Глава 14. Кровь Основателей 2 page

Драко повернул голову и, чувствуя, что в нем неудержимо нарастает страх, взглянул на Гарри. Теперь он был уверен в том, что этим черноволосым парнем действительно что-то происходит… вопрос в том, что именно?..

«… Мы должны сделать… что?»

«… Напасть на них. У нас есть меч — он убивает всех. А они этого не ожидают».

«… Мы не можем атаковать их, — даже внутренний голос Драко теперь дрожал. — Они же демоны из Ада…»

«… И что?» — не меняя тона, переспросил Гарри.

«… Что?! Да они же — демоны из Ада!»

«… Ты это произносишь так, будто это что-то значит».

«… Ой, Поттер, вот только этого не надо… Лучшее, что ты сейчас можешь сделать для нас обоих, — сесть и спрятать голову в мешок. Глубоко вдохни и подумай о каком-нибудь месте, где ничего и никогда не происходит. Например, о спальне Висли…»

«… Спорим, ты сейчас думаешь, что, если они демоны, значит, они нечто совершенно грандиозное? — возмущенно бросил Гарри через комнату. — Не такие уж они и грандиозные».

«… Не смейся над демонами, Поттер…»

«… Почему бы и нет? Думаешь, они нас услышат?»

«… Нет, просто это как-то… показушно…»

— Ну-с, ты закончил убеждать своего друга не рубить нас на куски? — поинтересовался демон, его странный надтреснутый голос перебил мысли Драко. — Могу убедительно заявить, что это было бы пустой тратой времени, ведь мы — дух, а не плоть.

— Черт, — с чувством выругался Драко. — Вы нас слышите…

— Ты о телепатии? Нет, мы не читаем ваши мысли. Это была логическая экстраполяция, появившаяся в результате исцеляющего магического эффекта, особенно ярко она проявляется у таких малышей, как твой друг.

— Гарри не маленький, — вознегодовал Драко, защищая Гарри скорее потому, что был с ним одного роста, будь это не так, они бы не были друг для друга настолько идеальными соперниками в Квиддитче. Но мысли о Квиддитче растворились, лишь только до него дошел смысл услышанного. — Исцеляющая магия? Что еще за исцеляющая магия?

Он бросил взгляд на Гарри и внутренне с этим согласился: тот действительно выглядел так, словно вокруг него витало нечто волшебное: он буквально сиял изнутри — светилась кожа, сверкали глаза, пламенели румянцем щеки.

— Плоть мантикоры исцеляет раны, — сообщил главный демон. — Выпитая кровь возвращает к жизни умирающих. А если человек окунется в нее, как это сделал твой друг, то он получает возможность уцелеть после смертельного ранения. Одного смертельного ранения, — подчеркнуто уточнил демон. — Это не дает бессмертия, как некоторые типы магии.

— Так значит, я не бессмертен, — медленно произнес Гарри, до которого только-только начал доходить смысл происходящего.

— Отнюдь, кивнул демон. — Ты самое обычное смертное дитя. Хорошо, не самое обычное: шрам, связывающий тебя с Темными Сферами, весьма любопытен и, будь у нас побольше времени, я бы с удовольствием взглянул на него… но — увы. Может быть, позже. Да, крошка Гарри Поттер, ты смертен и если тебя снова ранят, ты истечешь кровью и умрешь, и Повелитель Змей осведомлен об этом. А эйфория, которую ты сейчас испытываешь, исчезнет. Это всего лишь побочный эффект исцеления.

— Но ведь мантикора — порождение зла… — изумленно произнес Драко. — Как такое может быть, чтобы ее кровь исцеляла?

— Мантикора — просто животное, — отрезал демон. — Обычное живое существо. А добро, зло… — все это просто слова, придуманные людьми для определения своих намерений. Животное — это животное, орудие — только орудие, а меч — только меч, и, пользуясь ими, вы можете определить их природу. Можно сказать, что, умирая, мантикора своей кровью спасла твоему другу жизнь — и чем ты с ней за это расплатился? Сталью и ядом.

— Она могла бы нас убить, — слабо возразил Драко, но в ушах у него зазвучал голос испускающей дух мантикоры "За что ты убиваешь меня, Хозяин?.. Ведь ты же сам создал меня такой…"

— Вполне возможно, — кивнул демон, — ведь именно с этой целью она там и была. Она защищала Око в своем теле, потому что с ней Повелитель Змей может вернуть себе все свое могущество. Умри вы тогда, и он не добрался бы до нее; можно сказать, что вы решили за него эту проблему.

Драко почувствовал, что у него в голове все перевернулось. Хотя, кто знает? — демоны ведь никогда не играют по-честному.

— Что-то я не понимаю, зачем меч вызвал вас сюда, — раздраженно поинтересовался он.

— Кровь Слитерина, — демон указал взглядом на залитый кровью клинок. — Нам должны были заплатить кровью Магида-Наследника вместо самого Слитерина. Меч сообщил нам, что забрал эту жизнь. Однако он ошибся, — демон перевел свои полупрозрачные голубоватые глаза на более чем живого Гарри. — Ты ожил…

— Несомненно, — бодро согласился Гарри. — Знаешь, а ты чем-то похож на того демона, что набросился на нас с Драко в нашей школьной спальне… Он не один из вас? Такой довольно высокий и весьма впечатляющий малый без ушей?

— Ты имеешь в виду Стригаллдвира? — мрачно уточнил демон. — Его нет с нами. Он был послан, чтобы предупредить вас о планах Слитерина, но увы, его миссия закончилась неудачей.

Драко похолодел.

— То есть вы хотите сказать, что явились, чтобы покончить с этим делом?

— Не совсем, — ответил демон. — Разумеется, мы могли бы забрать жизнь Наследника Гриффиндора, однако наш договор утратит свою силу, потому что жизнь эта будет получена нами не добровольно… Другими словами — теперь я хочу предложить сделку вам…

— Сделку? Смешно… — фыркнул Драко.

Жизнерадостный голос Гарри раздался у него в голове:

«…Смешно — в смысле «ха-ха» или в каком-то другом?»

«…Заткнись, Поттер, или я отобью на тебе дробь не хуже, чем на барабане бонго».

«…Полегче, Малфой», — надулся Гарри.

Драко решил не углубляться и не читать Гарри лекцию о неуместности легкого поведения перед лицом демонов, требующих кровавого жертвоприношения, хотя при этом чувствовал себя достаточно необычно: ему приходилось стоять с серьезной миной, когда Гарри хихикал в полное свое удовольствие. Да, пожалуй, так же необычно, как отпилить себе ногу. Примерно по колено.

Теперь Драко уже буквально мечтал о том, старом Гарри — тихом, смирном, потому что нынешний Гарри был так же тих, как волнистый попугайчик, облопавшийся кофейных зерен.

Драко начал лихорадочно соображать: от отца он прекрасно знал, что нет ничего хуже, чем заключать сделки с демонами… ну, или даже не с демонами — неважно, с кем. Все началось с 1630 года, когда один из Малфоев продал душу дьяволу в обмен на возможность стать Верховным Колдуном… м-да, с самыми непредвиденными последствиями… — поэтому-то и появилось еще одно правило в Фамильном Кодексе Малфоев. Опять же — каким образом умер его отец? Он был разорван в клочья демоном, которого пытался неудачно изгнать… он сам читал об этом в Пророке…

«… Давай, Малфой! — снова начал Гарри. — Лучше прожить час как тигр, чем всю жизнь — как червяк. Старинная гриффиндорская пословица».

«… Да ну? А вот тебе в обмен старинная малфоевская: "Кто-нибудь что-нибудь слышал о коврах из шкуры червяка?"»

«… Ну так сделай же что-нибудь! — решительно произнес Гарри. — Или дай мне…»

Драко покосился на Гарри — весь в кровавых подтеках, с сияющими зелеными солнцами глазами, он был полон решимости. Это был тот самый Гарри, встретившийся на дуэли с Вольдемортом, тот самый, что убил мечом василиска, тот самый, что выигрывал в Квиддитч… только потому, что не знал, что такое страх… Однако тогда Гарри был вынужден делать это. А теперь он этого хотел.

Драко повернулся к демонам:

— Что за сделка?

Демон объяснил суть сделки между Силами Ада и Слитерином, подкрепив свои слова демонстрацией немыслимого количества древних контрактов, текст на которых был настолько мелок, что и муравей бы устал их разбирать, на одном из них пламенела подпись демона, а рядом стояла личная печать Слитерина — череп со змеей. Такой же, как на левой руке Драко.

— Видишь, здесь указано, что если нам придется ездить за мечом более двух раз, штраф возрастает, — подсказал демон, заметив, что Драко пытается разобрать несколько параграфов. — Ну, тут несколько интересных моментов о платеже, условия пользования, весьма специфический параграф по поводу секретности… он ограждал нас от публикации сроков сделки в Ежедневном пророке… видишь?

Драко прищурился:

— … отказ от претензий? А почему кто-то должен подписывать контракт с Преисподней даже без гарантии того, что сделку можно будет аннулировать в самом начале?

— У него был месяц испытательного срока — вполне приличная компенсация, — с мрачной настойчивостью заявил демон.

Драко недоверчиво покачал головой.

— Но все это дела давно минувших дней, смертный мальчик. Теперь поговорим о завершении этого договора…

— Слитерин сказал мне, что когда откроется Око, то к нему вернется его жизненная искра… тогда ты не сможешь ни найти его, ни вернуть себе меч, ни забрать его жизнь в качестве штрафных санкций…

— Он не ошибся, — холодно кивнул демон.

— А еще он сказал, — медленно продолжил Драко, — что если он добровольно выберет и предложит тебе жизнь Наследника-магида со своей кровью в жилах, то он сможет забрать свою силу из Ока и сохранить меч. Это так?

Демон кивнул и Драко задумался о смысле всех этих терминов.

— Я знаю, что могу умереть — это уже было на прошлой неделе… И ты вроде сказал, что Гарри может быть убит…

Демон снова кивнул.

— Значит, мы должны открыть Око… — медленно произнес Драко.

— И если вы не сделаете это, мы не сможем забрать меч у Повелителя Змей, мы не вернем его, — заговорил демон. — Мы не можем его взять даже сейчас, а уж поверьте, мы бы не упустили такой возможности, — в его голосе появилась горечь. — Мы хотим этот меч, у нас есть на него права, и мы требуем его, нам не нужны Магиды — ни ты, ни твой друг. В обмен на то, что твоя мать соблаговолила отпустить одного из наших собратьев, мы согласны предоставить вам одну возможность совершить эту сделку по вашему выбору.

Драко взглянул на Гарри — тот, надувшись и скрестив на груди руки, стоял у стены, помощи от него не было и, судя по виду, не предвиделось. Драко снова повернулся к демонам:

— Если вам не нужны Магиды, зачем вам Слитерин?

Демон ухмыльнулся, обнаружив не два, а целых три ряда острых, как бритва, зубов.

— Месть, — пояснил он. — Он надул нас. В Аду его мучения будут мучительными и весьма… изощренными.

— Это хорошо, — одобрительно покивал Драко. — То есть, как только мы откроем Око, вы будете вызваны, чтобы забрать его?

— В тот же миг, — подтвердил демон. — Вы откроете Око, и мы появимся. Мы возникнем перед вами и, если вы заставите Слитерина своей рукой вернуть нам меч, будем считать, что мы в расчете, и мы заберем себе жертву, которую назовете вы. Мы бы предпочли Слитерина. Ну, конечно, если он доберется, до Ока первым, до того, как вернет… тогда жертва будет по его выбору: кровь гриффиндорца или же твоя… — слова демона были четки и холодны.

Драко прокрутил у себя в голове все услышанное: демоны, как он знал, не лгут, во всяком случае, во время договоров, однако существует масса нюансов и смыслов в том, что они говорят… — в любом случае, ничего другого, как довериться им, не приходило на ум.

— Пойдет, — решил он.

Позади него Гарри что-то забубнил про людей, которые не имея веских на то причин, торгуются с демонами. Хорошо хоть негромко, а то раньше он все рвался вперед, и Драко пришлось отпихнуть его к стене, едва не выбив из него дух.

— Мы понимаем, что задача практически невыполнима, — демон продемонстрировал в ухмылке весь набор своих зубов. — Но в вашем случае даже соломинка лучше, чем ничего…

Драко вздохнул. Меч приятно оттягивал руку, он видел, как демоны буквально пожирают его взглядами.

— Мой отец говорил "Коль скоро ты все равно сорвался со скалы, у тебя есть прекрасная возможность научиться летать".

— А что это значит? — захлопал глазами демон.

— Понятия не имею. Признаться, я надеялся, что ты мне скажешь.

Демон опять ухмыльнулся:

— Ты воображаешь, что умен… да, пожалуй, так оно и есть. Ежели в итоге мы будем должны забрать Наследника, надеюсь, это окажешься ты, — в упор глядя на Драко, добавил он. — Я так думаю, тебе вполне по силам было бы заведовать развлечениями нашего Господина. Не говоря уже о том, что краски вечного заката были бы тебе весьма к лицу: черное и красное, как раз к твоей бледности и светлым волосам. Восхитительно.

Признаться, Драко бы меньше удивился, если бы демон на него набросился, но потом сообразил, что это как раз вряд ли, он хотел просто напугать его… и это ему удалось: образ лежащего за черными вратами пространства получился вполне яркий и весьма неприятный… Кровавое небо… бр-р… да, пожалуй, это похуже, чем место, где он повстречался с Лили и Джеймсом Поттерами…

— Что-то я сомневаюсь, что кто-то готов принять приглашение "добро пожаловать в Ад"… — задумчиво заметил он, и в этот миг заметил блеск в глазах стоящего позади него Гарри.

Демон вскинул руку и указал ей на стену — в ней раскрылся темный проем:

— В следующий раз мы вернемся за платой. Либо меч, либо кровь.

И они исчезли — даже без приличествующего ситуации хлопка, способного хоть чуть-чуть развеять пугающую призрачность и таинственность.

— Что ж, все было весьма информативно… — произнес Драко, разворачиваясь к Гарри, и буквально подпрыгнул: на противоположной стене комнаты засияла радуга, потом она потускнела, и, спокойно, словно сквозь дверь, в комнату дружно шагнули Сириус, Рон и Эрмиона.

Драко усиленно заморгал, но видение не исчезало — это действительно были Сириус, Рон и Эрмиона, грязные, но целые и невредимые. Он едва успел бросить на них взгляд, как Гарри взвился и кинулся к ним. Сириус, улыбаясь во весь рот, обнял Гарри с такой силой, что тот заболтал ногами в воздухе, потом на него с визгом и восторгом накинулись Рон и Эрмиона. Драко чувствовал себя очень неловко, он стоял в стороне, опустив глаза, и рассматривал лежащий у его ног меч. И вздрогнул: пятна крови с эфеса исчезли, словно меч впитал их. Драко наклонился и поднял его, выпрямившись, он увидел, что все остальные все еще обнимаются, возбужденно переговариваются; Сириус похлопывал Гарри по плечу, а тот резким, звонким, разносящимся по всей комнате голосом, переспрашивал:

— Мантию? Они забрали отцовскую мантию? Мы должны ее вернуть!..

— Мы должны убраться отсюда, пока эта Слитеринская свора не вернулась обратно, — Сириус пытался развернуть его лицом к себе и достучаться до его сознания, но Гарри вывернулся из его рук.

— Это единственная вещь, доставшаяся мне от отца!..

— Гарри, ты что-то сам на себя не похож, — удивился Сириус.

Сам не зная, что именно ему лучше сказать, Драко шагнул к ним и взглянул Сириусу в глаза:

— Он не совсем адекватен…

— Я в порядке! — полыхнул гневом Гарри.

— Сам ведь знаешь, что нет.

Сириус снова положил руку на плечо Гарри, на этот раз тот не дергался:

— Гарри, я тоже очень сожалею о мантии Джеймса. Но существует и другие вещи, принадлежавшие твоему отцу. И я мог бы передать их тебе…

Гарри повернулся в внимательно смотрел, как крестный потянулся к карману брюк и вытащил оттуда что-то по форме напоминающее наперсток — изысканно украшенный, с ремнем на концах.

— Это что — наперсток?

Сириус улыбнулся, в уголках его глаз засияли веселые морщинки, когда он протянул это своему крестнику. И в тот момент, когда Гарри коснулся его, наперсток дрогнул, словно пробудившись к жизни, и начал быстро увеличиваться в размерах, превращаясь в длинные и затейливо украшенные птицами, животными и растениями ножны.

Драко не мог отвести глаз от лица Гарри: вот оно побледнело, как полотно… потом запылало… Гарри пришел в себя, но в выражении его лица что-то неуловимо изменилось, из глаз исчезло все бешенство и ожесточение.

Эрмиона нервно улыбнулась:

— Это же твой Ключ, Гарри…

Гарри молча перевел взгляд на Сириуса.

— Это ножны для меча? — наконец спросил он.

— Для меча Гриффиндора, — подчеркнул Сириус.

— Но меч сломался, — Гарри шагнул в сторону, поднял с пола обломки и без слов протянул их Сириусу: меч обломился немного ниже гарды. — Совершенно бестолково: ножны без меча.

— Но это же просто меч, а не Живой Клинок, — заметила Эрмиона. — Мы добудем тебе другой меч.

Сириус стоял и рассматривал обломки:

— Гарри, что случилось? Как он сломался?

Гарри, сомневаясь, вопросительно покосился на Драко, тот ответил ему твердым взглядом:

— Расскажи им, что произошло.

— Какую именно часть? — спросил Гарри, вкладывая обломанный меч в ножны и закрепляя их у себя на талии.

— Все. Ну же, давай, расскажи им, только ничего не пропусти.

Гарри озадаченно взглянул на него еще раз и медленно кивнул. Драко резко повернулся и, даже не глядя, куда идет, добрел до дальней стены, привалился к ней спиной, медленно сполз вниз, обхватил колени руками и пристроил рядышком свой меч. Теперь он не мог слышать, что говорит Гарри, но зато все прекрасно видел: вот все потрясенно уставились на Гарри… Сириус побледнел, Рон чертыхнулся, а Эрмиона в ужасе прижала руки ко рту… вот Рон вскрикнул: "Это невозможно!"… Гарри пожал плечами… Эрмиона снова бросилась ему на шею… — тут Драко ткнулся головой в колени и зажмурился, окунувшись в мирную темноту.

Ему неожиданно захотелось, чтобы рядом оказалась Джинни — когда Гарри, Рон и Эрмиона были вместе, в этом было что-то совершенно невыносимое для него: они без слов мгновенно понимали друг друга, а его это раздражало, утомляло, он инстинктивно пытался от этого защититься, и даже Сириус не мог ему в этом помочь. Нет, в общем-то мог бы, но после всего того, что он сделал Сириусу…

— Драко…

Голос Сириуса. Драко поднял голову: тот сидел напротив на корточках и мрачно смотрел на него, а за ним Драко увидел сбившихся в кучку, как в школе, голова к голове — рыжая, темно-русая и черная — Рона, Эрмиону и Гарри.

— Чего?

— Ты как?

— Не спросить ли тебе, все ли в порядке с Гарри? — с вызовом взглянул на него Драко.

— Ну, с Гарри как раз все нормально. Но ты, как мне кажется, должен был бы выглядеть получше…

— А не отвалить ли тебе от меня? — тихо произнес Драко.

— Отвалить? — Сириус уселся поудобнее, теперь их глаза были на одном уровне. — Мне так кажется, что за последние несколько дней тебе не раз приходилось делать сложный выбор — какого никому нельзя пожелать, особенно едва повзрослевшему мальчику… И я должен себя спросить: поступил бы я так же на твоем месте, будь мне столько же лет и столкнись я с такими же проблемами…

— И?

— Думаю, что да… ну, во всяком случае, я на это надеюсь. Ты поступил куда лучше, чем можно было бы ожидать… Куда лучше, чем можно было просить… Я горжусь тобой.

Драко вскинул глаза на Сириуса: никто никогда ему ничего подобного не говорил. Никто. Никогда.

— У меня не было выбора.

— Выбор есть всегда, — возразил Сириус. — И если мы говорим, что у нас нет выбора, мы тем самым просто успокаиваем себя, ведь решение-то нами уже принято, — в его голосе прозвучали горькие нотки, — а выбор есть даже под пыткой и принуждением… И ты поступил правильно… Драко… — он опустил руку на плечо юноши, — быть хорошим человеком вовсе не значит придерживаться неких правил, который ты себе навоображал. Это значит — делать правильные вещи просто потому, что они правильные, защищать тех, о ком ты заботишься и беспокоишься. Если я чему и научился в своей жизни, так это не бояться ответственности, появляющейся, когда ты начинаешь о ком-то заботиться. Что мы делаем для любимых? — мы терпим, — его глаза потемнели, — даже если те, ради которых ты идешь на это, — нет.

И это сочувствие сделало то, чего не сделали бы ни гнев, ни осуждение: у Драко сжалось горло, и он взорвался признанием:

— Я сказал Гарри о родителях… я поступил неправильно…

Сириус жестом велел ему умолкнуть:

— Я знаю, что ты скорее бы отрезал руку себе, чем ранил бы его. Ты поступил правильно — на то были особые обстоятельства. Возможно, тем самым ты спас ему жизнь… Я тоже поступил неправильно — я сказал ему об этом раньше.

— Так ты меня прощаешь? — Драко поднял голову и взглянул Сириусу прямо в глаза. По некоторым причинам это прощение было для него также важно, как и прощение Гарри.

— Я бы простил любого, кто в этом нуждался, — сказал Сириус. — Но сейчас в этом нет необходимости.

Драко посмотрел на него и почувствовал, что в в глазах у него защипало, а горло свело. Он помнил, как Сириус обнимал его — чуть раньше, в библиотеке Слитерина, каким странным было то ощущение… за всю его жизнь было только два человека, с таким сочувствием и участием обнимавших его, — Сириус и Эрмиона… и он совершенно не представлял, что он должен делать в ответ, как реагировать… Повисшую паузу, во время которой Драко мучительно соображал, нарушил Рон:

— Кровь мантикоры? Ничего подобного в своей жизни не слышал! До чего странно!

— Ничего странного, — раздался голос Эрмионы. — Я прекрасно помню, что кровь и шкура мантикоры обладают исцеляющими способностями — об этом написано в книге "Фантастические Твари и Где их искать".

— Ну, не все же зазубривают свои учебники наизусть…

— Точно, некоторые на них только корябают, — настолько высокомерно и презрительно отбрила Эрмиона, что Драко вдруг почувствовал, что улыбается. И Сириус улыбнулся ему в ответ.

**************

Джинни пришла к выводу, что Бен — человек просто исключительно-замечательный, красивый… словом, сущий ангел!.. Но это было просто ужасно: во-первых, он был невозможно стар, а во-вторых, он был не из ее времени. Пожалуй, Драко было чему у него поучиться… Бен так внимателен ко всем ее нуждам, проверяет, достаточно ли у нее еды и питья, не скучает ли она, пока он носится по лагерю со всеми этими сборами и подготовкой… Он даже принес ей зимних вещей, когда сообразил, что армия, к которой они отправятся во времени, исчезла в середине зимы…

— Извини, что мужская, — произнес он, протягивая ей охапку вещей.

Джинни осторожно приняла одежду и фыркнула:

— Кожаные штаны?!

— Это бриджи, — пояснил Бен. — Они, наверное, тебе слегка велики, но… а что тут смешного?

— Нет-нет, ничего, — еле сдерживая смех, просипела Джинни, и выставила его из шатра, чтобы переодеться. Лишь только она разоблачилась до белья, как раздался тихий хлопок, и в шатер аппарировал некто весьма рассерженный и грозный.

Заверещав, Джинни рванулась назад и, сдернув один из тяжелых балдахинов, завернулась в него. Теперь пришло время попросить помощи:

— Бен! Бенджамин!!!

Вторгшийся в спальню Бена молодой — примерно возраста Бена — человек уставился на нее так, словно злоумышленником был не он, а она.

— А ты еще кто, черт тебя подери? — без всякой радости от того, что вместо Бена его встретила полуодетая юная девушка, мрачно поинтересовался он. Джинни только было собралась ответить что-то столь же вежливое, как полог шатра отодвинулся и вошел Бен, на мгновение замерев при виде пришельца; удивление на его лице тут же сменилось тревогой.

— Гарет, а ты что здесь делаешь?

Джинни уставилась на злоумышленника с заново вспыхнувшим интересом. Так вот он каков — троюродный брат Бена, Наследник Слитерина… Сын Салазара… Конечно, она должна была догадаться! Высокий… примерно, как Бен, но выглядящий помоложе… наверное, потому что Бен был брюнетом. Густые светлые волосы, падающие на глаза, кожа… — как у Драко и Нарциссы, а вот глаза, как у Гарри, — зеленые. Гладко выбритое, высокомерное красивое лицо, искаженное яростью… — да, он был похож на Драко, так же, как Бен был похож на Гарри… как дальний родственник… или двоюродный брат… Особенно, когда он хмурился — так, как сейчас…

— Бен, — он взбешенно махнул рукой в сторону Наследника Гриффиндора, и Джинни углядела в пальцах мятый кусок пергамента, — что, черт побери, все это значит?

С видом великомученика Бен медленно приблизился:

— Гарет, ты же не аппарировал всю дорогу?..

— Я чертовски хорошо это сделал!

— Джинни, это мой брат Гарет, — спохватившись, Бен подтолкнул Джинни к Гарету, который высокомерно нахмурился, — Гарет, это Джинни.

— Поздравляю, — бросил он.

— Я Наследница Хаффлпафф, — добавила она, все еще обнимаясь с балдахином.

— Я догадался — ты такая же рыжая и рябая, как и все остальные. А теперь отвали отсюда, ладно? Мне нужно поговорить с Беном.

— Рыжая? Рябая? — взорвалась Джинни.

Бен шагнул между Гаретом и Джинни — то ли для того, чтобы защитить ее от рассерженного Наследника Слитерина, то ли как раз наоборот — сложно было понять.

— Гарет, не веди себя, как осел!

Яркие красные пятна вспыхнули у того на скулах:

— О, так это, оказывается, я веду себя, как осел?! А это что? Что это за письмо?!

Он яростно уставился на пергамент, развернул его и начал читать вслух:

— "… таким образом, мне надо отправиться в будущее и сразиться в бою, какого еще не было у нас доселе. Коль я умру там и не вернусь, доверяю тебе вырастить моего сына, словно твоего собственного, братом твоим собственным детям…"

Джинни вытаращила глаза на Бена:

— Так у тебя есть дети?

— Только один, — рассеянно уточнил он.

Джинни хрюкнула, чуть не потеряв от удивления голос.

— Помимо того, что этот блестящий образчик эпистолярного жанра звучит, как блеяние старого надутого козла, ты что — вдобавок еще собрался себя угробить? — Гарет сверкнул глазами в сторону кузена. — Кретин!

— Я не кретин!

— Нет уж, позволь мне остаться на этот счет при своем мнении…

— Так, отлично, — Бен ухватил Гарета за шиворот, и поволок его в шатер, бросив Джинни через плечо:

— Ты позволишь нам?.. Буквально минутку… — и они исчезли за пологом.

Совершенно не терзаясь ложными угрызениями совести, Джинни поскакала вслед и прижалась к пологу ухом, но услышала только неразборчивое бормотание, в котором периодически проскакивали отдельные четкие обрывки — «дерьмо», «скотина», "так убей себя, кто тебе мешает?", "я всегда остерегаюсь тебя", "не собираюсь ничего делать только потому, что ты это сказал"…

Джинни вздохнула: если они действительно похожи на Драко и Гарри, это могло длиться часами без всякого результата. Шагнув вперед, она отодвинула полог и просунула голову внутрь: Бен, красный, как рак, и Гарет, который, как и Драко, в гневе стал неимоверно холоден… так холоден, что, казалось, рука, которой он указывал на Бена, сейчас отломится в локте и разобьется на тысячу кусочков, — они стояли футах в пяти друг от друга и орали. Увидев Джинни, Гарет развернулся к ней:

— Тебе еще чего?

— И вам тоже здрасьте, — ответила она. — А тебе не приходит в голову, что это личное дело Бена поступать, как он задумал? Я, конечно, понимаю и ценю то, что он твой брат…

— Троюродный брат, — хором уточнили Бен и Гарет.

— Тем более. Это его дело — и все тут. Я лично считаю, что он очень смелый. В моем времени никто нет знает того, что знает он, никто не готов к этой битве так, как он. Он может стать тем орудием, которое уничтожит Повелителя Змей раз и навсегда, что стало бы совершенно потрясающим свершением… — она осеклась, неожиданно сообразив, что говорит об отце Гарета. — Хотя, наверное, у тебя на этот счет другое мнение, — порозовев, завершила она.

— Он ничего не сделал, чтобы стать мне отцом, — Гарет выплевывал слова, словно это были начиненные ядом пули, — я ненавижу его, и, просыпаясь каждое утро, я проклинаю его память. Если воспоминание о нем можно было бы стереть с лица волшебного мира, я был бы только за. Так что забудь его имя, пусть никто не вспомнит, что он жил, дышал, творил свои злобные заклинания и выводил чудовищ — пусть все забудут об этом. Как сделал я.

Джинни обомлела:

— Что? Я не понимаю…

— Вы не сможете победить его, — просто ответил Гарет. — Он слишком могущественен, ведь даже объединенные силы домов Рэйвенкло, Хаффлпаффа и Гриффиндора не сумели убить его — а ты что можешь? Ведь ты только ребенок! Он уничтожит тебя, на месте перережет ваши войска, а из косточек наделает флейт для детишек вил.

— Гарет… — голос Бена звучал предупреждающе и с некоторой досадой.

— У нас есть что-то, чего нет у него, — уверенно заявила Джинни.

— И что же?

— На нашей стороне Наследник Слитерина.

— А ты в этом уверена? — прищурился Гарет.

— Да, — с неожиданной для себя уверенностью произнесла Джинни.

Гарет вопросительно глянул на Бена, тот раздраженно взглянул в ответ:

— Я пытался тебе сказать, Гарет, пророчество — теперь ты понимаешь? Мы должны пойти.

— Пророчество! — с отвращение произнес Гарет. — Это всего лишь пророчество, только набор слов, не похоже, что оно явилось свыше.

— На самом деле так оно и есть, — тихо заметил Бен. — В этом само понятие пророчества…

Наследник Слитерина поутих и оглянулся на Джинни:

— И все-таки его могут убить, — махнул он рукой в сторону Бена.

— Я смогу его защитить, — стойко возразила Джинни и увидела, как Бен улыбнулся в ладонь.

— Ты? — презрительно повторил Гарет. — Ты всего лишь девчонка.

Джинни почувствовала, как ее уши полыхнули огнем и, собравшись сообщить Гарету о его средневековых взглядах, спохватилась, сообразив, что именно так оно и было, более того, уж если углубляться в историю, с учетом того времени, где она очутилась, этот взгляд мог бы даже считаться прогрессивным.