Татьяна рассмеялась, затем к ней присоединилась Анна, а потом и Маша.

МАША. Ну, а если честно, то у меня столько работы, что мне просто не до коммунистов, как, впрочем, и до либералов и всех остальных демократов. Скажу больше, я к современным политическим объединениям отношусь, как к экзотике, которая присутствует в жизни, но мои дела не пересекаются с их планами.

АННА. А я головой с полом пересеклась и, кажется, сильно.

МАША. Брось. Ты сразу на мадам Сижу плюхнулась.

АННА. Может быть, но во время приземления я поняла, что монолог «Люди, львы, орлы и куропатки», из «Чайки», а не из «Сестер»!

МАША. Открыла Америку! (Рассмеялась).

ТАТЬЯНА. Мария! Оставь Америку в покое, ты про неё ничего не знаешь! Вот если бы ты хоть раз увидела ночной Манхеттен.

МАША. Попробуй, Таня, представить, что некоторых людей Америка совсем не трогает. Вообще! Особенно теперь. Не интересна она мне, ни днем, ни, тем более, ночью.

ТАТЬЯНА. А в этой…В России тебе интересно?

МАША. Очень! И не просто интересно. У меня жизнь наполнена творчеством, причём на всю катушку! В конце концов здесь мой дом!

ТАТЬЯНА. Дом?! Ты настоящих домов не видела.

МАША. Я много чего не видела, но я хотя бы пыталась сохранить главное, то ради чего мы были вместе.

ТАТЬЯНА. Перестань, пожалуйста. Что сегодня для тебя главное? (Указывая на театральные предметы) Вот это? Или, может быть, это? А если твоё главное для меня перестало быть главным? Если оно стало прошлым? Всего-навсего прошлым, которое я когда-то любила и даже гордилась… Но его уже нет. Остались одни обломки… А ты говоришь, главное…. Главным для меня стало другое. И пусть моё главное не такое пафосное, как твоё, но оно моё, лично моё и больше ничье. Маленькое и, может быть, даже кому-то оно покажется убогим, но оно моё, лично моё. Понимаешь ты это?

МАША. Пытаюсь, но мне трудно.

ТАТЬЯНА. В чём трудность то? Скажи, что плохого в том, что я хотела мир увидеть? Имею я на это право? Я хочу жить иначе, а мне всё время талдычат: Россия… Главное… Да провалитесь вы все пропадом со своим главным!

АННА. Таня, Таня…

ТАТЬЯНА. Что?

АННА. Что, что? Сократи обороты, вот что...

ТАТЬЯНА. (Порываясь уйти.) Я вообще могу уйти.

АННА. Перестань. Не порть нам вечер.

ТАТЬЯНА. Да идите вы со своим вечером…

МАША. (Преграждая путь.) Утром уйдешь на все четыре стороны, а сейчас, успокойся. В таком состоянии мы тебя не пустим.

ТАТЬЯНА. Пусти меня.

АННА. Не пускай её, не пускай. (Татьяне.) Куда ты сейчас пойдешь?

ТАТЬЯНА. Не твое дело.

АННА. Нет, моё. Заварила кашу, так давай расхлебывай. А то бежать сразу. Я уже два дня тебе сказать хочу... В общем так… Садись давай.

ТАТЬЯНА. Села, говори… Продолжай, продолжай…

АННА. И скажу.

ТАТЬЯНА. Говори.

АННА. Знаешь, Тань, по большому счету, мне твоя Америка задаром не нужна. Тоже мне ценность большая. Уж если выбирать где жить, то я предпочту Европу и, в частности, Лазурный берег.