О безрассудном и непоследовательном поведении

Дух может действовать даже тогда, когда те, на кого Он оказывает влияние, повинны в безрассудном и непосле­довательном поведении. Вспомним, что Бог изливает Свой Дух, желая сделать людей святыми, а не дипломата­ми! В любой толпе есть люди благоразумные и безрас­судные, молодые и старые, с большими или меньшими способностями, а также такие, чье поведение не отличает­ся рассудительностью. Это особенно верно, если их обу­ревают сильные переживания. Очень немногие знают, как себя вести, если тебя охватывает какое-нибудь сильное чувство, идущее от Духа или от природы. Чтобы вести себя правильно, необходимо проявить немало осмотри­тельности, силы и постоянства. Тем не менее тысяча без­рассудных поступков не доказывает, что сама работа лож­на. В сущности, даже если есть нечто прямо противопо­ложное Писаниям, Слову Божьему, — это еще ничего не доказывает. Человеческая природа слаба, и во всех нас еще немало тьмы и греха, даже если Бог нас спасает. Толь­ко это нам и надо понять.

В Новом Завете есть, по крайней мере, один очень яс­ный пример, характеризующий такую ситуацию: речь идет о коринфской церкви. Во времена апостолов Божий Дух властно проявлял себя, особенно в Коринфе. Вряд ли во всем Новом Завете можно найти рассказ о церкви, бо­лее знаменитой властной работой Духа, где бы многие грешники спасались, а чудесные дары изобиловали. И все- таки, коринфскую церковь нельзя было назвать мудрой! Мы знаем, что ее члены были безрассудны, греховны, сби­ты с толку, причем споры возникали даже по вопросам о Господней трапезе и о церковной дисциплине. Кроме того, они не оказывали должного почтения богослужению, сильно спорили между собой о своих учителях и даже су­мели использовать чудесные Божьи дары — знание язы­ков и дар пророчества — как аргументы в споре. Итак, если мы видим, что тем, кто совершает работу, недостает мудрости, что их поведение отличается непоследователь­ностью, это никак не доказывает, что сама работа ложна. Даже апостол Петр впал однажды в греховное заблужде­ние. Несмотря на то что он был великим святым и бого- духновенным апостолом, — одним из могущественных людей, которым Бог доверил воздвигать Свою Церковь, — он совершил большую ошибку. Вот как об этом говорит апостол Павел: «Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался наре­канию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устра­няться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием» (Гал. 2:11-13). Если этот человек, столь важная фигура в церкви, апостол, стоящий у ее основания, мог совершить такую ошибку, то надо ли удивляться, что ошибаются люди не столь великие?

Прежде всего, не стоит слишком поспешно судить лю­дей лишь потому, что они с чрезмерной готовностью по­зволяют себя убедить, что кто-то остался необращенным. И опять это легко объяснить. Такие люди могут просто не знать, как определить степень лицемерия других лю­дей. Они могут не вполне понимать, сколь разнообразны средства, которые использует Дух. Быть может, они не могут дать правильную оценку тем слабостям и прошлым грехам, которые есть в сердце каждого истинного святого. Кроме того, вполне вероятно, что они не осознают всю меру собственной слепоты, немощи и непрестанной гре­ховности, открывая путь (и о том не догадываясь) греху духовной гордости. Все мы согласны, что истинно обра­щенные и святые действительно обладают немалой сле­потой и хранят в себе какой-то прошлый грех — стоит ли удивляться, если он сам обнаруживается. Печально, но факт: многие святые совершают ошибки.

Ужасно, если в нашей вере мы всего лишь теплы; рве­ние — это великолепно. Однако именно оно требует боль­ше серьезного наблюдения и исследования, чем всякая другая христианская добродетель. К нему очень легко примешивается грех, и особенно грех гордости. Всякий раз, когда в Божьей церкви начинается реформация и пробуждается чье-то рвение, встречаются и примеры того, как люди становятся излишне суровыми. Во времена апо­столов, например, к этому приводил спор о нечистой пище; христиане начинали сердиться и упрекали друг друга в том, что они вообще не истинные христиане. Тем не менее апостол Павел признает, что все они были по-настояще­му охвачены желанием стать святыми: «Кто ест, для Гос­пода ест, ибо благодарит Бога. И кто не ест, для Господа не ест и благодарит Бога» (Рим. 14:6). В Коринфе сложи­лась привычка восхвалять одних служителей и осуждать других, и духовная гордость приводила людей к большим спорам. И все-таки Бог совершал там Свою удивитель­ную работу. В то время как ранняя церковь еще возраста­ла и стремилась к святости, некоторые христиане слиш­ком ревностно требовали применения сурового наказа­ния к тем, кто заблуждался. Каким бы кающимся и сми­ренным ни был оступившийся, находились люди, кото­рые не были готовы принять его обратно в церковь! А потом, в дни Константина Великого, некоторые христиа­не, сильно напуганные язычеством, начинали преследо­вать самих язычников. В эпоху Реформации тоже было предпринято немало суровых мер и даже гонений. В этом повинен даже великий Кальвин! В дни, когда истинная религия процветала, было немало -людей, повинных в критике и осуждении тех, кто не соглашался с ними по каким-то богословским вопросам. Не будем торопиться с оценкой, если такое происходит и в наши дни.