Построение гексаграмм

Гексаграммы представляют собой такого рода символы, в которых, подобно триграммам, графика определенным образом связана с семантикой. Поэтому для понимая последней важно разобраться со структурой гексаграмм. Известно, что гексаграммы могут быть образованы посредством удвоения триграмм. В некоторых изданиях “Книги перемен” при каждой гексаграмме указываются триграммы, из которых она состоит. Кроме того, в “Крыльях” говорится, что гексаграммы суть образования из удвоенных триграмм:

В древности совершенномудрые создали Перемены, помогающие следовать строю (ли) своей природы (син) и предопределения (мин).

При этом [они] установили дао Неба — слабость (инь) и сила (ян), установили дао Земли — мягкость (жоу) и твердость (ган), установили дао Человека — милосердие (жэнь) и справедливость (и). [Эти] три начала совмещаются и удваиваются. Поэтому в Переменах шесть черт составляют гексаграмму (гуа) (Шо гуа, 2).

Данное “удваивание трех начал” можно понимать в смысле их соотнесения не только с верхней и нижней триграммами, но и с тремя диграммами внутри гексаграмм. На этот счет имеется даже соответствующая символика диграмм (см. рис. 1.2.22). Однако именно первый вариант получил распространение и послужил для наименования гексаграмм, у которых имеются две одинаковые триграммы.

Гексаграммы могут быть также получены за счет последовательного приращения позиций подобно тому, как строятся триграммы. Гексаграммы в порядке Фуси (см. рис. 1.2.16) являют собой случай, когда возможен и тот и другой способ построения. В этом порядке приращение позиций идет снизу верх. Однако ранее было показано (гл. 2.2, табл. 2.2.1), что триграммы могут строиться, начиная с любой позиции как снизу вверх, так и сверху вниз, что в целом дает 6 вариантов. Подобные методы построения могут быть перенесены и на гексаграммы. В целом посредством наращивания позиций гексаграммы могут быть построены способами, количество которых определяется числом перестановок из 6 элементов, т.е. 6! = 720. Если ограничиться только построением за счет последовательного наращивания позиций сверху вниз или снизу вверх, то число вариантов снизится до 12. Но реально мы имеем дело только с одним известным способом подобного построения, зафиксированном в гексаграммном порядке Фуси. Из этого видно, что чистая комбинаторика древних китайцев не сильно интересовала. Остается найти причину выбора данного способа. Вопрос этот достаточно важный, на что указывал академик В.М. Алексеев, сетовавший, что в исследованиях Ю.К. Щуцкого “осталось необъясненным, почему счет черт и объяснение их в гексаграммах идут не сверху, а снизу?” (Алексеев 1982: 384).

По аналогии с триграммами гексаграммы можно рассматривать как символы, описывающие взаимодействие между субъектом и объектом. Последовательность позиций сверху вниз будет соответствовать воздействию субъекта на объект, а последовательность снизу вверх — наоборот. Первая последовательность означает развертку производительной деятельности субъекта, а вторая — познавательной. Таким образом, в гексаграммном порядке Фуси зафиксированы когнитивные закономерности взаимодействий субъекта и объекта.

При гадании с помощью монет или стеблей тысячелистника гексаграмма составляется и записывается снизу вверх. Последнее противоречит нормам китайской письменности, в которой сверху вниз пишутся как черты в иероглифах, так и последовательности иероглифов в тексте. Чтобы отказаться от этих правил, должны быть веские основания. Если предположить, что начертание гексаграмм снизу вверх соответствует некой форме когниции, то все становится на свои места.

Гадание для древних китайцев — это способ познания того, что предопределено Небом. Небо находится в позиции субъекта. Если гадатель связывает свою сущность с Небом, то, по сути, составление гексаграмм снизу вверх соответствует этапам его собственного познания. Если гадатель соотносит себя с мировыми уровнями Земли или Человека, то такое составление гексаграмм — это акт вопрошания, разбивающийся на шесть этапов.

Как следует читать полученный от Неба ответ, когда гексаграмма составлена? Традиционно он читается по позициям гексаграммы в той же последовательности, в которой она и записывалась — снизу вверх. В связи с этим нижние ее позиции толкуются как связанные с описанием прошлого, а верхние — будущего. Но в китайской культуре имеется и другая символика вертикали. Иероглиф шан, имеющий значение “верх”, еще означает “предыдущее”, “прошлое”, а иероглиф ся, имеющий значение “низ”, еще означает “следующий”, “будущий”. Для древнего китайца, полагавшего, что в любое настоящее время он находится на срединном уровне мироздания, а от Неба к Земле ниспускаются животворящие силы, было вполне естественно ассоциировать начало этого процесса с прошлым, а конец — с будущим.

Если взглянуть на “Книгу перемен” как на результат развития примитивного способа предсказаний на основе бросания жребия, то можно определить значения позиций гексаграмм следующим образом. Первое, что интересует гадателя, — будет ли некое задуманное событие в будущем? В результате одноразового бросания жребия он может получить ответы “да” или “нет”, соответствующие тем или иным янским или иньским символам (комбинации палочек, монет и проч.). Можно так поставить вопрос, чтобы ответом было “счастье” или “несчастье”, “успех” или “неуспех” и т.д. Во всех случаях для гадателя при этом важны не причины того или иного явления, а оно само.

При вторичном бросании жребия можно поставить разъясняющий вопрос. Но какой? Нельзя спросить “что будет дальше?”, поскольку первым вопросом было не “что будет?”, а “будет ли нечто?” Если уже известно по первому бросанию жребия, что это “нечто” произойдет (или не произойдет), то можно задаться вопросом “последует ли этому другое событие?” Но в таком случае это второе бросание жребия будет, по сути, новым гаданием. Ведь можно и отдельно спросить о свершении или несвершении этого другого события. То же самое справедливо и для вопроса “предшествует ли этому явлению другое событие?” Ситуация изменится, если результат первого бросания жребия принимать не безусловно, а находящимся в зависимости от предшествующих поступков того, на кого гадают. Тогда вторым вопросом должно быть “следует ли делать нечто, чтобы произошло данное уже предсказанное событие?”. Иначе говоря, при вторичном бросании выясняется причина явления, а не оно само.

При последовательной постановке череды таких разъясняющих вопросов гадатель подойдет к событию, предельно близкому к времени гадания. Тем самым программа действий на ближайшее будущее составлена. Если в сумме ограничиться шестью бросаниями жребия, то можно получить гексаграмму. При продолжительной практике составления гексаграмм могло сформироваться представление, что верхняя триграмма отражает причину, а нижняя — следствие. Далее, хотя самая нижняя черта и соответствует основному вопросу гадания и является результативной, в силу того, что и вся нижняя триграмма ему также соответствует, результативной принимается средняя черта в этой триграмме, поскольку среднее наиболее полно отражает целое. Также, хотя причинной является верхняя черта, эта функция переходит к средней черте верхней триграммы. Верхняя черта гексаграммы становится “предпричинной”, нижняя — “послеследственной”, четвертая и третья отражают переход от причины к следствию. Аналогично причину и следствие символизируют понятия “Небо” и “Земля”, связанные с верхней и нижней триграммами, верхней и нижней диграммами, а также символы “муж” и “жена”, связанные с пятой и второй позициями гексаграмм.

Например, в “суждении” (туань) гексаграммы Тай (“Процветание”) есть следующие слова: “Малое уходит (ван), великое приходит (лай)”. Иероглифы “уходить” (ван) и “приходить” (лай) еще имеют значения “прошлое” и “будущее”. Поэтому фраза в целом выстраивается по временной оси (рис. 2.11.1). Под “малым” (сяо) здесь подразумевается триграмма Кунь (Земля), располагающаяся вверху, а под “великим” (да) — триграмма Цянь (Небо), располагающаяся внизу. Пространственно данные триграммы находятся не на своих местах и должны тяготеть соответственно к низу и к верху. Но по временной характеристике причинной триграммой является Кунь, которая при развитии гексаграммы сверху вниз “уходит” или, иными словами, “остается в прошлом” (ван), а триграмма Цянь будет ее следствием, которое “приходит”, “образуется в будущем” (лай). “Малое” превращается в “великое” — потому и “Процветание”.

Рис. 2.11.1

В “суждении” к гексаграмме Пи (“Упадок”), образующейся посредством переворачивания предыдущей гексаграммы, говорится: “Великое уходит, малое приходит”. Триграммы Цянь и Кунь в данном случае находятся на своих местах и пространственно имеют тенденции соответственно к дальнейшему подъему и опусканию. Поэтому “уход” и “приход” для верхней и нижней триграмм в пространственном смысле здесь совершенно иной. Однако во временном отношении ничего не поменялось. Верхняя триграмма связана с прошлым (ван), а нижняя — с будущим (лай). “Великое” (тр. Цянь) как причина имеет своим следствием “малое” (тр. Кунь) — это ли не “Упадок”?

Традиционно позиции гексаграмм символически связываются с частями тела четвероногого животного и человека. При этом верхняя позиция символизирует голову, а нижняя — хвост. Иероглиф “голова” (шоу) имеет дополнительные значения “возглавлять”, “первый”, “сначала” и проч., а “хвост” (вэй) ассоциировался у китайцев с “концом”, “остатком” и проч. Таким образом, начало и конец развития гексаграмм следовало бы соотнести с верхней и нижней позициями. Конкретно, эти иероглифы в своих позициях встречаются соответственно в гексаграммах № 8, 30, 63, 64 и № 33, 63, 64. Для человека вместо “хвоста” указываются “ступни” (чжи), о которых говорится в гексаграммах № 21, 22, 36, 43, 52. В гексаграмме № 28 в верхней позиции указывается иероглиф дин, значения которого — “макушка головы”, “впереди”, “раньше” и т.д. В гексаграмме № 31 вместо головы в верхней позиции пишется о скулах, щеках и языке, а вместо ступней в нижней позиции помещены большие пальцы на ногах. В гексаграммах № 35 и 44 в верхней позиции голову замещают рога. Все это должно указывать на соответствующее направление времени в данных гексаграммах.

Подобные временные отношения между верхними и нижними позициями, диграммами и триграммами можно усмотреть в текстах (“изречениях”) и некоторых других гексаграмм среди тех, в которых вообще как-то обозначены причинно-следственные связи. Однако в комментариях к “Книге перемен” и в многочисленных ее истолкованиях китайскими и европейскими исследователями сформировался полностью противоположный взгляд на направление течения времени по позициям.

Нет ничего необычного в том, что тексты при гексаграммах записаны в порядке от нижней черты к верхней. Тем самым они просто повторяют последовательность операций по составлению гексаграмм. Их чтение в таком же направлении должно соответствовать не этапам развития процесса перехода от причины к следствию, а ряду вопросов “будет ли нечто?”, “каким образом?”, “по какой причине?”, сопоставляемому с тремя парами позиций и раздвигаемому или сужаемому в зависимости от необходимости.

Однако если имеется желание проследить причинно-следственную последовательность, то следует данные тексты читать в обратном направлении. То, что в поздней комментаторской традиции об этом ничего не говорится, является необъяснимой аномалией. Между тем, в “Шо гуа чжуани” имеется пассаж, в котором как будто указывается, что составление и чтение гексаграмм должно производиться в разных направлениях.

Исчисление прошлого-уходящего (ван) — по порядку (шун).

Познание будущего-приходящего (лай) — наперекор (ин).

Таким образом, в Переменах — исчисление наперекор (Шо гуа, 3).

То, что уходит, становится прошлым (ван), — это действия Неба, совершающиеся в настоящем. Для них правомерно направление “по порядку”, т.е. от прошлого к будущему, сверху вниз. Прошлое, данное в воспоминаниях, также будет рассматриваться “по порядку”, в последовательности развертки истории событий. То, что приходит, это будущие (лай) действия Неба, которые прогнозируются с помощью “Книги перемен”. Процесс познания будущего — это “исчисление наперекор”, при котором гадатель должен совершить акт восхождения к первопричине. Сам акт восхождения совершается “по порядку”, т.е. по течению времени, но содержание познания выстраивается обратным образом по отношению к тому, как оно развернется в будущем. Первопричина будет развертываться затем также “по порядку”, уходя в будущее, неизвестное для неподготовленного наблюдателя, но для гадателя оно окажется известным по составленной им самим гексаграмме, которую он может соотнести с наступающими событиями по позициям в последовательности сверху вниз.

Получается, что между прошлым и будущим есть определенного рода симметрия. То, что составляет по содержанию процесс познания причины, будет симметрично процессу развертки причины в свое следствие. Поскольку процесс познания проходит во времени, то эта развертка будет подобна модели, когда прошлое, связанное с причинным познанием, “накатывается” на линию времени в обратном порядке, подобно гусеничному приводу (рис. 2.11.2, ср. рис. 2.4.14).

Рис. 2.11.2

Видимо, по отношению к такой модели справедливы слова, приводимые в одном из пассажей в “Си цы чжуани”:

Исток начала оборачивается концом — в этом познается объяснение смерти и рождения (Си цы, I, 3).

Познанное прошлое аккумулируется в причине, являющейся началом развертки будущего. Поэтому весь ход времени можно представить в виде циклов “свертки” (цюй) и “выпрямления” (шэнь), о которых говорится в другом пассаже из “Си цы чжуани”.

Холод уходит (ван) — тепло приходит (лай).

Тепло уходит — холод приходит.

Холод и тепло взаимочередуются, и годы приходят к завершению.

Уход-прошлое — это свертывание (цюй),

Приход-будущее — это выпрямление (шэнь),

Свертывание и выпрямление взаимовозбуждаются, и польза образуется (Си цы, II, 3).