Определения, иллюстрации и историческое развитие

Определение и примеры

Осознанные сновидения - это такие сновидения, в которых человек осознаёт, что видит сон. Как только он понимает это, характер сновидения меняется, и пока он пребывает в осознании своего состояния - он продолжает быть в осознанном сновидении. Осознанное сновидение отличается от обычного сновидения многими чертами; например, оно может быть чрезвычайно реалистичным^[2] и предоставлять сновидцу поразительно убедительную имитацию бодрствующей жизни, его эмоциональный тон при этом часто положителен, иногда доходит до экстаза.

Нижеследующее осознанное сновидение, рассказанное Оливером Фоксом, автором книги о своих собственных осознанных сновидениях и внетелесных переживани- ях^[3], иллюстрирует некоторые из характерных особенностей осознанных сновидений. Можно заметить, что Фокс сообщает об относительно высоком уровне своих познавательных способностей, о понимании им своего состояния и памяти об основных фактах своей жизни, включая местонахождение своего физического тела.

Мне снилось, что я иду, днём, по незнакомой улице с очень изысканными зданиями. Вокруг было полно людей в обычной одежде. Какая-то случайная или нелепая деталь, которую я не помню, дала мне понять, что я сплю, и я решил экспериментировать в продлении сновидения. Я просто гулял, как гость в необычном городке. Я заметил, что был одет в форму военного офицера, так что когда я проходил мимо одного очень красивого Военного Мемориала, я сыграл свою роль, отдавая ему честь. Также я ответил поднятием руки на приветствие мимо проходящего солдата. Форма на мне была коричневой, но я не уверен британская ли. Тем не менее, я полностью осознавал своё настоящее положение. Я знал, что я был конторским служащим в департаменте, а моё тело спит в моём доме на ул. Уорпл-Роад. Я знал также, что во время моей военной службы я был только рядовым.

Потихоньку я сошёл с улицы и оказался на неплохой просёлочной дороге. Живые изгороди и деревья были покрыты листвой, а в голубом небе светило солнце. Я испытал обычные (в таких опытах) для меня чувства удивительной бодрости и жизнерадостности, атмосфера при этом была заряжена красотой и ощущением начинающегося приключения.

(Фокс, 1939, стр. 99)^[4]

Осознанные сновидения только недавно получили признание как самостоятельное явление, которое следует рассматривать отдельно от обычного сновидения, и лишь в последние пятнадцать или около того лет они стали предметом исследования психологов и физиологов. То, что они так долго оставались почти незамечаемыми, притом что этому, кажется, довольно легко научиться, и что те люди, у которых они случаются, как правило, отзываются о них

положительно, уже само по себе кажется странным.

Осознанные сновидения, по-видимому, доступны большинству людей, и очень многие испытывают их стихийно в тот или иной период своей жизни. Есть также небольшое количество людей, которые регулярно испытывают осознанные сновидения. Однако, оказаться регулярным осознанным сновидцем без особого намерения развивать эту способность случается, по-видимому, редко. С другой стороны, оказывается, что многим людям, у которых прежде никогда не было (насколько они помнят) осознанных сновидений, достаточно просто прочитать о них или узнать о такой возможности, чтобы начать сновидеть осознанно.

Следующее сновидение рассказано одним из наших субъектов, кому случилось достичь осознания во сне в результате чтения об осознанных сновидениях. Это сновидение иллюстрирует положительные эмоции, которые могут быть испытаны в осознанных сновидениях, хотя не все осознанные сновидцы сообщают о такой высокой степени радости.

Я был в какой-то необычной кухне, какие бывают в сельских домах, сидел за столом и смотрел на пачку бумаги, которую я и в самом деле вчера купил. Когда я раскрыл пачку, я заметил, что вместо чистых листов бумаги, она уже содержала запечатанные и адресованные конверты (первое было адресовано другу в Америку). Я подумал: «но это невозможно, я только сегодня их купил, и я знаю, что они были чистыми». Затем я внезапно прозрел, и меня осенила мысль: «тогда это должно быть сновидением !» Я ликовал от того, что, наконец, понял, почему происходящее было таким нелепым, и моё общее самочувствие можно выразить такими словами: «огромная радость от того, что я избавился от волнения по поводу происходящей вокруг меня нелогичности». С возникновением этого понимания я начинаю приподниматься и лететь к окну. Я выхожу, «проплывая» по воздуху, решив посмотреть, возможно ли в воздухе плавать брассом. Пока я летел, я помнил все свои намерения об экспериментировании с осознанным сновидением. Я смеялся над своим скептицизмом относительно того, какими восхитительными могут быть сновидения с полётами. Самая важная вещь заключается в том, что я управляю ситуацией.

(Субъект S. R.)

В своём первом исследовании данного предмета, Грин (1968a) приняла термин «lucid dream»^[5], используемый Эденом (1913) для обозначения сновидений, в которых он знал, что видит сон, как более предпочтительный, чем другие названия, даваемые некоторыми другими осознанными сновидцами, например, Оливером Фоксом, который называл их «dreams of knowledge»^[6]. Эта терминология стала теперь общепринятой. Мы считаем необходимым ограничить определение осознанного сновидения, сведя его целиком к наличию или отсутствию одного фактора - осознания сновидцем своего состояния.

Поскольку сновидения, в которых человек знает, что видит сон, имеют и другие характерные особенности, которыми они отличаются от обычных сновидений, а также и потому что они являются в прямом смысле слова «lucid» [ясными], в том смысле, что сновидец, по всей видимости, разумно рассуждает и ясно всё сознаёт, - так вот, поэтому иногда предлагалось, чтобы при определении осознанного сновидения учитывали и некоторое сочетание этих других характеристик. Например, было предложено считать сновидение осознанным [lucid], только если, в дополнение к осознанию сновидца того, что он видит сон, у него также есть полный доступ к памяти своей бодрствующей жизни и высокий уровень контроля над событиями в сновидении (Тарт, 1988).

Это предложение, однако, кажется нам неудовлетворительным во многих отношениях. Во-первых, это переместило бы основание классификации от простого фактора типа «всё или ничего» до чего-то, что должно быть субъективно оценено по некоторой скользящей шкале. Во- вторых, не практично требовать от осознанного сновидца выяснять, имеет ли он доступ, и если да, то до какой степени, к своей бодрствующей памяти, или до какой степени он в состоянии влиять на события сновидения. У него может быть сильное чувство, что он «целиком» в этом сновидении, и поэтому он может определить его как «более осознанное», чем то, в котором он чувствует себя таковым не так сильно, но на самом деле только экспериментом в сновидении возможно обнаружить ограничения, которые могут быть наложены на его способность к воспоминанию своей дневной жизни, или на его контроль над сновидением, но нет никакой возможности провести в одном сновидении необходимое для этого число экспериментов.

Поэтому нам кажется более удовлетворительным сохранить первое определение осознанного сновидения, которое опирается лишь на один фактор. Это, конечно, оставляет открытым вопрос относительно того, насколько этот фактор связан с памятью и рассудком.

Историческое развитие

Будет полезно охарактеризовать положение дел с отчётами об осознанных сновидениях во время написания Селией Грин своей первой книги об осознанных сновидениях. Некоторые люди сообщали, что у них иногда бывают сновидения, в которых они осознают своё положение и могут помнить и рассуждать обычным способом. Но действительно ли это было так, или им так только снилось? Идея осознанного сновидения вызвала сопротивление в различных кругах, потому что под сновидениями понимали крайне иррациональное состояние, и некоторые философы нашли спасение в предположении, что осознанные сновидения были всего лишь разновидностью общей характеристики сновидения: «видеть сон x», где x равен «что я вижу сон». Нам иногда говорили, что осознанные сновидцы не осознают, что они видят сон, но им только сниться, что

они осознают.^[7]

Сопротивление идее осознанного сновидения было связано, у некоторых людей, с общим неодобрением феномена сновидений. Рациональность, согласно этому способу мышления, неотделима от действительности, в которой она функционирует, и в особенности от состояния бодрствования, в котором имеет место общение с другими. Некоторые философы, такие как Малкольм (1959), дошли до того, что стали сомневаться в том, что сновидение вообще существует (по крайней мере, таков посыл, который предлагает книга Малкольма «Сновидение», даже если сам Малкольм никогда явно не признавал, что это лишь следствие его аргументов). Согласно Малкольму, «реальный» мир - это то, где люди общаются друг с другом и подтверждают наблюдения друг друга. В этом мире имеет место лишь то, что люди иногда по пробуждении склонны рассказывать последовательность каких-то переживаний, которые, как они говорят, только что с ними случились.

В качестве альтернативы некоторые психологи, такие как Хартманн (1975), предположили, что сообщения об осознанных сновидениях были действительно сообщениями о кратких периодах бессонницы, или «кратких частичных пробуждениях» и, следовательно, относятся скорее к мечтам, чем к сновидению как таковому. Это предложение могло бы показаться правдоподобным лишь тем, кто никогда не испытывал осознанности в состоянии сновидения. Нам кажется, что любой, кто когда-либо обретал осознанность во время сновидения, будет считать такое объяснение неприемлемым, хотя бы потому, что он знает, что остаётся полностью погружённым в мир сновидения, и не осознаёт воздействия реального мира, например, воздействия кровати, на которой он лежит. Этот тезис будет проиллюстрирован позже несколькими примерами, из которых станет ясно, что осознанные сновидцы вполне могут сомневаться относительно местоположения своего физического тела, пребывая в осознанном сновидении. Например, на стр. 155 мы приводим случай, в котором осознанный сновидец, которому снилось, что он сидел на стуле за своим письменным столом, гадал, действительно ли его физическое тело находится в этом положении (на самом деле он лежал в кровати, как обычно). В самом деле, некоторым осознанным сновидцам, кажется, особенно трудно быстро вспомнить обстоятельства своей бодрствующей жизни, например, где они легли спать этим вечером.

То, что скептицизм относительно возможности осознанности в сновидениях может быть связан с тем фактом, что человек никогда не испытывал это сам, демонстрирует следующий отрывок из книги Хэвлока Эллиса о сновидениях, написанной в начале этого столетия. Как можно видеть, заявление о его скептической позиции немедленно следует за его заявлением, что сам он никогда не испытывал осознанности во сне. Также интересно отметить, что он высказал то, что по существу совпадает с гипотезой Хартманна, объясняющей утверждения других авторов относительно того, что они время от времени были осознанны, находясь в сновидении.

Я никогда не обнаруживал в своих собственных сновидениях никакого узнавания, что они - сновидения. В самом деле, я не думаю, что такая вещь действительно возможна, хотя она и засвидетельствована многими философами и другими людьми, начиная от Аристотеля, Синезиуса и Гассенди. Явление в следующем; человек, который говорит себе, что сновидит, полагает, что всё ещё сновидит, но в этом можно усомниться. Кажется намного более вероятным, что он на мгновение, не понимая это, выныривает на бодрствующую поверхность сознания.

(Эллис, 1911, стр. 65)

Возможно, причина опоздания, с которым осознанное сновидение стало признанным реальным явлением и одним из заслуживающих внимания философов и психологов, частично связана с трудностью, которую мы очевидно все испытываем в большей или меньшей степени, и которая заключается в допущении, что субъективные переживания других людей не могут существенно отличаться от наших. Другими словами, не допускаются существенные различия между людьми, как на феноменологическом, так и на поведенческом уровне. Эта идея была хорошо выражена Гальтоном в конце прошлого столетия в его книге «Исследование человеческой способности»:

В будущих главах я приведу сведения о людях, обладающих необычными психологическими характеристиками, связанными с воображением, визуализацией цифр, цветов, звуковых и других ассоциаций

идей, которые не сознают своих отличий В дальнейшем станет ясно,

насколько могут заблуждаться те метафизики и психологи, которые предполагают, что их собственные умственные действия, инстинкты, и аксиомы идентичны с таковыми у остальной части человечества, и не предполагают, что они характерны только для них самих. Различия между людьми глубоки, и мы можем спастись от пребывания в слепой бессознательности относительно состояния наших собственных умственных особенностей только привычкой осведомляться о себе, как мы это делаем о других.

(Galton, 1883, стр. 32)

Связь между осознанным сновидцем и внешним миром

В книге «Осознанные сновидения» Грин предположила, что, если осознанные сновидцы действительно действуют разумно [в сновидении], как им кажется, то было бы возможно общаться с ними, когда они осознанно сно- видят. Возможно, осознанные сновидцы могли бы научиться определённому контролю над своими моторными функциями, чтобы послать сигнал во внешний мир. Она также предсказала, что будет обнаружена связь осознанных сновидений с «парадоксальной» фазой сна, характеризуемой низковольтными, быстрыми волнами на электроэнцефалограмме (ЭЭГ), мускульным расслаблением, и быстрыми движениями глаз (БДГ), которые дали этой фазе наименование «БДГ-сон». Одной из причин такого предположения было то, что осознанные сновидцы часто сообщали об осознанности, проистекающей из предыдущего неосознанного сновидения, а последний вид сновидений уже был увязан с БДГ-фазой сна.

На первый взгляд эти два предположения, взятые вместе, приводят к затруднению. Дело в том, что в БДГ- сне, спящий не имеет никакого видимого контроля над своим телом. Именно состояние такого физического паралича, сопровождаемое ЭЭГ, подобной ЭЭГ бодрствующего человека, привело к тому, что эта фаза сна была определена как «парадоксальная». (Кроме того, в фазе БДГ, несмотря на видимую активацию мозга, спящий является, как это ни парадоксально, более недоступным внешним стимулам и его труднее разбудить, чем в других фазах сна.)

Одинаковый выход из этого затруднения был найден независимо двумя исследователями: Кейтом Хирном, работающим в Ливерпульском Университете (Хирн, 1978), и Стивеном Лабержом из научно-исследовательской лаборатории сна Стэндфордского Университета (Лаберж и др., 1981). Сигнальный метод, который применили оба исследователя, основан на том, что глазные мускулы, в отличие от всех других мускулов во время фазы БДГ, как подразумевает само это название, могут быть чрезвычайно актив- ными.^[8] Было установлено, что, если осознанный сновидец «смотрит» направо или налево в своём сновидении, то это на самом деле вызывает соответствующие движения его физических глаз, что можно зафиксировать и измерить электродами, приложенными около глазных мускулов. Это позволяет передавать простые сообщения. Сновидец может указать движениями глаз, когда он стал осознанным, или когда он начинает или заканчивает задание, которое его попросили выполнить в сновидении, и он может просигналить «да» или «нет» на вопрос.

Когда начали проводить эксперименты такого рода, положение скептиков пошатнулось. Раз уж возможно разумно общаться со сновидящим, пусть только в этой ограниченной мере, трудно отрицать, что сновидящий не является тем, кого мы обычно считаем сознательным.

Эксперименты, в которых применяется этот метод передачи сигналов посредством движений глаз из сновидения, доказывают, что осознанные сновидения действительно имеют место, как и было предсказано, во время БДГ-сна^[9]; что они длятся от одной до шести минут; и что они происходят главным образом рано утром, ближе к концу всего сна, когда преобладает БДГ-сон.

Поскольку осознанный сновидец в состоянии вспомнить в осознанном состоянии указания, которые ему были даны во время бодрствования, то он в состоянии выполнить поставленные перед ним задания. Это означает, что есть возможность проводить эксперименты, с последующим сравнением отчёта осознанного сновидца о событиях в своём сновидении (сделанного уже после просыпания) с сигналами, которые он передавал о них, когда они происходили в сновидении. Такие эксперименты показали, что события сновидения, о которых он рассказывал после просыпания, действительно происходили в той последовательности, в которой он о них сообщал из сновидения. Целый ряд экспериментов такого рода был проведён в Больнице св. Фомы в Лондоне, где в роли испытуемого выступал Алан Уорсли, с кем, кстати, раньше работал Кейт Хирн, кем впервые были проведены успешные эксперименты по передаче сигналов глазами в Ливерпуле. Например, Уорсли мог в своих сновидениях рисовать треугольники на стенах, следуя при этом глазами за движением своей руки, в результате чего было установлено, что это вызывало соответствующие движения его физических глаз (Шацман и др., 1988).

Другое открытие состояло в том, что продолжительность различных фрагментов, переживаемых осознанным сновидцем, довольно хорошо согласовывалась с его субъективным впечатлением об их продолжительности. Например, Лаберж просил своих испытуемых сигнализировать движениями глаз каждые десять секунд, и хотя они не были совершенно точны, они достигли примерно той же степени точности, как и в бодрствовании (Лаберж, 1985).

Поскольку глазные мускулы не парализованы в БДГ - состоянии, то относительно удобно использовать их, чтобы подтвердить, что движения «сновидных» глаз, совершаемых осознанным сновидцем в своём сновидении, соответствуют, по крайней мере, в значительной степени, движениям его реальных глаз. Более трудно исследовать подобные возможные соответствия в случае других мускулов тела. Однако, другие соответствия между движениями сновидца в осознанном сновидении и движениями его физического тела таки были установлены. Один такой эксперимент, частично успешный, состоял в том, что Алану Уорсли было дано указание делать шаг вперёд своей правой или левой ногой, наподобие азбуки Морзе. Хотя это и не вызывало соответствующего движения в физическом теле Уорсли, это всё же вызвало нервные импульсы, которые принимались и усиливались электродами, приложенными к ногам. Было установлено, что электрические сигналы, измеряемые в его ногах, соответствовали числу шагов, сделанных им в сновидении, хотя его физические ноги не двигались.

Также сообщалось, что осознанный сновидец может преднамеренно изменять частоту своего дыхания. В соответствующем эксперименте реальная частота дыхания сновидца изменялась в соответствии с темпом дыхания, который он задавал в своём теле сновидения (Лаберж и Демент, 1982a).

В Главе 2 мы ещё уделим внимание феноменологии этого состояния, которое было открыто для экспериментов только что описанными событиями. В частности мы рассмотрим некоторые из характеристик, которыми осознанные сновидения отличаются от неосознанных сновидений.

ГЛАВА 2