Глава 10. Лос-Анджелес

Чтобы не опоздать на фотосессию, мы встали безбожно рано и втроём забрались на заднее сиденье такси. Этим утром мы с Мэтом ведём себя тихо, игнорируя события прошлой ночи. Когда отъезжаем от отеля, Ди засыпает, и хорошо, что она сидит между нами. Если бы я сидела рядом с Мэтом, то моя нога коснулась бы его ноги на резком повороте, и неловкость, повисшая в воздухе, только усилилась.

Машина останавливается на парковке возле старшей школы, где будет проходить фотосессия. По периметру территории посажены пальмы — именно такие школы и показывают в фильмах.

— Вот это да, — произношу я, наклоняясь к окну. — Океан в двух улицах отсюда.

Мэт кивает:

— Мне бы было тяжело учиться в школе, если бы я слышал шум волн.

Я усмехаюсь:

— В любой школе тяжело.

Появляется ассистент, чтобы помочь Ди и Мэту подготовиться к съёмке. Пич и Лисса ещё не приехали, они добираются на другой машине. Я рада, что нас оставили без присмотра и размышляю о том, как лучше сбежать. Мне трудно оставаться наедине с Мэтом и путающимися мыслями, поэтому осмотр окрестностей будет глотком свежего воздуха. Я даже надела балетки, чтобы не испытывать неудобств, прогуливаясь по улицам Калифорнии. Имея возможность сбежать, я радуюсь тому, что захватила камеру с новым объективом.

— Эй, — обращаюсь я к Ди и хватаю её за руку.

Она оборачивается ко мне, часто моргая. Если Ди не удастся где-то подремать, никакой профессиональный визажист не сможет скрыть её чёрные круги под глазами.

— Я пойду посмотрю на пляж, хорошо?

— Конечно. Можешь взять машину, если хочешь.

— Нет, — отвечаю я. — Просто пройдусь, я ненадолго. Хочу посмотреть на фотооборудование, которое они будут использовать, может быть, что-нибудь украду.

Ди смеётся, но потом резко одёргивает, будто задумалась, шучу я или нет.

Мэт морщит нос.

— Ох, я ужасно завидую.

— Я тоже, — соглашается Ди. — Повеселись.

Помощник — стилиста или фотографа или кого-то другого — нетерпеливо вздыхает, и Ди поворачивается, чтобы зайти внутрь. Запрещая себе встречаться взглядом с Мэтом, я разворачиваюсь к свободе. Деревья на близлежащих улицах покрыты зелёной листвой, иногда тут и там виднеются пальмы. Ни Родео-драйв, ни красная ковровая дорожка в Голливуде не передают этого ощущения, но прохладное тихое утро и близость океана — это настоящая поездка в Калифорнию.

Воздух пахнет солью и свежестью. Во время прогулки я фотографирую дома в испанском стиле, ограды, окрашенные в бирюзовый цвет, и парня, который одет в кожу и выгуливает лысую собаку. Бесцельно бродя по улицам, попадаю на пляж.

Я иду по длинному пирсу, направляя камеру на горизонт. Океан сливается с небом как раз там, где заканчивается кольцо из облаков, и я делаю снимок, желая прийти сюда на закате солнца. Это было бы идеальное фото с каникул — открытка: «Привет с Манхэттен-Бич, штат Калифорния!» На обороте я бы написала: «Дорогая старая я, жаль, что тебя здесь нет. Было бы намного веселее, если бы мы развлекались так, как ты привыкла. С любовью, новая Рейган, которая всё ещё старается».

Спустя некоторое время я захожу в кафе, чтобы выпить чашку кофе и съесть какой-нибудь маффин. Гуляю по пирсу, пока не нахожу свободную скамейку. Вскоре это место начинает наполняться утренними бегунами в нейлоновых шортах и дедушками в соломенных шляпах. Я наслаждаюсь утром в Калифорнии и медленно, растягивая удовольствие, пью кофе. Когда он заканчивается, не спеша иду к школе.

Я пока ещё не готова возвращаться к реальности — к осознанию того, что прошла уже половина лета, и того, что нужно держаться подальше от Мэта.

На съёмках работа идёт полным ходом. Высокий охранник в чёрной футболке решил, что VIP-пропуск на тур подтверждает мой доступ на фотосессию, и я брожу по коридорам в поисках Ди. Даже в такой красивой школе, как эта, запах образования ударяет мне в нос — привычный запах шкафчиков и средства для мытья полов. Я слышу голос Пич и иду на звук.

Ди в большом классе, парты отодвинуты назад, чтобы оставить место для осветителей и ассистентов. Она одета в свитер и клетчатую юбку, позируя на фоне доски. За её спиной белым мелом написано: «Я не буду писать песни во время уроков. Я не буду писать песни во время уроков».

Эта фотосессия выйдет в сентябрьском номере, посвящённому школе, и Ди, конечно же, будет на обложке. А рядом, наверное, будет заголовок «Королева школьной сцены».

— Я не уверена в этом, — жалуется мне Ди, пока стилисты поправляют ей макияж. — Позировать в роли школьной звезды — это немного дерзко.

— Думаю, это немного вычурно, — отвечаю я. Это хуже, чем вычурно — это банально и дёшево. И она точно не была королевой школы. Но всё уже продумано, нет смысла её расстраивать. — Всё не так плохо.

— Надеюсь. — Она закатывает глаза, и накладные ресницы сразу же достают до бровей. Это говорит только об одном — ей нужен отдых. — Хорошо провела время на пляже?

— Ага, я ходила… — начинаю я, но она со вздохом прерывает меня.

— Забудь. Не говори мне. — Ди смотрит на меня умоляющим взглядом. — Я так устала и так тебе завидую, что могу смыть слезами весь макияж.

Я улыбаюсь ей, и она вздыхает ещё раз.

— Можешь пойти проверить, как там Мэт? Я не видела его всё утро.

Когда она это говорит, я вижу, как глаза визажиста загораются от любопытства. Даже люди, приближённые к знаменитостям, хотят знать все вкусные подробности. Я киваю и направляюсь в другое школьное крыло. В пустых тёмных коридорах звук моих шагов отражается эхом.

Журнал снимает Мэта для рубрики «Красавчик месяца». По его словам, он не очень хочет участвовать в подобной фотосессии, но с лейблом не поспоришь. Ди и Мэт в одном номере поднимут продажи журнала в разы, и слухи расползутся ещё больше. Это то, что Лисса называет «двойная победа», а я называю «продажа своих друзей». Хотя, мне всё ещё интересно посмотреть на Мэта как на знаменитость. В ежедневной рутине легко забыть, что Мэт достаточно популярен, чтобы попасть в рубрику «Красавчик месяца».

Открывая дверь в раздевалку для парней, я ощущаю бабочки в животе. Рабочие устанавливают освещение — чёрные зонты на металлических ножках и пара осветительных приборов — все направлены в сторону Мэта. Его почти не узнать — он одет в футбольную форму и позирует, поставив одну ногу на скамейку. Я закусываю губу, пытаясь не засмеяться. Это не Мэт, а набор стереотипов о школьных спортсменах.

Подойдя ближе, я должна отдать должное этой сцене, несмотря на разницу между созданным образом и настоящим Мэтом. Его волосы уложены с помощью большого количества геля, и сейчас Мэт выглядит брутальнее, чем в своём обычном образе парня, который пропустил несколько посещений парикмахера. Мне нравится.

— Ещё несколько снимков и перемещаемся на улицу, — говорит фотограф, худая девушка со множеством кудряшек на голове. Она держит камеру с огромным объективом так, будто фотоаппарат является продолжением её собственной руки. Мои руки бы тряслись, если бы я держала настолько крутую и дорогую камеру. Интересно, с какими ещё изданиями она работала и во скольких странах побывала. Она, должно быть, настоящий профессионал и поэтому так расслаблена, держа при этом камеру за пять тысяч долларов.

Мэт удовлетворённо вздыхает и потом замечает меня. Я машу ему, а он в ответ закатывает глаза, отчего выглядит ещё сексуальней. Что я могу сказать? Всё, чем я когда-либо интересовалась — это парни, относящиеся ко мне плохо, и обувные распродажи.

— Можешь снять футболку, милый? — спрашивает фотограф.

Мэт бледнеет и его уверенность ослабевает. Это застаёт меня врасплох. Я видела Мэта без футболки и там реально нечего скрывать.

— Я… эм-м, — запинается Мэт. — Я так не думаю.

— Давай не будем занудами, — поспешно шутит девушка, размахивая камерой.

Мэт поднимает руку так, будто хочет упереть её в бок, но потом опускает. И тут до меня доходит — его тату, чёрные строчки, выбитые у него на рёбрах. Мэту придётся показать свою татуировку, а затем отвечать на вопросы о его маме. Мэт сам может о себе позаботиться, но мне хочется его защитить. Лиссы нет в комнате, поэтому я стараюсь уладить ситуацию самостоятельно.

— Он не может, — авторитетно заявляю я, выступая вперёд.

Фотограф оглядывает меня с ног до головы и почти удивлённо спрашивает:

— А вы…?

Я игнорирую вопрос, пытаясь сымитировать голос Лиссы.

— Фотографии без футболки или в обнажённом виде запрещены по контракту мистера Финча с «Мадди Вотер Рекордс».

Девушка поворачивается к Мэту, и тот поддерживает мою ложь:

— Так и есть.

— Ну ладно, — раздражённо произносит фотограф. — Переоденься в костюм, и мы сделаем пару совместных фотографий снаружи.

Пока команда собирается, Мэт направляется ко мне. Без каблуков я намного ниже его, и такое впечатление, будто Мэт смотрит на меня сверху вниз. Его серо-туманные глаза находят мои, но я отвожу взгляд.

— Спасибо, — произносит он тихо. — Я твой должник.

Моя память возвращается к нашему танцу прошлым вечером, но я гашу это воспоминание, словно огонь. Я делаю шаг назад, потому что даже простое нахождение рядом с Мэтом может породить нежелательные слухи, подрывающие легенду о нём и Ди. И ещё, если честно, потому что он пахнет мылом, а я слишком устала притворяться, что мне это не нравится.

— Без проблем.

— О, но это была проблема.

— Мэт! — зовёт его кто-то. — Ты готов?

Когда он скрывается из виду, я выдыхаю. Соберись, О'Нил. Ты выше этого.

Я делаю несколько глубоких вдохов, прежде чем выйти на улицу. Ди уже там, в голубом выпускном платье, которое точно раскупят в тот же день, как только журнал выйдет в продажу.

Мне хватает одного взгляда на Ди, чтобы понять, что она голодна. Ди ссутулилась с хмурым видом, и с этим нужно срочно что-то делать. Я роюсь в своей сумочке и вытаскиваю оттуда орешки, которые давали во время перелёта. Она стоит, скрестив руки, пока помощники проверяют освещение.

— Держи. — Протягиваю ей пачку.

Она громко выдыхает и высыпает половину упаковки на ладонь. Затем с полным ртом произносит:

— Спасибо, а то я собиралась откусить себе руку.

— Это платье от кутюр, — замечает стилист, прежде чем я успеваю ответить подруге.

Такое впечатление, что она видит в замедленной съёмке, как соль с орешков падает на платье.

— О нет, — саркастично отвечает Ди. — Что же, это хорошо, что я его не съела.

Я смеюсь. В редкие моменты злобная Ди сбивает всех на своём пути. Она держит орешек в руке и демонстративно съедает его.

— Я здесь уже целую вечность, а они не предложили мне ничего, кроме воды, — говорит Ди.

— Что же, старлетки должны привыкать к голоду. Наверно.

Появляется визажист, даже не пытаясь скрыть раздражения.

— Теперь мне нужно поправить твою помаду и посмотреть, не застряло ли что-нибудь в зубах.

— Для этого есть фотошоп, — говорю я, и девушка одаривает меня выразительным взглядом, прежде чем проверить зубы Ди. Прям как на собачьей выставке.

Позади нас появляется Мэт, облачённый в костюм цвета хаки и модный галстук, подобранный под цвет платья Ди. Это слишком вычурно для выпускного, но он выглядит классно. По крайней мере, он выглядит классно до тех пор, пока помощник не вешает ему на грудь ленточку с надписью «Король». А ассистент водружает ему на голову пластмассовую корону. Я не могу сдержаться. Прикрываю рот рукой, но мой смех уже не скрыть.

Мэт поднимается на трибуны, пока на Ди одевают ленту и корону.

— Эй, они над нами издеваются? — Он показывает на новые аксессуары.

Ди пожимает плечами, стряхивая с рук соль. Стилист выглядит так, будто смотрит ужастик.

— Просто забей, — советует Ди. — И мы сможем поехать домой.

Дом — это тур-автобус, который ждёт нас в Тусоне с другими автобусами группы. Мэт улыбается своей фирменной улыбкой знаменитости.

— Очаровательно, — говорю я ему.

— Эй, — отвечает Мэт, его рот растянут в неестественной улыбке. — Я сделаю всё, чтобы выбраться отсюда.

Пока мы с Пич наблюдаем за происходящим, фотографы расставляют Ди и Мэта по местам. Они стоят на трибуне с регалиями царской власти и притворяются, будто машут своим поклонникам.

— Вы можете поцеловаться? — кричит им фотограф.

— Нет! — В унисон отзываются Ди и Мэт с теми же фальшивыми улыбками на лицах.

Но всё же они держатся за руки, приоткрывая тайну, о которой весь мир только подозревает. Я точно знаю, какой снимок они опубликуют в журнале — именно этот. Сейчас связь между Мэтом и Ди настоящая. Их взгляды показывают то, как они относятся друг к другу, демонстрируют их дружбу и взаимное восхищение, как артистами. Я знаю это как никто другой. Но выражение обожания на их лицах так правдоподобно, что я вынуждена отвернуться. По той же причине, по которой папа не пойдёт на ужин с тем, кто закажет пиво. Чертовски тяжело смотреть, как кто-то получает то, что ты так хочешь заполучить.

А про себя я снова и снова повторяю слова Мэта: «Вытащите меня отсюда».