Почту за счастье сделать это! Напиши‑ка мне завтра, я что‑нибудь придумаю.

Отлично, ещё одно ночное дельце было сделано!

Теро был здорово навеселе, когда, выплясывая с Элсбет Кавиш, он вдруг снова почувствовал, как что‑то словно бы проползло сзади по его шее. Быть может, то был и простой паук, но он уловил легкий аромат магии. Оглядев полную народа залу, он не смог определить источник. Всё закончилось столь же стремительно, как началось.

‑ Что‑то не так, Теро? – спросила Элсбет.

‑ Нет, просто почувствовал кое‑что странное. Вот только что.

‑ Магию?

‑ Возможно.

‑ Быть может кто‑то надел очень сильный амулет, – она быстро ему улыбнулась. – Или это просто вино.

‑ Наверное ты права.

И всё‑таки он ещё какое‑то время прочёсывал толпу. Без всякого, впрочем, успеха

Около полуночи Кари увела наверх валившихся с ног малышей, а вечеринка продолжалась почти до утра. У Лорда Серегила были отменные погреба, так что эль, бренди и зенгатское текло рекой. Как и следовало ожидать, молодёжь и кое‑кто из не самых стойких взрослых, перебрали вина. Когда распрощались с последними из тех, кто ещё держался на ногах, на дворе занимался рассвет. Тех, кого прямо на лавках или под столами свалил крепкий сон, устроили поудобнее, подложив им подушки и прикрыв одеялами.

Серегил зевнул и обхватил за плечи Алека и Микама, с удовлетворением оглядывая гостиную.

‑ Я всегда говорил: если никто не наблевал во дворе, праздник не удался.

Алек в ответ поморщился.

‑ В таком случае, наш имел просто оглушительный успех. Кстати, следовало заранее позаботиться о ведрах.

‑ Не завидую вашим слугам, которым придётся всё это убирать, – сказал Микам, который, пошатываясь отправился с ними наверх.

Когда они добрались до своих апартаментов, он замер на миг. Затем, понизив голос спросил:

‑ Так что, слышали что‑нибудь про Принцессу Клиа?

‑ Неа, – ответил Серегил.

‑ Мальтус с герцогиней Нериан говорили про перемирие, заключенное с Ауренненом, – сказал Алек. – А она была в списке Кирина.

‑ В списке? – подивился Микам.

‑ Объясню, когда проспимся, – сказал ему Серегил.

‑ Граф Селин спрашивал меня про Клиа. Он же в курсе, что Бека служит под её началом, – сказал им Микам. – Я не стал зацикливаться на этом. Потом я ещё раз уловил, как упоминалось её имя, когда выходил в сад немного проветрить мозги. Я прошёлся следом за Лордом Ареусом и Леди Ирин, они по‑моему, были заняты тем же самым, чем и я.

‑ Их имена тоже в том списке, – сказал Алек.

‑ Они нагнулись друг к другу, и я уловил только имя Клиа и что‑то насчёт престолонаследия, – продолжал Микам. – Как только они заметили меня, мы принялись болтать о лошадях.

‑ Интересно, – сказал Серегил и снова зевнул. – Не та тема, которую большинство из народа рискнет затронуть публично. Престолонаследие, я имею в виду. Не лошадей.

‑ Ну они были здорово под шофе.

‑ Очень плохо, что ты не услышал больше из их разговора.

‑ Мне удалось ввернуть в разговор Беку. Они понятия не имели, что она служит под началом Клиа. Впрочем, это ничего не дало. Мне показалось это немного странным.

‑ Я попробую их как‑нибудь аккуратно разговорить, при случае…, ‑ Серегил опять зевнул, да так, что хрустнула челюсть.

‑ В кровать? – сказал Алек.

‑ Отличная мысль!

Микам усмехнулся:

‑ Раньше, чем к ужину нынче меня даже не ждите.

Впрочем, для начала он отправился в библиотеку, и Алек, задержавшийся в дверях, увидел, как он поднимает с кресла заснувшую в нём Иллию. На столе перед нею была сгоревшая свечка, а на полу на ковре валялась выпавшая из рук книжка.

Микам осторожно уложил девочку на диванчик, который был приготовлен для неё, затем укрыл одеялами и, подмигнув Алеку, шепнул:

‑ Не рассказывай её матушке.

Алек кивнул и отправился следом за Серегилом в их с ним опочивальню.

Серегил швырнул свой камзол – практически в сторону гардероба – скинул туфли и упал ничком поперек постели.

Алек закрыл дверь и сняв свой камзол, повесил его на спинку кресла, стоявшего у окна, чтобы тот проветрился.

‑ Вижу, тебе в итоге удалось поговорить с Селином, – пробормотал приглушенным голосом Серегил, уткнувшийся лицом в постель.

Алек шлёпнулся с ним рядышком.

‑ Я думаю, это Данос шлёт зашифрованные послания своему папаше. Он служит в эскадроне Клиа.

‑ Шпионит за собственным командиром? Это как‑то не совсем лояльно. Ещё что‑нибудь вытянул из Селина?

‑ Он собрался представить нас Герцогу Рельтеусу. А тот, оказывается, весьма азартен.

‑ Великолепно! Это здорово бы упростило задачу! – Серегил перевернулся и облокотился о кроватные валики.

– Так ты доволен своей вечеринкой?

‑ Конечно, доволен, тали, – Алек придвинулся поближе и положил голову на его худое бедро. – Я танцевал с Элсбет, и я обыграл в бакши всех, кто был в гостиной, пока вокруг тебя толпились все эти поэты. Чему же на этот раз тебя научила эта свора пиявок?

‑ Свора пиявок! – хохотнул Серегил, представив себе картинку. – Ну, смотри. Леди Лания наставляет рога своему мужу с двумя другими любовниками, и никому не известно, от кого именно она понесла. От Герцога Нортуса сбежала жена, потому что тот колошматил её почём зря. Коратанов юный красавчик, Лорд Бирис, запершись, обжирается сладким, а потом чтобы не потерять фигуру, щекочет гусиным пером горло, чтобы всё извлечь обратно. Леди Мора спит с Леди Станией. В общем, обычный идиотизм.

‑ Я подслушал кое‑что поинтереснее всего этого, – сказал Алек и поведал ему про беседу Мальтуса с Нериан. – Я‑то полагал, что они друзья, однако они разговаривали весьма резко.

‑ Жара да лишения способны согнуть и железо. Когда Фория возвратится, всё поутихнет.

‑ Я уже не в первый раз слышу недовольство в адрес ‘фейе, – Алек тихонечко потянул за прядку длинных волос Серегила. – Ты привлекаешь к себе внимание, ты же знаешь.

‑ Мы ‘фейе, Алек, – сказал Серегил, прикрыв глаза. – Он запустил пальцы в густую шевелюру Алека. – По крайней мере я, насколько всем известно, и совершенно очевидно, что ты мной пленён. Ни кого не касается…., ‑ он снова зевнул, – … какой длины наши волосы. Фория, как бы то ни было, нами здорово недовольна, с тех пор как мы облажались с её последним поручением.

‑ Может и нет, но тут как раз одна из тех вещей, что вносят раскол в ряды знати, – задумался Алек. – Как может Фория вести себя подобным образом, обижая такого союзника, как Аурреннен? Ведь нынче, когда Майсена на грани истощения, он является основным источником её поддержки? А этот разговор о том, что Королева не соблюдает перемирия? Тебе не кажется, что всё это может иметь отношение к тому, в чём замешаны Рельтеус и Кирин?

‑ Пока рано судить.

Алек усмехнулся, проведя пальцем по гладкой, лишённой волос щеке Серегила. – А тот актёр из кожи лез, чтобы охмурить тебя.

‑ И меня, и всех, и каждого, – Серегил поймал ладонь Алека и взглянул на него снизу. – Тебя это задело?

‑ Нет, тали. Он всего лишь тщеславен и жаждет твоих денег.

‑ Наших денег. И да, тут ты прав. Сдаётся мне, мы вскорости станем совладельцами театра.

Date: 2015-07-11; view: 339; Нарушение авторских прав