Предосознанное состояние

Не вполне осознанным, но близким к нему является такое сновидение, когда сновидец подозревает, что он, возможно, видит сон и задаёт себе такой вопрос, или предпринимает различные действия, чтобы выяснить реальное положение дел. Для такого рода сновидений Грин (1968a) предложила термин «предосознанное сновидение». Хотя в состояние осознанного сновидения можно войти сразу при засыпании, или внезапно из неосознанного сновидения, всё же, возникновению осознанности часто предшествует пре- досознанная фаза именно такого вида. Предосознанное сновидение может сильно напоминать осознанное своей реалистичностью восприятия и теми мыслительными способностями, которые сновидец, кажется, способен задействовать.

Вот пример предосознанного сновидения, о котором сообщил доктор Мёрс-Мессмер, немецкий психолог. Это сновидение характеризуется многими чертами осознанного сновидения, как то: детализация и реалистичность, а встречающиеся отклонения от полной реалистичности такие же, как и во многих осознанных сновидениях. Хотя сновидец начинает с того, что он не осознаёт статус своего переживания, эти отклонения пробуждают в нём подозрения. Он размышляет над ситуацией в течение некоторого времени, прежде чем ему, наконец, придёт в голову, что, несмотря на своё нежелание признать это, он видит сон.

Я иду по узкой тропинке вдоль маленькой речки. Я не знаю этой местности, она кажется мне странной. Навстречу мне идёт какая-то женщина, и у неё из рук выпадает большой предмет, напоминающий коробку от шляпы, он падает в воду и плывёт. Женщина спускается по берегу реки, ступает на водную поверхность, делает несколько шагов и подбирает этот предмет. Это меня удивляет, и я схожу с тропинки, чтобы спуститься к реке и посмотреть на воду. Я не помню, была ли на воде рябь, помню, её цвет был зелёный и довольно тусклый, верхние слои прозрачны. Я ступаю на воду и иду к другому берегу. С каждым шагом я немного погружаюсь: это похоже на ходьбу по песку. Осматриваясь, я вдруг вижу, что вся река усеяна людьми, которые переходят по ней с одного берега на другой. Первое удивление скоро проходит, я принимаю это, как должное. Но когда я вижу мост на некотором расстоянии, моё неугомонное любопытство вновь пробуждается. Я начинаю думать: «Сейчас не может быть льда; поверхность слишком мягкая и к тому же воздух слишком тёплый. Возможно, это новое изобретение. Но если так, то зачем нужны мосты?» Внезапно у меня проскакивает прозрение: «А не может ли это быть сновидением?» Сначала я не был склонен принять эту идею, но постепенно убедил себя, что у меня нет никакого другого возможного объяснение.

(Мёрс-Мессмер, 1938, Случай 18)

Не все предосознанные сновидения заканчиваются как это, когда сновидец осознаёт ситуацию и входит в осознанное сновидение. Даже после самого тщательного рассмотрения ситуации, в которой он оказывается, предо- сознанный сновидец, может, несмотря на это, прийти к выводу, что он в действительности бодрствует. Есть поэтому определённая степень наложения между переживаниями, классифицируемыми как ложные пробуждения (см. Главу 5), и теми, что мы называем предосознанными сновидениями.

Предосознанные сновидцы могут сразу убедить себя, что они бодрствуют на основании реалистичности своего восприятия, или они могут прибегнуть к различным «проверкам», результаты которых могут привести, а могут и не привести их к правильному выводу. Интересно рассмотреть некоторые из таких проверок, которые используются

сновидцами, чтобы выяснить, бодрствуют они или нет.

Классическая проверка со щипанием себя кажется определённо ненадёжной, так как предосознанное сновидение вполне способно вызвать достаточно убедительное ощущение щипка, чтобы ввести сновидца в заблуждение. (Пример такого случая см. у Маккрири, 1973, стр. 15). Как мы увидим в Главе 4, реалистичность ощущений в осознанном (и предосознанном) сновидении, в целом, очень высокая.

К самым успешным тестам, используемым осознанными сновидцами относятся: попытка взлететь, попытка прочесть текст, попытка включить электрическое освещение и проверка памяти, когда сновидец пытается восстановить предыдущие события, которые привели его к данной ситуации. Любой из этих тестов, вероятно, приведёт к результатам, отличным от тех, которые были бы в бодрствующей жизни, и, если сновидец заметит несоответствие, он сможет сделать правильный вывод.

С другой стороны, сновидец может легко допустить ошибку в сновидении, как то демонстрирует следующий пример. Этот сновидец вспомнил, что надо провести тест своего состояния посредством вращения, так как в состоянии бодрствования он пришёл к заключению что, когда бодрствующий человек вращается, то вращение окружающей среды прекращается, когда он сам прекращает вращаться, а не продолжается по инерции. Но в этом сновидении, хотя он выполняет тест, он убеждён, что продолжающее вращение является именно тем что и случается, когда человек бодрствует.^[11]

Я иду с друзьями по прекрасному ясному осеннему ландшафту.... Я говорю: «Те требования об абсолютно реалистичном восприятии окружающей среды довольно ненадёжны! Как может быть, чтобы можно было иметь переживание в сновидении, например, этого прохладного ясного утра и такого красочного осеннего леса во всех его деталях? Как можно чувствовать в сновидении холодный воздух в

своих лёгких при глубоком вдохе А эти тесты реальности - всё это

очкозамыливание! Вращающийся тест, например. Если я быстро повернусь на 180 градусов на месте (что я и делаю), тогда, конечно, окружающие предметы впоследствии продолжают поворачиваться в противоположном направлении.»

(Толи и Утехт, 1987, стр. 87)

Следующее сновидение также показывает некоторую изобретательность в самоубеждении того же самого сновидца, Пола Толи, что он бодрствует, несмотря на свои попытки думать аналитически. Д-р Толи - психолог, так что идея, что он мог носить инверсные очки (переворачивающие изображение, которые иногда используются в экспериментах с восприятием), возможно, менее неправдоподобна в его случае, чем это могло бы быть в случае большинства сновидцев.

Мне пришла в голову мысль, что дом передо мною, казалось, был перевёрнут, что убедило меня в том, что я, должно быть, вижу сон. Но затем я заметил, что на мне были очки, мне сразу же пришло в голову, что они могли бы быть инверсными. Чтобы проверить это, я снял очки, после чего я увидел, что дом передо мною теперь стоял правильно. Это заставило меня неправильно предположить, что я был в состоянии бодрствования.

(Толи и Утехт, 1987, стр. 88)

Часто, кажется, есть значительное психологическое сопротивление, которое препятствует достижению сновидцем осознания своего положения. Особенно интересным типом предосознанного сновидения является то, в котором сопротивление выражается не просто предложением сновидцу способов объяснить своё восприятие, но также и изменением образов сновидения, как только сновидец начинает критически относиться к этому, как в следующем примере, о котором сообщает знаменитый физик Эрнст Мах:

Одно время я много занимался вопросами о пространстве, и мне раз снилось, что я гуляю в лесу. Вдруг я заметил недостаточное перспективное смещение деревьев, почему и узнал, что это — сон. Но тотчас же смещения стали правильными. Однажды я увидел во сне, что нахожусь в своей лаборатории, и в ней преспокойно горит свеча в наполненном водой стакане. «Откуда берется кислород? — думалось мне. - Он растворён в воде». «Куда уходят выделяющиеся при горении газы?» Тотчас же в воде поднялись от пламени пузырьки, и я успокоился.

(Эрнст Мах, стр. 221-222)^[12]

Человек, в предосознанном сновидении, может просто прийти к выводу, что видит сон в результате некоторого неопределимого, но безошибочного, качества в ситуации. С другой стороны он может приложить значительные умственные усилия в своей попытке прийти к правильному заключению, как в следующем сновидении, о котором сообщает Мёрс-Мессмер.

С вершины довольно плоской неизвестной горы я смотрю на широкую равнину, сливающуюся с горизонтом. Мне в голову приходит мысль, что я вообще не знаю какое сейчас время дня. Я смотрю на положение Солнца. Оно почти в зените и такое же яркое, как обычно. Это удивляет меня, поскольку мне приходит в голову мысль, что сейчас осень, и недавно оно было намного ниже. Я думаю: «сейчас Солнце стоит в зените над экватором, так что здесь оно должно быть под углом приблизительно 45 градусов. Поэтому, если моя тень не равна моей собственной высоте, я, должно быть, вижу сон». Я смотрю на неё: её длина составляет приблизительно 30 см. Мне стоит значительного усилия считать весь этот почти великолепно яркий ландшафт со всеми его деревнями иллюзией.

(Мёрс-Мессмер, 1938, Случай 12)

Люди, с которыми случаются повторяющиеся сновидения иногда пытаются внушить себе, что они должны понять, что видят сон, когда они увидят знакомую ситуацию в сновидении. Однако, из следующего примера видно, что снова может быть значительное психологическое сопротивление возникновению такого понимания, даже если сновидец успешно вспомнил, что ситуация этого вида должна внушить ему идею, что он видит сон.

Я стою ночью на неизвестной улице, одетый в свою рубашку. Мне приходит в голову мысль, что я часто наблюдал это прежде и что я долго настраивал свой ум не попасться на это снова. Но убедить себя не так легко. Я чувствую сильное сопротивление мысли, и я убеждаюсь, что в этот исключительный раз, это не сновидение. Я куда-то торопился, и не было времени одеться. Я пытаюсь думать, почему я так спешу, но не могу вспомнить. Моё подозрение снова растёт. Когда я прохожу мимо фонарного столба, я смотрю на себя и вижу, что я действительно в белой рубашке. Я не замечаю, есть ли у меня какая-либо обувь. Теперь я делаю свой обычный тест на сновидение. Я начинаю бежать, подпрыгиваю и медленно опускаюсь вниз. Я испытываю ещё раз хорошо известное удивление.

(Мёрс-Мессмер, 1938, Случай 14)

Стивен Лаберж нашёл самый надёжный метод для того, чтобы перейти от предосознанного к осознанному состоянию в своём собственном случае; это тест на чтение: он ищет в сновидении какой-нибудь текст^[13], читает его один раз (если может), отводит взгляд, и затем снова перечитывает, отмечая, не изменился ли текст. Он сообщает, что во всех его осознанных сновидениях он не был в состоянии сделать это, и добавляет: «Сны, как правило, отличаются от бодрствования не яркостью, а непостоянством.» (Лаберж, 1985). Мы обсудим вопрос «чтения» в осознанных сновидениях более подробно в Главах 9 и 10.

Вот пример сновидения, в котором субъект осознаёт, что он видит сон, размышляя о своих философских и религиозных взглядах. Речь идёт о Поле Толи, который является убеждённым атеистом. Следует отметить, что общие философские идеи сновидца, кажется, сравнительно легко вспоминаются в осознанном сновидении.

Я оказался в лесу во время ужасной грозы. Молния ударяет в дерево, стоящее прямо за мной. От него отламывается и падает большая ветка. Затем я вспомнил, что, будучи ребёнком, я всегда молился, когда была гроза. Должен ли я молиться сейчас? Нет - потому что, если бы и был Бог, для него, конечно же, не имело бы никакого значения, молился ли бы я ему в этот момент. И кроме того, для доказательства своего существования, он должен был бы показать мне чудо. В этот момент упавшая ветка поднимается в вертикальное положение, и летит в небо, скрываясь в облаках. Значит, Бог существует? Нет! Тогда, должно быть, я вижу сон.

(Толи и Утехт, 1987, стр. 51)

Можно упомянуть ещё об одной проверке на сновидение: прохождение физических предметов^[14] друг сквозь друга. Один из наших испытуемых нашёл полезным следующее действие: попытаться провести вилками (их ручками) друг сквозь друга. Вот два сновидения, в которых он выполнил этот тест.

Я подхожу к негру, который идёт позади меня, и говорю ему, что это - сновидение. Он кажется не верит, так что я вызываюсь доказать ему это. Мы подходим к контейнеру. Я вынимаю два предмета (один металлический, другой пластмассовый?) и провожу ими друг сквозь друга, говоря что-то вроде: «Ну вот! Это не могло бы случиться в действительности, не так ли?» Теперь он соглашается со мной.

Немного позже к нему присоединяются его приятели. Они белые, все или почти все - мужчины, атлетического телосложения, так что мне становиться немного боязно. Я спрашиваю их, не взлететь ли мне, чтобы показать им, что это сновидение, и они с интересом отвечают: «Да, да».

Я нервничаю и сомневаюсь, но отталкиваюсь от земли как от дна бассейна. Я быстро пролетаю мимо зданий, поднимаясь на высоту приблизительно тридцать футов над улицей и смотрю вниз на людей. Затем я спускаюсь, снова быстро, и приземляюсь довольно жёстко на мои ноги перед этой группой людей.^[15]

(Субъект Н. К.)

Некоторое время спустя я «проснулся» где-то в Америке. Это - своего рода «сновидческий съезд» - собрание сильных сновидцев. Я сижу на кровати. Имею две зубных щётки. Задумываюсь, не сон ли это. Легко провожу ими друг сквозь друга и понимаю, что это сон.

(Субъект Н. К.)

Хотя некоторые предосознанные тесты, кажется, «работают» вполне хорошо в том смысле, что они относительно часто приводят к осознанности, нужно сказать, что нет никакого теста, который был бы абсолютно надёжным. Даже если тест работает какое-то время, сновидящий ум может, в конце концов, победить сновидца. Так, например, для некоторых сновидцев весьма надёжным тестом было подпрыгивание в воздух, так как в сновидении прыжок оказывается плавным и затяжным, что совершенно не характерно для бодрствующей жизни. Но один сновидец, у которого это работало в течение некоторого времени, затем обнаружил, что он прыгает вполне естественно.

Быть может, следует заметить, что в бодрствующей жизни нам никогда не приходится сомневаться в том, что мы бодрствуем, и если мы намеренно задумываемся над предположением, не сон ли это, нам кажется самоочевидным, что это не так. Мы, конечно же, обычно не чувствуем нужды обратиться к «тестам», подобным используемым предосознанными сновидцами, чтобы разрешить этот вопрос. Интересно, что, как только сновидец стал осознанным, он аналогично обычно не нуждается ни в каких дальнейших тестах, чтобы сохранять убеждение, что то, что он испытывает, есть сновидение. Суждение «это - сновидение» приобретает такой же характер самоочевидности, как и суждение «я бодрствую» обычно имеет в бодрствующей жизни. (Мы здесь говорим «обычно», так как есть класс бодрствующих переживаний, которые происходят под чрезвычайным напряжением, когда у субъекта может возникнуть чувство, что возможно он во сне.)

Ввиду ненадёжности механических тестов, применяемых предосознанными сновидцами, которые мы описали выше, вкупе с фактом, что мы не испытываем потребности в тестах, когда мы бодрствуем, Маккрири (1973) внёс следующее предложение. Если человек обнаруживает, что он серьёзно задаёт себе вопрос о том, спит он или нет, то, вероятнее всего, он спит. На первый взгляд это могло бы показаться ещё одним «тестом»; но на самом деле, это есть предложение того, что нужно попытаться запомнить, что все тесты излишни. Это, таким образом, имеет своего рода логический приоритет над другими критериями. Стивен Лаберж говорит нам, что он дал эту идею своим испытуемым, и она имела некоторый успех. Вот отчёт о предосознанном сновидении, в котором один из наших собственных испытуемых, опытный осознанный сновидец, запомнил это, и в результате сделал правильный вывод.

После длинного обычного сновидения я внезапно оказался на ногах снаружи многоквартирного дома, в котором живут некоторые из моих друзей. На улице кричала толпа разъярённых людей. Некоторым из них удалось пробраться к лестнице, которая вела к квартире моих друзей. Я вбежал внутрь, чтобы посмотреть, произошло ли что-нибудь с ними. По их квартире шастали самые разные незнакомцы.

Я заметил своего друга Генриха, одного из жителей дома. Он выглядел больным: был очень бледен, очевидно, не брился в течение многих дней, и теперь курил гашиш!

Это стало шоком для меня, и меня внезапно поразила мысль: это не может быть реальностью, это должно быть сновидением. Но всё это казалось настолько реальным, что я не знал, что и думать.

Тогда я вспомнил, что где-то читал, что если человек даже задумывается, спит он или нет, то он может быть уверен, что он спит. Таким образом, это заставило меня сделать (правильный) вывод: такого не могло быть в состоянии бодрствования. Но всё ещё оставалось некоторое эмоциональное сопротивление этому факту.

(Субъект О. Д.)

ГЛАВА 4