Под материнским крылом

Склоняясь ниц, овеян ночи синью,

Доверчиво ищу губами я

Сосцы твои, натертые полынью,

О, мать-земля!

Максимилиан Волошин

Но где же тот ключ, который позволяет приоткрыть тайны минувших времен?

Да вот же он перед нами - сокрыт в архаичных стихах хотя бы всё той же Голубиной книги! Вдумайтесь в вопросы, которые волновали наших пращуров:

<...>Кая земля всем землям матu?

Которо море всем морям матu?

Кое возеро всем возерам матu?

Кая река всем рекам матu?

Который город городам матu?

Котора церква всем церквам матu?

Котора птица всем птицам матu?

Который звире всем звирям матu?

Кая гора всем горам матu?

Который камень каменям матu?

Кое древо всем древам матu?

Кая трава всем травам матu?

Именно тут и обнаруживается любопытнейшая деталь, которая позволяет проникнуть в самую сокровенную тайну древнего мировоззрения: в приведенном варианте владыки природных царств и стихий величаются не отцами, а матерями (наподобие того, как это запечатлелось и в известной поговорке "Киев - мать городов русских", хотя и название Киева и слово "город" мужского рода).

Например: Который камень камням матu [ударение на последнем слоге]? Ответ: Белый (А)латырь-камень всем камням матu. Что же сие означает в глубинном социокультурном аспекте? А вот что: многие вопросы Голубиной книги зародились еще в те времена, когда господствовали матриархальные отношения, а мать была главой рода, "царицей" племени и т.п.

Сохранилось ли имя той древней матери? Сохранилось - наиболее близкое нам по времени и по духу. Это - Мать Сыра Земля! Именно к ней и обращались русские люди во всё тех же "духовных стихах":

Каялся-то добрый молодец сырой земли, Как сырой земли да сырой матери: "А прости, прости, сыра матери, И меня прости, покай да добра молодца"<...>

Но и сама Мать Сыра Земля просит перед самим Господом Богом за весь грешный род людской:

Растужилась, расплакалась Матушка Сыра Земля Перед Господом Богом: "Тяжел мне, тяжел, Господи, вольный свет!

Тяжелей, много грешников, боле беззаконников!" <...>

Почувствовав приближение смерти, уморенная голодом боярыня Морозова вспоминает прежде всего не христианского Бога и даже не семью свою, а глубинные основы человеческого бытия, восходящие к Матери Сырой Земле: "...

Не подобно телу моему в нечистоте одежды возлечь в недрах Матери своей Земли" [выделено мной. - В.Д.]. В самом деле, когда пращуры наши благоговейно говорили "Мать-земля", это была не метафора, а интуитивное осознание своей неотделенности от Вселенной в ее земном, планетарном проявлении, своеобразное "почвенничество" в прямом смысле данного слова.

В эпических и лирических песнях, сказаниях и мифах многих народов воссоздан неповторимый образ Матери-Земли. Тема эта в общем-то неисчерпаема.

Сошлемся лишь на один пример: в нем, как в капле воды, отражается преклонение и благоговение людей перед своей естественной заступницей и кормилицей. Образ этот заимствован из якутского героического эпоса "Нюргун Боотур Стремительный" (но не меньшие по красоте и проникновенности строки можно отыскать и у других народов):

Прикреплена ли она к полосе

Стремительно гладких, белых небес -

Это неведомо нам;

Иль на плавно вертящихся в высоте

Трех небесных ключах

Держится нерушимо она -

Это еще неизвестно нам;

Иль над гибельной бездной глухой,

Сгущенным воздушным смерчем взметена,

Летает на крыльях она -

Это не видно нам;

Или кружится на вертлюге своем

С песней жалобной, словно стон -

Этого не разгадать...

.............................................

Осьмикрайняя, на восьми ободах,

На шести незыблемых обручах,

Убранная в роскошный наряд,

Обильная щедростью золотой

Гладкоширокая, в ярком цвету

С восходяще-пляшущим солнцем своим,

Взлетающим над землей;

С деревами, роняющими листву,

Падающими, умирая;

С шумом убегающих вод,

Убывающих, высыхая;

Расточающимся изобильем полна,

Возрождающимся изобильем полна,

Бурями обуянная -

Зародилась она,

Появилась она -

В незапамятные времена -

Изначальная Мать-Земля...

* * * * *

Бессознательное и сознательное поклонение Матери-Земле, беспрекословное ее приятие как Великого материнского первоначала уходит корнями в доисторические времена, в ту пору, когда женщина была и прародительницей и вершительницей судеб рода. Данная эпоха, растянувшаяся на тысячелетия, нашла свое отражение в многочисленных изображениях женщин, олицетворявших великое материнское начало (рис.70). Высшее предназначение женщины - стать матерью и с помощью рожденных ею детей обеспечить продолжение рода и преемственность в неразрывной цепи поколений. Поэтому совершенно естественно, что архетип Великой Матери стал одновременно и архетипом Великой Богини (во многих случаях между ними нет никакой разницы). Эта проблема вот уже на протяжении почти двух веков плодотворно исследуется учеными самых различных профилей - философами, религиоведами, мифологами, этнологами, психологами.

Серьезный и во многом уникальный вклад в общенаучную копилку внес известный мыслитель-психоаналитик Карл Юнг (1875-1961). По Юнгу, как и любой другой, архетип матери обнаруживает практически безграничное разнообразие в своих проявлениях. Первыми по важности являются мать, бабушка, мачеха, свекровь (теща); далее идет любая женщина, с которой человек состоит в каких-то отношениях, например, няня, гувернантка или отдаленная прародительница. Затем идут женщины, которых мы называем матерями в переносном смысле слова. К этой же категории принадлежат Богини, особенно Богоматерь, Дева, София. Множество вариаций данного архетипа дает мифология.

Другие символы матери в переносном смысле присутствуют в вещах, выражающих цель нашего страстного стремления к спасению: рай, царство Божье, небесный Иерусалим. Вещи. вызывающие у нас набожность или чувство благоговения, такие как церковь, университет, город, страна, небо. земля, леса и моря (или какие-то другие воды), преисподняя и луна, или просто какой-то предмет, - все они могут быть материнскими символами. Этот архетип часто ассоциируется с местами или вещами, которые символизируют плодородие и изобилие: рог изобилия, вспаханное поле, сад. Он может быть связан со скалой, пещерой, деревом, весной, родником или с разнообразными сосудами. такими как купель для крещения, или цветами, имеющими форму чаши (роза, лотос). Магический круг, или мандала, ввиду его защитной функции, может быть формой материнского архетипа. С ним также ассоциируются полые предметы; духовка, кухонная посуда и, конечно же, вульва, влагалище, матка и любые подобные им формы. Дополняют этот список многие животные, такие как корова, заяц, полезные животные в целом.

С этим архетипом ассоциируются такие качества, как материнская забота и сочувствие; магическая власть женщины; мудрость и духовное возвышение, превосходящее пределы разума: любой полезный инстинкт или порыв; все, что отличается добротой, заботливостью или поддержкой и способствует росту и плодородию. Мать - главенствующая фигура там, где происходит магическое превращение и воскрешение, а также в подземном мире с его обитателями. В негативном плане архетип матери может означать нечто тайное, загадочное, темное: бездну, мир мертвых, все поглощающее, искушающее и отравляющее, т.е.

то, что вселяет ужас и что неизбежно, как судьба. Все эти атрибуты архетипа матери можно выразить формулой "любящая и страшная мать". Наиболее знакомым нам историческим примером двойственной природы матери является образ Девы Марии, которая является не только матерью Бога, но также, согласно средневековым аллегориям, и его крестом. В Индии "любящей и страшной матерью" является парадоксальная Кали.

* * * * *

Земля как мать представлялась живым и жизнедарующим началом, поскольку она плодоносит так же, как плодоносят люди, животные или растения. Отсюда распространенные во многих древних (и не только в древних) культурах сопоставления плодоносящего поля и деторождающей женщины. А земледельческий труд отождествлялся с актом зарождения жизни, где вспахивающее орудие труда - от заостренного кола и мотыги до сохи и плуга - постоянно сравнивался с мужским детородным органом - фаллосом, без которого немыслимо никакое плодоношение земли. У народов, находящихся на низкой ступени развития, сохранилось немало древних обычаев, связанных с культом земли: возложение только что родившегося ребенка на землю, обязательное погребение детей, вынос больных и умирающих на голую землю с целью возможного исцеления и др.

Многие из этих обычаев глубоко и всесторонне проанализированы в классическом труде немецкого исследователя древней мифологии Альбрехта Дитериха (1866-1908), который так и называется: "Мать Земля" (1905 г.).

Однако почитание Матери-Земли знавало и кровавые ритуалы и жертвоприношения. В древности они процветали повсеместно, но кое-где дожили до Х1Х века. Именно данное обстоятельство и позволило их изучить и описать.

Дж. Дж. Фрэзер в "Золотой ветви" подробно рассказал о человеческих жертвоприношениях в честь Матери-Земли на примере племени гондов, населявших и населяющих понынев южно-индийский штат Ориссу. Гонды - дравидская народность, они поселились на Индостане задолго до появления там индоариев и сохранили в своих традициях наиболее архаичные черты, связанные с культом Земли, с урожаем и плодо- родием почвы.

Гонды приносили в жертву людей в честь Богини Земли, которую звали Тари Пенну. Человеческие жертвы были необходимы якобы для получения высокого урожая технической культуры, которую выращивали гонды и из которой они приготавляли знаменитый краситель. Считалось, что если поле не полить людской кровью и не зарыть в землю куски человеческой плоти, то получаемая из этого растения ярко-красная краска утратит свою обычную глубину. Жертвы для этой цели назывались meriah - "мериа" [обращает на себя внимание сакральная корневая основа mr], и традиция требовала, чтобы их либо покупали еще в младенчестве или же с детства специально готовили к незавидной судьбе.

Кроме того, детей могли докупать у соседних племен, которые, в свою очередь, крали их у зазевавшихся родителей. Все долгие годы, до того рокового дня, когда "мериа" приносился в жертву Богине, его усиленно кормили и баловали.

За десять - двенадцать дней до ежегодной торжественной церемонии у намеченной жертвы сбривали наголо волосы. После продолжительных оргий в ночь перед роковым событием жертву одевали во все новое, и начиналось торжественное шествие сельчан во главе с ним под музыку и танцы от деревни до рощицы "мериа" - на этом месте, неподалеку от деревни, росло несколько высоких деревьев, не тронутых еще лезвием топора. Чтобы посмотреть на ритуал жертвоприношения, сюда стекались толпы людей. Все поголовно - мужчины, женщины, дети - хотели во что бы то ни стало присутствовать на "празднике".

В ритуальной рощице "мериа" привязывали к столбу, натирали маслом, мазали краской и украшали цветами. В течение целого дня к жертве относились с величайшим благоговением. Толпа людей танцевала рядом с ним, обращая к Матери-Земле слова молитвы: "О, Богиня, мы преподносим тебе эту жертву, а ты ниспошли нам богатый урожай, хорошую погоду и крепкое здоровье". И добавляли, обращаясь к жертве: "Мы купили тебя, а не захватили силой; теперь мы приносим тебя в жертву, и пусть не ляжет на нас никакой грех!"

Метод убийства жертвы-"мериа" разнился от деревни к деревне, но принцип сохранялся один и тот же: смерть должна была быть долгой и мучительной. При этом жертва не имела права оказывать ни малейшего сопротивления, и довольно часто с этой целью его заставляли выпить большую дозу сильнодействующего наркотика. Одним из самых простых способов было удушение. Для этого обычно расщепляли толстую ветвь дерева, и в эту трещину просовывали либо шею жертвы, либо его грудь, после чего верховный жрец со своими помощниками сдавливали трещину что было сил. Затем жрец наносил легкие удары по телу жертвы острым топором, после чего толпа бросалась к несчастному, стесывая мясо у него с костей, оставляя, правда, голову и его внутренности нетронутыми...

Бывало, что жертву тащили по полям в окружении толпы, и люди, стараясь не задеть голову и его внутренности, ножами сдирали мясо с его тела, пока несчастный не испускал дух. Другой метод убийства заключался в том, что жертву привязывали к хоботу деревянного слона, который вместе с жертвой вращался по оси, а толпа старалась изловчиться и во время этих быстрых вращений срезать с тела несчастного кусок-другой плоти. И это продолжалось до тех пор, пока он не умирал у них на глазах.

В некоторых деревнях было обнаружено до четырнадцати таких деревянных слонов, которые использовались в этих кровавых церемониях. В другом месте жертву медленно умерщвляли у костра. Для этого устраивалась низкая, покатая, как крыша, сцена, на которую клали жертву со связанными ногами, чтобы лишить ее возможности оказывать сопротивление, после чего рядом разводили костры и то и дело прижигали несчастного горящими головешками. Он скатывался вниз к костру, но его снова поднимали, укладывая на прежнее место, и чем больше он проливал горьких слез, тем тучнее, по мнению крестьян, выдастся урожай и более обильными будут дожди. На следующий день тело жертвы расчленялось на мелкие кусочки... и съедалось. Сразу же после смерти "мериа" гонцы относили по кусочку его плоти в каждую деревню племени гондов. Там местный жрец разрезал его надвое, один кусочек он отдавал Богине Земли, который сжигался в ее честь в небольшой ямке, вырытой в земле. Второй разрезался на еще более мелкие кусочки по числу членов семьи. Каждый из них заворачивал свой кусочек в листья и сжигал его в укромном местечке в земле.

Печальные традиции человеческих жертвоприношений повсеместно соблюдались и в связи оборонительным строительством. Доказательство тому - хорошо известный и неоднократно описанный магический ритуал в честь Матери Сырой Земли - жестокий обычай зарывать в основание строящихся крепостей живую девушку. Отсюда все эти многочисленные "девичьи башни", разбросанные по разным странам, и легенды о горючих девичьих слезах. Сколько же башен старых русских крепостей покоится на костях таких невинных жертв! Даже стихи про то есть - проиллюстрированные (рис.70-а):

<...> "Пусть погибнет она за весь город одна,

Мы в молитвах ее не забудем;

Лучше гибнуть одной, да за крепкой стеной

От врагов безопасны мы будем!"

И, лопату схватив и земли захватив,

На Алену он бросил в могилу,

А за ним и другие уж стали бросать.

Чтоб ее поскорей задушило.

И в смущенье немом все стояли кругом,

Лишь проворно работали руки,

Но никто не глядел и взглянуть не посмел

На несчастной предсмертные муки.

Только солнце одно рассказать бы могло,

Что пред смертью она испытала,

Как ей горе-слеза застилала глаза,

Как несчастная билась... дрожала...

Вот исчезло чело...вот и всю занесло...

Вот с краями могила сровнялась...

И от жертвы живой за обычай людской

И следа на земле не осталось.

А.С.Гацисский. Коромыслова башня.

Аналогичные факты известны и из истории других народов. В ХV1 веке в Ассаме на северо-востоке Индии при строительстве храма по приказу тамошнего раджи было умерщвлено и зарыто под фундамент 140 человек. Но и в ХХ веке в Индии был зафиксирован факт, когда при возведении моста через реку строители потребовали принести в жертву и положить под сваи несколько детей.

Традиционные жертвы приносились не одной только Матери Сырой Земле, но и водной стихии - морю, рекам, озерам, колодцам. Отголоски подобных ритуалов запечатлены в былине о Садко (принесение в жертву самого себя) и в популярной песне о Стеньке Разине, написанной на основе народной легенды (пожертвование Волге персидской красавицы-княжны). В русской агиографической (житийной) литературе также говорится о древнерусском языческом обычае приносить жертву рекам и озерам (например, в Муромском крае).

* * * * *

Одной из главных причин поклонения женщине как Великой Богине, воплощенной в Матери-Земле, явилось также и то, что именно с женщин-собирательниц плодов земли зачалось искусство земледелия, сохранение семян и выращивание растений. Все это вместе взятое и слилось в священное таинство, олицетворением коего явилась женщина-мать, роженица и рожаница - рожающая детей и рождающая в эзотерическом союзе с землей урожай, обеспечивающая продолжение собственного рода и сохраняющая преемственность в жизни растительного (а затем и животного) царства. Она - сама царица в этом мире, она - Богиня (Деметра, Кибела, Рожаница, Гея, Рея, Мать Сыра Земля).

Земля - мать всего сущего, считали эллинские мыслители: "все рождает земля и все берет она опять". Самые таинственные Элевсинские мистерии у афинян были связаны с культом Земли. Участники сакраментальных актов спускались в подземный храм Матери-Земли Деметры и тем самым превращались в ее детей, дабы подготовить в недрах подземной Богини к новому рождению после смерти из лона божественной матери. Что именно происходило в подземельях храма Деметры, известно лишь в общих чертах: каждый участник Элевсинских мистерий был связан обетом молчания, нарушение которого было хуже смерти - и потому никто не оставил никаких свидетельств. Элевсинские мистерии надолго аккумулировали и законсервировали в символическо-закодированной форме древнейшую память о мифическом прошлом эллинов, включая и гиперборейскую старину.

Общеславянские и русские мифы о Земле-матери очень древнего происхождения - они пронизывают все исторические эпохи, различие между которыми весьма условно. Вплоть до наших дней сохранились песни и заговоры о Матери Земле, к которой русский человек обращается в решающую минуту:

Гой, земля еси сырая,

Земля матерная,

Матерь нам еси родная!

Всех еси нас породила,

Воспоила, воскормила

И угодьем наделила...

В "Сказании о Мамаевом побоище" есть потрясающее своим гуманизмом место, когда Мать-земля перед Куликовской битвой плачет о детях своих - русских и татарах, которым только еще предстоит погибнуть в кровавой сече. Один из сподвижников князя Дмитрия Донского - тоже Дмитрий Волынец - приник к земле правым ухом и услышал "землю рыдающую двояко: одна сторона точно женщина громко рыдает о детях своих на чужом языке, другая же сторона, будто какая-то дева вдруг вскрикнула громко печальным голосом, точно в свирель какую, так что горестно слышать очень".

В поэтизированном представлении русского человека Земля всегда выступала подлинной матерью и покровительницей всех людей: она не только забирает их после смерти, но и является источником всего живого. "Земля, земля, мати сырая! Всякому человеку земля отец и мать!" - говорится в одном из духовных стихов. А Голубиная книга расшифровывает:

Телеса наши от сырой земли,

Кости крепкие от камени,

Кровь - руда от Черна моря

Наши помыслы от облак небесных.

Земля-заступница дает человеку силу и могущество, стоит только к ней прикоснуться. Сказочные герои, ударяясь о землю, превращаются в богатырей, обретают силу великую. Земля одновременно и судья, искупительница грехов.

Клятва землею - одна из самых древних, страшных и крепких. При этом землю целовали и даже ели. Первый русский мыслитель-экономист Иван Тихонович Посошков (1652-1726) в своей знаменитой "Книге о скудости и богатстве"

приводит факты, когда крестьяне, поклявшиеся землей (с дерном на голове), не сдержавшие данного слова и уличенные во лжи, умирали прямо на меже.

В народе говорили: "Не лги - земля слышит"; "Грех землю бить - она наша мать". Или: "Питай - как земля питает, учи - как земля учит, люби - как земля любит". Отсюда же строжайший запрет до 25 марта вбивать в землю колья - иначе она отомстит засухой. Народное благоговение переед землей вдохновенно выражено в двух тютчевских строках:

Нет, моего к тебе пристрастья Я скрыть не в силах, Мать-Земля!

Для русского человека земля, на которой он живет, - самое святое на свете. Он зовет ее Матерью и привязан к ней всеми фибрами своей души, каждой частичкой своего тела. Никому не хочется расставаться с ней, а если вдруг и случится час разлуки, все помыслы и устремления направлены к тому, чтобы как можно скорей вернуться назад. Хорошо известен широко распространенный обычай: отлучаясь надолго, брать с собою щепотку родной земли и носить ее на груди в ладанке. Русский народ, Родина, родная земля для русских людей - понятия неразделимые.

Полнокровным содержанием, впитавшим всю любовь народа к родной земле, русское мировоззрение наполнилось, пройдя через множество этапов развития, и приобрело полновесное звучание с возникновением земледелия, когда начала доминировать идеология крестьянина-землепашца, а богатство России и ее народа стало напрямую зависеть от земельных просторов Руси и земли, как главного мерила богатства - материального и духовного. Выразителем и олицетворением этой крестьянской идеологии стал былинный богатырь Микула Селянинович (рис.71), чья сила в прямом смысле дарована самой землей и чья идеология целиком и полностью опирается на земную силу Руси.

Первый русский оратай - любимый сын Матери Сырой Земли и русского крестьянства. В почесть ему, милостивому кормильцу и поильцу, справлялись коллективные пиры - столованья на братчинах - микулищинах, пелись громкие микульские песни в честь наступающего дня именин Матери Сырой Земли: