Эра высоких технологий.

Если и существовал рай на земле, то для Григория он очень быстро закончился. Четыре дня пролетели как одно мгновение, и безумно приятное времяпрепровождение сменилось рутинными заботами.

Спецназу ФСБ во главе с полковником Костициным удалось, казалось, невозможное: они тайно сумели вывести в сельскую местность родителей Григория Мезенцева, а так же всю чету Ломановых, тем самым, вполне возможно, сохранив ни в чем не повинным людям их жизни. Неведомые силы вовсю старались добраться до Кондратьева и компании. Они ни за что бы не пожалели тех, кто не имел никакого отношения к их грязным делам.

Четыре дня, пока Григорий занимался усиленным восстановлением, он тесно общался с теми, кто был ему дорог. Загородный дом принадлежал знакомому одного сослуживца группы Костицина. Дача, теоретически, была неплохо законспирирована, и должно было пройти достаточно много времени, чтобы противник, кем бы он ни был и какие бы цели перед собой ни ставил, нашел бы ее. Для Мезенцева виновником всех бед был некто генерал Реутов и ведший с ним какие-то свои дела Петр Григорьевич Суворов. Для Долматова и Кондратьева, разбиравшихся в проблеме несколько глубже, все выглядело не таким очевидным. Реутов кого-то прикрывал, и вот тех людей (Удав часто называл их Заказчиками) стоило найти как можно скорее.

- Отдохни, милый, тебе не стоит так сильно нагружаться.

Ласковый, такой нежный и родной голос заставил парня замереть в сладостном оцепенении. Мезенцев занимался восстановительной физкультурой, пытаясь скорее войти в привычную для него рабочую форму. Три дня тому назад он впервые за последнее время сумел самостоятельно встать на ноги. Ребра уже не болели, голова не кружилась, но организм чувствовал себя слабым, вялым и рыхлым. Мезенцев принялся с остервенением выполнять комплекс восстановительных упражнений, который подготовил ему Михаил, и с тех пор по много часов проводил в саду, под сенью яблонь и липы, занимаясь с тяжестями.

- Если я не продолжу заниматься, то пробуду здесь еще долго, - ответил парень, оборачиваясь к девушке. - Конечно, в этом есть и свои плюсы, и это просто огромные плюсы, - довольно улыбнулся Мезенцев, - но у меня есть долг, который я намерен отплатить.

Девушка с нежностью посмотрела на Григория.

- Конечно, я все понимаю, - сказала она, подходя к нему вплотную и беря возлюбленного за руку. - Просто, мне до сих пор кажется, что ты недостаточно окреп. Когда тебя привезли, без сознания, я думала, что с ума сойду. Ты всю неделю спал, а я сидела рядом и мечтала увидеть тебя снова здоровым и радостным. Я так хотела, чтобы ты открыл глаза и посмотрел на меня, но ты спал..., ты лежал словно...

- Я знаю, как это выглядело со стороны, - перебил ее Мезенцев. - Зрелище не из приятных.

Он взглянул в ее роскошные глубокие глаза.

- Я знаю чего ты боишься, - сказал он. - Поверь, милая, я вовсе не собираюсь геройствовать и не собираюсь подставляться, но... так уж сложилось, что каждый из нас троих - уникален, а люди, которые хотят нас убить, от которых нам пришлось вас защитить, очень могущественны. Чтобы нам выжить, следует действовать одной монолитной командой, а команда - это отлаженный механизм, где каждая деталь работает так, как должно. Если меня не будет в команде, ее эффективность упадет в разы. И... меня, к сожалению, некем заменить.

Он обнял Оксану, нежно поцеловал ее в губы, такие сладкие и манящие, такие страстные и нежные одновременно.

- Я буду осторожен, обещаю. Ребята ни за что не подвергнут меня риску, тем более, сейчас, когда я нахожусь не в лучшей своей форме. Но я ни в коем случае не должен быть для них обузой, поэтому мне нужно тренироваться. Иначе наше дело обречено на поражение.

Оксана понимающе кивнула. Взгляд ее ясных глаз красноречивее любых слов говорил, как она забоится и переживает о своем милом и единственном.

И ведь не только она. Родители, которые уж несколько лет жили отдельно от Григория, так же не могли налюбоваться на своего единственного сына. Они не думали, не гадали, что их чадо занимается столь опасными делами, и теперь, порой, глядели на своего отпрыска по-другому, как на серьезного повзрослевшего и вообще серьезного человека.

Солнце уже начало клониться к горизонту, а Григорий, работавший словно одержимый, и не думал заканчивать свою тренировку. Однако его прервали, и на сей раз столь дерзкий поступок совершил ни кто иной, как Макс.

- Пойдем, - буркнул тот.

- Что-то случилось?- окликнул его молодой человек.

Кинетик рассеяно взглянул в глаза псионику, отвернулся.

- Поговорить надо.

Разговор вели в большой комнате, за столом и без посторонних ушей. Кондратьев строго-настрого запретил всем приближаться к входной двери на расстояние пушечного выстрела, и его слово, похоже, никто даже и не подумал нарушать. На суперсолдата поглядывали с опаской, но без враждебности, однако Михаилу на все эти взгляды было ровным счетом наплевать. Его интересовала эффективность и дела, которые сами собой делаться не собирались.

- Гриша, - сказал он, когда вся команда оказалась в сборе, - нам нужно то, что, возможно, хранится у тебя в голове.

По комнате разлилась давящая тишина, а Мезенцев неожиданно для остальных хмыкнул.

- Мне уже это недавно предлагали. Я отказался. – Григорий коротко пересказал свой диалог с неким дознавателем, после чего добавил: - Надеюсь, ваше предложение мне понравится больше.

Макс и Михаил переглянулись.

- Хорошее у тебя чувство юмора, - скромно сказал Долматов. – Одобряю. Да, наше предложение – очень хорошее. Оно заключается в том, что нам необходимо найти генерала Суворова и через него выйти на остальных. Улавливаешь ситуацию?

Мезенцев согласно кивнул.

- Улавливаю, но пока не до конца понимаю, чем я могу вам помочь.

Слово взял Кондратьев:

- Ты же владеешь метальной передачей, так?

- Ну, так…, а что?- спросил Григорий, пока не понимая, к чему клонят его боевые товарищи.

- Все очень просто, - продолжил Михаил. – Ты должен попытаться максимально полно и четко провести трансляцию своих недавних воспоминаний, чтобы мы с Максом смогли раздобыть в них полезную для нашего дела информацию. Пересказ разговора с этим дознавателем – вещь, конечно, нужная, но если бы мы могли слышать его своими ушами, видеть поведение этого человека своими глазами… улавливаешь разницу?

Мезенцев медленно кивнул, соглашаясь с Михаилом.

- Кроме того, - сказал Удав,- крайний интерес представляют воспоминания тех парней, которые были посланы тебя убить. Именно они доказывают вину генерала Суворова. Благодаря им, мы с Кондратом смогли уцелеть. Но этого не достаточно, чтобы отыскать эту крысу. Нужно еще раз все как следует просмотреть.

Григорий вновь согласно кивнул.

- Поможешь нам?

- Естественно, - с готовностью ответил Григорий. – Когда приступаем?

Лицо Михаила тронула кривая усмешка.

- Прямо сейчас, если ты не возражаешь.

- Нет, - мотнул головой Мезенцев.

- Что тебе нужно для… спецмероприятия? – спросил Макс.

Григорий уставился на него с таким выражением лица, как будто только что услышал предложение, состоящие из кучи незнакомых слов.

- Особо ничего, - тем не менее, ответил псионик и кивнул в сторону кровати. – Я прилягу?

- Конечно, - с готовностью сказали сразу оба. – Водички принести?

- Холодной, - согласился Мезенцев. – Кружки хватит.

Долматов вышел в сени и принес полулитровый бокал, наполненный вкусной колодезной водой.

- Сырая, - сказал он, ставя бокал на стол, - не кипяченая. Пойдет?

- Более чем, - ответил ему Григорий.

Псионик лег на спину, устроился поудобней и закрыл глаза.

Сосредоточение пришло не сразу – сказывалось длительное отсутствие практики – но необходимое для ментальной передачи состояние сознания все же было с успехом достигнуто. Мезенцев погрузился в себя, вызывая перед внутренним взором яркие, четкие картины своих и чужих воспоминаний. Генерал Суворов, отдающий приказ проверить реабилитационный центр спецназа ФСБ, группа убийц, стремящаяся уничтожить прикованного к больничной койке псионика, ментальный всплеск, предупредивший Макса и Михаила, дознаватель пытающийся при помощи фармакологии выудить из Григория необходимые ему сведения… Недавнее прошлое приобрело хронологически упорядоченную последовательность, разбилось на эпизоды, которые в свою очередь, организовались в информационные пакеты, приспособленные к ментальной передаче. Мезенцев сосредоточился пуще прежнего, настраиваясь на ментальные сферы Михаила и Макса. Они напоминали ему два фонаря, светящих где-то вдалеке абсолютно темного, огромного по своим размерам помещения. Ментальна сфера Кондратьева светилась золотисто-зеленым светом с проблесками рыжего и черного, в то время как ментальная сфера Удава сверкала кроваво-красным со всполохами ярко-фиолетового, коричневого и черного пламени. Они выглядели абсолютно разными, но каждая из них по-своему кричала об опасности человека-носителя и угрозе, исходящей от него.

Григорий «скопировал» ментальные пакеты внутри своего сознания, разбил их на два независимых потока, как следует прицелился, ориентируясь на две светящиеся сферы, и отправил мысленные импульсы.

Кондратьев, привычный к ментальной передаче со стороны Григория, закрыл глаза, задержал дыхание. Информация хлынула в его голову бурным ручьем, раскрываясь яркими картинами чужого прошлого.

Долматов замер, напрягся. Стороннее вмешательство в его голову хоть и казалось деликатным, несло в себе изрядную долю специфических ощущений, многие из которых показались Удаву неприятными. Ему почудилось, что у него внезапно выросла еще одна голова, которая на краткое мгновение стала для всего организма главной. Он попытался изгнать эти противные ощущения, но в это время ментальная передача закончилась.

Мезенцев открыл глаза, привстал с кровати.

- Получилось? – спросил он, будто изначально не был уверен в своих возможностях.

- Вроде, - хором отозвались его боевые товарищи.

Григорий с интересом посмотрел сначала на задумчивое лицо Кондратьева, затем на напряженную физиономию кинетика.

- Теперь вы должны «вспомнить» то, что я вам передал. Чем тщательнее вы сами покопаетесь в своих мозгах, тем четче будет картинка. Массив информации, который я передал, весьма объемный, так что на все воспоминания может уйти солидное время.

- Сколько? – спросил Удав.

Мезенцев пожал плечами:

- От пары часов до нескольких суток. Все зависит от способности концентрироваться на собственной памяти. У каждого человека она разная. Кроме того, просмотр чужих воспоминаний – это… как перезапись фильмов на кассеты формата VHS. Чем больше записываешь, тем хуже качество. Такой объем информации просто не мог не пострадать, когда переходил из одной головы в другую. Я, конечно, старался, как мог, но…, сами понимаете, в том состоянии, в котором я находился, сделать лучше было просто не возможно…

Кондратьев махнул рукой:

- Не обращай внимание. Ты и так сделал все, что мог. Если мы что-нибудь найдем, обязательно возьмем это в разработку, а если нет…

Макс угрюмо засопел, но ничего не сказал. Ему, похоже, больше всех не терпелось разобраться с предателями.

Ребята решили заняться восстановлением памяти в прохладном месте, для чего оккупировали пару старинных деревянных кресел, располагавшихся в сенях. На улице господствовала июльская жара из разряда «слегка за тридцать» при полном попустительстве облаков на небе и отсутствии сколько-нибудь внятного ветра, поэтому двадцати двух градусный воздух темного помещения воспринимался чуть ли не божественной прохладной. Пряный от всевозможных запахов, витавших окрест, он расслаблял и как нельзя лучше потворствовал активной мыслительной деятельности.

Макс с Михаилом уселись друг напротив друга, практически синхронно осушили по бокалу холодной колодезной воды и закрыли глаза. Чужие воспоминания ворвались в сознание подобно грому среди ясного неба. Перед внутренним взором ребят встали яркие картины недавнего прошлого других людей, из которого необходимо было извлечь максимум полезного. Ни Михаилу, ни Максиму до сих пор не доводилось участвовать в подобного рода экспериментах, поэтому им понадобилось какое-то время, чтобы сосредоточиться, разобраться в собственной голове и начать действовать продуктивно. Поначалу оба бойца просто занимались беспорядочным созерцанием чуждых им воспоминаний, но вскоре поняли, что методику поиска следует кардинальным образом изменить.

- Ручку возьму, - буркнул Михаил и стремглав умчался на террасу.

- Нахрена она тебе?- спросил Максим, когда суперсолдат вновь очутился в своем кресле.

- Записывать буду блоки информации, - улыбнулся Кондратьев. - Потом сверим. У нас с тобой, в конце концов, одна порция воспоминаний. Будет, что обсудить.

Пожав плечами, Удав вновь сосредоточился на исследовании чужеродной памяти. В то время как Михаил постоянно прерывался на то, чтобы внести очередную пометку, Долматов старался сидеть недвижно, ровно, и даже дышать настолько редко, насколько это вообще было возможно.

Мнемонические упражнения длились без малого два часа, после чего ребята решили передохнуть.

- Ну, - пробурчал Максим, косясь на боевого товарища, - что там начеркал? Давай показывай.

Кондратьев смущенно пожал плечами:

- Вообще-то, я ожидал большего.

- Это тебе не видеосалон, - махнул рукой кинетик. - Парень был не в том состоянии, чтобы сканировать сознание сразу нескольких людей, причем целиком. Хорошо, что ему удалось хотя бы что-то зацепить.

Михаил угрюмо кивнул, показывая напарнику исписанный едва ли на треть лист бумаги.

- Итак..., что ж мы тут имеем такого интересного, - проворчал суперсолдат, изучая свои записи. Он провел пальцем по одному ему понятным закорючкам, при этом беззвучно шевеля губами. - Я нащупал пять очень ярких и практически цельных воспоминаний. Сверимся?

- Давай, - пожал плечами Удав.

Кондратьев ткнул пальцем в одну из записей:

- Асфальтовая дорога, обычная двухпутка..., асфальт которой в некоторых местах стоило бы подлатать...

- Поле кукурузы справа, слева лес, - продолжил Макс. - Ты об этом?

- Ага.

- Дохлый номер, - безразлично произнес Долматов. - Сельская местность..., виднеются дома, какой-то водоем после третьего поворота и ни одного указателя. Похоже, самую нужную часть памяти нам и не скопировали. Мы можем хоть месяц сидеть смотреть на эту картину, но точную привязку к местности так и не осуществим.

Кондратьев обвел ручкой несколько пометок, едва заметно кивнул.

- Согласен с тобой, - сказал он. Как насчет подвального помещения, в котором Суворов раздавал свои целеуказания?

Макс кисло усмехнулся:

- Не поможет. Я был в одном таком месте. Обыкновенная оперативно-явочная точка, коих у нас по всей стране разбросано превеликое множество. Списка всех точек у нас нет, и мы вряд ли получим к ним доступ, а без этого списка местность, что мы видели в чужих воспоминаниях - бесполезна. Мы ничего не сможем по ней найти. Вообще ничего.

- Водоем?- спросил Михаил, впрочем в его голосе звучало слишком много скепсиса.

- Дохлый номер, - ответил Удав. - Мы видели либо пруд, либо небольшое озеро. В крайнем случае - это была речушка. Не мне тебе говорить, сколько их подобных существует в одной только Московской области.

Михаил помассировал лоб. Он вовсе не собирался опускать руки, но в тайне надеялся, что процесс исследования чужой памяти принесет куда больше результатов.

- Как насчет салона внедорожника? - спросил он, подчеркивая следующий фрагмент. - Есть, к чему прикопаться?

Долматов хотел было дать моментальный ответ, но что-то заставило его остановиться. Макс поерзал в кресле, устроился поудобней и закрыл глаза. Его лицо сделалось сосредоточенным, задумчивым; лоб подернулся рябью морщин, а губы скривились словно в гневной ухмылке. Напряженное ожидание длилось несколько минут, пока, наконец, кинетик не соизволил «оттаять».

- И тут мимо, - резюмировал он, глухо выдохнув. - На передней панели у водилы есть навигатор, и он вроде бы включен, но ни черта там не видно.

- Отражение? - спросил Кондратьев.

Удав отрицательно замотал головой:

- Нет там никакого отражения. Во всяком случае, я такового не заметил.

Михаил позволил себе смачную тираду, адресованную сразу всем и никому конкретному.

- Все равно, что иголку в стогу сена искать, - сказал он, делая очередные пометки на листе. - Остаются два фрагмента. На одном сельхозтехника едет куда-то в сторону какого-то совхоза или фермы, уж не знаю, как назвать это место, на другом запечатлен мост через небольшой ручей или речку (названия я опять-таки не вижу) и вышка сотовой связи вдалеке.

- Это нам ой как много дает, - зло осклабился Максим. Долматов рывком поднялся с места, налил себе еще бокал холодной воды и залпом осушил его. - Водоемы - без названия, совхозов в округе очень даже в достатке. По какому критерию мы станем осуществлять привязку к местности? По тракторам да косилкам? По мостам через непонятные водные артерии? По вышкам сотовой связи?

Кондратьев тоже привстал, зачерпнул из ведра бокал.

Вода смочила губы. Он аккуратно запрокинул массивную кружку, чтобы разом опорожнить пол-литровый кубок, и застыл словно парализованный.

- Ты чего?- моментом насторожился Удав.

Михаил медленно поставил бокал на стол, развернулся в сторону Макса. Его глаза буквально засияли, словно включились две миниатюрные лампочки. На лице появилась блаженная улыбка.

- Макс, ты гений, - прошептал суперсолдат, бросаясь к ручке и листку бумаги.

Удав, выглядевший озадаченным, тем не менее с любопытством наблюдал за кипучей деятельностью Кондратьева. Михаил вовсю чертил, набрасывал какие-то тезисы. Чистое пространство листа формата А4 стремительно покрывалось закорючками витиеватого почерка.

Наконец Михаил молвил:

- Оперативно-явочных точек по всей стране много, это ты верно заметил. Одни принадлежат Конторе, другие - «Аквариуму», третьи - и вовсе бог знает кому. Уверен, что Суворов обитает как раз в одной из таких. Но не это важно. Не зная точных координат подобных мест, их безумно сложно найти, почти невозможно..., если, конечно, не подойти к проблеме несколько с другой стороны. Вышки сотовой связи! - Михаил поднял ручку вверх, тряся ей словно транспарантном на митинге. - Их месторасположение строго зафиксировано и есть в специфических реестрах, к которым имеют доступ наши хорошие друзья из ФСБ. Если получить доступ к этим реестрам, можно воспользоваться картой расположения вышек операторов сотовой связи, после чего применить некоторые данные из наших воспоминаний. В самом деле, у нас ведь вполне достаточно информации. Посуди сам: есть мост через речку, хоть и махонький, но он есть, и он в любом случае будет на карте, даже на Google Maps; приблизительное время суток, когда там проезжали наши ликвидаторы, ныне покойные, мы тоже знаем, как и направление и расстояние до вышки, которое вполне возможно вычислить. Нам нужно лишь совместить все эти данные, и тогда мы серьезно сузим район поисков. Настолько серьезно, что нам с тобой не составит особого труда отыскать оперативно-явочную точку.

Макс почесал за ухом, помассировал лицо.

- Может, и сработает, - сказал он немного равнодушно, - а может и нет.

- Мы ничего не теряем. Все лучше, чем сидеть просто так и горевать.

- Согласен, - кивнул Долматов. - Значит, подключаем Костицина?

- Угу, - согласился Михаил. - Я поговорю с ребятами. Уверен, они нам помогут. А самое главное, что запрос в базы данных по вышкам со стороны федералов не вызовет подозрения у тех, кто объявил на нас охоту. В нашем положение это очень важно.

- Уж точно.

Договариваться с людьми полковника Костицина пришлось быстро. Никто не собирался тратить драгоценного времени, которое и так безвозвратно утекало, на излишнюю вежливость и никому не нужные прелюдии. Люди вокруг были битые, прекрасно понимали, что вокруг происходит, поэтому согласились помочь без проблем. Вот только в силу разных обстоятельств реальной помощи от спецуры пришлось ждать почти до конца дня.

Шел девятый час вечера, когда к деревенскому дому подкатил микроавтобус Mercedes Sprinter с обыкновенными номерами и тонированными стеклами. Дверь отъехала в сторону, и из нее выпрыгнули два сурового вида джентльмена. Один нес в руках самую обычную спортивную сумку, другой черный чемоданчик. Гости спешно проследовали на террасу, закрыли за собой дверь и минут пятнадцать творили там что-то непонятное, после чего пригласили к себе Кондратьева и Долматова.

Джентльмены всю свою сознательную жизнь занимались кибернетической разведкой, посему им не составило большого труда удовлетворить запросам Михаила и Макса. Фсбшники развернулись по полной программе. В спешном порядке прямо на столе террасы был организован чуть ли не мобильный штаб с переносной спутниковой антенной, кучей кабелей и проводков, каких-то коробочек с мигающими лампочками и тремя ноутбуками. На экране одного из них висела карта Московской области, испещренная множеством точек.

- Ага, вот и наши вышки сотовой связи, - сказал Кондратьев, азартно потирая руки.

- Они самые, - кивнул один из специалистов, представившийся Дмитрием. - Что вас конкретно интересует?

Михаил слегка замялся, пытаясь объяснить ребятам суть дела.

- Нам нужно найти один мост, - сказал Кондратьев.

- Что за мост? - спросил Дмитрий.

- Через речку, - поддержал друга Максим. - Название реки нам неизвестно. Расстояние от моста до вышки сотовой связи составляет приблизительно восемьсот-девятьсот метров, не больше. Направление - северо-северо-запад. Этого достаточно, чтобы сформировать алгоритм поиска?

Дмитрий молча кивнул, пробежался пальцами по клавиатуре одного из ноутбуков.

И секунды не прошло, как компьютер выдал результат. Да такой, что Кондратьев едва не подскочил от радости.

- Вот оно! - воскликнул суперсолдат, тыча пальцем в ноутбук. - Очень похоже, а главное, мы имеем одно единственное совпадение!

- Вполне возможно, - сухо произнес Макс. - Интересно, машинка Google там проезжала?

Дмитрий скромно улыбнулся.

- Проверим, - сказал он и принялся шаманить над техникой.

Ему понадобилось не больше десяти секунд, чтобы вывести на экран еще одного ноутбука изображение, снятое с панорамной камеры автомашины, принадлежащей компании Google.

- Оно? - спросил специалист.

Оба бойца синхронно кивнули.

- Итак, район поисков мы обнаружили, - подал голос второй спец. В отличие от Дмитрия, он не соизволил представиться, поэтому Кондратьев нарек его «меньшим», поскольку тот уступал ростом Дмитрию, причем на целую голову. - Что дальше?

- Разрешите? - спросил Михаил, деликатно заняв место перед центральным ноутбуком.

Пальцы его правой руки так и замелькали над тачпадом. Кондратьев часто начинал что-то делать, не дожидаясь на это разрешения. Несколько минут он сосредоточенно изучал спутниковые изображения окрестностей, пытаясь сопоставить их с картинами из памяти ликвидаторов.

Наконец, он жестом подозвал Удава.

- Смотри, похоже?

Макс молча уставился в изображение. Сервис Google Maps творил чудеса.

- Как будто бы..., - неуверенно ответил Максим.

- Смотри, - Михаил ткнул пальцем в экран, - все на месте. Вон поворот, вон там водоем, озеро, если верить картам, вон и поселение. Точно, это здесь, у меня нет сомнений.

Удав под давлением аргументов вынужден был согласиться.

- Интересно, и где у нас тут оперативно-явочная точка? - поинтересовался он, перемещая «желтого человечка» вдоль дороги.

Панорамное изображение показывало несколько двухэтажных блочных строений метрах в трехстах от дороги, две параллельно стоящие хрущевки, целый коровник и проданный под загородную застройку участок земли возле озера, который уже начал активно застраиваться коттеджами среднего уровня.

- Подходящее место вон в тех домах, - сказал Кондратьев, обводя пальцем двухэтажки. - Удалено от дороги, от глаз скрыто. Рядом ферма, посторонних глаз практически нет. Строения прилегают к полю, шириной всего сто пятьдесят метров, дальше лес. В случае чего пути эвакуации прямо под боком. Да и транспортная доступность отличная. Дорога туда, вон, я смотрю, имеется, хоть и разбитая, но это, скорее всего, средство маскировки - надо же придать сему замечательному месту оттенок заброшенности. Опять же, поле рядом, вертолет, в случае чего, сядет. До трассы федерального значения не далеко, но и не близко. Великолепное место, чтобы устроить точку.

- Согласен, - кивнул Дмитрий.

- Пожалуй, что так, - согласился Максим. - Будем собираться?

- А то как же! - прищурился Михаил. - Но, сперва, нам с тобой стоит прибарахлиться. Мы ж не пойдем к генералу в гости с одними столовыми ножами?

Неожиданно голос подал «меньший»:

- Можем обеспечить спутниковую разведку и кодирование связи. Думаю, время у нас найдется.

Кондратьев с уважением посмотрел на спецов, но вынужден был отказаться.

- Спасибо, мужики, - сказал он, поживая фсбшникам руки, - но мы попытаемся справиться своими силами. Не хочу никого втягивать в наши разборки сверх необходимого. К тому же... разведка у нас будет, довольно специфическая. Да и связь тоже.

Дмитрий коротко кивнул и стал собирать свои вещи.

- Сколько времени займут твои... походы по магазинам? - поинтересовался Удав.

Кондратьев почесал затылок, неопределенно пожал плечами.

- Часов шесть, - ответил он. - Плюс минус.

Макс с задумчивым выражением лица уставился в окно. Солнце клонилось к закату, и ощутимо густой, медового оттенка свет звезды заливал окрестности, превращая их в поистине сказочные края.

- Думаю, - сказал Долматов, - мы с тобой поступим таким вот образом...

Он склонился над столом и принялся излагать Михаилу свои идеи.

Глава 12

На рассвете.

- Слушайте, а с чего вы взяли, что Суворов обязательно будет здесь?

Мезенцев, облаченный в черный камуфляж, крепил на поясной кобуре отечественный ГШ-18. Рядом неспешно готовились к предстоящему рейду еще две черные тени: Михаил Кондратьев и Максим Долматов. Суперсолдат вооружился Калашниковым последней модели с прикрепленным ПББС, в то время как Удаву достался слегка модернизированный «Вал».

- Ни с чего, - ответил ему Кондратьев, прыгая на месте.

Амуниция сидела великолепно, лишнего шума не производила, а значит, пора было начинать.

Григорий с удивлением взглянул на боевого товарища:

- Так, я не понял, мы что, идем наобум?

- Не совсем, - уклончиво ответил Михаил.

Суперсолдат отчего-то не считал своим долгом досконально разъяснить псионику сложившуюся ситуацию.

- Это одно из вероятных мест, где может находиться генерал, - ответил Максим.

- Почему? - не унимался Мезенцев.

Удав спустил шапку-маску на лицо.

- Потому, что ему больше негде обитать, как только в одной из таких вот оперативно-явочных точек, в которую мы и собираемся нагрянуть. Он думал, что устранил нас, но твой побег из реабилитационного центра ФСБ заставил его насторожиться, прижать хвост. Сейчас он не знает, какой информацией мы располагаем и какой шаг собираемся сделать. Он... не знает, живы ли мы вообще или нет, он не видит наше оперативное поле действий, а мы, в свою очередь, не видим его. Это игра вслепую, поэтому ни я, ни Миха не уверены, что нам сегодня удастся поговорить с генералом. Совершенно точно, что он не станет отсиживаться в Министерстве или в ГРУ. Он не будет светиться на людях. В конце концов, его того гляди начнут прессовать не только мы.

- А кто еще?- заинтересовался Григорий.

- Не важно, - махнул рукой Макс. - В общем, самое логичное для генерала - это сидеть в тихом, но обустроенном месте, с возможностью держать руку на пульсе, поэтому одна из оперативно-явочных точек подходит для этого как нельзя лучше.

Мезенцев позволил себе не согласиться с доводами Макса:

- Все равно я не понимаю, почему Суворов должен отсиживаться непременно в этих ваших оперативно-явочных точках. У такого хитрого лиса наверняка есть убежища на все случаи жизни, в том числе и тайные. Уверен, они оборудованы не чуть не хуже точек. А то и лучше.

Удав примкнул поясную кобуру, попрыгал, жестом призывав Григория последовать его примеру.

- Ты в самом деле веришь, что в наше время можно построить себе берлогу абсолютно тайно? - спросил он.

Мезенцев не нашелся, что ему ответить. Он выполнил приказ более опытного боевого товарища и остался собой доволен. Амуниция сидела отменно. Григорий был уверен, что его передвижения будут производить минимум шума.

- Генерал-полковник - часть системы, в которой все контролируется и ничего никуда просто так девается, - сказал Макс. - Те, кто сидит выше, контролируют тех, кто ниже, и им действительно много что известно, в том числе и о Суворове. Петр Григорьевич засветился, облажался, и это наверняка вызовет определенного рода недовольство. Если он не устранит нас, кое-кому взбредет в голову поговорить с трехзвездным по душам. Генерал это прекрасно понимает, как понимает и то, что по-настоящему тайных мест, где он сможет отсидеться, не существует. Поэтому он попытается спрятаться там, где его будет сложнее всего найти. А где его будет сложнее всего найти?

Псионик только руками развел.

- Правильно, на виду у всех, - пояснил боец. - Создай хаос, и спрячься под шумок. Таких точек действительно много, и чтобы их все проверить, уйдет очень много времени. Если б не ты, мы сейчас сидели бы и реально не знали, что предпринять. То, что ты сделал, высосав из мозгов ликвидаторов их воспоминания, безмерно облегчило нам жизнь. Полагаю, кое-кто сейчас отдал бы кругленькую сумму за подобного рода информацию.

Григорий поразмыслил над услышанным. Определенно, логика в совах Долматова присутсвовала. В любом случае, время покажет, кто был прав, а кто нет.

Мезенцев посмотрел на фигуру Кондратьева, затем перевел глаза на Макса.

- У тебя что, «Вала» еще одного не нашлось что ли? - притворно обиженным тоном спросил псионик.

- «Вала» нет, есть «Вул». Будешь брать?

- «Вул»?- переспросил Мезенцев. - Это еще что такое?

Макс с подозрением взглянул сначала на Григория, потом на Михаила.

- Это, называется, вы так два года работали вместе? - спросил он с усмешкой на устах.

- Ничего это не называется, - огрызнулся Мезенцев, - просто мы пользовались проверенными изделиями, а не всяким новоделом.

Удав еле сдержался, чтобы не разразиться громким смехом.

- «Вул» записали в новодел, - покачал он головой. - И куда катиться этот гребаный мир.

Михаил извлек из сумки, закрома которой казались поистине бездонными, небольшой пистолет, с очень широкой рукоятью и коротким стволом.

- Берешь? - спросил он, протягивая оружие парню. - Дозвуковые патроны, на ближних дистанциях довольно эффективно и сравнительно тихо. Дальше пятидесяти метров работать с ним не имеет смысла, ну а тебе в любом случае придется отсиживаться в тылу.

Мезенцев аккуратно взял странной формы пистолет в руки, ощупал его, примерился.

- Ну, как?

- Черт его знает, - пожал плечами псионик. - Куда мне его приладить-то?

- На бедро, - сказал Макс. - Дай ему кобуру, будет ходить как ковбой.

Через несколько минут формальности были соблюдены, и три черные тени выступили по направлению к предполагаемой цели.

До места, где необходимо было совершить поиск оперативно-явочной точки, группа ранее добралась на автомобиле, оставив его в паре километров от цели, в лесу. Теперь же пришлось двигаться пешком.

Когда впереди замаячили приземистые строения, Кондратьев сделал привал.

- Короче, господа, план такой, - сказал он. - У нас есть группа строений, которые необходимо проверить. Где-то там расположена искомая оперативно-явочная точка, но где конкретно, пока неизвестно. Гриша, - он посмотрел на Мезенцева сквозь прорези маски, надетой на лицо, - держись поодаль. Ты наши глаза и уши, и мы не имеем права тобой рисковать. Мы с Максом ударная сила, ты - разведка. Именно на тебя возлагается обязанность по обнаружению цели. Ты - наводишь, мы - работаем. Уяснил?

Мезенцев охотно закивал:

- Как будто бы да.

- Что-то непонятно? Вопросы? Задавай, обсудим.

Григорий не хотел выставлять себя перед парнями полным чайником, но когда речь заходила о выполнении того или иного задания, он предпочитал иметь на руках максимум полезной информации.

- Как вообще выглядит эта оперативно-явочная точка? - спросил он то, что показалось ему наиболее важным. - Как мне ее обнаружить? На что обращать внимание?

Объяснениями занялся Макс:

- Ищи оборудованное подвальное помещение и людей в нем. Если там и будет охрана, то по минимуму. Один-два дежурных спеца и все.

- Так мы ищем простой подвал?

Долматов замотал головой:

- Не просто подвал, а оборудованный подвал. Там будут компьютеры, средства связи, пост наблюдения, оружейная комната. В некоторых даже апартаменты есть.

Мезенцев чуть не присвистнул от удивления.

- Прямо-таки бункер на случай ядерной войны.

- Бункер не бункер, - сказал Кондратьев, - а нычка, в которой можно отсидеться и спрятать кое-что ценное, вполне себе неплохая.

- Короче, - перебил Михаила Удав, - найдешь такой подвал, наведешь нас на цель. Остальное - это уже наша забота.

- А если там окажется Суворов?

- Вот и отлично, осклабился Макс. - В конце концов, мы жаждем с ним поговорить.

- И что мне делать в этом случае?

Макс пожал плечами:

- Ничего. Пока не думай об этом. Сначала отыщи оперативно-явочную точку, а потом уже посмотрим, что нам с ней делать.

Диверсионная группа из трех человек тронулась с места. Северо-восточная сторона неба едва начала алеть восходящими лучами утреннего Солнца, когда трое теней забрались в небольшой придорожный овраг, скрытый мощной кроной разлапистой старой ветлы.

- Отсюда сможешь начать дистанционное сканирование? - спросил Кондратьев, обращаясь к Мезенцеву.

Парень сделал утвердительный кивок.

- Вот и ладушки, - осклабился суперсолдат. - Работай по готовности, а мы подстрахуем.

Парень вновь кивнул, собрался с мыслями и, прислонившись спиной к стволу дерева, закрыл глаза. «Выпрыгнуть» из тела получилось не с первой попытки, но Григорий все же смог заставить себя это сделать. Сознание псионика вобрало в себя сначала сферу радиусом несколько шагов, затем скачком выросло до пары сотен метров, взлетело над троицей диверсантов и устремилось по направлению к небольшому поселку. Уличное освещение оставляло желать лучшего, но Мезенцев не нуждался в традиционном зрении. В настоящее время он воспринимал мир совершенно в ином диапазоне излучений и колебаний.

Григорий позволил себе слегка опуститься над строениями и принялся прощупывать одно здание за другим. Он не стал тратить свои силы на то, чтобы исследовать дома частного сектора, хотя процентах в семидесяти из них в настоящее время присутствовали люди. Его внимание сосредоточилось на четырех приземистых двухэтажных зданиях, стоявших несколько особняком. Три из них располагались параллельно друг другу, и все они в свою очередь были перпендикулярны четвертому, самому длинном из них, таким образом группа из четырех зданий с высоты птичьего полета казались большой буквой «Ш» русского алфавита. В представлении Мезенцева любое тайное убежище должно было хорошо охраняться, причем как технически, так и с точки зрения использования человеческих ресурсов, но за двухэтажками никто не следил. Григорий как ни старался так и не смог обнаружить никаких секретов, постов охраны, патрулей или чего-то подобного. Здания глазели по сторонам совершенно черными провалами окон, которые казались заброшенными, мертвыми, и лишь на глубине одного из четырех строений теплилась жизнь.

Оно?

Кажется, он что-то нашел. Чтобы удостовериться в правильности своих выводов, Григорий астральным коршуном спикировал на здание, без помех просочился сквозь крышу, межэтажные перекрытия, и запустил свою внетелесную сферу чувств в подвальное помещение.

С первых секунд стало понятно, что он наткнулся на то, что искал. Перед ним лежал не просто подвал, но оборудованное и хорошо укрепленное подземное жилище, в котором имелись пост охраны, пункт связи, небольшой, но хорошо обустроенный информационно-аналитический центр, несколько комнат для проживания, туалет, душ, оружейная комната и даже небольшой спортзал. Если так изнутри выглядела каждая оперативно-явочная точка, то Мезенцев мог лишь стоя поаплодировать тем, кто не побоялся выделить деньги на подобного рода тайные объекты, принадлежащие спецслужбам.

Внутри присутствовал какой-никакой народец, причем, судя по расцветке аур, люди, здесь находившиеся, были настроены весьма решительно, если не сказать больше, враждебно. Все они были хорошо вооружены и подготовлены; на посту охраны перед стеной из мониторов, на которые подавались изображения со всевозможных камер наблюдения, сидели трое человек в армейских камуфляжах американского производства; в каждой комнате, а таковых Мезенцев насчитал семь штук, присутствовали по одному-два человека, которые лежали на стандартных армейских койках в обнимку с автоматами. Подвал имел два входа. Один, судя по всему, считался официальным и охранялся парой мордоворотов с «Печенегами» наперевес. Но оперативно-явочная точка имела так же и тайный выход, защищенный мощной системой сигнализации и самым настоящим минным полем.

И самое главное, мимо чего Григорий не смог пройти при всем своем желании: внутри убежища находился генерал-полковник Суворов Петр Григорьевич - человек, за которым они в настоящее время вели охоту. Стоило приложить максимум усилий, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз, выведать все его тайны.

Мезенцев вернулся в свое тело, открыл глаза, приходя в себя от достаточно длительного использования своих паранормальных способностей.

- Суворов там, - первое, что сказал Григорий, глубоко и медленно дыша.

Макс едва слышно скрипнул зубами, а от Кондратьева ощутимо повеяло смертью - псионик, еще не вышедший из парачувствительного резонанса, почувствовал это всем своим нутром.

- Что еще заметил?- Михаил задал очевиднейший вопрос. – Какая там охрана? Сколько человек?

- Не мало, - ответил Григорий, вспоминая, что увидел внутри секретного подвала. – Десять человек с автоматами – это, видимо, генеральская охрана, сидят по комнатам. Готовы в любой момент поддержать огнем. Вход прикрывает пара пулеметчиков, пост охраны стерегут трое, следят за камерами.

- Ночные есть? - поинтересовался Макс.

- И даже тепловизионные. А еще есть черный ход, но он под минным полем и сложной системой сигнализации.

- Так уж сложной? – удивился Кондратьев.

Григорий, сбитый с толку вопросом, ответил не сразу:

- Ну, мне показалось, что она сложная. Ты же знаешь, я вижу все это не как обычные люди. Токи, колебания – точно могу сказать, что она активна.

- Это нам мало поможет, - задумался Удав. – Зато информация о количестве боевиков – чрезвычайно полезна. Пятнадцать человек, не считая генерала. Серьезное вооружение, наверняка броники на теле.

- Тепловизоры, - грустно вздохнул Кондратьев. – Нам их не обойти.

Оба синхронно посмотрели на Григория.

- Без твоей помощи никак,- молвил Макс. – Больше некому глушить операторов. Если ты их не накроешь, нам придется воевать по-настоящему.

- С твоими силами, думаю, мы разнесем эту точку в пух и прах.

Долматов ухмыльнулся:

- Разнести точку и оставить в живых человека – вещи разные. Нам нужна информация, а не куча трупов.

- Странно слышать это из твоих уст, - усмехнулся Мезенцев.

Макс на мгновение замер, застыл, словно изваяние.

- Мне… жаль, что все так получилось, - сказал он тихо, почти шепотом. – Вначале мне было сложно себя контролировать, хотелось только убивать и мстить. Очень хотелось, но потом… Я тут понял, что чем больше пользуешься своими способностями, тем безнаказанней себя ощущаешь. Приходит чувство вседозволенности, всевластия, которое затягивает тебя с головой. С этим очень сложно бороться. Практически невозможно.

Мезенцев неожиданно для себя хлопнул Макса по плечу.

- Я тебя… понимаю, - сказал он. – Мне это знакомо. Я постараюсь облегчить вам жизнь при штурме, ну а вы уж позаботьтесь там о своих жизнях.

- Позаботимся, не переживай, - сказал Михаил.

Минут десять у них ушло на проработку плана штурма оперативно-явочной точки, после чего все трое приготовились к решающему броску. Кондратьев с Долматовым выдвинулись на ударные позиции, спрятались в кустах, вплотную примыкавших к одному из двухэтажных зданий. Григорий залег у фермы аккурат за кучей битого кирпича. Некоторое время у него ушло на то, чтобы сосредоточиться, сфокусироваться на предстоящей работе. Психоэнергетическое воздействие являлось куда более затратным мероприятием, чем сканирование. Требовалось максимальное сосредоточение, чтобы навестись на цель и поразить ее первой же атакой.

«Полуминутная готовность», - доложил Мезенцев, используя канал мысленной связи.

«Поняли тебя. Ждем», - немедленно отозвался Михаил.

Стены ближайших строений вдруг стали словно прозрачными, неосязаемыми. Экстрасенсорное зрение псионика позволяло ему видеть цель, скрытую от посторонних глаз перекрытиями зданий и толщей земли. Комната охраны. Стена из пятнадцати мониторов. Трое вооруженных бойцов сидели в удобных креслах, работали, стерегли драгоценную шкуру генерала. Что ж, пора было нарушить эту идиллию и внести в картину определённый диссонанс.

Григорий сконцентрировался, словно физически ощутил тела людей. Ментальное прикосновение можно было сравнить с ощупыванием руками предметов, находящихся в полной темноте, с той лишь разницей, что руки не давали такую четкую и однозначную картину об исследуемом предмете, какую получал пси-оператор. Мезенцев зафиксировал перед собой три цели, слившиеся для него в одну, и нанес психический удар.

Двое охранников схватились за уши. Им показалось, что прямо позади них разорвалось сразу несколько шумовых гранат, нанеся им серьезные акустические травмы. Третий упал на пол, держась одной рукой за глаза, другой за причинное место. Парню досталось больше всех: психо-энергетическое воздействие с легкостью преодолело естественную защиту цели и навело в нервных центрах человека психоиндукционные токи. Из-за них боец испытывал колоссальные боли и был, фактически, выведен из дееспособного состояния.

Дверь в комнату охраны имела неплохую звукоизоляцию, но она не смогла скрыть душераздирающие крики людей, испытывающих колоссальные боли.

Один из пулеметчиков, стороживших центральный вход, сорвался с места, чтобы проверить, что послужило причиной дикого крика. Второй хотел было последовать за ним, но неожиданно встал, замерев в оцепенении. Мезенцев, нанеся первую психическую атаку, переключился на здоровяка с «Печенегом», беря его могучую тушу под собственный ментальный контроль. Первый пулеметчик как раз добежал до двери в комнату охраны, когда второй громила открыл по нему прицельный огонь. Первые пули легли кучно, но просвистели в считанных сантиметрах над головой боевика. Чисто теоретически у него имелся кое-какой запас времени, чтобы попытаться укрыться от града смертоносного свинца, однако теория - теорией, а практика, порой, опровергала любые, даже самые красивые и стройные выкладки теоретиков. Первого бойца с пулеметом срезало очередью из «Печенега» спустя пять с половиной секунд, считая с того момента, как тот сорвался с места, чтобы проверить комнату охраны.

Распахнулись сразу несколько дверей, из которых повыбегали бойцы группы быстрого реагирования. Точнее попытались выбежать. Одного из них сразу скосила пулеметная очередь. Остальные, видя, что человеческий череп не способен противостоять воздействию пуль калибра 7,62 мм, поостереглись бросаться зачищать коридор, ощетинились стволами автоматов и решили скоординировать свои дальнейшие действия.

«Операторы отключились, - доложил Мезенцев, по-прежнему не давая свободы пулеметчику, - центральный вход под нашим контролем. ГБР связана огнем. Можете использовать счастливого обладателя «Печенега» в качестве танка.»

«Добро», - отозвался Кондратьев и уже голосом добавил: -По коням, Макс. Работаем.

Две смертоносные тени стремглав устремились к двухэтажному строению, подвал которого представлял собой оперативно-явочную точку, в которой находился генерал Суворов. Вынужденные вести огневой контакт, бойцы, защищавшие генерала, так и не успели понять, что помимо пулеметчика, внутри помещения появились еще противники, куда более опасные. Пулеметчик, повинуясь командам Григория, вскочил на ноги и ринулся в самоубийственную лобовую атаку, аки берсерк, потерявший голову от боевого экстаза. Добежав до первой двери он был сражен выстрелами в упор, но сумел ранить сразу троих. Его безрассудное поведение внесло хаос в ряды бойцов охраны Петра Григорьевича, чем не преминули воспользоваться диверсанты.

Первым ударил Долматов, превратив сразу несколько тел боевиков в кровавое месиво. Михаил решил не отставать от собрата по оружию и под прикрытием своих боевых товарищей, влетел в крайнюю, если считать от центрального входа, комнату, где помимо генерала Суворова находились еще два бойца, вооруженных «Калашниковыми». Даже без помощи Григория Мезенцева, Кондратьев бы обезвредил бойцов охраны, а уж спеленать людей, находящихся не в лучшем физическом состоянии, для суперсолдата явилось плевой задачей.

В течение нескольких секунд Удав обезвредил оставшихся боевиков, особо не заботясь об их физическом и душевном благополучие; Мезенцев произвел «контрольные выстрелы» в головы бойцов в комнате охраны, а Михаил Кондратьев обезоружил самого генерала, внезапно попытавшегося оказать сопротивление. Петр Григорьевич был вооружен «Вектором», но каков бы ни был отличным самозарядный пистолет конструкции Сердюкова, боевые кондиции господина генерала не шли ни в какое сравнение с таковыми у Михаила Кондратьева. Суворову сломали несколько пальцев, как следует приложили головой об пол, на чем захват оперативно-явочной точки благополучно завершился.

«Мы закончили, - отрапортовал Кондратьев, - ждем тебя на допрос.»

Мезенцеву понадобилось меньше минуты, чтобы добраться до подвала и взглянуть в ясны очи Петра Григорьевича.

Генерал валялся на полу и смотрел на непрошенных гостей исподлобья. Ему серьезно разбили нос, нижнюю губу и правую бровь. По лицу Петра Григорьевича текла кровь, а на лбу выступила испарина, однако в глазах Суворова не читался страх. Мезенцев изучил ауру генерала и пришел к выводу, что тот совершенно его не боялся. Впрочем, Петр Григорьевич не боялся ни Кондратьева, ни Макса. Вообще никого. Что ни говори, но Суворов обладал потрясающим самообладанием и даже в самых опасных для себя ситуациях старался не терять лица.

- Ты у меня на мушке, - сказал Макс. От его голоса, пожалуй, у любого пробежал бы мороз по коже. Похоже, кинетик заранее приговорил все окружение таинственного генерала Реутова. - Дернешься, и я отрежу тебе сначала руки, а потом ноги. Ты знаешь, что я смогу это сделать.

Кондратьев зло хмыкнул, посмотрел генералу прямо в глаза и вдруг заехал тому кулаком под дых. Суворов закашлялся, скрючился на полу, хватая ртом воздух.

- Не хорошо, - тихо прошептал Михаил, обращаясь к корчащемуся от боли человеку. - Не хорошо предавать тех, кто в вас верил и считал вас порядочным человеком. За что вы с нами так поступили? Разве мы вам плохо служили? Разве мы не выполняли точно и в срок все ваши тайные поручения? Зачем вы выстрелили нам в спину? Ради чего?

Мезенцев посмотрел сначала на Михаил, затем на Долматова. Лица обоих не выражали никаких эмоций. Оба бойца сейчас больше всего напоминали собой биороботов, боевых машин, запрограммированных на выполнение определенной задачи. Совершенно точно, они бы разрезали генерала на части и даже не поморщились бы при этом.

Однако суперсолдат решил отложить экзекуцию на потом. Кондратьев взял Суворова за шкирку, усадил на кровать и заехал тому ладонью по лицу, словно разгневанная жена, заставшая своего благоверного в постели с любовницей.

- Приди в себя, симулянт. Я тебя лишь слегка задел, а ты уже помереть готов. Не дело. Побудь мужиком хотя бы сейчас, наверное, единственный раз в жизни.

Устав от побоев, Суворов с кислой миной на лице уставился на троицу.

- Ответишь на вопросы - будешь жить, - выдавил из себя Удав, хотя Мезенцев готов был поклясться, что эти слова дались Максу нелегко.

- Сильно в этом сомневаюсь, - прошипел генерал.

- А ты не сомневайся, - сказал Михаил. - Не в том ты нынче положении, чтобы сомневаться и задавать вопросы. Надеюсь, у тебя отсутствуют иллюзии по поводу того, что даже без Григория у нас достаточно способов провести удачный допрос, не прибегая ко всякого рода химии и прочим специальным средствам? Нас очень хорошо учили, генерал, тебе ли об этом не знать. Будешь говорить сам, или мы попросим нашего уважаемого коллегу забраться к тебе в голову?

Петр Григорьевич уныло понурил голову. Вот только самообладания он по-прежнему не терял. Григорий это хорошо видел, следя за аурой Суворова.

- Чего вы хотите?- спросил генерал.

- Самую малость, - произнес Кондратьев. - Выход на Реутова. Сдай нам этого ублюдка и останешься жив. Твоя жизнь в обмен на его. По-моему, честная сделка, особенно учитывая то, как ты с нами поступил.

- Именно по этой причине я вам не верю, - совершенно спокойно сказал генерал.

Фигура Макса даже не пошевелилась, но Суворов вдруг схватился за правую стопу. Раздался хруст сдавливаемого пальца. Генерал взвыл, истошно матерясь.

- Ты не в том положении, чтобы ставить нам условия, - нарочито медленно произнес свои слова суперсолдат. - Избавь себя, а заодно и нас от дальнейших проявлений средневековья и стань наконец-таки цивилизованным человеком. Нам нужен Реутов. Твоя шкура нам без надобности.

Постанывая и корчась от боли Петр Григорьевич произнес:

- Я не знаю, где он отсиживается.

- Я тебе не верю, - сказал Макс.

- Он должен поддерживать с тобой связь, - предположил Кондратьев. - Каким способом вы...

В этот момент Григорий, продолжавший наблюдать за энергоинформационной составляющей генерал Суворова почуял неладное. Аура Петра Григорьевича резко поменялась. В ее в общем-то однородные и сбалансированные тона был внесен диссонанс, клякса. Больше всего это напоминало каплю темных чернил, попавших в стакана с прозрачной водой, с той лишь разницей, что чернила не застыли на месте, а стали поглощать все вокруг себя, грозя в считанные мгновения до неузнаваемости изменить ауру человека.

- Макс! - выкрикнул Мезенцев. - Боль!

Удав оторопело уставился на псионика и потерял драгоценные секунды.

Повинуясь каким-то глубинным инстинктам, Григорий выхватил один из своих пистолетов и практически не целясь, выстрелил генералу в ногу. Пуля пробила правую стопу насквозь. Суворов вновь взвыл, заскулил, не в силах терпеть нечеловеческие мучения.

Черная клякса остановила темп своего роста. Она успела поглотить две трети ауры здорового человека, и Мезенцеву стало ясно, что без его вмешательства, ни о какой добыче полезной информации не могло идти и речи.

- Что за...

- Потом Макс, все потом. Суворов сейчас умрет, если я...

Он не договорил, сосредотачиваясь на внутренним паранормальном резерве. Вышибить сознание из головы несчастного генерала оказалось довольно просто. Григорий в считанные мгновение подчинил чужое тело собственной воле и приказал Суворову отвечать на вопросы.

Петр Григорьевич стал похож на сомнамбулу, абсолютно равнодушную к окружающему миру - всего лишь тело, управляющие программы которого содержались в чуждой ему голове.

- Если я захочу связаться с ним, то наберу номер мобильного телефона, - Петр Григорьевич назвал двенадцать цифр странного номера, не похожего ни на один, используемый на территории РФ. - Меня спросят, чего я желаю, и тогда я отвечу, что хочу искупаться, позагорать и выпить за здоровье Салли.

Макс и Михаил переглянулись.

- И что потом?- спросил Кондратьев.

- Потом мне будет дано указание, куда и в каком часу прибыть.

- И это все? - спросил Долматов, в чьем голосе слушались неприкрытые нотки ненависти. - У тебя нет достоверных сведений о том, где скрывается Реутов?

- Нет, - чисто механически ответил Суворов. - Подозреваю, что он все время в разъездах, и его текущее местоположение держится в строжайшей тайне.

Михаил изящно выматерился.

- Час от часу не легче. И что нам теперь дают все эти телефонные номера и дурацкие пароли?

Петр Григорьевич возможно бы и смог ответить на этот вопрос, но не успел. В следующий момент жирная, черная клякса, застрявшая в ауре генерала, сорвалась с места, одним махом разрушая психоэнергетический каркас человека. Генерал шлепнулся на пол, выгнулся дугой. Из его горла вырвался сдавленный хрип; мышцы на руках и ногах напряглись до предела, конвульсивно содрогнулись; пальцы скрючились. Тело человека начала бить мелкая дрожь. Так продолжалось от силы секунд десять-пятнадцать, после чего Петр Григорьевич, испустив последний вздох, затих.

- Твою мать, - выругался Кондратьев. - Гриша, ты чего творишь?

Мезенцев виновато уставился на тело некогда живого человека.

- Я первый раз столкнулся с таким явлением, - попытался оправдаться псионик. - В нем... словно была зашита... мина или блокирующая программа, действующая как психоэнергетический вирус. Я ее не почуял, до тех пор пока она не активировалась. Извини.

Макс молча похлопал парня по спине.

- Не время искать виноватых, - сказал он. - Ты прекрасно справился со своей задачей. Если б не ты, мы бы вообще ничего не узнали.

Удав обвел тяжелым взглядом комнату, задержался на трупе генерала.

- Уходим, - сказал он, - а то, неровен час, сюда нагрянут нежелательные свидетели.

Михаил молча кивнул, первым предпочтя покинуть разгромленную оперативно-явочную точку. Вскоре к нему присоединился и Макс.

Григорию ничего не оставалось, как только последовать за ними.

Глава 13.

Звонок.

За деревянным столом из чистого дуба, расположенном под сенью громадной липы, в этот погожий июльский день собрались трое. Мезенцев медленно и неспешно потягивал темное пиво. Долматов с Кондратьевым, напротив, предпочли светлое.

Солнце застыло в зените. Легкий ветерок застенчиво трепал листья деревьев; воздух был наполнен непередаваемым ароматом трав и цветов, но, несмотря на общую расслабляющую атмосферу, на лицах всей троицы застыла печать напряжения и усталости.

Им было не до отдыха.

- И все же я предлагаю позвонить, - подал голос Григорий, совершая очередной глоток бодрящего пенного напитка.

- И что ты им скажешь? - поинтересовался Макс.

- Что и требуется, - ответил Мезенцев. - Ты же помнишь фразу?

- Дурацкая фраза, - вставил свое слово Кондратьев.

Мезенцев согласно кивнул:

- Дурацкая, недурцакая, а делать что-то надо. Сидеть, бухать - это не выход. Я предлагаю позвонить, вызвать Реутова на беседу, а там... будь, что будет.

Удав недовольно прыснул:

- Это не наш метод. Будь, что будет - это для самоубийц. Мы не должны действовать наобум.

- А операция против Суворова была произведена не наобум? - удивился псионик.

Макс глубоко вздохнул, отхлебнул пива и поморщился: напиток из холодного стал практически теплым, и потерял свой неповторимый вкус.

- О Суворове нам было известно куда больше, чем о Реутове. Он связан с Заказчиками, обеспечивает им силовое прикрытие всех их грязных дел. Он - птица чрезвычайно высокого полета, и с бухты-барахты нам его не взять. Точнее, взять-то можно, главное знать, где брать.

Мезенцев пристально посмотрел на Макса.

- Кстати, о Заказчике. Тебе известно, кто они?

Удав неопределенно пожал плечами.

- Отчасти, - сказал он, словно бы нехотя.

- Отчасти? И это все?

- Угу, - кивнул тот.

- А поподробней?- не унимался псионик.

Долматов выбил пальцами о поверхность стола незамысловатый ритм, пожевал губы.

- Заказчики - это некоторые представители правящей элиты страны, куда входят гражданские и военные чины. Я не знаю ни их имен, ни их общего числа. Предполагаю, что эта группа состоит максимум из тридцати человек. Плюс минус пять.

- А Реутов знает о них?

- Уверен, что да, - сказал Макс.

- Тогда нам жизненно необходимо взять этого засранца, пока еще смерть Петра Григорьевича не стала известна кому следует, - резюмировал Григорий.

Кондратьев невольно улыбнулся, добавил:

- Это и ежу понятно. Вопрос как.

- Я уже предложил свой вариант, - немедленно ответил Мезенцев. - Звоним, просим встретиться, а дальше как пойдет.

- И кто из нас троих станет изображать Суворова?

Возникла неловкая пауза, в ходе которой в голове псионика родились и за несостоятельностью были отброшены сразу несколько идей.

- Не знаю, - честно признался он, виновато разглядывая причудливый рельеф дерева на поверхности стола. - Могу попробовать я, если не найдется другой кандидатуры.

- Можешь, я не сомневаюсь, - усмехнулся Долматов, - вот только, не в обиду тебе будет сказано, но у тебя ничего не получится.

- Почему?

Удав единым глотком осушил сразу половину стакана, громче чем следовало шлепнул хрустальный бокал об стол.

- Потому что на том конце сто процентов установлена система голосового анализа. Это очень серьезная аппаратура, и она в момент раскроет твое лицедейство.

- А если и с нашей стороны будет установлена серьезная техника? - не унимался Мезенцев. - Что тогда?

Макс постучал пальцами по хрустальному бокалу, любуясь причудливыми переливами света на его поверхности.

- Вероятность на успех повышается, но она все же остается далекой от стопроцентной.

- Насколько далекой?- тут же сориентировался Григорий.

- Процентов сорок, максимум пятьдесят, - ответил Кондратьев вместо Макса. - Сам понимаешь, что мы не можем так подставляться.

Гриша это прекрасно понимал, глубоко и печально вздохнул, раздосадованный отнюдь не радужными перспективами. Должен был быть какой-то выход, и они обязаны были его найти. Но как? Они перебирали варианты выхода на Реутова со вчерашнего обеда и до сих пор ни к чему не пришли.

Что-то мелькнуло справа. Периферийное зрение отреагировало на едва заметную призрачную тень. Псионик скосил глаза и увидел Ломанову, смешно тыкающуюся своим очаровательным носиком в громадный бутон пиона. Девушка была изумительно хороша. В легком бирюзового цвета сарафанчике чуть выше колен и в босоножках она была настолько изящна, легка и казалась такой беззаботной, что Григорий, любуясь ею, невольно позабыл обо всем на свете.

А потом шлепнул себя по лбу.

- А если удастся поднять процент вероятности на успех, мы воспользуемся моим планом? - спросил Мезенцев, не отрывая от Светланы своих очей.

Оба парня в упор посмотрели на него.

- И как ты предлагаешь нам это сделать?- спросил Михаил.

- Одним... хитрым... способом, - нарочито медленно произнес псионик. - Сидите здесь, я сейчас.

Не дожидаясь ответа, Мезенцев вскочил с лавки и подбежал к девушке.

- Светик, - воскликнул он, подхватывая ее на руки.

Девушка от неожиданности ахнула, однако же ловко обхватила парня за шею. Она залилась веселым, заразительным смехом, обжигающе взглянула в глаза любимому человеку.

- И чем же, позвольте полюбопытствовать, вызван ваш душевный подъем, сударь,- спросила она, целуя Григория в губы.

Справившись с головокружением, Мезенцев, продолжая держать девушку на руках, лукаво прищурил правый глаз.

- Моя прекрасная госпожа, - молвил он заговорщицким тоном, - не откажите мне в услуге, ибо я и мои коллеги смиренно просим вас, о юная леди, о помощи.

Ломанова прыснула, закатила глаза:

- А я-то уж подумала, что ты воспылал ко мне нежными чувствами.

- Я просто сгораю от них! - воскликнул Мезенцев и понес девушку по направлению к дубовому столу.

Не доходя до ребят нескольких шагов, парень опустил девушку на ноги, состроил самую жалостливую гримасу, на которую только был способен, и спросил:

- Ну, как ты, согласна?

Девушка недоуменно уставилась сначала на псионика, потом на ребят, сидящих за столом.

- Может быть, и согласна, - сказал она, - но я пока не понимаю, в чем дело. Объяснитесь, прошу вас.

Парни пожали плечами, всем своим видом показывая, что не в курсе сути происходящего.

- Я сейчас все объясню! - Григорий взял инициативу в свои руки. - Ты ведь у нас великолепный музыкант, так?

- Я?- изумилась Светлана.

- Ну, да, ты, - кивнул Мезенцев. - Ты мне как-то рассказывала, что умеешь играть на скрипке, пианино и, вдобавок ко всему, поешь сносно.

Брови девушки едва заметно приподнялись.

- Пою и играю, - согласилась она, - но это не значит, что я, как ты выразился, великолепный музыкант.

- А как насчет абсолютного слуха?- спросил Григорий, нежно беря Ломанову за руку.

- Наличие слуха все равно не делает меня великолепным музыкантом. Чтобы им...

- Да не в этом дело, - перебил ее псионик. - У тебя ведь есть абсолютный слух, так?

- Ну, так, - произнесла Ломанова, окончательно сбитая с толку.

- Отлично, - хлопнул в ладоши Мезенцев, и обвел всех присутствующих горящими азартом глазами. - А теперь, мальчики и девочки, прошу слушать меня внимательно, дабы потом ни у кого не осталось никаких вопросов. Вот как мы с вами поступим...

***

Давешний микроавтобус фирмы Mercedes прибыл спустя четыре с половиной часа, в течение которых Григорий изнывал от нетерпения. Воистину чего-то ждать - то еще испытание. Его план, несмотря на то, что содержал большое количество противоречий, условностей и случайностей, выглядел достаточно реальным, особенно учитывая тот арсенал, которым обладал он сам и Макс.

Дмитрий и «меньший», который на сей раз соизволил представиться Игорем, расположились на полюбившейся им террасе, минут пятнадцать тестировали оборудование, после чего дали добро на начало оперативных работ.

- Итак, что нас конкретно интересует?- спросил Дмитрий, который и в этот раз играл роль старшего сотрудника.

- Голос, - авторитетно заявил Мезенцев, приглашая на террасу Макса, Михаила и стесняющуюся Светлану.

Дмитрий в упор взглянул на девушку, но так и не успел задать вопрос, касающийся ее участия.

- Она - важный элемент, и без нее никак.

- Хорошо, - как ни в чем не бывало ответил специалист. - Что будем делать?

И Мезенцев принялся объяснять ему свой план:

- Для начала прошу заметить, что нам придется использовать некоторые не совсем стандартные возможности человека.

- Это не играет роли, - пожал плечами фсбешник. - Если так стоит поступить для дела, то почему бы и нет.

- Стоит, - согласился с ним Кондратьев

- Ага, - кивнул Григорий и принялся объяснять далее: - Нам нужно позвонить по одному хитрому номеру, сказать абоненту кодовую фразу, но есть одна загвоздка.

- Голос?- сообразил Дмитрий.

- Именно. Голос генерала Суворова. Петр Григорьевич ныне не с нами, поэтому нам необходимо максимально точно воспроизвести его, дабы обмануть технику, которая наверняка установлена на том конце телефонной трубки. Для моделирования голоса мы, собственно, вас и пригласили, но поскольку в нашем распоряжении отсутствует образец речи необходимого нам человека, придется действовать окольными путями.

Мезенцев перевел взгляд на Михаила. Суперсолдат, видя, что пришло его время, уселся в кресло, несколько раз глубоко вздохнул.

- Я готов, - сказал он.

И закрыл глаза.

- Кондратьев обладает некоторыми особенностями, - начал пояснять Григорий, - ко

Date: 2016-07-22; view: 237; Нарушение авторских прав