Глава 11. Сон разума 4 page

**************

Первое, что обнаружил Драко за дверью, — это то, что они опять-таки вовсе не снаружи, а в какой-то совершенно огромной комнате: она было куда больше Большого Зала Хогвартса или зала для балов в Имении Малфоев. Стены зеленого с прожилками мрамора уходили вверх — выше, выше — интересно, как глубоко под землей они находились? — увенчиваясь потолком, таким высоким, что никаких деталей не было видно, что, впрочем, можно было сказать и о дальних углах комнаты. Пол, опять же мраморный, был гладким и скользким. Центр комнаты искривлялся огромной круглой чашей, — не слишком глубокой или широкой, чтобы быть амфитеатром, однако ни на что больше не похожей. Она была пуста.

Подойдя к краю, Гарри с недоумением глянул вниз. Посмотрев ему вслед, Драко обернулся к двери, через которую они вошли.

— Флёр… — и в остолбенении замолчал: Флёр не было. А дверь, через которую они прошли, исчезла. Он зажмурил глаза и снова их открыл: перед ним по-прежнему была стена, гладкая и ровная, без каких-либо признаков дверей.

Внутри у Драко все перевернулось. Представления, о том, что происходит, у него не было, однако появилось чувство, что, что бы ни происходило, ему это точно не понравится. Гарри все еще неподвижно стоял, глядя в пространство. Стиснув зубы, Драко шагнул к нему и протянул Гриффиндорский меч. Не меняя выражения лица, Гарри принял его.

— Поттер, похоже, у нас проблемы.

Обернувшись, Гарри посмотрел на него ясным взором:

— Я в курсе: Флёр исчезла, дверь тоже. Мы с тобой заперты в комнате. Опять, — добавил он с оттенком неприязни. — Говорил же я, что ей нельзя доверять.

— Поттер… — Драко протянул руку.

Сжав кулаки, Гарри резко развернулся:

— Не трогай меня, — зашипел он. — И думать об этом не смей.

Драко быстро отдернул руку.

— Я должен был это сделать, — произнес он ровным голосом. — Ты же сам это понимаешь.

— Ага. Как всегда, — Гарри тряхнул головой и, глядя Драко прямо в глаза, продолжил, — Просто — заткнись, Малфой. Сейчас я совершенно не хочу слышать твой голос. — Было в его глазах что-то такое, чего Драко не видел уже несколько месяцев: презрение.

— Ты теперь постоянно будешь психовать по этому поводу? — резко бросил Драко.

— Да. Именно так я сейчас и поступлю. Поскольку предыдущий план — разбить тебе морду — я отверг как неосуществимый.

— Знаешь, — Драко прихлопнул нарастающее внутри раздражение, — я прошу прощения…

Гарри это не впечатлило:

— Да что ты? Позволь мне воспользоваться возможностью не дать тебе его.

Драко потрясенно захлопал глазами: он извинился, но, что самое-то удивительное, Гарри его извинений не принял! А может, так и положено, и другой человек вовсе не обязан их принимать? А может, это не важно? Так или нет?

Наверное, нет.

— Нет тебе прощенья, — добавил Гарри. — А я-то думал, что ты был мне другом… — Драко показалось, что горечи в этих словах было куда меньше, чем отвращения.

— Я еще вчера говорил тебе, что это не так, — прорвался на поверхность гнев Драко, — что — забыл? Что же ты себя ведешь, словно я ударил тебя в спину? Это вовсе не так!

— Нет, что ты! Ты ударил меня в лицо — молодец! Поздравляю, что в этот раз ты не соврал, Малфой, — Гарри издевательски поаплодировал.

Желание со всей силы вмазать Гарри настолько овладело Драко, что у него сбилось дыхание и от напряжения затряслись руки. Его частенько трясло и раньше, когда он был младше, — особенно после напряженных матчей по Квиддитчу; более того, его не просто трясло, а колотило так, что тело, казалось, сейчас рассыплется на кусочки. Вот и сейчас было то же самое: даже если бы он и попытался ударить Гарри, он бы, скорее всего, промазал, что, в общем-то, было не так уж и плохо, принимая во внимание то, что Зелье уже покидало его кровь… Что последует за этим — Драко не знал. Может быть — ничего. А может быть…

Голос Гарри прервал его размышления:

— Малфой…

Драко стиснул зубы и не повернулся:

— Что? Что ты хочешь мне сделать, Поттер?

Гарри резко вскинул руку, схватил его сзади за мантию и развернул к себе лицом:

— Я хочу тебя напугать.

— Напугать?

Драко вытаращил глаза: в дальнем углу зала из тени появилось нечто. Нечто огромное — настолько огромное, что казалось ненастоящим — чудовище из кошмара, из легенды, нечто, не существующее на самом деле…

Но оно существовало: почти такое же огромное, как дракон, тень, падавшая на стену позади него, была уродливой и неестественной. Оно имело тело льва — самого большого льва, которого только мог себе представить Драко, — по обеим сторонам которого росли драконьи крылья, а огромная уродливая голова имела человеческий лик. Человеческий лик гигантского размера. Из лап торчали длинные блестящие когти, гибкий хвост, резко и быстро мечущийся из стороны в сторону, венчало острое на вид скорпионье жало.

Существо медленно двигалось в их сторону.

В голову Драко не пришло ни одного умного ответа.

— Что… — медленно проговорил Гарри, — это… черт побери…

— Мантикора, — быстро ответил Драко и резко поднял руку. — Зовио! — и меч влетел в его руку. Меч Гарри давно был в его руке, но тот не обращал на него внимания, он все смотрел и смотрел, как приближается мантикора. Краем глаза Драко увидел, как Гарри поднял руку, указал ей на монстра…

— Оглушить!

Струя света сорвалась с его пальцев, ударив мантикору прямо в грудь. Издав громкий рык, она встала на дыбы и огромной тенью нависла над ними.

Драко понял, что чувство полного отсутствия желудка внутри не придумано, а действительно существует.

— Ох, я перепугался до ужаса.

Он сверкнул глазами на Гарри:

— Здорово сделано, Поттер. Тебе удалось ее взбесить. Кстати, ты знал, что ее яд для человека — самый смертоносный? Просто осмысли, что я сказал.

Гарри словно не слышал его: прищурившись, он смотрел на рассерженного монстра.

«…Она слишком велика для заклинания, которым можно убить его… Ну и что — убил же я василиска мечом… И ее я тоже смогу убить…»

Драко почувствовал, что у него отвисла челюсть.

«…Гарри, что?..»

«…Я собираюсь убить ее, — Гарри бросил на него полный отвращения взгляд. — А ты можешь так там и стоять».

Он сжал свой меч и поднял его на мантикору, словно бы у него разом пропали все мозги, которые, как подозревал Драко, у него все-таки были. Даже мантикора, кажется, удивилась — похоже, она не верила собственным глазам. Драко не мог ее осуждать: как правило, люди не бегали к ней с таким энтузиазмом. Наверное, именно поэтому она подпустила Гарри на расстояние удара: Драко с изумлением увидел, как Гарри приблизился к ней и воткнул меч ей в грудь.

Мантикора заревела, и рев этот был ужасен, он оглушал и рвал барабанные перепонки — словно бы тысяча поездов разом прибыли на тысячу станций. Поднявшись на дыбы, ударом лапы она подкинула Гарри в воздух, швырнув прямо на стену.

Он сполз на пол и затих.

Ухватив меч зубами, мантикора вырвала клинок из своей груди, выплюнула его на пол и двинулась к Гарри, взбешенно хлеща по сторонам своим смертоносным жалом. Меч дал Драко знать о себе холодным толчком в руку, и Драко знал, что бы он сказал, умей он говорить: дай ей убить его.

Гарри с трудом сел, лица его Драко видеть не мог, мантикора загородила его…

Драко вскинул руку:

— Импедимента!

Заклинание ударило чудовище в бок. Оно повернулось, яростно сверкая глазами. Драко помахал ему рукой:

— Эй! — крикнул он, во рту было совершенно сухо, как в пустыне. — Эй ты, там, наверху! Здоровенный мохнатый… гм… переросток! А ну отвали от него! — он остановился, пораженный:

«…Я сказал: «Отвали от него»? Поверить не могу».

Голос Гарри зазвучал у него в голове:

«…Я тоже».

Но мантикора проблем с неверием не имела: зарычав, она развернулась и рванулась к Драко, быстро скользя когтями по мрамору пола. Он оцепенел — слишком испуганный, чтобы даже почувствовать этот страх. Он не мог представить, как применить свои фехтовальные навыки, — она была слишком огромная, слишком быстрая, слишком…

Она напала на него и ударила лапой — он рухнул на пол и услышал, как когти просвистели у него над головой. В груди мантикоры что-то низко громыхнуло — смех.

— Да она же играет со мной, — он был не в силах в это поверить. — Вот сволочь.

Он сел, но следующий же взмах лапы снова ткнул его в пол, когти прорвали его рубашку, на ней показалась кровь. Драко перекатился и взглянул вверх, увидев этот огромный, выгнутый, увенчанный ядовитым жалом хвост, метнувшийся в его сторону со скоростью нападающей змеи. Он успел лишь вскинуть руки, закрывая лицо, да подумать: «Смертоносный яд», — когда хвост рассек воздух над его головой, и раздался громкий звук — словно что-то с силой шлепнулось об пол рядом с ним.

— Она промахнулась, — подумал он, — она не попала в меня! — и тут же его оглушил полный боли и муки стон, подбросивший его вверх. Над Драко, подняв окровавленный меч, стоял Гарри, а перед ним колотила хвостом, билась и выла, словно в агонии, мантикора. Из нее фонтаном хлестала кровь. Гарри кромсал ее мечом — тот звук, что слышал Драко, был звуком упавшего рядом с ним куска хвоста — длиной в фут и толщиной в руку, он лежал в расплывающейся черно-красной луже, все еще спазматически сокращаясь и подергиваясь.

Откатившись, Драко отбросил свой меч и схватил хвост, сморщившись от омерзительного ощущения прикосновения его к своей руке и стараясь держаться подальше от ядовитого жала. Он вскочил на ноги, смутно ощущая, что совершенно промок от крови мантикоры; смутно осознавая, что кричащий ему что-то Гарри с его поднятым мечом выглядит совершенно крошечным против ревущего над ним монстра (песчинка перед надвигающейся волной); смутно слыша взбешенный рев мантикоры — и он бросился к ней. Собираясь укусить, она рванулась к нему — Драко увидел два ряда острых, как бритва, зубов, размахнулся и со всей силы швырнул жало в разверстую пасть монстра.

Чудовище машинально щелкнуло челюстями, проглотило… — и застыло на месте, захлебнувшись и задохнувшись, замотав головой, словно пытаясь освободиться от своего собственного яда. Колени его подогнулись, оно закричало — не как агонизирующее животное, а как страдающий в смертельных муках человек. Этот крик словно резанул Драко, он отшатнулся назад, споткнулся, но Гарри успел схватить его за руку и удержал на ногах. Гарри тут же убрал свою руку, и юноши стояли и смотрели, как мантикора, испустив еще один, предсмертный крик, словно подрубленное дерево, рухнула на землю. Хвост еще трепыхался, загибаясь к спине, она дернулась и вытянулась, конечности оцепенели.

— Она умерла? — с трудом просипел Гарри.

— Еще нет, — ответил Драко и, словно услышав его, чудовище открыло свои огромные глаза и в упор посмотрело на него. И заговорило.

— Ты… — прорычало оно, и голос его был подобен скрежету камней по наждачной бумаге. Глаза уставились на Драко, и тот невольно сделал шаг вперед. Мантикора заметила это движение, ее черно-красные глаза блеснули. — Ты… — повторила она, — я умираю, и я знаю, кто ты. — Глаза животного закатились, мелькнули белки. — Хозяин… Зачем ты убиваешь меня? Ведь ты же сам создал меня такой…

Драко замер, его сердце билось медленно и с перебоями, адреналин утекал из вен, оставались только усталость и изнеможение.

— Нет, — резко ответил он. — Не я.

— Я знаю, кто ты… — повторила мантикора, судорога сотрясла ее тело, глаза закрылись и она испустила дух.

После рева, криков и грохота битвы в зале воцарилась мертвая, оглушающая тишина. Драко медленно повернулся, взглянул на Гарри, ощутив что-то вроде шока: тот весь был в крови — не столько в своей собственной, сколько в крови мантикоры. Побуревшая от крови рубашка, руки, слипшиеся волосы, алые полосы по всему лицу и шее… Не глядя на Драко, Гарри попросил:

— Дай мне твой плащ…

Словно в оцепенении, Драко отдал ему плащ, и Гарри, протерев краешком забрызганные кровью очки и водрузив их обратно на нос, вернул его. Прищурив глаза, он осмотрел мертвое чудовище и холодно произнес:

— Похоже, мы победили.

— Она мертва, если ты об этом, — Драко опустил взгляд и осмотрел себя: кровь покрывала его с ног до головы, однако он не промок насквозь, как Гарри. Драко поднял взгляд. Гарри смотрел на него, зеленые глаза на полосатом от крови лице бесстрашно горели.

— Она что-то сказала тебе, — махнул рукой в сторону мантикоры Гарри. — Что оно сказало?

Драко удивился:

— А разве ты не понял?

Гарри тряхнул головой и прищурился:

— Нет, я не понял.

«…Она просто спросила, почему я…»

— Выйди из моей головы, — приказал Гарри, отодвигаясь, словно от этого связь между ними должна была разорваться. — С нами не все в порядке. С чего ты взял, что что-то изменилось?

— Ты спас мне жизнь… — произнес Драко, слишком выжатый, чтобы что-то изображать или притворяться.

— Я сделал бы это для каждого, — ровным голосом ответил Гарри.

Повисла напряженная, неприятная тишина.

— Но я… — начал Драко.

— Заткнись, Малфой! — оборвал его Гарри настолько свирепо, что тот действительно заткнулся. — Думаю, что тебе бы… — и тут его глаза вылезли из орбит, а челюсть отпала. Драко оглянулся, чтобы увидеть, на что же он так смотрит, — и от потрясения у него появилось ощущение, что он разом лишился всех своих внутренностей.

В нескольких шагах от них, с выражением любопытства и удивления на лице стояла Флёр. Ее сопровождали шесть охранников в мантиях с капюшонами, закрывавшими их лица. А позади нее, положив руку ей на плечо, стоял Салазар Слитерин. Он улыбался.

В стене снова появилась дверь. Похолодев, Драко шагнул к мечу, но было слишком поздно:

— Лигатус, — быстро произнес Слитерин, вскинув руку, и Драко ощутил, что полоса металла крепко стянула его руки у него за спиной. Повернув голову, он увидел, что руки Гарри точно так же стянуты за спиной чем-то поблескивающим бело-голубым…

Драко заподозрил, что наручники были из стеклостали.

Связав их, Слитерин, похоже, потерял к юношам всякий интерес. Он подошел к мертвому телу мантикоры и, опустившись около него на колени, начал рассматривать его. Его глаза потемнели.

— Это вы убили ее? — наконец произнес он, поднимая взгляд на Гарри и Драко. — Да или нет?

Никто из них не ответил.

— Что — так и будете молчать? — настойчиво повторил Повелитель Змей.

— Хорошо, я хочу тебе ответить, — сказал Драко. — Только ты это не видишь, потому как у меня руки за спиной связаны. Потом заговорил Гарри. Его голос был спокоен и полон ненависти.

— Да, это мы убили твоего монстра. Мы его убили, и умер он в мучениях, о чем мы совсем не сожалеем.

— Да вам и не стоит сожалеть, — Слитерин поднялся и улыбка коснулась его лица. — Я весьма вам за это благодарен. Вам обоим.

**************

— Поверить не могу, что вы хотели использовать его без меня.

— Джинни…

— Вы должны были знать, что она не сработает. Какие же вы тупицы.

— Абсолютные тупицы, — горячо подхватил Рон. Он сидел на краешке кровати Джинни, позади него стояла Эрмиона. Вид у обоих был смущенный и искренний. — Особенно Эрмиона.

Эрмиона ткнула его в плечо.

— Я не тупица.

— Ой!

Джинни села и улыбнулась. Она совсем не удивилась, что Рон и Эрмиона пришли к ней и подняли ее с кровати, не удивилась, когда они рассказали ей, что они пытались сделать, и уж совсем не удивилась, что у них ничего не вышло.

В конце концов, Хроноворот принадлежал ей, она знала это с того момента, как в первый раз коснулась его. Она протянула руку, и Эрмиона поставила ей на ладонь маленькие поблескивающие песочные часики. Свет, коснувшись их, словно зажег в них огонь, и отблеск его вспыхнул в глазах Джинни.

Она быстро закрыла глаза — и перед ее внутренним взором из темно-красных точечек начала складываться картинка — огромное пространство, где плечом к плечу сражались люди и звери… дым клубился над ними… и…

Джинни открыла глаза — теперь она начала понимать, почему Эрмиона считала свои сновидения такими важными. Мужчина из видений был молодым и выглядел совсем как Гарри — вплоть до мельчайших подробностей, даже взлохмаченные волосы его были такие же черные, и так же казались просто нарисованными на его лице сажей или краской. Но это не мог быть Гарри, это кто-то совершенно другой — она чувствовала. Она чувствовала его так же, как своих братьев, как себя саму, как свою плоть и кровь… И она назвала его — Годрик.

Подняв глаза, Джинни улыбнулась Эрмионе и брату. Накинув цепочку себе на шею, она показала жестом, что они должны уйти.

— Подожди минутку, — произнесла Эрмиона, указывая на белую кружевную ночную рубашку Джинни. — Ты хочешь переодеться?

Рон соскочил с кровати:

— Ладно, я пошел.

Возвратившись, он застал Джинни уже в джинсах и свитере. Они с Эрмионой ждали его, сидя на кровати. Цепь была наброшена на их шеи.

— За чем ты ходил? — спросила Эрмиона, глядя, как он садится рядом.

— Так, ничего, — Рон легкомысленно махнул рукой. — Просто прихватил кое-что, что может нам понадобиться. — Ты же понимаешь, — продолжал он, набрасывая цепь и себе на шею, — что случится, когда Чарли проснется и обнаружит, что нас нет.

Эрмиона улыбнулась.

— Если он сработает, как надо, то он никогда не узнает, что мы куда-то исчезали. Мы вернемся в то же время, из какого ушли.

— А если оно не сработает, как надо?

— Тогда у нас будут куда более серьезные проблемы, чем Чарли. Например, навсегда застрять в прошлом.

— А может, это не так уж и плохо. Мы можем изобрести колесо и разбогатеть.

— Рон, мы отправляемся назад на тысячу лет, а не на миллион. Колесо тогда уже было. — Да знаю, знаю…

— Кажется, ты всегда расстраивался, что все самое интересное случалось с другими людьми, правда?

— И это я слышу от девчонки, которая огорчается, что в школе всего 7 классов.

— Заканчивайте спорить, — решительно произнесла Джинни. — Держитесь.

Она перевернула Хроноворот, и вместе с ним опрокинулся мир.

**************

Гарри вытаращил глаза. Он был совершенно ошарашен. Даже Драко не сумел справиться с выражением своего лица, на какую-то миллисекунду он остолбенел, но почти тут же он надел на себя маску своего обычного глумливого самодовольства.

— Так-так, — он переводил взгляд с Флёр на Слитерина и обратно, — по-моему, ситуация однозначно становится скучной.

Гарри бросил на него яростный взгляд.

— Он хоть когда-нибудь может заткнуться и помолчать? Хоть когда-нибудь?

Признаться, временами он завидовал способности Драко остроумно комментировать самые устрашающие ситуации. Однако сейчас ему захотелось как следует вдарить ему по башке, чтобы он заткнулся навсегда.

Похоже, Флёр подумала о том же.

— Драко, тише, — предупреждающим тоном произнесла она.

— Тише?! — взорвался Гарри, хотя, признаться, в глубине души он ее поддержал. — Тише — это все, что ты можешь сказать?! Флёр вздернула голову, ее темно-синие глаза расширились: — Это не я буду говорить, а мой Хозяин.

Гарри почувствовал, что у него сейчас отвалится нижняя челюсть:

— Твой Хозяин?!

Флёр была полна смущенного раскаяния:

— Думаю, что вы не слишком удивлены. Думаю, вы подозревали… — она повернулась к Драко. — Когда ты не дал мне источник силы, мне пришлось искать другой… Я должна была его найти. И я его нашла. Тебе не понять…

Драко перевел на нее холодный взгляд серых глаз:

— Заглохни, предательская сука, — резко произнес он, ввергнув Флёр в прострацию.

— Ну, что ж, — Слитерин все еще улыбался. — Так не говорят с моим Источником.

— Твоим Источником? — потрясенно переспросил Драко, почувствовав себя брошенным. — Или ее?

Слитерин сделал шаг к юношам, и Драко почти инстинктивно отпрянул.

— А ты что, думал, что, если ты откажешься служить мне, я не найду никого взамен? — поинтересовался Повелитель Змей. — Она почти такая же подходящая, как и ты…

Драко уставился в землю и не ответил. Стоя позади него, Гарри увидел, что он, сцепив руки, начал вытаскивать руки из наручников, но остановился.

— Однако же это не значит, что я не найду тебе применения, — продолжил Слитерин. Ты более, чем оправдал мои ожидания: многие встречались в мантикорой лицом к лицу и все они погибли. Прими мои поздравления.

Драко по-прежнему молчал — не глядя на Гарри, не двигаясь. Гарри неожиданно почувствовал, что он здесь лишний, — на него никто не обращал внимания. Чтобы его заметили, ему вдруг захотелось сделать что-то смелое и героическое, но ничего другого, кроме как подскочить к Слитерину и пнуть его по ногам, он придумать не мог, а этот поступок казался малоэффективным.

— Это не так уже и круто для Магида, — горько подумал он, — однако чтобы колдовать, нужны свободные руки.

— Пока еще никто не совершал это, — говорил Слитерин, — поэтому-то мой Источник и привел тебя сюда, — Он улыбнулся Флёр. — Я должен поблагодарить ее. И вас. Обоих…

Его глаза впервые скользнули в сторону Гарри.

— Мои недруги поместили сюда этого монстра — он был стражем того предмета, который мог бы вернуть мне мою мощь. Только Наследники Основателей могли обезвредить его — а потому выбор был очевиден. Особенно Наследник Годрика — он же с некоторых пор воображает себя истребителем чудовищ… — холодный взгляд Слитерина воткнулся в Гарри. — Он убил моего василиска, пытался уничтожить моего потомка… — я думал, что будет справедливо, если он убьет для меня мантикору.

Ненависть в его глазах поблекла, когда она перевел взгляд на Драко.

— Это правда, мальчик. Это была прекрасная работа. Благодарю.

Гарри ждал, что Драко нарушит повисшую тишину каким-нибудь изящным замечанием. Однако тот заявил:

— Я только сделал то, что должен был сделать.

Гарри захлопал глазами, соображая, что же такое имел в виду Драко, но Слитерин не стал ломать над этим голову, он подошел к Драко, и, как тогда, на кухне Висли, он коснулся рукой лица Гарри, теперь он коснулся лица своего Наследника. Драко не вздрогнул, не отпрянул, не двинулся — он вообще ничем не показал, что заметил этот жест.

Слитерин приподнял голову Драко, и его темные глаза пытливо вонзились в глаза Драко:

— Я твой предок, мальчик. Я горжусь тобой. Интересно, что бы сказали остальные, будь они сейчас живы?

— Может, выпустишь меня из этой гробницы, здесь темновато? — предположил Драко.

Слитерин расхохотался. Гарри и представить не мог, что он умеет это делать.

— У него хорошее настроение из-за мантикоры, — понял он, и сердце упало. — Она нас обхитрила, она постоянно дурачила нас — стражи, скорее всего, были посланы, чтобы убедить их в том, что они и вправду убегают — тогда как они шли вглубь замка… Флёр никогда не проходила через адмантиновую дверь — эта дорога была закрыта столетья назад, и мантикора охраняла ее. Флёр просто обвела нас вокруг пальца. И мы на все это купились. Какие же мы дураки, просто идиоты, — подумал Гарри.

— Ты заслужил награду. Пойдем, обсудим это, если ты, — добавил Слитерин, — согласен.

Последнее слово он подчеркнул — так, что оно приобрело совсем иное звучание: смерть… выбор… последний шанс…

Драко поднял голову. Глаза его были темны, почти черны, впрочем, возможно, все дело было в игре света и тени.

— Я устал бороться с тобой, — сказал он, — я убегал от тебя, проливал кровь, пил зелье, чтобы спрятаться, даже умирал — а ты все не хочешь оставить меня в покое…

— Нет, — качнул головой Повелитель Змей, и рука его соскользнула с лица Драко, — я не оставлю тебя.

Драко прикрыл глаза. Когда он снова открыл их, взгляд был решительным, словно он сделал свой выбор.

— Освободи меня, — произнес он.

Слитерин взглянул на него.

— Освободи меня, — повторил Драко.

Слитерин бросил взгляд на Флёр, поднял руку и указал ей на Драко:

— Либерас, — наручники клацнули о мрамор пола и исчезли. Драко медленно протянул руки вперед и начал растирать затекшие и потерявшие чувствительность запястья. Он поднял глаза на Слитерина:

— Спасибо.

Гарри почувствовал, что у него внутри появилось ощущение какого-то странного холода.

— Ты мой Наследник, — пояснил Слитерин, — быть связанным недостойно тебя.

— О, я с этим с удовольствием соглашусь, — усмехнулся Драко в пространство. Сейчас он был уже совсем другой, тело его напряглось, глаза горели гневом — он казался диким животным, готовым укусить, если к нему попробуют приблизиться. — У меня есть еще один вопрос, — Драко перекатился с пятки на носок, — меня ты освободил. А какие у тебя планы относительно Гарри?

И снова во взгляде, который Слитерин бросил на Гарри, вскипела холодным огнем ненависть. Флёр не подняла глаз, она уткнулась в пол и что-то там старательно изучала.

— Наследник Гриффиндора исполнил свое предназначение. Без него ты бы не победил мантикору. Однако теперь все кончено, сила вернулась ко мне, и мне теперь он нужен скорее мертвый, чем живой. Стража, — губы Слитерина искривились в злобной усмешке, — взять мальчишку.

Двое охранников отделились от группы, шагнули к Гарри и схватили его. Поскальзываясь на крови мантикоры, он попытался сопротивляться — но бесполезно, они были куда сильнее его, а без своих рук он был совершенно беспомощен. Они поволокли его вперед, пока он не оказался почти в футе от Слитерина, лицом к лицу с Драко.

— Итак, — произнес Слитерин, переводя взгляд с Драко на Гарри и обратно. — Вот он — Наследник Гриффиндора. Так что же мне сделать с ним?

Гарри видел, как Флёр недоверчиво взглянула на них, вскинув голову. Драко не шелохнулся. Он стоял, вздернув голову, его серые глаза словно застыли — в этот момент, даже залитый кровью и в разорванной и грязной одежде, он был больше похож на сына Люция Малфоя, чем когда бы то ни было: тот же вызывающе вздернутый подбородок, та же гордость и холодность — он был похож на своего отца так же, как и Гарри похож на Джеймса.

Холодный взгляд Драко скользнул по Слитерину, по страже, окружавшей Повелителя Змей, по Флёр и, наконец, по Гарри. На мгновение их взгляды скрестились: глаза Драко были совершенно непроницаемы, в них не было ни страха, ни ярости, ни ненависти, ни отчаяния, ни сострадания, ни страсти — ничего. Он взглянул на Гарри, и его взор вновь обратился к Слитерину.

— Делай с ним, что хочешь, — сказал он. — Меня это не касается.

Глаза Слитерина расширись от удивления — в этот момент в нем промелькнуло что-то человеческое. Он развернулся к охране:

— Отправьте мальчишку обратно в адмантиновую камеру, — коротко приказал он и внимательно взглянул на Гарри. — Заковать его.

Стражники окружили Гарри и поволокли его прочь. Вывернувшись, он оглянулся, сам не понимая, зачем: Драко и Слитерин стояли рядом над телом поверженной мантикоры, а чуть поодаль стояла Флёр. С такого расстояния было уже трудно разобрать, кто же из этих мужчин Драко и, прежде, чем Гарри сумел это понять, охрана протащила его через дверь и крепко захлопнула ее за ним.