Чтобы в реальность превратить 2 page

Может быть, существует в природе более эффектив­ный и реально выполнимый проект, но тогда пусть его хоть кто-нибудь обнародует. Пока определённые структуры лишь требуют большие деньги на восстанов­ление сельхозпроизводства старым способом.

Требуе­мых денег в государстве нет. Но самое печальное, если их найдут с помощью, скажем, иностранных кредитов, и начнут пихать в землю химические удобрения, ещё больше загаживая почву, навоза ведь в достаточном количестве у нас нет.

Деньги потом нужно будет отдавать с процентами, положение с землёй ещё более ухудшится, а ляжет проблема на плечи подрастающего поколения.

Я буду прилагать все усилия, чтобы отстоять проект Анастасии. Конечно, таёжная отшельница не авторитет для большинства чиновников, а я — не специалист-аграрник, и мне трудно будет доказывать умудрённым политикам его эффективность, но я всё равно буду действовать всеми доступными мне способами.

Буду благодарен тем читателям, которые, разбираясь в хитросплетениях государственных механизмов, смогут более профессиональным языком объяснить ответственным государственным мужам эффектив­ность проекта Анастасии.

Может быть, эта книга попадёт и во властные структуры, способные решать подобные задачи, поэтому я ещё раз обращаюсь к ним, как с заявлением от имени всех желающих. Я не знаю, какого количества желающих, но убеждён, что их будут миллионы. От них я обращаюсь с просьбой:

«Решить земельный вопрос на законодательном уровне и бесплатно выделить каждой желающей семье нашего государства по одному гектару земли. Дать возможность каждой желающей семье обустроить своё родовое поместье, облагородить его и с любовью ухаживать за своим кусочком родины, тогда и большая Родина будет красивой и счастливой, она ведь и состоит из маленьких кусочков».

Вопрос: Во многих регионах нашей страны сложная экологическая обстановка. Можно сказать, что на сегодняшний день она катастрофическая. Не лучше ли сначала приложить усилия к улучшению экологической ситуации в целом, как этим занимаются многие экологические организации, а потом уже заниматься индивидуальными поместьями?

Ответ: Вы же сами говорите, что экологической ситуацией озабочены многие организации, но она ухуд­шается. Не означает ли это, что одной озабоченности здесь недостаточно, раз ситуация продолжает ухуд­шаться и даже становится катастрофической?

Давайте представим прекрасный сад, различные деревья, растущие всего в одном прекрасно обустроенном поместье. Всего один райский уголок. Размером в один гектар. Этого, конечно, недостаточно для глобального изменения экологии страны или планеты.

Но давайте представим миллион таких уголков и увидим цветущим райским садом всю Землю. А начинать всё равно нужно каждому, обустраивая свой уголок. Может быть, тогда мы сможем перейти от всеобщей озабоченности к всеобщим конкретным действиям.

Вопрос: Вы считаете, безработная семья может стать богатой с помощью одного гектара собственной земли? Если вы так считаете, то почему же тогда бездействует сегодняшняя деревня? В деревне люди имеют землю, но голодают.

Ответ: Давайте вместе подумаем об этом фено­мене, но предварительно добавлю к поставленному ещё несколько вопросов.

Почему миллионы людей говорят, что для них 4-5 соток земли дачного участка явились существенным подспорьем в материальном плане, существенно улучшили их рацион питания, а люди в сёлах, имеющие по 15-25 соток говорят: «Мы — голодаем, нищен­ствуем»?

Почему? Не зависит ли и наше благосостояние, в том числе и от уровня осознанности? Большинство сельского населения считает, что жить хорошо можно только в городах, поэтому уходит молодёжь из деревни.

Думаю, повинна в таком явлении и недавняя наша пропаганда. Давайте вспомним восторженные статьи в прессе пятидесятых, шестидесятых годов: герои кто? Шахтёры, лесорубы, станочники, лётчики, моряки...

Даже картины городских пейзажей художники рисо­вали со множеством дымящихся труб индустриальных гигантов. Снисходительно иногда упоминали и колхоз­ника, но отрицательным показывали человека, уделяю­щего внимание земле своего участка.

Даже делали попытки построить в сельской местности дома по типу городских, тем самым, лишали людей личных подворий, заставляли их работать только на так называемой общественной земле.

Всё, как в индийском Ауровилле: можешь жить на земле и работать, но твоей земля всё равно не будет — всё это и приводит к плачевному результату.

О всеобщей бедности современной деревни, как и большинства населения, говорится непрерывно и политиками, и в средствах массовой информации. Говорится так много, что происходит какое-то мас­штабное внушение: сельский житель может быть только бедным.

Почти не приводятся примеры показывающие, что благосостояние во многом зависит от тебя самого. Кому-то выгодно практиковать ситуацию следующим образом: «Не надейся на себя, только я тебя сделаю счастливым».

Так говорят множество лидеров духов­ных конфессий, множество политиков, собирая для себя электорат. Кто хочет быть бедным и убогим, продолжайте верить им.

Я хочу говорить о том, не как стать бедным, а как стать богатым. На вопрос можно ли жить безбедно, имея свой клочок земли, я отвечу — можно! И пример приведу конкретный.

В 1999 году один мой знакомый московский предприниматель, прочитавший «Анастасию», пригла­сил меня к себе в гости. Заинтриговал, сказав, что может накрыть стол, почти такой же, как в тайге Анастасия.

Когда я пришёл к нему, стол еще был пуст. Мы сидели, разговаривали, и Андрей — так звали предпринимателя — поглядывал на часы, извиняясь, что кто-то там задерживается.

Вскоре вошёл его водитель с двумя большими корзинками. На столе появились помидоры, огурцы, хлеб и многое другое. Комната наполнилась манящими запахами. Женщины за несколько минут накрыли прекрасный стол.

Не пепси-колу пили мы, а велико­лепный, пахучий русский квас. Не французский коньяк пили, а домашнее вино, да ещё настоянное на каких-то травах. Помидоры, огурцы были не так прекрасны, как у Анастасии в тайге, но они были гораздо вкуснее, чем те, что продаются в супермаркетах и даже на колхозных рынках.

— Откуда у тебя всё это? — недоумённо спросил я и узнал от него следующее.

Как-то возвращаясь в Москву из Рязани, водитель Андрея остановил джип у небольшого придорожного рынка. Купили литровую банку солёных огурцов и банку помидоров. Остановившись у небольшого кафе, решили отобедать. Открыли купленные банки, попро­бовали.

После обеда Андрей велел своему водителю развернуться и ехать обратно, к придорожному рынку. Он скупил у пожилой женщины всё, что у неё было, и предложил отвезти её домой на своём джипе.

Женщина жила одна в очень стареньком домике с маленьким огородиком. Её усадьба располагалась в небольшой деревеньке в пятнадцати километрах от дороги. Предприимчивый ум Андрея сработал быстро, и далее всё было так...

Андрей купил дом в деревне, на краю леса с двад­цатью сотками земли в 120 километрах от Москвы в экологически чистой зоне.

Зарегистрировал дом на имя этой женщины, положил перед ней документы и договор, согласно которому обязывался выплачивать ей ежемесячно 300 долларов США, а женщина, в свою очередь, должна выращенную на огороде продукцию отдавать его семье, за исключением той, что съест сама.

Звали женщину Надежда Ивановна, ей шёл 62 год. И она не очень понимала или верила бумажкам. Тогда Андрей повёз её в сельский совет и попросил, чтобы председатель прочитал и объяснил ей законность бумаги.

Председатель сельского совета ознакомился с бумагами и сказал женщине: «А что ты теряешь, Ива­новна, твою развалюшку взамен ведь никто не просит. Не понравится, завсегда возвратиться сможешь». Надежда Ивановна, в конце концов, согласилась.

Теперь она уже три года живёт в добротном доме. Андрей нанял работников, которые пробурили сква­жину, сделали отопление и автономную котельную, вырыли и обустроили погреб. Огородили всё хозяйство забором, завезли весь необходимый инвентарь, купили козу, кур, комбикорма. Ну и многое другое, необхо­димое в хозяйстве.

К Надежде Ивановне приехала жить её дочь с маленькой внучкой. Андрей, прочитавший то, что говорила Анастасия о выращивании овощей, рассаду выращивает сам, но семена берёт только у Надежды Ивановны.

Отец Андрея, бывший директор ресторана, а ныне пенсионер, летом отвозит рассаду и с удоволь­ствием помогает женщинам по хозяйству. Надежда Ивановна вместе с дочерью получила жильё и работу.

Семья Андрея — он, жена, отец и двое детей — обеспе­чивается всё лето свежими, действительно эколо­гически чистыми овощами, фруктами, а зимой — великолепными солениями и круглый год, при необхо­димости — лечебными травами.

Кто-то решит, что приведённый мною пример является исключением. Ничего подобного! Ещё десять лет назад, когда я был президентом Межрегиональной ассоциации предпринимателей Сибири, многие пред­приниматели, входящие в нее, старались организовать подобным образом подсобные хозяйства, кто для своей фирмы, кто только для своей семьи.

Сейчас вы можете прочитать в газетах объявления, в которых предла­гаются подобные услуги. Но есть одно «но» — очень трудно найти человека, способного работать, а вернее умеющего делать то, что делает Надежда Ивановна.

А раз трудно найти, давайте вспоминать сами, как нужно относиться к земле. Давайте обмениваться опытом, как стать богатыми и счастливыми на своей земле, а не как быть бедными.

Вопрос: Владимир Николаевич, я предприниматель, мне тоже известно, что многие состоятельные люди пользуются услугами сельских жителей, способных грамотно выращивать, хранить сельхозпродукцию, которая действительно превосходит по вкусовым качествам произведённую в крупных хозяйствах. Но при массовом производстве спрос понизится, за счёт чего тогда будет существовать семья, имеющая доход только со своего гектара земли, если выращенные помидоры и огурцы окажутся никому не нужны?

Ответ: На земле растут не только помидоры и огурцы, но и многое другое. Однако если даже половина российских семей заимеет свои поместья, они не смогут удовлетворить в ближайшие двадцать-тридцать лет спрос на свою продукцию, так как она нужна будет не только россиянам, но и многим, особенно богатым зарубежным странам.

Дело в том, что сельхозпроиз­водители большинства стран так увлеклись селекцией, химической обработкой растений, что попросту уничтожили их первозданный вид, я имею в виду не внешний вид, а всю полноту их содержимого.

И если мы говорим об огурцах и помидорах, то на этом примере каждый может убедиться самостоятельно в следующем. Войдите в средний или, лучше, в хороший супер­маркет — они сейчас не редкость в крупных городах.

На полке вы увидите очень красивые импортные помидоры и огурцы. Стоимость их начинается от 30 рублей за один килограмм. Они одинаковы по величине, красивы, даже иногда вместе с зелёной веточкой продаются. Но не имеют запаха и вкуса. Это мутанты!

Это иллюзия, макет, внешне напоминающий то, что должно быть. Такими мутантами питается сегодня большая часть мира. Это не моё открытие, этим обе­спокоены люди во многих странах Запада, которые мы считаем высокоразвитыми.

Например, в Германии вынесено решение: указывать на магазинных этикетках, что овощи произведены с применением определённых добавок, — и те люди, что посостоятельнее, избегают их покупать.

Продукция, выращенная в экологически чистых районах с приме­нением ограниченного количества химических удоб­рений, стоит на Западе значительно дороже.

Только существующая на Западе фермерская система сельхозобеспечения не позволяет вырастить полностью эко­логически чистую продукцию. Западный фермер вынужден использовать и труд наёмных рабочих, и всевозможную технику, и химические удобрения, и химикаты, уничтожающие сорняки.

Он стремится к получению большей прибыли. Предположим, кто-то из западных фермеров, а такие уже есть, захочет вырастить экологически чистую продукцию, да ещё с учётом того, что говорила Анастасия.

Если вы помните, она говорила о том, что все сорняки уничтожать нельзя, так как и они выпол­няют свою определённую функцию в получении уро­жая. Но предположим, какой-то фермер всё же захочет, хотя бы для своей семьи и знакомых, вырастить такую продукцию.

Перед ним встанет трудноразрешимая проблема — семена. Селекция сделала своё дело — первозданного вида на Западе не осталось. И в России очень мало. Особенно после того, как разрешили продажу импортного семенного фонда.

Если исполь­зовать семена со своего участка, овощная культура постепенно будет стремиться восстановить свои первоначальные свойства, взять из земли всё, необхо­димое для человека, но до полного восстановления ей потребуются десятилетия.

В России, благодаря, может быть, как раз бедности и множеству небольших подсобных хозяйств, много людей используют свои семена, и в этом их преимущество, вскоре оно скажется сторицей и в материальном плане.

Мы говорим о семенах. О необходимости выращи­вать сельхозпродукцию в экологически чистых зонах, о неприменении химических удобрений — всё это правильно, об этом говоря и в разных странах мира, но только говорят: достаточного количества вкусной и здоровой сельхозпродукции не хватает, и в первую очередь, в высокоразвитых странах. Но это ещё не всё. Переработка! Консервирование!

При всех усилиях нашего технократического мира технически высокооснащённые комбинаты не могут произвести тех же солёных помидоров, огурцов, капусты, превосходящих по вкусовым качествам те, что делают многие российские бабушки. В чём секрет?

Помимо многих премудростей, мало кто знает, что должно пройти не более пятнадцати минут с момента снятия того же помидора или огурца с грядки, где он произрастает, до его консервирования. Чем меньше этот период, тем лучше. Тогда сохраняется чудесный аромат, эфиры, аура. То же самое и с добавками, например, укропом.

Огромное значение имеет вода. Ну что хорошего мы можем получить, используя хлорированную, мёртвую воду? Мы её кипятим, обрабатываем банку паром, но есть люди, которые берут родниковую воду, добавляют в неё помимо прочего бруснику и...

Хотите попробовать? Возьмите родниковой воды, бросьте в неё одну треть брусники, и вы будете пить с удовольствием эту воду, даже через полгода.

Разительно отличаются в лучшую сторону приготов­ленные многими российскими умельцами ручным способом консервированные на зиму овощи и фрукты. В том, что они превосходят по вкусовым качествам продукцию даже самых известных в мире фирм, каждый из вас может убедиться сам, сравнив ту и другую.

Теперь давайте представим: живущая в своём поместье семья закатала в тысячу литровых банок помидоры и огурцы. Получилась первоклассная, превосходящая иную по многим параметрам продукция. Продукция, которой по вкусовым качествам и экологи­ческой чистоте равной нет в мире.

Продукция, которую захотят иметь к своему столу многие люди из разных стран мира, в том числе и миллиардер Америки, и отды­хающие на курортах Кипра туристы. И на этикетках баночных будет значиться: «Из поместья Иванова», «Из поместья Петрова», «Из поместья Сидорова».

Конечно, заниматься продажей одной тысячи литровых банок предпринимателям неинтересно. Но если в поселении будет, скажем 300 хозяйств, то они заготовят 300 тысяч банок, а это уже интересный бизнес даже для крупной фирмы.

Предполагаю, что первона­чальная цена одной банки будет такой же, как сейчас в супермаркете, в пределах одного доллара, но когда распробуют — цена поднимется, может быть, в десятки раз.

Огурцы и помидоры я привёл лишь для примера. Есть ещё множество всего, что может быть произведено в поместье, например: вино, наливки, настойки из ягод — смородины, малины, ежевики, сладкой ряби­ны — и многое другое.

«Букет» каждый будет состав­лять сам, достигая всё большего совершенства. И ни­какие супердорогие элитные вина с ними не сравняться. В мире нет такого сырья для вин, какое можно получить в России.

К тому же, можно изготавливать вина по древним рецептам, с применением трав, изготавливать целебные, витаминизированные вина.

Анастасия говорит, что вскоре самой модной в мире будет считаться русская косоворотка с вышивкой ручной работы. И в этом направлении можно думать. И поделки из дерева с резьбой ручной работы в хозяйстве зимой можно производить.

В общем, есть народная мудрость: «Хочешь быть счастливым — будь им». Также можно сказать: «Хочешь быть богатым — будь им». Главное — не надо программировать себя на бедность.

А надо настраиваться на богатство. Думать гораздо рациональнее о том, как стать состоятельным, не внушать самому себе, что таковым стать невозможно...

Вопрос: Анастасия утверждает, что сохранить любовь молодожёнам значительно легче в условиях такого поместья, как вы описываете, чем в обычной квартире. Скажите, пожалуйста, вы беседовали об этом с психологами, учёными, занимающимися проблемами семьи, и если да, то, что они говорят на эту тему, за счёт чего это может произойти?

Ответ: С учеными я об этом не говорил. За счёт чего сохраняется любовь, меня не очень-то интересует. Главное — чтобы она сохранялась. А то, что это произойдёт, вы и сами, возможно, сможете убедиться, спросив себя. Подумайте, где бы вы хотели видеть живущими своего сына или дочь: в квартире, как в каменном мешке, или в доме, окружённом прекрасным садом?

Подумайте, чем вы хотите кормить дочь, сына или внуков: консервированными продуктами или свежими, экологически чистыми? И, в конце концов, здоровыми хотели бы видеть своих детей или живущими за счёт аптеки?

Задайте вопрос молодой женщине: при одинаковом отношении к двум мужчинам, за кого бы она предпочла выйти замуж — за обустроившего свой быт, своё будущее родовое гнездо в квартирке панель­ного дома или в доме с прекрасным садом? Думаю, большинство выберет второе.

Замечание: Возрождение любой страны может начаться только с её духовного становления. Это поняли и стали говорить о духовности некоторые члены нашего Правительства, Президент. Анастасия расценивается большинством читателей, как высокодуховная лич­ность, живущая по законам Бога-Творца. Она говорит о духовных ценностях, а вы уводите людей в частности, призываете заниматься бизнесом на своём собственном участке. Тем самым, вы уводите людей от духовности.

Ответ: В конечном счете, считаю: человечество никто и никогда от истинных ценностей увести не смо­жет. Хорошо, что современные правители говорят о духовности. Высказывания Анастасии, вначале мне не всегда понятные, впоследствии всё равно выливаются в конкретику.

Конкретика мне более понятна, чем философские измышления, вот я и говорю о конкрет­ных вещах, считая их важнейшими и в духовном плане. Вероятно, в мире существует немало понятий духов­ности, Бога.

После общения с Анастасией, осмысливания произо­шедшего сложились они и у меня. Для меня Бог — это личность. Личность добрая, умная и жизнеутвер­ждающая. Личность, стремящаяся к счастливому бытию людей — своих детей, всех и каждого человека в отдельности.

Бог — Отец, любящий и переживающий за каждого. Предоставивший каждому человеку полную свободу выбора. Бог — мудрейшая личность, стремящаяся каждое мгновение делать для своих детей только доброе.

И восходит каждый день Его солнце, растут трава и цветы. Растут деревья, плывут облака и журчит вода, в любое мгновение готовая утолить жажду любого человека.

И я не верю, и ни за что не поверю, что наш мудрый Отец может считать достижением духовности лишь непрерывные разговоры о ней без конкретных дей­ствий.

С момента, когда исчез так называемый железный занавес, в нашу страну хлынули полчища всевоз­можных, якобы духовных, проповедников, да и доморо­щенных появилось немало.

И все пытаются нам рассказать, чего хочет от нас Бог-Отец. Одни говорят, надо как-то есть по-особому, другие учат, с какими словами лучше обращаться к Богу, третьи, например, кришнаиты, утверждают, что надо прыгать и голосить мантры с утра до вечера. А для меня это просто бред.

Убеждён, что большей боли для Бога придумать невозможно, чем подобные ужимки, прыжки и завывания. Любой любящий родитель стремится к тому, чтобы сын его или дочь продолжили отцовское дело, приняли участие в совместном с ним творении.

Прямые творения Бога вокруг нас. И что может быть выше проявления любви к Богу, чем бережное отношение к ним, чем обустройство собствен­ной жизни, собственного быта и быта своих детей с помощью этих Божественных творений?

Ни страна в целом, ни каждый из нас в отдельности не стали счастливее от всевозможных ужимок и медитаций. Не стали счастливее потому, что именно они и уводят нас от истины, от Бога. Уводят усиленно, неустанно, подбрасывая всё новые варианты ужимок, как истину.

Учения приходят и уходят. Некоторые из них существуют столетия, потом вызывают лишь смех, иные появляются на несколько лет и исчезают бес­следно, как вспышка. Лишь мусор, грязь да разбитые судьбы людские после них созерцать приходится.

На вопрос: почему же мы вынуждены слушать постоянно разные слова о Боге из уст всевозмож­ных проповедников, почему не говорит нам Бог свои слова? — Анастасия ответила: «Слова? Так много слов со смыслом разным у земных народов. Так много непохожих языков, наречий.

И есть один язык Боже­ственных воззваний. И соткан он из шелеста листвы, из пенья птиц и волн. Имеет запахи Божественный язык и цвет. Бог этим языком на просьбу каждого молит­венный даёт ответ».

Бог с нами говорит каждое мгновение, но не от лени ли своей духовной мы не хотим Его слышать? Вот спою мантру, попрыгаю и посыплется манна небесная, и осчастливит меня Бог, и сделает избранным над всеми. Раз — и готово!

А тут надо годами обустраивать свой рай, ждать, пока вырастут деревья, дающие плоды, взойдут цветы... Но не делая этого, мы не просто отвергаем Бога, мы оскорбляем Его. Унижаем своими разглагольствованиями и ужимками.

Можно не слушать Анастасию и уж тем более, меня. Но, в конце-то концов, войдите в весенний лес или сад и, помолчав, прислушайтесь к своему сердцу. Сердца многих непременно услышат голос Отца, который, по словам Анастасии, на вопрос:

«Что сможет Он, Бог, сделать, когда на Земле над всеми преобладает энергия разрушенья, когда Его себе в угоду трактуя имя, люди одни других задумают вдруг подчинить?» — ответил:

«Днём наступающим взойду зарёю. Творенья все без исключенья луч солнышка лаская на земле, понять поможет дочерям и сыновьям моим, что каждый может сам душой своей с Душою говорить Моей».

Он верил и верит в нас, утверждая: «Многообразию причин, в тупик ведущих, в никуда, есть главное препятствие — будет оно всему, что ложь несёт преградой. Стремленье к осознанью истины есть у сынов и дочерей Моих. Имеет рамки свои ложь всегда, но безгранична истина — она одна в душе осознанностью будет находиться у дочерей и сыновей Моих».

Вот и пусть каждый не поленится достать из своей души осознанность сына Божьего, а не раба или по­лоумного, прыгающего под бубенцы биоробота.

Ну сколько можно просить у Отца своего: дай, преподнеси, освободи? Не пора ли самим хоть что-нибудь приятное для Отца своего сделать? И что для Него может быть приятным, принести радость?

Анастасия, отвечая на подобный вопрос, рассказала о простом тесте, с помощью которого можно проверить множество духовных концепций и направлений.

Она сказала: «Когда встревожится твоя душа из чьих-то уст идущим утвержденьем, якобы от имени Отца, ты обрати внимание на то, как проповедник сам живёт, потом представь, что будет с миром, коль все начнут так жить». С помощью этого простого теста многое можно про­верить.

Я попробовал представить, что будет с чело­вечеством, если все до единого люди на Земле начнут с утра до вечера мантры голосить, как это делают кришнаиты, и получился сразу конец света.

Теперь представьте, что каждый человек на Земле свой сад взрастит, конечно же, в цветущий райский сад Земля вся превратится.

Я предприниматель, пусть бывший, но всё же предприниматель, конечно, мне близка конкретика и, может быть, поэтому считаю: духовным может называться человек, способный предпринять дейст­вия, угодные Земле, своей семье, своим родителям, а значит — Богу.

Если называющий себя духовным не может сделать счастливым себя, свою любимую жен­щину, свою семью, своих детей, то это — лжедуховность.

Вопрос: Анастасия говорила о качественно новом воспитании детей, о новой школе. Она возможна только в условиях обрисованного ею поселения или в крупных современных городах тоже? Что об этом говорит Щетинин? Ещё в первой книге приведены слова Ана­стасии о том, что она считает главным воспитание детей и всегда стремилась говорить о воспитании, но вы постоянно обходите этот вопрос стороной, он почти не освещается в ваших книгах, почему?

Ответ: Михаил Петрович Щетинин организовал свою школу-интернат в лесу. Как только будет начата закладка первого поселения, состоящего из собствен­ных родовых поместий, надо будет просить Михаила Петровича разработать специальную программу для будущей школы.

И я буду просить его, если не самого ней преподавать, то направить в неё своих лучших учеников, подобрать соответствующих учителей из числа ныне работающих.

Организацию подобной школы в сегодняшних городах считаю невозможной. Давайте сами, без Анастасии, вспомним свои школьные годы. В школе говорят одно. На улице другое, в семье третье.

Пока осмысливаешь, где истина, пока пытаешься получить цельное восприятие мира, смотришь — полжизни и прошло. Думаю, надо постараться начать самим учиться жить нормально, прежде чем детей своих воспитывать. А обустроившись достойно человеческого существо­вания, заботиться о детях вместе со школой, действуя в унисон, дополняя друг друга.

Анастасия, действительно, часто говорит о воспита­нии ребёнка, но то, что она говорит, не похоже на какую-то расписанную по дням, часам и минутам систему. Зачастую её высказывания вообще не очень-то понятны.

Например, она говорит, что воспитание ребёнка нужно начинать с воспитания себя, с обустрой­ства собственного счастливого бытия, с собственных попыток прикоснуться к мыслям Бога. Одним из глав­ных элементов воспитания как раз и является прекрас­ное родовое поместье.

Философия жизни

В гостях у этого человека я был три раза. Живёт он в престижном дачном районе Подмосковья. Его два сына, занимающие какие-то довольно высокие посты в государственных структурах, построили для своего престарелого отца большой двухэтажный коттедж, наняли домработницу по уходу за домом и отцом. Наведываются они к отцу, в лучшем случае, на День рождения.

Зовут его Николай Фёдорович, ему уже восьмой десяток пошёл. Ноги у него больные, и потому почти всё время он проводил в своем импортном кресле-коляске.

Половину первого этажа огромного коттеджа, отделанного в лучшем европейском стиле, занимает его библиотека с большим количеством книг на разных языках. Книги, в основном, на философские темы — дорогие издания.

Николай Фёдорович до ухода на пенсию преподавал философию в престижном москов­ском университете, имеет высокие учёные степени. Когда постарел, поселился в коттедже и почти всё время проводил в своей библиотеке, читая и размышляя.

Познакомился я с ним, благодаря настойчивости его домработницы — Галины, пришедшей на одну из моих читательских конференций. Теперь я благодарен ей за это знакомство.

Николай Фёдорович прочитал книжки об Анастасии, с ним было интересно разговаривать. Несмотря на свои учёные степени, этот старый человек мог простым доходчивым языком объяснять не всегда понятное в высказываниях Анастасии или открывать в них но­вые грани.

После выхода третьей книжки «Пространство Любви» секретариат Владимирского Фонда «Анаста­сия» передал мне несколько писем, в которых разные руководители каких-то духовных конфессий в очень агрессивной форме отзывались об Анастасии. Они называли её и дурой, и негодяйкой, а один даже с нецензурными словами большое письмо написал.

Я не мог понять, почему Анастасия вдруг стала вызывать в некоторых руководителях духовных конфессий прямо-таки агрессию, и переправил не­сколько таких писем Николаю Фёдоровичу, чтобы он высказал своё мнение.

Через два месяца, разыскав меня в гостинице, явилась его домработница Галина, взволнованно и требовательно стала просить, чтобы я немедленно съездил к Николаю Фёдоровичу, поговорил с ним, потому что она беспокоится о его здоровье. Устоять перед напором Галины было трудно.

Домработница Николая Фёдоровича — женщина крупного и пышного телосложения, не толстая, а просто большая и физически сильная русская женщина лет сорока-сорока пяти.

Всю жизнь она прожила в каком-то украинском селе, работала трактористкой, шофёром, скотницей. Умеет хорошо готовить, знает травы и очень аккуратная. Когда волнуется, говорит с явно выраженным украинским акцентом.

Неизвестно, как её нашли сыновья Николая Фёдо­ровича и приставили нянькой к отцу, но смотреть было странно, как интеллигентный старый профессор фи­лософии общается с малообразованной деревенской женщиной. Галина жила в одной из комнат его коттеджа.

Ладно бы она просто по хозяйству в доме занималась, это у неё хорошо получалось, но ей надо было непременно слушать, о чём мы говорим с Николаем Фёдоровичем. Она обязательно какое-нибудь дело рядом затевала, пыль на одном месте начнёт протирать, да ещё и комментирует вслух, как бы про себя, услышанное.