Империя победила республику 6 page

Соединенные Штаты считают важнейшими своими достижениями отказ Бразилии и Аргентины в 1990-е годы, а Ливии в 2000-е гг. от попыток стать ядерной державой. Они приписывают эти успехи не только дипломатии.

¹Department of State Dispatch, January 25, 1993, p.46.

²A National Security Strategy for a New Century. Washington, D.C.: White House, December 1999, p. 21.

³ Klaire M. Resource Wars. The New landscape of Global Conflict. N.Y.: Henry Holt and Company, 2001, p. 7. ⁴ Ibidem.

⁵ Peek R. The Importance of Maritime Chokepoints// «Parameters», US Army War College, Summer 1997, p. 61-74.

ГЛАВНОЕ СЫРЬЕ

Сразу же после событий 11 сентября 2001 г. президент Буш призвал к большей независимости Соединенных Штатов от импорта нефти — всем было ясно почему, все знают, откуда течет этот поток. Двигаясь в собственном направлении, Саудовская Аравия неофициально заявила, что американские военные больше не являются желанными на Аравийском полуострове (о чем сообщила газета «Вашингтон пост» 17 января 2001 г.). Эр-Риад открыто осудил позицию Вашингтона в палестино-израильском конфликте и начал активное давление в пользу подъема цен на свое стратегическое сырье.

Вашингтон внимательно следит за стратегическим треугольником Персидский залив — Каспийский бассейн — Южно-Китайское море. В этом треугольнике добывается 74 % мировой нефти, и «обойти» его мировому гегемону никак нельзя. Политические амбиции, религиозные распри, стремление овладеть колоссальными нефтяными богатствами владеют этим регионом начиная с 1908 г., когда в Иране были обнаружены первые большие месторождения нефти. Ныне американские официальные лица выступают за американское военное присутствие в регионе и готовы применить силу в случае посягательств на нефтяные богатства региона.

Проблему снабжения страны нефтью Соединенные Штаты решают уже традиционным способом — за счет особого союза с Саудовской Аравией. Администрация Дж. Бу-ша-младшего выразила свою приверженность этому курсу в так называемом «докладе Чейни»: Соединенные Штаты гарантируют феодальный статус-кво Саудовской Аравии, а та, крупнейшая кладовая нефти (четверть мировой нефти), дает основной поток нефтяного импорта Америки.

Обретшие столь большое влияние «неоконы» смотрят на сложившуюся в энергетической сфере ситуацию несколько иначе после 11 сентября 2001 г., когда на Соединенные Штаты обрушились 19 террористов-самоубийц, 15 из которых были выходцами из Саудовской Аравии. «Неоконы» внесли Саудовскую Аравию, наряду с Сирией и Ираном, в список стран, где «желательна смена режима». Эр-Рияд постарался сделать все возможное, чтобы вернуть

благорасположение гаранта своего политического строя: в ходе войны США в Ираке Саудовская Аравия наращивала добычу нефти, а высшие чиновники США и саудовского режима тайно решали возникающие проблемы. Это помогает ваххабитскому режиму Эр-Риада активно поддерживать ваххабизм как на Ближнем Востоке, так и в Центральной Азии и на Северном Кавказе.

Неоконсерваторы полагают, что высокие цены на нефть позволяют таким странам, как Иран, Ливия и Саудовская Аравия, сохранять фундаменталистские режимы и периодически занимать антиамериканскую позицию. И неоконсерваторы предложили новую стратегию: 1) диверсифицировать источники нефтяного импорта; 2) оказать нажим на ОПЕК с целью понизить цены на нефть (это напоминало линию президента Рейгана в 1980-е годы — понизить цены на нефть, чтобы ослабить Советский Союз); 3) поддержать экспорт нефти из России и Ирака (после предполагаемого восстановления его нефтяной индустрии).

Военная машина США весьма отчетливо воспринимает сигналы политического руководства. Здесь понимают, что, «тогда как дипломатия и экономические санкции могут быть эффективными в реализации некоторых экономических целей, только военная мощь может обеспечить постоянный поток нефти и других критически важных материалов из отдаленных регионов планеты в случае кризиса или войны. В качестве уникального средства обеспечения экономической безопасности нации вооруженные силы (США) начали систематически увеличивать свой потенциал защиты потоков наиболее важных сырьевых материалов»¹.

Вашингтон, безусловно, хотел бы владеть долей контроля над Саудовской Аравией. Генерал Бинфорд Пей, командующий американскими войсками в Заливе, так определил свою линию поведения в конгрессе США: «Опыт говорит, что враждебные нам лидеры уважают лишь военную силу»².

¹ Klare M. Resource Wars. The New Landscape of Global Conflict. New York: A Metropolitan, p. 9.

² Binford Peay J.H. Promoting Peace and Stability in the Central Region. Report to the House Appropriations Committee Subcommittee on National Security. March 17, 1997.

Уже в 1995 г. помощник министра обороны США Дж. Най объявил, что Америка «будет готова защищать жизненно важные американские интересы в данном регионе — односторонне, своими собственными силами, если это потребуется»¹. А глава Центрального командования США (отвечающего за Ближний восток и Персидский залив) генерал Э. Зинни сказал на слушаниях в американском конгрессе в 1999 г., что «американская жизненная заинтересованность в Персидском заливе имеет долговременный характер: Соединенные Штаты должны иметь свободный доступ в этот регион, где наличествуют 65 % мировых нефтяных запасов»².

Американцы предполагают два типа угроз своему доминированию. 1) Иран закрывает пролив Ормуз; 2) в Саудовской Аравии происходит революция. Вооруженным силам США поставлена задача в случае необходимости совладать с обоими кризисами одновременно. Свою стратегию американцы построили достаточно просто: опираться на Турцию, Саудовскую Аравию, Кувейт, Иорданию, Бахрейн и ОАЭ; противостоять Ираку и Ирану. Главные военные опорные пункты — 27 военных баз в Турции (самая важная — Инджирлик), база Дахран в Саудовской Аравии, одна американская бригада в Кувейте, вторая в Катаре.

Речь идет о «сложившемся» положении 2005 г. — когда в регионе было размещено 140 тысяч американских войск, когда в Персидском заливе уже стояла армада американских судов, частью которой являлись два авианосца. В последующем численность американских войск была доведена до четверти миллиона военнослужащих (плюс 30 тысяч союзников-англичан). Число авианосных соединений дошло до шести (половина общей численности американских авианосцев). Противоракетные комплексы «Пэтриот» готовы снять любую блокаду Ормуза. В Эр-Рияде американцы фактически содержат огромные силы безопасности, страхующие Саудовскую династию. 57-тысячная национальная гвардия полностью вооружена американцами. (Еще в 1981 г.

¹Department of State News Briefing. Pentagon, Washington, D.C., May 17, 1995.

² General A. Zinni. Prepared Statement Before the Senate Committee on Armed Services. Washington, D.C., April 13, 1999.

президент Рейган объявил, что США «не дадут инсургентам свергнуть Саудовскую династию»¹.)

И исламский фундаментализм желает воспользоваться энергетической зависимостью Запада. Американская военно-воздушная база Дахран, размешенная на Аравийском полуострове, оскорбляет чувства тех, для кого хадж в Мекку является самым важным событием жизни. Согласно опросу лета 2001 г., палестинская проблема является «наиболее важной, взятой отдельно» проблемой для 63 % жителей Саудовской Аравии, и примерно столько же арабов этого королевства выразили свое недовольство американским военным присутствием². В сентябре 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне обнаружилась страшная степень решимости воинов джихада, и в США (как формулирует известный аналитический центр — Брукингский институт) «напряженность в отношениях между Соединенными Штатами и Саудовской Аравией вызвала стремление освободиться от зависимости от потока ближневосточной нефти»³.

Важным средством влияния Соединенных Штатов стала продажа оружия странам региона. За период после 1990 г. Вашингтон продал своим союзникам в регионе вооружений более чем на пятьдесят млрд долл.⁴. Были проданы самолеты Ф-15 и Ф-16, танки М-1 «Эбрамс», атакующие вертолеты «Апач», антиракетные комплексы «Пэтриот». США продали ОАЭ самую последнюю модель истребителя Ф-16 — более совершенный, чем находящийся на вооружении армии США. Это самый большой в истории трансфер вооружений.

Все это обеспечило американское доминирование в Персидском заливе — самой важной кладовой мира. И нетрудно предположить сохранение этой стратегии на все первые десятилетия XXI в.

¹ «The New York Times», October 2, 1981. ² Telhami S. Understanding the American Oil Strategy («Brookings Review», Spring 2002, p. 35). ³ Ibid, p. 33). Grimmett R. Conventional Arms Transfer to Developing Nations, 1990-1997. CRS Report to Congress. Washington, D.C.: Library of Congress, Congressional Research Service, July 31, 1998.

США И КАСПИЙ

Стратегический интерес Соединенных Штатов к Каспийскому региону впервые был определенно выражен государственным департаментом в апреле 1997 г. — в специальном докладе конгрессу. В нем говорилось, что США, как главный в мире потребитель энергии, имеют прямой интерес в «расширении и диверсификации» мировых энергетических запасов. Причем интерес не только экономический, но и стратегический, касающийся области безопасности страны. Вероятие неожиданного прекращения движения традиционных потоков энергетического импорта настоятельно требует «содействовать быстрому освоению каспийских энергетических ресурсов для укрепления безопасности Запада»'. Через три месяца, выступая в Университете Джона Гопкинса (21 июля 1997 г.), заместитель государственного секретаря С. Тэлбот заявил об исключительной американской заинтересованности в независимости и стабильности центральноазиатских республик. «Для Соединенных Штатов чрезвычайно важно, чтобы американские нефтяные компании получили доступ к региону, где расположено не менее 200 млн баррелей нефти»².

Через десять дней, 1 августа 1997 г., президент Клинтон детально обсудил эту тему в беседе с Гейдаром Алиевым, президентом Азербайджана. Американский президент демонстративно пообещал президенту Алиеву поддержку любых планов экспорта азербайджанской нефти на Запад. Клинтон: «В мире растущих энергетических запросов наша нация не может позволить себе полагаться в энергетическом обеспечении на единственный регион».

Это никогда не бывает случайным словосочетанием у американцев. Когда президент Соединенных Штатов заяв-

¹U.S. Department of State. Caspian Region Energy Development Report, Report to the House International Relations Committee Pursuant toH.R. 3610, April 15, 1997, p.l.

² Talbott S. A Farewell to Flashman: American Policy in the Caucasus and Central Asia. Address at the Johns Hopkins School of Advanced International Studies. W., D.C. July 21, 1997.

³ Visit of President Aliev. The White House, August 1, 1997.

ляет, что на кону безопасность страны, это фактически означает, что правительство страны практически готово, борясь за свои права, применять силу. Заявление Клинтона не могло быть воспринято легковесно. Через полтора месяца после встречи Клинтона с Алиевым начались военные учения «Центразбат-97» — демонстрация того, что Каспий представляет жизненный интерес для США. Так глубоко в просторы СНГ американцы еще не забирались. Теперь они демонстрировали и волю и решимость. В то же время заместитель помощника государственного секретаря Келлехер и генерал Шихан сопроводили американские войска на учение в Казахстан.

Вторые учения «Центразбата» прошли в сентябре 1998 г., когда несколько сот американских солдат прибыли из форта Драм (штат Нью-Йорк) в Ташкент, а затем на базу в Северную Киргизию¹. В 1999 г. командование подготовки и доктрин создало компьютерную модель Каспийского бассейна для опробования различных сценариев вмешательства вооруженных сил США в дела региона². Речь на американо-азербайджанских переговорах зашла о создании военной базы в Азербайджане³.

Инерция созданного процесса требует от США установления особых военных отношений с центральноазиатскими странами на территории прежнего Советского Союза. Во всем объеме встает техническая проблема транспортной связи США с регионом. Произошло нечто важное. Впервые нынешние союзники по антитеррористической коалиции оказываются соперниками, находясь плечом к плечу.

В этом плане стоит обратить внимание на оценки собственно американских специалистов: «Стремясь к ослаблению зависимости Запада от Персидского залива, американские лидеры обратили огромное внимание на проблему использования ресурсов Каспийского моря. Вашингтон увеличил свои военные

¹ www.acom.mil/centraz.nsf/ News on June 21, 1999.

² Myers S.L. A Modem Caspian Model for U.S. War Games//«New York Times», March 15, 1999.

³ Kinzer S. Azerbaijan Asks the U.S. to Establish Military Base//«New York Times», January 31, 1999.

возможности в данном регионе. Это, в свою очередь, немедленно вызвало озабоченность Москвы, которая рассматривала этот регион как традиционную сферу своего влияния. Российские лидеры также прилагают усилия к тому, чтобы обеспечить поток нефти и газа по российским нефте- и газопроводам. Определилась сцена для долговременной силовой борьбы между Соединенными Штатами и Россией» ¹. При этом исследователи отмечают, что речь идет не только об экономических выгодах, но о геостратегических соображениях. В современной ее форме борьба представляет собой «наступление западных интересов, встречающее русских, ведущих арьергардные бои на своем собственном прежнем заднем дворе»².

За период 1998—2005 гг. Соединенные Штаты оказали пяти прикаспийским государствам фантастическую помощь — более миллиарда долларов³. Более всего получила Грузия (300 млн), которую Вашингтон считает ключевым игроком. Министерство обороны США оказало помощь в модернизации грузинской армии. Особенное внимание было уделено защите нефтепроводов. То же внимание к энергетике характерно для отношения Вашингтона к Казахстану и Азербайджану (последнему оказала значительную военную помощь союзная с США Турция). Казахстан, в частности, получил от Америки скоростное морское судно для укрепления своего влияния на Каспии, Президент Назарбаев подписал с американским правительством соглашение об обмене офицерами и регулярном военном контакте. Так США становятся «не совсем чужой» силой на Каспии. Представитель Совета национальной безопасности США открыл смысл происходящего так: «Разбить монополию России на контроль над транспортировкой нефти из Кас-

¹ Klare M. Resource Wars. The New Landscape of Global Conflict. New York: A Metropolitan, p. 83.

² Pope H. Central Asia Crisis Forges Tenious Cooperation («Wall Street Journal», September 8. 1999; Klare M. Resource Wars. The New Landscape of Global Conflict. New York: A Metropolitan, p. 89.

³ U.S. Department of State. Congressional Presentation for Foreign Operations. Fiscal Year 2000. Washington D.C.: Department of State, 1999.

пийского региона». На настоящее время и США и Россия стремятся укрепить свои военные позиции в данном регионе.

Двух обстоятельств — соперничества Москвы и Вашингтона, а также стремления местных режимов извлечь максимум из этого соперничества достаточно для дестабилизации обширного региона. К этому следует добавить собственные интересы Турции и Ирана, общий социальный крах в регионе, усиление межэтнической розни. В результате немалое число специалистов, в частности профессор М. Б. Олкотт (Колгейтский университет, США), предрекают агрессивную борьбу за энергию Каспийского бассейна, «создание зоны нестабильности и кризиса, который может простираться от Черного моря до Индийского океана, от Уральских гор до бассейна реки Тарим в Китае»². Еще более откровенен М. Клэр: ни США, ни Россия «не могут контролировать социальное и политическое развитие Каспийского региона, не могут предотвратить порывов насилия. В результате они могут оказаться в ситуации, когда их жизненно важные интересы окажутся под угрозой и единственным способом решения проблемы будет прямое военное вмешательство. Именно таким путем ход событий в Каспийском бассейне может создать условия для широкомасштабного конфликта в регионе»³.

КАДРОВАЯ СТРАТЕГИЯ НЕОКОНСЕРВАТОРОВ

В определенном смысле эмигранты важнее для Соединенных Штатов, чем иммигранты, поскольку представители американской духовной и материальной культуры так или иначе воздействуют на внешний мир — как своим примером, так и своими действиями за пределами Америки. Речь идет в первую очередь о дипломатах, гражданских ли-

¹ «Washington Post», September 22, 1997.

² Olcott M.B. The Caspian's False Promise («Foreign Policy», Summer 1998, p. 96).

³ Klare М. Resource Wars. The New Landscape of Global Conflict. New York: A Metropolitan, p. 108.

цах, военных (расквартированных в самых разных углах мира), менеджерах и представителях американских транснациональных компаний. Три категории особенно важны:

— военная каста. Долгий опыт общения с внешним миром имеет каста американских военных, расквартированных от Германии до Японии, от Филиппин до Узбекистана, — в 45 странах. Их деятельность наиболее целенаправленна, они знают, где они служат и зачем. Их трудно сравнить, скажем, с офицерами британской колониальной администрации; они гораздо демократичнее и несут с собой все «ценности» американской массовой культуры. Но следует сказать, что американские разведслужбы начиная с Центрального разведывательного управления не похожи на разведывательные службы Британской империи, которые пестовали свои сети по всему миру почти столетия;

— носители культуры в политической и научной среде — от дипломатов до студентов. Здесь Америка, возможно, отстает от таких прежде глобально значимых стран, как Британия, которая в свое время имела превосходный механизм особых отделений Оксфорда и Кембриджа для колониальной администрации, языковой практики, углубленного знакомства с чужими культурами и переноса британских ценностей в огромный внешний мир. Выпускники американских университетов, как бы там ни было, предполагают пребывание и работу (равно как и семейные планы) внутри Соединенных Штатов, а вовсе не в среде «аборигенов»;

— представители американского бизнеса. Американский бизнес представлен по всему миру — от давно завоеванного латиноамериканского или европейского рынка до новых «полей сражений» (скажем, в Центральной Азии). Проникая в деловые круги страны обитания, американские бизнесмены несут непосредственный опыт общения с американской культурой в слои торгово-промышленной элиты почти всех стран мира (кроме «государств-изгоев»).

Настоящими своего рода «разносчиками» американских культурных ценностей являются иностранные студенты, учащиеся в американских университетах и колледжах. Они с необычайной быстротой и надолго впитывают смысл и внешние формы американского образа жизни. Особенно отмеча-

ют тех, кто явился в Соединенные Штаты постигать экономические дисциплины. Они априорно привержены принципам свободного рынка; возвращаясь в свои страны, они немедленно стремятся воплотить на собственной почве экономические и политические принципы, почерпнутые на американской почве. Как оценивает их американский исследователь Дж. Курт, «эти иностранные студенты являются как имперскими иммигрантами — когда они прибывают на учебу в Америку, — так и имперскими эмигрантами — когда они возвращаются для продолжения своей карьеры в собственные страны. Более того, те из них, кто остался в Америке, создают своего рода corpus colosseum между американской метрополией и ее хинтерландом. Речь идет как об ученых и инженерах, так и о бизнесменах и юристах. Специалист по компьютерам из Индостана, который живет и работает в Америке, является самым эффективным звеном, чем, скажем, в Бангалоре. Все они (китайцы, израильтяне, австралийцы) осуществляют свои функции добровольно — и часто с охотой и без напряжения; для Соединенных Штатов они проделывают ту же работу, что делали их предшественники в габсбургской империи, а особенно в Оттоманской империи. Они помогают интегрировать элиты имперской периферии в имперское ядро»¹.

С точки зрения американского культурного влияния эти распространители американских ценностей являются превосходными кандидатами на лидерство в странах своего проживания, у них есть для этого все шансы. Куда бы мы ни посмотрели сегодня в странах Латинской Америки, Европы и Восточной Азии, мы увидим выпускников американских университетов. Американские специалисты отмечают, что «способность Американской империи управлять подопечными территориями будет зависеть от успеха в создании определенного рода иммигранта/эмигранта, который займет влиятельные позиции. В определенном смысле Америка стремится приделать имперскую голову к колониальному телу: Американская империя — империя информационного

¹ Kurth J. Migration and the Dynamics of Empire («The National Interest», Spring 2003, p. 15).

века — больше основана на идеях, чем империи прошлого»¹. Как пишет Майкл Мандельбаум, «идеи, которые правят миром, — это идеи мира, демократии и свободного рынка»². До тех пор пока джефферсоновские идеи «права на жизнь, свободу и стремление к счастью» будут в пантеоне американских ценностей, американское влияние в мире будет иметь значительные шансы.

Если же Соединенные Штаты не сумеют предотвратить череду войн, цепь новых проамериканских диктатур, если они не смогут вывести мир из экономической депрессии, не предотвратят отчуждения собственной элиты, тогда идейное влияние Америки на внешний мир не будет главенствующим и студенты всех стран перестанут быть проводниками американских ценностей. Именно это сейчас на кону в ходе борьбы с терроризмом.

Глава 10

«ДОКТРИНА БУША»

ПОДХОДЫ

Базовые документы американской внешней политики, такие, как «длинная телеграмма» Кеннана, как СНБ-68³, представляют собой главные доктринальные повороты американской внешней политики за последние шестьдесят лет.

¹ Kurth J. Migration and the Dynamics of Empire («The National Interest», Spring 2003, p. 15).

² Mandelbaum M. The Ideas That Conquered The World: Peace, Democracy, and Free Markets in the Twenty-first Century. New York: Public Affairs, 2002.

30 января 1950 г. президент Трумэн потребовал от группы специалистов провести анализ ситуации в мире после создания Советским Союзом атомной бомбы и образования Китайской Народной Республики и через три месяца получил документ под названием «Совет национальной безопасности (СНВ)-68», ставший основой курса на быстрое увеличение стратегической мощи США, базовым внешнеполитическим документом Вашингтона между 1950-1990 гг.

Наиболее значимым документом современной американской внешней политики стала «доктрина Буша».

В 2001 г. выделилась группа лиц. убедивших самое могущественное национальное общество современности в том, что пассивная самооборона самоубийственна. Это радикальный отход от прежде господствовавшей традиции либерального реализма в принципе и в практической жизни. Тогда обрел влияние тезис Чарльза Краутхаммера о том, что пассивность губительна; что «покорная международная гражданственность» Соединенных Штатов рискует погасить светоч демократии и справедливости во всем мире. Неоконсервативные идеологи обнаружили друг друга по одному кодовому определению: Америка может избежать трагической судьбы только в том случае, если сознательно сбросит с себя оковы созданных после Второй мировой войны организаций, начиная, разумеется, с ООН.

Террористические акты 11 сентября 2001 г. дали администрации то, без чего она не смогла бы совершить крутой поворот в своей внешней политике: оскорбленное чувство праведного гнева американского народа — великая сила. Неоконсерваторы воспользовались этим обстоятельством.

Президент Дж. Буш-младший совершил подлинную революцию в американской внешней политике и уже этим вошел в историю XXI века. Вопреки некоторым суждениям, этот американский президент не был ни пешкой, ни безмолвным свидетелем происшедшего поворота. Он стоял во главе процесса. Как пишут бывшие сотрудники клинтоновского Совета национальной безопасности Иво Даалдер и Джеймс Линдси, «Буш, возможно, не утруждал себя безжалостно в выработке внешнеполитической философии мировой политики. Однако жизненный опыт, исключительно богатый опыт, помог ему выработать глубоко охватившие его «символы веры» — инстинкты в жизни могут оказаться не менее важными — относительно того, как устроен и действует мир и как складываются международные отношения, что не менее важно, чем все другое»¹. Та идея,

¹ Daalder I. and Lindsay J. America Unbound: The Bush Revolution in Foreign Policy. Washington: Brookings Institution Press, 2003, p. 47.

что Америке мешают международные ограничения, принадлежит самому президенту. А мы видим последствия этого.

Дж. Буш-младший получил феноменальные возможности приложения своих идей после драмы 11 сентября 2001 г. Американский народ как бы вручил ему право действовать многократно смелее и настойчивее. Неоконсервативная плеяда воспользовалась этим шансом.

В отличие от президента Клинтона, Буш-младший полагает, что государства, а не организации являются главной силой на мировой арене; он сместил акцент с «Аль-Кайды» на правительства Афганистана, Ирака и прочих враждебных стран. Как сказал заместитель министра обороны Дуглас Фейт, то обстоятельство, что террористы полагаются на государственную поддержку, «является главным принципом нашей военной стратегии в отношении терроризма»¹. Вера в то, что энергичное и действующее, исходя из собственных интересов, лидерство устрашит противников и наладит дисциплину среди союзников, стала основополагающей. Вице-президент Чейни: «После того как все Саддамы хусейны мира будут посрамлены, огромная часть мира, особенно наши союзники, придут к нашему образу мыслей» (выступление по телевизионному каналу NBC в 2003 г.).

Американцы называют «доктриной» несколько принципиально новых положений. «Доктрина Буша» никоим образом не возникла на некой голой почве. Напротив, долгая и богатая традиция питала подходы к ней. Главные идейные предпосылки новой Америки обозначились еще до Югославии, Афганистана и Ирака, отражая долгосрочные тенденции американской истории. Тезис «не упустить исторический шанс» — государственная мудрость республиканцев Буша, поколения Чейни и Рамсфелда — возник в годы обличения Мюнхена, теории «падающего один за другим домино», агрессивного активизма в отношении Ирана в 1953 г., Гватемалы в 1954 г., Кубы в 1961 г., Индокитая в 1960-е годы, Ирана в 1979 г., Гренады, Панамы, Никарагуа,

¹ Marshall J. Remaking the World: Bush and the Neoconservatives («Foreign Affairs», Nov./Dec. 2004, p. 83).

Африки в 1980-е годы. Это поколение «испортил» триумф в «холодной войне» и апология рейганизма.

Кондолиза Райc указывала, что «будущее включает в себя тот тип взаимоотношений между великими державами, который мы имели между XVII и XX столетиями и который привел к войне и попыткам перекроить карту мира. Характер новых угроз — распространение средств массового поражения, появление безответственных государств, угрозы экстремизма — требует приложения особых, новых усилий».

Создатели «доктрины Буша» — сам президент, тогдашний советник президента по национальной безопасности Кондолиза Райc, глава отдела планирования государственного департамента Ричард Хаас и другие — настаивают на исключительной серьезности и важности этого документа. Хаас: «Важность этого документа в том, что он отражает базовые положения нашей политики». Еще один из творцов этого документа — Филип Желиков, историк из Вирджинского университета, настаивает на том, что «президент внимательно прочел каждую строку этого документа. Он лично отвечает за каждое его положение». По словам Кондолизы Райc, сконцентрировала умы членов группы, заседавшей вместе с президентом, «настоятельная потребность Соединенных Штатов в создании всеобъемлющей стратегии, которая окончательно определит вызовы эры, начавшейся после окончания «холодной войны». (В этом смысле Джошуа Муравчик из Американского института предпринимательства указал на сходство этой последней «великой стратегии Соединенных Штатов» с ее великим предшественником — доктриной «сдерживания».)

СОБСТВЕННО ДОКТРИНА

Преамбула доктрины была освещена в выступлении президента Буша-младшего в Вест-Пойнте в июне 2002 г.: «Америка намеревается поддерживать военную мощь, не имеющую себе равных: чтобы сделать дестабилизирующую гонку вооружений других государств бессмысленной, чтобы

ограничить соперничество в торговле и других сферах противостояния»¹.

«Доктрина Буша» — провозглашение идей «по-новому» обеспечить безопасность США, осуществленное в «Докладе о положении нации» 2002 г., «Стратегии национальной безопасности» (сентябрь 2002 г.), в выступлении в Организации Объединенных Наций (сентябрь 2002 г.). Еще более пространно «доктрина Буша» сформулирована в опубликованном администрацией президента Буша весной 2003 г. обобщающей «Стратегии национальной безопасности Соединенных Штатов»². Вот слова, которые увидели свет в сентябре 2002 г.: «Мы будем активно работать ради осуществления демократии, развития, свободного рынка и свободной торговли во всех частях мира. Америка должна твердо стоять за ценности человеческого достоинства, по поводу которых не ведут переговоров: правление закона; ограничение абсолютной мощи государства; свобода слова; свобода вероисповедания; равная справедливость; уважение к женщине; религиозная и этническая терпимость; уважение частной собственности».