Путь к дому

И снова со всех сторон нас окружает бесконечный и величественный лес. Окажись я здесь в другой момент, то, возможно, восхитился бы его первозданной красотой. Сейчас же мне было не до этого – кожаная упряжь волокуши невыносимо резала усталые плечи, с распаренного лица градом катился пот, заливая глаза. Вот уже как полдня я смотрел только под ноги, лишь изредка вскидывая голову, чтобы убедиться, что не сбился с пути, и снова утыкался взглядом в пожухлую траву.

Я вымотался настолько сильно, что, наткнись мы сейчас на шурдов, меня хватит не больше чем на пару взмахов мечом. Остальные чувствовали себя не лучше – вот уже третий день мы упорно двигались к дому, таща за собой тяжело нагруженные волокуши.

Одну из волокуш заняли самые маленькие из детей, те, что постарше, шли самостоятельно и даже пытались помочь в меру своих силенок, когда волокуша застревала в переплетении сучьев.

Оставшиеся две волокуши мы заполнили тщательно отобранными вещами. Большей частью это были инструменты, лучшее оружие, наконечники стрел и доспехи. От всего остального пришлось отказаться, хотя охотники успели натаскать на площадь огромную кучу добра, большую часть которого мы были не в состоянии унести. Пришлось устроить строжайший отбор. Каждый предмет тщательно осматривался, оценивались его состояние, нужность и необходимость, и только после этого он допускался на волокушу.

Как всегда, не обошлось без мелких происшествий – так, например, Стефий решил, что полсотни ножей ни к чему, хватит и десятка, и преспокойно выкинул из волокуши почти всю коллекцию ножей, что Литас так тщательно собирал, заменив их кипой потрепанных фолиантов. Обнаружившего это чудовищное святотатство Литаса едва не хватил удар, а Стефий теперь благоразумно не подходил к старшему охотнику ближе, чем на десять шагов, и изредка почесывал безобразно распухшее ухо. Сжалившись над несчастным, я наказал ему отобрать несколько самых интересных и не особенно толстых книг – зимой большую часть времени нам придется сидеть взаперти, лишь изредка высовывая нос на улицу, и чтение было бы неплохим способом скоротать досуг. Стефий послушался меня лишь отчасти – на волокуше оказались самые массивные книги, а остальные перекочевали в заплечный мешок паренька, и теперь он еле переставлял ноги, но избавляться от тяжелого груза решительно отказывался.

Остальные вещи, которые мы уже не могли прихватить с собой, было решено припрятать до лучших времен. Кто знает, возможно, нам еще удастся вернуться сюда. С выбором для схрона решили не мудрить и просто перенесли все в ближайший дом – позариться на имущество было некому: шурдов интересовали только сами люди, причем большей частью с гастрономической стороны и как сырье для создания своих чудовищных пауков.

Мародеров здесь не существовало – если не считать за таковых нас самих. В общем, единственной причиной, по которой я распорядился убрать все внутрь дома, было желание защитить вещи, которые я уже считал своими, от непогоды. Закончив с переноской, мы просто наглухо закрыли ставни да прикрыли дверь. Литас загнал толстую щепку в щель между ней и косяком, чтобы ее не распахнуло ветром, и на этом с обустройством хранилища мы закончили. На затею сжечь деревню дотла я махнул рукой.

Атмосфера мертвой деревни начинала ощутимо давить, в воздухе словно витала эманация смерти, и мы торопились как можно скорее закончить все приготовления и наконец‑то покинуть это негостеприимное место.

С первыми робкими лучами солнца, осветившими подернутую утренним туманом землю, мы вышли за ворота деревни и устремились вперед. Волокуши оставляли за собой глубокий отчетливый след, но с этим я уже ничего не мог поделать. Оставалась лишь надежда на льющие все чаще и сильнее дожди, могущие смыть все следы без остатка. Я очень не хотел показывать шурдам, где находится наш дом, но пройти по двум отчетливым колеями на влажной земле не смог бы только слепой.

– Меняемся, – негромко сказал Литас.

Вовремя. Я окончательно выдохся.

С облегченным вздохом сбросив кожаный ремень с натертых до крови плеч, я отошел в сторону и присел на толстое корневище, выпирающее из земли, – при каждой смене мы на несколько сладостных минут останавливались, переводили дух и проверяли детей, которые на удивление хорошо переносили тяготы путешествия. Опасения вызывала лишь годовалая малышка, неохотно евшая приготовленную Алей смесь из круп и ягод. Но с этим уже поделать было нечего, и девушка почти насильно вливала младенцу питательную кашицу.

По моим расчетам, до Подковы осталось еще два дня пути.

– Двинулись, – вновь скомандовал Литас.

Несколько минут прошли, и пора двигаться дальше.

С кряхтением я поднялся на ноги и принял от сменившего меня охотника тяжелый заплечный мешок, набитый продовольствием и хозяйственными мелочами – швейными иголками, наперстками, в общем, всем тем, что мы не могли сделать самостоятельно. Зима стремительно приближалась, и требовалась теплая одежда, да и старая уже основательно поизносилась. Женщины, конечно, своевременно латали прорехи и ставили заплаты, но иголки постоянно ломались и гнулись, что и немудрено, когда работаешь с толстой невыделанной кожей. Вообще я уже понял, что в Диких Землях железные изделия во много раз ценнее, чем бесполезное золото. Хотя бы потому, что мы не можем восполнить их потерю.

Даже в покинутой нами деревне мы обнаружили не полноценную кузницу, а скорее мастерскую по починке вышедших из строя вещей, и только. Выковать что‑нибудь новое они были не в состоянии из‑за банального отсутствия железа – да и я как‑то не заметил поблизости шахт и рудников, готовых снабдить железом. Ближайшее место, где можно им разжиться, – пограничные форпосты, но до них идти и идти. Опять‑таки бесплатно не дадут, а обменять или купить не на что.

Волокуши тронулись с места, и я последовал за ними. Уставшее от долгих переходов тело требовало отдыха и пищи, но я был благодарен этому чувству – выматывающая нагрузка помогла мне успокоиться и привести мысли в порядок. Этому немало поспособствовало и то, что я избегал общения с кем бы то ни было, и последние три дня угрюмо молчал, отделываясь короткими словами и кивками.

Рикар опасался приближаться, лишь издалека пытливо вглядывался мне в лицо, пытаясь определить, прошел ли мой гнев. На него я был по‑настоящему зол – все не мог забыть, как сверкающий в лучах заходящего солнца топор опускается на мою голову. Принять меня за перевертыша! Тогда и выхаживать меня не стоило!

Девчонка, которая так гордо величала себя Аллариссой Ван Ферсис, все‑таки пошла с нами – как будто у нее был другой выбор, – но усиленно делала вид, что не замечает меня, хотя с другими приветливо общалась, возилась с детьми, кормила малышку и кашеварила на ночных стоянках. Плевать. Не сильно‑то и хотелось с ней общаться.

Таким образом, впервые за все время я оказался предоставлен сам себе, и у меня было много времени, чтобы разобраться с накопившимися догадками и предположениями.

Первое место в моих мыслях занимал следующий вопрос: «Кто я такой?»

Кем я не являлся, так это задиристым и туповатым сынком амбициозного мелкого барона из рода Ван Исер. Слишком уж сильно нынешний Корис отличался от Кориса бывшего. Но осознание этого факта никак не приблизило меня к разгадке происходящего со мной и вокруг меня.

Увы, ответа на столь важный вопрос я не находил – проклятая головная боль мгновенно сжимала мою голову в стальных тисках, стоило мне сосредоточиться на воспоминаниях прошлого. Попробовав перетерпеть боль, уже через несколько секунд я почувствовал, что стремительно теряю сознание. Проклятье. Пришлось оставить бесполезные попытки, не приносящие ничего, кроме ослепительной боли и слабости, и вплотную заняться еще одной проблемой, от которой доносился гнилой запашок предательства и злого умысла.

Днем за днем я, словно разбитую вазу, заново собирал по кусочкам забытое мной недавнее прошлое и все отчетливее понимал, что наш столь скудно снаряженный отряд вынужденных поселенцев изначально был обречен на гибель. Даже то, что нам удалось благополучно достигнуть цели путешествия, нельзя было назвать иначе, как благоволением Создателя, убравшего с нашего пути костяных пауков и их хозяев шурдов. Окончательно я утвердился в своих подозрениях, увидев содержимое закромов погибшей деревни – великолепное оружие, доспехи, обилие скота и прочей живности, мощный защитный артефакт, под завязку наполненный магией… и это еще далеко не все из того, что нам удалось увидеть.

Тот, кто снаряжал род Ван Ферсиса, золота не пожалел. В нашем случае все наоборот – Рикар как‑то упоминал о королевской подачке, тощем мешочке с деньгами, которые я благополучно прокутил в один вечер в сомнительном кабаке – сомневаюсь, что внутри кошелька звенело золото, в лучшем случае серебро. Отсюда следовал простой вывод, что в нашем благополучии никто заинтересован не был, скорее наоборот, нам желали скорейшей смерти. А если быть совсем точным – было сделано все возможное, чтобы поскорее отправить Кориса Ван Исер на тот свет, не вызвав при этом подозрения – дескать, сгинул в Диких Землях, что в этом удивительного‑то, погиб во славу короны, как настоящий герой, а злого умысла здесь и в помине не было.

Не требовалось ломать голову и над тем, кому это могло понадобиться – король не мог оставить безнаказанным убийцу своего отпрыска. Отправить меня прямиком на эшафот он побоялся – в людской памяти еще не стерлось имя рода Ван Исер, помогшего удержать королю зад на троне, – и отомстил мне по‑другому, послав на верную смерть, заодно избавившись от слишком преданных мне наемников. Изящно проделано, ничего не скажешь.

В очередной раз я проклял свою поспешность, ведь чувствовало мое сердце, что не надо отправлять Вестник. Теперь «там» уже знают, что личный враг короны выжил, и остается лишь догадываться, что они замышляют. Со старого короля станется послать по моему следу отряд истребителей, подкрепив его парочкой боевых магов. Хотя… нет, король предпочтет подождать, давая Диким Землям шанс разобраться со мной.

Еще одной темной лошадкой был отец Флатис. Изначально я принял его за фанатика веры, но теперь начинал в этом крепко сомневаться. Хлипкий с виду дедуля за несколько недель сумел обучить Стефия не только безобидным молитвам, но и паре эффективных заклинаний против нежити. Священник был вездесущ, ни мгновения не сидел на месте – я постоянно замечал его в самых различных местах поселения: тут он благословляет пищу, вот он уже на кромке стены внимательно вглядывается в глубь ущелья, а еще через час уже занимается со Стефием. И так изо дня в день. Откуда только силы берутся. Помимо этого, он великолепно разбирается в лечебных травах, умело врачует раны и переломы. Не удивлюсь, если он и с оружием накоротке.

Такой человек – просто предел мечтаний любого поселения, а это никак не вписывается в собранную мной мозаику событий. Зачем церкви Создателя отправлять со смертниками священника? В том, что это сделала именно Церковь, я не сомневался – ни один правитель не властен над всемогущей Церковью. Она всегда стояла обособленно, не вмешиваясь в мирские дела и не позволяя совать нос в свои. И тут вдруг отсылает в Дикие Земли священника. Зачем? Думаю, пришло время побеседовать со святым отцом на пару интересных тем. Руки я, конечно, выкручивать не стану, но ответить ему придется. Я хочу быть уверен, что отец Флатис на моей стороне.

И самое интересное – в покинутой нами деревне церкви не было и в помине. Не то чтобы я специально ее разыскивал. Меня уведомил об этом неугомонный Стефий, облазивший все поселение и побывавший в каждом дворе. Церкви не было. Не успели построить? Или не захотели? Что‑то случилось с их священником? В полезности святой силы Создателя я уже успел убедиться и сильно сомневался, что поселяне по своей воле отказались от его защиты.

Меня разбирало любопытство, но выудить сведения было не у кого. Не детей же расспрашивать, а с Аллариссой я, по понятным причинам, не общался. Кстати, а вот и она, с решительным выражением на лице направляется прямиком ко мне. Помяни беса…

Рикар вовремя заметил ее маневр и успел перехватить девушку за несколько шагов от меня. Ласково, но твердо приобнял ее за плечи и отвел в сторону, что‑то говоря на ухо. Правильно. Разговаривать с этой неблагодарной девчонкой я не желал. Равно как и с Рикаром. Хотя мне не хватало общения с ним и его здравых советов.

Только сейчас я постепенно начинал осознавать, насколько сильно я устал за прошедшие несколько недель. Каждый день приносил новые загадки и проблемы, которые приходилось решать. Я начинал сомневаться в своих силах. Как я могу вести за собой людей, если не могу разобраться даже в себе?

Вздохнув, я поправил лямки заплечного мешка и прибавил шагу. Было приятно чувствовать его тяжесть – в нем находились столь необходимые нам для выживания вещи. Они очень пригодятся – при условии, что удастся добраться до дома. Дом… Наш новый дом.

Наверно, люди из поселения Ван Ферсис тоже называли его домом. А потом пришли шурды и за несколько часов превратили деревню в могильник, наполненный смрадом разложения. Несмотря на то что поселение было защищено чарами «Хранителя», шурдам удалось захватить его. Блестяще и молниеносно проведенная операция. Еще одно словечко, выплывшее из моей памяти. Операция. Именно о таких заумных словечках говорил здоровяк. Словечки, которые я никогда не использовал до той роковой встречи с кабаном. Откуда все это? Почувствовав первые отголоски головной боли, я предпочел вернуться к произошедшей в поселении Ван Ферсис трагедии.

Я уже примерно восстановил цепочку событий и мысленно поразился четкой организации и продуманности действий шурдов. Шаг первый – один из жителей деревни вдруг хватает тяжелый молоток, идет прямиком к «Хранителю» и проделывает в нем немалую дырку, высвободив магическую энергию. Защита уничтожена. Уверен, что этот безумец незадолго до этого покидал поселение и выходил за периметр действия артефакта, где и попал в лапы к шурдам, хорошенько поработавшими с его головой.

Шаг второй – не теряя ни секунды, отряд шурдов, не скрываясь, заходит в деревню и обрабатывает ее массированной магией костяных пауков, заставляя жителей собраться на деревенской площади. Беззащитных людей осматривают, отбирают самых молодых и сильных, остальных отдают на расправу паукам.

Шаг третий – отряд шурдов покидает поселение, уводя с собой пленных. В деревне остается небольшая группа на случай, если кто‑то из жителей отсутствовал в момент атаки. Несколько свеженьких пауков отправляется на разведку окрестностей – парочка таких и наткнулась на нас той злополучной ночью и стоила мне двух людей. Спустя еще день к мертвому поселению выходим мы и расправляемся с оставленной группой. Занавес.

Кто бы ни управлял действиями нежити, он прирожденный лидер и очень умен – хотелось верить, что это только мои фантазии, но я старался готовиться к худшему. Например, к тому, что рано или поздно, разведчики шурдов обнаружат наше поселение и приведут за собой основные силы. И жизненно необходимо, чтобы к тому времени мы были готовы выдержать осаду. И если у шурдов есть грамотный военачальник, то наше положение сильно осложнится: одно дело – противостоять натиску почти животных и совсем другое, когда они управляются твердой рукой.

Тряхнув головой, я избавился от запутавшихся в волосах веточек и обрывков паутины, заодно отгоняя мрачные мысли. Будем надеяться на лучшее. Кто сказал, что шурды вообще смогут обнаружить наш форт?

Остановившись, я обвел внимательным взглядом медленно тянущуюся цепочку людей, согнувшихся под тяжестью ноши, и убедился, что все в порядке. Хотя нет – не видно Стефия. Повернувшись к Литасу, я вопросительно поднял бровь, и понявший меня без слов старший охотник коротко кивнул мне за спину. Обернувшись, я обнаружился пропажу – Стефий осторожно выкапывал небольшое растение с темными узкими листьями. Неугомонный.

– Вот ведь неугомонный, – словно вторя моим мыслям, произнес Литас. – Откуда только силы берутся.

– И не говори, – ответил я, наблюдая, как Стефий бережно заворачивает растение в обрывок холщовой тряпки.

– Господин, – замялся старший охотник, нервно теребя рукоятку ножа, торчащую из‑за пояса. – Простили бы вы Рикара. Он за эти три дня просто извелся весь. Места себе не находит.

– Уже простил, – съязвил я. – Не помнишь? Так и сказал: «Рикар, я прощаю тебя».

– Как знаете, господин, – потухшим голосом ответил Литас и развернулся в сторону медленно тянущихся волокуш.

– Подожди, – остановил я его и, вздохнув, добавил: – Скажи, что я больше не сержусь.

Радостно кивнув, Литас поспешил к голове колонны, где мелькала широкая спина здоровяка. Понес радостную весть. Усмехнувшись, я в сотый раз поправил лямки тяжелого мешка и пошагал вслед за отрядом. До вечера нам предстояло пройти еще несколько лиг.

Когда сгущающиеся с каждой минутой сумерки сделали невозможным дальнейшее продвижение, остановились на ночлег. Еще один день, и мы наконец‑то доберемся до Подковы.

Небольшая поляна, поросшая невысокой травой, подошла для этого как нельзя лучше. Вскоре запылал высокий костер, над которым водрузили несколько почерневших от гари котелков – горячий, восстанавливающий силы травяной отвар по рецепту отца Флатиса.

Литас накромсал крупными ломтями копченое мясо и сыр, разломал на части несколько лепешек, и на этом подготовка к ужину завершилась. Съев свою долю и запив все кружкой отвара, я почувствовал, что глаза начинают слипаться и меня неудержимо клонит в сон. Не став снимать доспехов, я просто ослабил их шнуровку и снял пояс с оружием, расстелил на траве плащ и с облегчением лег. Услышав за спиной легкий шорох, я даже не удосужился повернуть голову – и так все ясно: здоровяк устраивался на ночлег на привычном для него месте неподалеку от меня.

Подбежавший сингерис с шумом обнюхал мое лицо, убедившись, что все в порядке, на прощанье ткнул меня носом и, помахивая хвостом, потрусил к хозяйке, устроившейся в десятке шагов от нас под раскидистыми лапами огромной ели.

Пес словно сказал: «Извини, брат, сам понимаешь…»

Усмехнувшись этой мысли, я закрыл глаза и провалился в темную бездну сна.

* * *

Последний день изматывающего путешествия. Еще до полудня, мы добрались до кромки леса и вышли из влажного сумрака на залитое ослепительным светом плоскогорье, посреди которого величественно возвышалась Подкова. Мы уже различали очертания скалы, ставшей для нас новым домом и убежищем в этих проклятых Создателем землях.

Теперь уже не приходилось петлять, как в лесу, выискивая достаточное пространство между стволами деревьев, чтобы смогла пройти волокуша, – места между вальяжно раскинувшимися пологими холмами хватало с избытком. Скорость продвижения отряда изрядно увеличилась, что не могло не радовать.

Обрадованный примирением здоровяк теперь постоянно находился поблизости, что позволило мне высказать ему все умозаключения и выводы о недавно произошедших событиях: мне требовалась трезвая оценка со стороны бывалого человека, и тут лучше, чем Рикар, мне никто помочь не мог. Внимательно выслушав меня, он согласился, что без влияния старого короля дело не обошлось, ну да и Темный с ним, дело прошлое, а вот насчет шурдов заметил:

– Не знаю, господин, – задумчиво протянул Рикар. – Я шурдов за свою жизнь наемника повидал достаточно. На границе всегда неспокойно. Что ни день, то стычка. Но мы справлялись малой кровью – бойцы из них никудышные, больше на тварей своих полагаются. Знаю, что смерти они не боятся, но и напропалую не рискуют. Но все как‑то… – здоровяк замялся, подбирая нужные слова, – глупо, что ли. Бессмысленно. Бесцельно. Убийство ради убийства. И до этого времени я ни разу не слыхал, чтобы шурды захватывали людей. Ни разу. А здесь, почитай, все население увели с собой. Убили только тех, кто заведомо не осилит тяжелый переход.

– Кто ими управляет? Шаманы?

– Возможно, господин. По границе слухов много ходит. А где правда, никто не знает. Пару раз поводырей видел издали, но они осторожные, зря не рискуют, то, что мы их в поселении врасплох застали, только на удачу списать можно. С шаманами не сталкивался, так оно, наверно, и к лучшему – иначе сейчас и не разговаривали бы.

– Ясно, – огорченно буркнул я. – Про сгархов что знаешь? Помнишь, тот шурд перед смертью все пугал нас ими? Мол, как они проснутся, так и конец вам страшный придет.

Здоровяк зябко передернул плечами и ответил:

– Те еще твари, господин. Выходят на охоту с первым снегом. Помню, однажды нас по тревоге спешно подняли и погнали на помощь к соседнему городку. Грешно так говорить, конечно, но, к нашему счастью, мы опоздали. Господин, я много чего успел повидать в этой жизни, ко всему привык, но того, что увидел там, до смерти не забуду. Месиво из мяса, снега и грязи. Из населения не уцелел никто. И повсюду – глубокие отпечатки огромных когтистых лап. Старый барон как увидел все это дело, так и говорит мне: «Пора нам уходить от границы, старина. Иначе весь отряд положим». И тут не прошло и пары недель, как в Империи начался мятеж дворян. Лучшего повода было не найти, а командир наш – отец ваш покойный – умел быстро принимать решения. Собрались мы и рванули на соединение с войском короля. Так вот и закончилась моя служба на границе, – подытожил Рикар, взглянул по сторонам и, чертыхнувшись, прикрикнул: – А ну не растягивайтесь там, подтянулись живо!

Вымотанные люди не торопились исполнять приказ, и здоровяк поспешил к отстающей волокуше, яростно размахивая руками.

– Мдааа… – машинально протянул я, смотря в спину удаляющегося Рикара. – Чем дальше в лес, тем больше дров.

– Дров? Каких еще дров? И вообще мы давно уже из леса вышли!

Даже не смотря в сторону, откуда раздался звонкий голосок, я уже знал, кого там увижу. Я нехотя повернул голову на источник звука. Так и есть. Баронесса Алларисса Ван Ферсис собственной персоной. Не выдержала‑таки.

– Какие еще дрова? – повторила Аля.

– Это присловье такое, – неохотно ответил я. – Имелось ввиду, что чем больше я узнаю, тем больше проблем возникает.

– Да? Странно. Никогда не слышала такой поговорки. Надо будет запомнить.

– А я вообще много странных словечек знаю, – буркнул я. – Ты что‑то хотела? Или так просто, мимо проходила и уже уходишь?

– Какой ты грубый! – сверкнула глазами Аля. – Невыносимый! Не зря на тебя даже собственные люди с топорами кидаются!

Резко развернувшись в конец отряда, я рявкнул:

– Рикар! Я что сказал насчет рыжих и насчет того, чтобы не подпускать их ко мне ближе, чем на десять шагов?

– Больно надо! Я и сама уйду! Вот. – Алларисса бросила на землю небольшую тубу для бумаг. – Может пригодиться. Тут бумаги отца и карта Диких Земель.

Гордо вскинув голову, девушка отвернулась и, фыркнув, направилась было к волокуше с детьми, но не выдержала и добавила:

– И я не рыжая! Грубиян!

Растерявшись от такого напора, в первый момент я не нашелся, что ответить, а потом было уже слишком поздно. Не орать же во все горло. Поле боя осталось за девушкой.

Обозлившись, я собрался уже поддать ногой оставленный футляр с бумагами, но меня остановил голос Рикара:

– Нечего сказать, господин. Умеете вы ладить с людьми. Сразу общий язык находите. – Как всегда незнамо откуда появившийся здоровяк, закряхтев, нагнулся и подобрал с земли тубу. Бережно отряхнул пыль, вручил тубу мне и удалился. Я остался в гордом одиночестве.

Повертев в руках футляр из старой потрескавшейся кожи, я хотел пренебрежительно засунуть его в мешок, но любопытство взяло верх, и руки сами щелкнули медной застежкой. Информация лишней не бывает.

Внутри было несколько пожелтевших от времени листов бумаги и уже знакомый пергамент карты Диких Земель. Вытряхнув, я развернул карту. Точная копия моей. Та же пунктирная линия пограничной стены, широкая полоса леса и небрежно поставленная точка, обозначающая Подкову. Думаю, что моя карта будет пополезней этой. Все‑таки прошло много лет с того момента, как поселенцы рода Ван Ферсис пересекли границу Диких Земель, и их карта уже порядочно устарела – при условии, что кто‑то в Королевской Канцелярии занимается сбором и систематизацией новой информации.

Когда я уже начал складывать карту, в глаза бросилось небольшое различие в цветовых обозначениях, потом еще одно… и еще.

Твою… Не может быть! Скинув мешок с плеч, я упал на колени и лихорадочно начал развязывать туго стянутые тесемки на горловине. Спохватившись, вскинул голову и закричал:

– Рикар! Литас! Привал! И живо ко мне!

Наконец, справившись с тесемками, я схватил лежащий сверху пергамент карты и так поспешно открыл его, что чуть не разорвал пополам. Расстелив его рядом с картой Аллариссы, я внимательно вгляделся в обозначения и в сердцах ударил кулаком по земле.

Между картами‑близнецами все же были существенные различия – в цветовых обозначениях. Те поселения, что обозначены на моей карте красным – то есть вымершими и уничтоженными шурдами, – на карте рода Ван Ферсис мирно сияли зеленым цветом. И наоборот. Что еще хуже, несколько зеленых отметок на моей карте, расположенных поблизости от Подковы, на другой были жирно обведены красным. Смертельная опасность. Ближайшая к нашему поселению красная отметина – всего в дне пути от нас, аккурат там, где нам надлежало основать поселение по указу Королевской Канцелярии. Хотели заманить в ловушку, и у них это почти получилось. Не взбреди мне в голову посамовольничать и избрать другое место для поселения, кто знает, что бы сейчас с нами было.

Старый король предусмотрел все до мельчайших деталей. О, как я хотел сейчас оказаться за много лиг отсюда во дворце и увидеть, как эта тварь истекает кровью, словно недорезанная свинья. Я готов многим пожертвовать ради этого мига.

Подбежавшие охотники увидели выражение моего искаженного бешенством лица и остановились, словно налетели на каменную стену. Ничего не объясняя, я просто ткнул пальцем в раскрытые карты. Им хватило всего минуты, чтобы разобраться, и воздух наполнился забористыми ругательствами и проклятьями.

Чуть успокоившись, я мрачно спросил:

– Рикар, ты мне одно скажи: неужели смерть бастарда могла так сильно разозлить короля? Ведь не королевского же наследника я прибил!

Здоровяк переглянулся с Литасом и ответил:

– Не думаю, господин. Вы уж не обижайтесь, но не настолько важная вы птица, чтобы из‑за вас затевать такую мороку. Слишком сложно. Проще перебить весь замок и деревню, а потом списать все на разбойничий налет. Найти наемный отряд для грязной работы легко. Король помашет руками, погрозится искоренить на корню всех бандитов в окружающих лесах, и на этом все кончится. Нет, господин.

– Тогда зачем все это? – недоумевающе спросил я.

– Похоже на налаженную систему для избавления от неугодных, – ответил за Рикара Литас, не отрывая глаз от карты. – Видно, империя давно уже расправляется таким образом со смутьянами и слишком независимыми родами. Тайная стража не зря ест свой хлеб. Мирно и тихо, никаких публичных расправ, никакого пролития благородной крови. Неугодным вручают фальшивую карту и указывают место будущего поселения в заведомо опасной точке – приговоренный казнит себя сам.

А ведь он прав! Я давно уже догадался, что нас отправили на верную смерть, но никак не ожидал такого размаха. Они правы. Огромная машина, работающая на уничтожение как врагов короны, так и просто потенциальной угрозы.

В голове мелькали разрозненные обрывки воспоминаний о еще одном могущественном короле древности, который ради того, чтобы удержаться на троне, уничтожил и отправил далеко в промерзшие северные земли огромное количество недовольных подданных. И это сработало. Он правил потом еще долгие десятилетия и мирно почил в своей кровати. Поговаривали, конечно, что без добрых людей тут не обошлось, но сплетен всегда полно, а где правда, никто не знает.

– И какой карте теперь верить? – риторически спросил Рикар.

– Никакой, – отмахнулся я. – Все равно больше никаких вылазок я не планирую. Хватит с нас и этой. Разжились инструментом, оружием, и ладно. Хотя если нашу карту можно смело выкидывать, то карту Али с оглядкой, конечно, но использовать можно: не похоже, что ее род отправили на смерть, скорее в ссылку с возможностью вернуться – когда король смилостивится. Иначе мы бы не нашли такого количества снаряжения и прочего. Да и «Хранитель», опять же, им дали не зря… И вообще нам теперь совсем о другом думать надо!

Оглядев обращенные ко мне непонимающие лица охотников, я пояснил:

– Как дальше жить будем? Теперь ясно, что на помощь рассчитывать не приходится. Возвращение назад нам заказано – самое большое дойдем до граничной стены, там нас и положат. Сколько мы сможем просидеть в Диких Землях?

– Посмотрим, господин, – пожал широкими плечами здоровяк. – Создатель милостив.

– Это точно, господин, – поддержал его Литас. – Нам торопиться некуда.

Хмыкнув, я поднял с земли карты и, бросив на них последний взгляд, засунул обратно в футляр.

– Ваша правда, поживем – увидим. Командуйте подъем. Пора продолжать путь.

Литас, поднявшись на ноги, умчался выполнять распоряжение, а Рикар глянул по сторонам и сказал:

– Господин, конечно, не мне судить… Но девчонке и так тяжело приходится. Как бы не сломалась совсем.

– Ступай, Рикар, – буркнул я. – Ступай. Поторопи остальных.

Слова здоровяка заставили меня призадуматься. Как ни крути, а теперь Алларисса одна из нас и, по сути, совсем еще ребенок. Пора налаживать отношения. Но не сейчас. Вот доберемся до дома, там этим и займусь.

И еще одно… Может ли быть так, что король давно точил зуб на новоявленного барона Ресара Ван Исер?

Я помнил давешний рассказ отца Флатиса о событиях прошлого и его упоминание о присланном самим королем маге‑целителе. О, Создатель! Случайность? После стольких открытий я уже не верил в случайности. Надо проверить.

Единственный доступный мне источник информации был под боком – Литас и Рикар долгие годы неотлучно находились с отцом до самой его смерти. Какая великолепная смерть – просто заснуть и больше не проснуться. Предел мечтаний любого старца. Вот только отец был еще далеко не стар.

До Подковы еще далеко. Времени как раз хватит, чтобы расспросить охотников. Спрятав тубу с бумагами в мешок, я накинул его лямки на многострадальные плечи и устремился к маячившей впереди фигуре здоровяка.

Дойти до Рикара мне не удалось – раздался тяжелый гул, исходящий, казалось, прямо из‑под ног, почву основательно тряхнуло, еще через мгновение толчок повторился, да так, что я с трудом удержался на ногах, со склонов холмов с шумом посыпался песок, увлекая за собой мелкие камни.

Ладонь метнулась по ножнам, и спустя мгновение рукоять меча оказалась у меня в руке. Лихорадочно озираясь по сторонам, я никак не мог обнаружить источник опасности. Что за напасть?

– Бросить волокуши! – заорал Рикар. – Все в круг, детей за спины! Господин, быстрей сюда.

В три прыжка домчавшись до остальных, уже успевших сбиться в плотный круг спина к спине и выставить перед собой оружие, я сбросил мешок с плеч и занял место рядом с Литасом. Краем глаза заметил, как Аля, обнажив нож, попыталась было выйти из‑за наших спин, но здоровяк одним небрежным движением плеча откинул ее назад, раздраженно бросив:

– Не мешайся!

Аля поняла все правильно и осталась внутри круга, обняв детей и что‑то успокаивающе бормоча им.

Прошло несколько тягостных минут ожидания, но ничего не происходило. Толчки больше не повторялись, песок перестал осыпаться с пологих склонов холмов.

– Похоже, просто землетрясение, – нерешительно проговорил я, взглянув на Рикара.

– Похоже, – процедил сквозь зубы здоровяк, напряженно осматривая округу. – Похоже.

– Фуф‑ффф… – с шумом выдохнул один из охотников и с облегчением ослабил тетиву. – Я уж думал, все…

– Думал он, – передразнил Литас, демонстративно зажимая нос. – Слышал я, как ты думал, до сих пор попахивает. Подштанники сменить не забудь.

Кто‑то сдавленно хрюкнул, безуспешно пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, Алларисса звонко хихикнула, даже вечно мрачный здоровяк растянул губы в улыбке, еще через миг все безудержно хохотали, да так, что из глаз потекли слезы, а мышцы животов свело от судороги.

Все‑таки Литас тот еще пройдоха. Так легко и непринужденно разрядил обстановку всего лишь парой слов.

Все еще посмеиваясь, я с трудом разогнулся и забросил меч в ножны. Подцепил с земли мешок и выкрикнул:

– Ладно. Посмеялись, и хватит. Продолжаем движение.

– Слышали, что господин сказал? А ну шевелите копытами! – рявкнул здоровяк на замешкавшихся. – Литас! А ты чего как столб стоишь?

Старший охотник не ответил. Застыв, словно соляной столп, он широко открытыми глазами, не отрываясь, смотрел куда‑то за наши спины. Крутнувшись на месте, здоровяк обернулся и сдавленно охнул. Обернувшись, я остолбенел – на моих глазах несколько холмов, между которых мы прошли лишь с десяток минут тому назад, медленно и величественно, словно тонущий корабль проваливались под землю, причем все это происходило в почти полной тишине, нарушаемой лишь шелестом ссыпающегося песка. Вот вершина дальнего холма сравнялась с землей, не останавливаясь ни на миг, продолжила плавно опускаться, образуя огромную песчаную воронку, засасывающую в себя землю, кустарник и обломки камней. Когда еще один холм вздрогнул и плавно пошел вниз, вздымая облака сухой пыли, я очнулся и завопил во все горло:

– Шевелись! Прочь отсюда!

Дальше все завертелось в сумасшедшем темпе. Словно сговорившись, в первую очередь все кинулись к тяжело нагруженным волокушам – оно и понятно, терять с таким трудом добытое добро никто не желал. Схватив в охапку двух ближайших детишек, я донес их до волокуши и усадил внутрь. Подоспевшая Алларисса тащила за руки еще двоих. Наскоро пересчитав всех по головам, я несказанно обрадовался – все на месте, испуганно таращат глаза по сторонам.

– Тронулись! Тронулись!

– Налегай!

– Навались, склирсово отродье, – прорычал Рикар, ухватившись за ближайший ремень.

– Скорее! О, Создатель, посмотрите назад! – закричал Стефий, тыча пальцем за наши спины.

Оглянувшись, я похолодел – за пролетевшие пару минут несколько холмов бесследно исчезли, и теперь в нашу сторону тянулась цепочка песчаных воронок. Некоторые из них уже слились воедино, образовав огромный водоворот. Всмотревшись внимательнее, я с ужасом понял, что водоворот не стоит на месте. Нет! Он со скоростью идущего человека двигался в нашу сторону, оставляя за собой исковерканную мешанину из всего, что попадалось у него на пути. Создатель! Да что же это такое?! Что за порождение темной магии?

– Бегом! Бегом! Чего уставились?! – завопил Рикар.

Следующие полчаса превратились в ад. Бег наперегонки с безжалостной смертью. Время от времени оглядываясь, я с тоской убедился, что водоворот по‑прежнему следует за нами по пятам и, похоже, еще больше увеличился в диаметре. Пока нам удавалось удерживать дистанцию, но как долго это может продолжаться? Я уже чувствовал предательскую дрожь в коленях, дыхание со свистом вырывалось из груди, ладони невыносимо резало от впившихся кожаных ремней волокуши. Другие выглядели не лучше меня. Долго нам так не выдержать. Еще полчаса, и мы окончательно выдохнемся.

Можно бросить волокуши, оставив лишь одну для детей, тогда наша скорость резко увеличится. Появится шанс оторваться. Но, в свою очередь, это означало безвозвратную потерю столько жизненно необходимых нам инструментов и оружия.

Я сейчас похож на драного уличного пса, который пытается убежать от нагоняющей его повозки. Еще пара мгновений, и его хребет жалко хрустнет под тяжелым ободом колеса, а он все никак не может догадаться отскочить в сторону и продолжает бежать по прямой, уже не надеясь на спасение.

Создатель!

Твою так м…!

Бросив ремень, я приложил ладони ко рту и завопил:

– Поворачиваем! Заворачивайте волокуши в сторону. Рикар! Заворачивай отряд в сторону!

Колонна встала. Охотники один за другим поворачивали ко мне залитые потом лица, пытаясь понять, что я задумал. Показывая пример, я с натугой развернул непослушную волокушу в сторону от прежнего направления.

– Господин… – нерешительно начал один из охотников.

– Все за мной! Делай, как я! – перебил его я. – Быстрее!

– Но, господин. Ведь это ничего не…

– Без вопросов! Все за господином! – зычно рявкнул здоровяк. – Чего глаза повыпучивали? Или уши дерьмом позабивало? БЕГОМ!!!

Судя по лицу здоровяка, он ничего не понял и просто надеялся, что я действительно придумал что‑то стоящее.

Одна за другой волокуши невыносимо медленно разворачивались и тянулись следом за мной. Быстрее же! Водоворот почти настиг нас. Уже отчетливо слышны издаваемый им тяжелый гул и шелест заглатываемого воронкой песка, и голова невольно вжимается в плечи, все тело напрягается в ожидании удара. Еще. Еще хотя бы несколько шагов.

Нам удалось преодолеть не больше ста шагов, когда песчаный водоворот поравнялся с нами и… прошел дальше, с хрустом перемалывая землю и не обращая ни малейшего внимания на нас. За воронкой тянулся длинный след искореженной и перекрученной земли с вкраплениями камней и стволов деревьев. А ведь там, погребенные под тоннами земли, сейчас могли бы покоиться и наши бренные останки.

Создатель…

Сработало. Что бы это ни было – загадочное природное явление Диких Земель или остатки древней магии, – оно пришло не по наши души.

Обессиленно опустившись на землю, я проводил взглядом удаляющееся облако пыли и сплюнул. Всего‑то надо было отойти чуть в сторону…

– Ох… – застонал Стефий, держась обеими руками за поясницу. – Господин, а ведь не зря сказано в молитве покаяния: да не возомни себя значительным и важным, и тогда множество бед и несчастий минует тебя.

Ответить на высказывание было нечем. Поэтому я просто скомандовал часовой привал и, расслабленно откинувшись на спину, бездумно уставился в пронзительно синее небо, краем уха прислушиваюсь к затихающему гулу уходящего в сторону песчаного водоворота и к бубнящему Стефию.

– А если вспомнить молитву послушников…

– Стефий! – буркнул здоровяк, на мгновенье оторвавшись от горлышка фляги. – Лучше заткнись! А то зашибу. Рука у меня тяжелая.

– Уже молчу, дядя Рикар, – понятливо закивал Стефий, утирая от пота лицо с грязными разводами. – Думаю, вам следует открыть священную книгу «Величие Создателя» на главе, посвященной вспыльчивости и несдержанности, где говорится, как опасны эти наклонн…

– Стефий! – одновременно рявкнуло сразу несколько охотников, а Рикар подчеркнуто медленно начал подниматься с земли.

– Все. Молчу. Молчу.

Не выдержав, я фыркнул и, с натугой сев, осмотрелся по сторонам. Судя по тому, как все обессиленно вытянулись прямо на голой земле, нам придется здесь задержаться. До Подковы осталось не больше нескольких часов пути, и до зубовного скрежета хотелось как можно скорее закончить изматывающий переход. Не страшно. Уже сегодня, еще до полной темноты, мы доберемся до дома.

* * *

Уж не знаю, что помогло больше – истовая молитва Создателю или наше общее желание оказаться дома, – но мы это сделали. Одним рывком, без единой остановки мы прошли оставшееся расстояние до густой рощи, окружающей подножье Подковы, вошли в ущелье, ведущее к форту, и на последнем издыхании, когда уже казалось, что еще чуть‑чуть, и напряженные до предела мышцы просто не выдержат рвущей тяжести волокуш… мы добрались.

И, позабыв обо всем, уставились на стену форта. Нет, не на стену, а на Стену.

Мне хватило одного взгляда на нее, чтобы понять, что в наше отсутствие не случилось ничего страшного и поселение продолжало жить своей нормальной (если это слово вообще применимо к Диким Землям) жизнью. Иначе стена не смогла бы так сильно подрасти – навскидку не меньше чем на высоту человеческого роста. Неплохо. И это учитывая, что вся работа велась практически голыми руками. Похоже, в наше отсутствие работа не затихала ни на миг. Чувствуется твердая рука братьев‑мастеров. И теперь каменная стена угрюмо нависала над нашими головами, навевая чувство уверенности – такую преграду легко не преодолеешь и наскоком не возьмешь.

Потянув носом, я уловил манящий запах жареного мяса – не иначе, как раз к ужину подоспели. Тогда понятно, почему не слышен уже такой привычный перестук топоров и молотов.

Оглядев ошарашенные лица охотников, я усмехнулся – судя по вытаращенным глазам и отпавшим челюстям, увиденное поразило не только меня. Невозмутимым остался только Рикар. Критическим взглядом он дотошно осмотрел стену, пожевав губами, зло сплюнул и буркнул:

– Кажись, подросла наша стеночка. Подросла, родимая. Вот только, жаль, толку нет.

– Не понял? – удивленно спросил я. – Что значит, нет толку?

– А какой толк может быть, если мы подошли вплотную, а нас до сих пор не заметили?! Стража чем занимается? А? Бери хоть голыми руками. Распустились без меня, – рявкнул здоровяк и, задрав голову, бешено заорал: – Эй! Стража! Хотя какая вы, к Темному, стража… склирсы вы вонючие, а не стража. Эй! Спускайте лестницу!

Наверху что‑то с грохотом упало – не иначе как щит уронили, – над кромкой стены показалось пораженное лицо стражника. Увидев нас, он непонимающе похлопал глазами, затем сдавленно охнул и исчез. Над стеной понесся пронзительный крик:

– Господин вернулся! Счастье‑то какое!

Несколько мгновений ничего не происходило, а затем внутри форта поднялся многоголосый крик:

– Господин вернулся!

– Слава Создателю, господин снова с нами.

– Господин вернулся!

– Вернулись!

– Тащите лестницу!

Загрохотав о край стены, опустилась прочно сколоченная лестница, по ней как горох посыпались люди с радостными и одновременно неверящими лицами, и спустя еще миг мы оказались в плотном кольце гомонящих поселенцев.

В мгновение ока с меня сняли тяжелый мешок, в одну руку сунули флягу с вином, в другой незнамо как оказался солидный кусок жареного мяса. Охотников и детей тоже не обошли вниманием. На нас обрушился шквал вопросов. Всем хотелось узнать подробности, ведь уже было ясно, что вернулись мы не с пустыми руками – об этом свидетельствовали заботливо укрытые мешками вещи на волокушах, чужие дети, испуганно таращившие по сторонам глаза, державшаяся несколько особняком Алларисса… отсутствие двух охотников.

Стефий, приняв горделивую и одновременно печальную позу, принялся описывать наши приключения, и – о чудо! – здоровые мужики, бывшие наемники, широко пораскрывали рты и восторженно внимали тощему подростку, стараясь не упустить ни слова.

Все это затянулось бы еще надолго, но благодаря зло покрикивающему здоровяку, которого никак не растрогала радостная встреча, хаос быстро прекратился, и мужчины начали спешно разбирать поклажу с тяжело нагруженных волокуш и бегом потащили к лестнице. Каждый извлекаемый предмет, будь то тяжелый меч или потертый плотницкий топор, встречался радостными возгласами и передавался из рук в руки, словно величайшая драгоценность. Хотя что нам драгоценности? В Диких Землях это не больше чем бесполезный мусор, занимающий место.

Усталых детей подняли в первую очередь, наверху их уже нетерпеливо дожидались женщины с одеялами и дымящимися кружками с горячим отваром, до которых неведомым образом уже дошла весть о том, что мы вернулись не одни. Воистину женщины вездесущи.

Машинально отпив несколько глотков вина, я поднял голову к закатному небу и облегченно улыбнулся. Удалось. Мы дома…

Сделав еще один глоток вина, я взглянул на кромку стены и лишь чудом не поперхнулся – стоя в стороне от остальных поселенцев, там виднелась такая знакомая фигура в просторном белом балахоне. Отец Флатис пожаловать изволил. Да уж… мы точно дома.

Ударившая в глаза вспышка яркого синего света, казалось, никак не обеспокоила старика. Он лишь досадливо поморщился и, остановив коня, с высоты седла брезгливо взглянул на десяток костяных пауков, возникших словно из ниоткуда на их пути и мгновенно перешедших к атаке.

Проведя взглядом по уродливым созданиям, перегородившим отряду путь, старый маг задумчиво провел ладонью по коротенькой ухоженной седой бородке и, щелкнув пальцами, неторопливо произнес, обращаясь к неподвижно восседающим фигурам за спиной:

– Тварей убрать. Если поблизости есть их хозяева, тащите сюда.

Его приказ был услышан. Трое всадников спешились и неспешным, размеренным шагом направились к паукам, на ходу доставая мечи из ножен. Пауки уже почувствовали неладное, но все еще продолжали безнадежно посылать волны магической энергии, стараясь заставить этих странных людей покориться их воле. Остальные веером рассыпались в стороны, прочесывая округу. Всадники не перемолвились ни словом, не переглянулись и не откинули с голов глухие капюшоны плащей, но действовали они четко и слаженно.

Старик все так же неспешно спешился, достал из седельной сумки кожаную флягу и направился к небольшому травяному взгорку неподалеку. Усевшись, он с наслаждением вытянул ноги и принялся разминать затекшие мышцы.

– Годы уже не те, – сокрушенно пробормотал он себе под нос и, покосившись на воинов, которые уже заканчивали разбираться с нежитью, добавил: – Но лучше уж старость, чем это… Не жизнь и не смерть… даже посмертие им не дано… одно слово – ниргалы.

Не закончив фразы, маг зябко передернул плечами и приложился к фляге. Если он не выполнит приказ хозяина, то с ним поступят еще хуже – изобретательность повелителя он знал хорошо и великолепно представлял себе возможные последствия для себя лично.

Не прошло и десятка минут, когда к его ногам бросили трех окровавленных шурдов с вывернутыми за спину и крепко связанными их же собственными ремнями руками. Внимательно осмотрев пленников, старик небрежно ткнул пальцем в одного с гребнем поводыря на затылке и, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал:

– Этого для беседы достаточно.

Стоявший за спинами гоблинов воин сделал два быстрых и точных взмаха рукой, и отвергнутые стариком шурды закорчилось в судорогах на земле, пуская кровавые пузыри из перехваченных лезвием ножа шей.

Поморщившись, маг пробормотал ругательство и, стряхнув попавшие на сапог брызги темной крови, повернулся к оставшемуся в живых шурду. Тот бесстрашно взглянул старику в лицо и, сплюнув на землю, что‑то прошипел на своем языке.

– Да‑да, я понимаю твои чувства, – согласился маг и, наклонившись вперед, возложил ладонь на голову шурда. – Я все понимаю.

Гоблин дернулся было в сторону, но куда там – один из людей мага сжал ладонями голову шурда, словно в стальных тисках, а еще через миг по искалеченному телу шурда прошла короткая дрожь, и он затих.

Не больше чем через четверть часа отряд продолжил путь в глубь Диких Земель. Старик маг не узнал ничего стоящего его внимания – их приняли за других. Несколько дней назад кто‑то уничтожил один из отрядов шурдов в захваченном ими поселении неподалеку отсюда, и теперь шурды старательно искали обидчика. Темный им в помощь.

Покачиваясь в седле, маг зло усмехнулся: встреча оказалась как нельзя кстати – сфера показывала лишь приблизительное направление, и дополнительные глаза и уши ему не помешают. А кто может знать Дикие Земли лучше, чем шурды?

Прошло довольно много времени, и уже начало смеркаться, когда неподвижно сидевший среди безжизненных тел своих собратьев шурд пошевелился и открыл ничего не выражающие глаза. Переведя взгляд на плотно сжатый кулак, он разжал пальцы и внимательно осмотрел то, что находилось на ладони, желая убедиться, что все в порядке. Растянув губы в улыбке, обнажившей пожелтевшие клыки, он поднес маленькую вещицу поближе к глазам и позволил себе полюбоваться ею. Подарок от нового господина. Он был готов потратить целую вечность на созерцание прекрасной штуки. Хозяин велел хорошо заботиться о ней, ведь она такая изящная и хрупкая… Заботиться до того момента, когда надо будет выпустить заключенную в ней силу.

Спохватившись, что теряет время, шурд надежно спрятал предмет в одном из многочисленных карманов на поясе, встал, осмотрелся и, выбрав подходящее место, приступил к делу.

Шурд точно знал, что ему надлежало сделать, знал до мельчайших деталей – новый хозяин позаботился об этом, вложив ясные указания в его голову. Он не подведет хозяина. Сделает все как надо. Сделает, как ему велено. Не хотелось терять даже толику столь драгоценного времени, но придется – обряд рождения костяного паука не терпел спешки и требовал внимания к мелочам.

Сняв с пояса нож, он наклонился над телом мертвого шурда и осторожно сделал первый надрез точно в надлежащем месте, посетовав про себя, что тот уже мертв и теперь придется напитать новорожденного паука своей собственной жизненной энергией и кровью. Но для хозяина ничего не жалко. Лишь бы он был доволен им…