Разрешите с вами посумерничать

- Заяц просится посумерничать.

- Пускай сумерничает, - сказал Ёжик и вынес на крыльцо ещё одно плетёное кресло.

- Можно войти? - спросил Заяц. Он стоял под крыльцом, пока Медвежонок разговаривал с Ёжиком.

- Входи, - сказал Ёжик.

Заяц поднялся по ступенькам и аккуратно вытер лапы о половичок.

- Три-три! - сказал Медвежонок. - Ёжик любит, чтобы было чисто.

- Можно сесть? - спросил Заяц.

- Садись, - сказал Медвежонок. И Ёжик с Медвежонком тоже сели.

- А как мы будем сумерничать? - спросил Заяц.

Ёжик промолчал.

- Сиди в сумерках и молчи, - сказал Медвежонок.

- А разговаривать можно? - спросил Заяц. Ёжик опять промолчал.

- Говори, - сказал Медвежонок.

- Я в первый раз сумерничаю, - сказал Заяц, - поэтому не знаю правил. Вы не сердитесь на меня, ладно?

- Мы не сердимся, - сказал Ёжик.

- Я как узнал, что вы сумерничаете, я стал прибегать к твоему, Ёжик, дому и глядеть во-он из-под того куста. Во, думаю, как красиво они сумерничают! Вот бы и мне! И побежал домой, и стащил с чердака старое кресло, сел и сижу…

- И чего? - спросил Медвежонок.

- А ничего. Темно стало, - сказал Заяц. - Нет, думаю, это не просто так, это не просто сиди и жди. Что-то здесь есть. Попрошусь, думаю, посумерничать с Ёжиком и Медвежонком. Вдруг пустят?

- Угу, - сказал Медвежонок.

- А мы уже сумерничаем? - спросил Заяц. Ёжик глядел, как медленно опускаются сумерки, как заволакивает низинки туман, и почти не слушал Зайца.

- А можно, сумерничая, петь? - спросил Заяц. Ёжик промолчал.

- Пой, - сказал Медвежонок.

- А что?

Никто ему не ответил.

- А можно весёлое? Давайте я весёлое спою, а то зябко как-то?

- Пой, - сказал Медвежонок.

- Ля-ля! Ля-ля! - завопил Заяц. И Ёжику сделалось совсем грустно. Медвежонку было неловко перед Ёжиком, что вот он притащил Зайца и Заяц мелет, не разбери чего, а теперь ещё воет песню. Но Медвежонок не знал, как быть, и поэтому завопил вместе с Зайцем.

- Ля-ля-лю-лю! - вопил Медвежонок.

- Ля-ля! Ля-ля! - пел Заяц. А сумерки сгущались, и Ёжику просто больно было всё это слышать.

- Давайте помолчим, - сказал Ёжик. - Послушайте, как тихо!

Заяц с Медвежонком смолкли и прислушались. Над поляной, над лесом плыла осенняя тишина.

- А что, - шёпотом спросил Заяц, - теперь делать?

- Шшш! - сказал Медвежонок.

- Это мы сумерничаем? - прошептал Заяц. Медвежонок кивнул.

- До темноты - молчать?..

Стало совсем темно, и над самыми верхушками ёлок показалась золотая долька луны.

От этого Ёжику с Медвежонком вдруг стало на миг теплее. Они поглядели друг на друга, и каждый почувствовал в темноте, как они друг другу улыбнулись.

Как оттенить тишину

- Я очень люблю осенние пасмурные дни, - сказал Ёжик. - Солнышко тускло светит, и так туманно-туманно…

- Спокойно, - сказал Медвежонок.

- Ага. Будто всё остановилось и стоит.

- Где? - спросил Медвежонок.

- Нет, вообще. Стоит и не двигается.

- Кто?

- Ну, как ты не понимаешь? Никто.

- Никто стоит и не двигается?

- Ага. Никто не двигается.

- А комары? Вон как летают! Пи-и!.. Пи-и!.. - И Медвежонок замахал лапами, показал, как летит комар.

- Комары только ещё больше, - тут Ёжик остановился, чтобы подыскать слово, - о т т е н я ю т неподвижность, - наконец сказал он.

Медвежонок сел:

- Как это?

Они лежали на травке у обрыва над рекой и грелись на тусклом осеннем солнышке. За рекой, полыхая осинами, темнел лес.

- Ну вот смотри! - Ёжик встал и побежал. - Видишь?

- Что?

- Как неподвижен лес?

- Нет, - сказал Медвежонок. - Я вижу, как ты бежишь.

- Ты не на меня смотри, на лес! - И Ёжик побежал снова. - Ну?

- Значит, мне на тебя не смотреть?

- Не смотри.

- Хорошо, - сказал Медвежонок и отвернулся.

- Да зачем ты совсем-то отвернулся?

- Ты же сам сказал, чтобы я на тебя не смотрел.

- Нет, ты смотри, только на меня и на лес о д н о в р е м е н н о, понял? Я побегу, а он будет стоять. Я о т т е н ю его неподвижность.

- Хорошо, - сказал Медвежонок. - Давай попробуем. - И уставился на Ёжика во все глаза. - Беги!

Ёжик побежал.

- Быстрее! - сказал Медвежонок.

Ёжик побежал быстрее.

- Стой! - крикнул Медвежонок. - Давай начнём сначала.

- Почему?

- Да я никак не могу посмотреть на тебя и на лес одновременно: ты так смешно бежишь, Ёжик!

- А ты смотри на меня и на лес, понимаешь? Я - бегу, лес - стоит. Я оттеняю его неподвижность.

- А ты не можешь бежать большими прыжками?

- Зачем?

- Попробуй.

- Что я - кенгуру?

- Да нет, но ты - ножками, ножками, и я не могу оторваться.

- Это не важно, как я бегу, понял? Важно то, что я бегу, а он - стоит.

- Хорошо, - сказал Медвежонок. - Беги!

Ёжик побежал снова.

- Ну?

- Такими маленькими шажками не оттенишь, сказал Медвежонок. - Тут надо прыгать вот так! И он прыгнул, как настоящий кенгуру.

- Стой! - крикнул Ёжик. - Слушай! Медвежонок замер.

- Слышишь, как тихо?

- Слышу.

- А если я крикну, то я криком о т т е н ю тишину.

- А-а-а!.. - закричал Медвежонок.

- Теперь понял?

- Ага! Надо кричать и кувыркаться! А-а-а! - снова завопил Медвежонок и перекувырнулся через голову.

- Нет! - крикнул Ёжик. - Надо бежать и подпрыгивать. Вот! - И заскакал по поляне.

- Нет! - крикнул Медвежонок. - Надо бежать, падать, вскакивать и лететь.

- Как это? - Ёжик остановился.

- А вот так! - И Медвежонок сиганул с обрыва.

- И я! - крикнул Ёжик и покатился с обрыва вслед за Медвежонком.

- Ля-ля-ля! - завопил Медвежонок, вскарабкиваясь обратно.

- У-лю-лю! - по-птичьему заверещал Ёжик.

- Ай-яй-яй! - во всё горло закричал Медвежонок и прыгнул с обрыва снова.

Так до самого вечера они бегали, прыгали, сигали с обрыва и орали во всё горло, оттеняя неподвижность и тишину осеннего леса.

В родном лесу

Заяц утром как вышел из дома, так и потерялся в необъятной красоте осеннего леса.

«Давно уже пора снегу пасть, - думал Заяц. - А лес стоит тёплый и живой». Встретилась Зайцу Лесная Мышь.

- Гуляешь? - сказал Заяц.

- Дышу, - сказала Мышка. - Надышаться не могу.

- Может, зима про нас забыла? - спросил Заяц. - Ко всем пришла, а в лес не заглянула.

- Наверно, - сказала Мышка и пошевелила усиками.

- Я вот как думаю, - сказал Заяц. - Если её до сих пор нет, значит, уже не заглянет.

- Что ты! - сказала Мышка. - Так не бывает! Не было ещё такого, чтобы зима прошла стороной.

- А если не придёт?

- Что говорить об этом, Заяц? Бегай, дыши, прыгай, пока лапы прыгают, и ни о чём не думай.

- Я так не умею, - сказал Заяц. - Я всё должен знать наперёд.

- Много будешь знать - скоро состаришься.

- Зайцы не состариваются, - сказал Заяц. - Зайцы умирают молодыми.

- Это почему же?

- Мы бежим, понимаешь? А движение - это жизнь.

- Хи-хи! - сказала Мышка. - Ещё каким стареньким будешь.

Они вместе шли по тропинке и не могли налюбоваться на свой лес.

Он был весь сквозящий, мягкий, родной. И оттого, что в нём было так хорошо, на душе у Зайца и Мышки сделалось грустно.

- Ты не грусти, - сказал Заяц.

- Я не грущу.

- Грустишь, я вижу.

- Да вовсе не грущу, просто печально.

- Это пройдёт, - сказал Заяц. - Насыплет снега, надо будет путать следы. С утра до вечера бегай и запутывай.

- А зачем?

- Глупая ты. Съедят.

- А ты бегай задом наперёд, - сказала Мышка. - Вот так! - И побежала по дорожке спиной вперёд, мордочкой к Зайцу.

- Здорово! - крикнул Заяц. И помчался следом.

- Видишь? - сказала Мышка. - Теперь никто не поймёт, кто ты.

- А я… А я… Я знаешь тебя чему научу? Я тебя научу есть кору, хочешь?

- Я кору не ем, - сказала Мышка.

- Тогда… Тогда… Давай я тебя научу бегать!

- Не надо, - сказала Мышка.

- Да чем же мне тебе отплатить?

- А ничем, - сказала Лесная Мышь. - Было бы хорошо, если бы тебе помог мой совет.

- Спасибо тебе! - сказал Заяц. И побежал от Мышки задом наперёд, улыбаясь и шевеля усами.

«Здорово! - думал Заяц. - Теперь меня никто не поймает. Надо только хорошенько натренироваться, пока не высыпал снег».

Он бежал задом наперёд через любимый свой лес, спускался в овраги, взбирался на холмы, «получается!» - вопил про себя Заяц и чуть не плакал от радости, что теперь уже никто никогда не отыщет его в родном лесу.

Сосновая шишка

Светлый вечер в осеннем лесу. Затрещала и смолкла неизвестная птица. Заяц выбежал к ручью, сел и стал слушать, как журчит вода.

- Вода, вода, куда ты бежишь? - спросил Заяц.

- С камушка на камушек по камушкам бегу!

«По камушкам. Хорошо ей! - подумал Заяц. - Вот бы мне так!»

Пришёл Муравей.

- Ты что бродишь? - спросил Заяц. - Скоро зима, а ты по лесу шатаешься?

- Надо, - сказал Муравей. Зачерпнул ведёрком воды и пошёл.

- Стой! Давай поговорим, - сказал Заяц.

Муравей остановился:

- О чём?

- О чём хочешь.

- Некогда мне разговаривать, - сказал Муравей. - Воду надо нести. - И ушёл.

- Вот жизнь! - вздохнул Заяц. - Муравьи по воду ходить стали, поговорить не с кем. Раньше хоть какой-никакой гриб попадётся, с ним потолкуешь. А теперь и грибы куда-то попрятались.

- А ты со мной поговори, - сказала Сосновая Шишка. Она лежала рядышком у ручья. - Я - старая, много всего видала.

- Что же ты видела? - спросил Заяц.

- Небо, - сказала Шишка.

- Кто ж его не видел? Вот оно!

- Не-ет, я там была, высоко, - вздохнула Шишка. - Меня Ветер любил. Прилетит, бывало: «Здравствуй, Шишка!» - «Здравствуй, говорю, где пропадал?» - «К морю летал, корабли двигал». Во как! А ты чего скучный такой?

- Не знаю, - сказал Заяц.

- Эх, жизнь была! Утречком проснёшься - весь лес в тени, а у нас уже солнышко! Солнышко пригреет. Ветер прилетит - шумим-веселимся!..

А ночью - звёзды. Так в глаза и глядят. Я любила одну. Зелёная такая, ласковая. Только покажется, а уж Ветерок мой тут как тут. «Полетим, говорит, к звезде, Шишка!» - «Так далеко же!» - «Это нам нипочём!» Возьмёт в объятья и понесёт.

- Хорошо говоришь, бабушка, - вздохнул Заяц.

- Жили хорошо, Заяц. А что слова? Сам-то чего скучный, молодой вить?

- А где ж он теперь, Ветер?

- Летает. Ветер, он всегда молодой. А я, вишь, старая, упала. Кому нужна?

- Грустно тебе, бабушка?

- Не-е, Заяц. Лежу, на небо гляжу, водичку слушаю, звёздочку зелёную увижу - Ветер вспоминаю.

Осенняя песня травы

Холодно, тихо стало в лесу. Заяц прислушался - ни звука. Лишь осинка на том берегу дрожала последним листом.

Заяц спустился к реке. Река медленно уводила за поворот тяжёлую, тёмную воду. Заяц встал столбиком и пошевелил ушами.

- Холодно? - спросила у него Травинка.

- Бр-р-р! - сказал Заяц.

- Мне тоже, - сказала Травинка.

- И мне! И мне!

- Кто говорит? - спросил Заяц.

- Это мы - трава.

Заяц лёг.

- Ой, как тепло! Как тепло! Как тепло!

- Погрей нас! И нас! И нас!

Заяц стал прыгать и ложиться. Прыгнет - и прильнёт к земле.

- Эй, Заяц! - крикнул с холма Медвежонок. - Ты что это делаешь?

- Грею траву, - сказал Заяц.

- Не слышу!

- Грею траву! - крикнул Заяц. - Иди сюда, будем греть вместе!

Медвежонок спустился с холма.

- Согрей нас! Согрей! Согрей! - кричали травинки.

- Видишь? - сказал Заяц. - Им холодно! - Снова прыгнул и лёг.

- К нам! К нам!

- Сюда! Сюда! - кричали со всех сторон.

- Что ж ты стоишь? - сказал Заяц. - Ложись!

И Медвежонок лёг.

- Как тепло! Ух, как тепло!

- И меня погрей, Медвежонок!

- И нас! И нас!

Заяц прыгал и ложился. А Медвежонок стал потихоньку перекатываться: со спины - на бок, с бока - на живот.

- Согрей! Согрей! Нам холодно! - кричала трава.

Медвежонок катался. Заяц прыгал, и скоро согрелся весь луг.

- Хотите, мы споём вам осеннюю песню травы? - спросила первая травинка.

- Пойте, - сказал Заяц.

И трава стала петь. Медвежонок кататься, а Заяц - прыгать.

- Эй! Что вы там делаете? - крикнул с холма Ёжик.

- Греем траву! - крикнул Заяц.

- Что?

- Греем траву! - крикнул Медвежонок.

- Вы простудитесь! - закричал Ёжик. А травинки поднялись во весь рост и запели громкими голосами.

Пел весь луг над рекой.

И последний лист, что трепетал на том берегу, стал подтягивать.

И сосновые иголки, и еловые шишки, и даже паутина, забытая пауком, - все распрямились, заулыбались и затянули изо всех сил последнюю осеннюю песню травы.

Радуга

Медвежонок прижался спиной к печке. Ему было тепло-тепло и не хотелось шевелиться.

За окном свистел ветер, шумели деревья, барабанил по стеклу дождь, а Медвежонок сидел с закрытыми глазами и думал о лете.

Сначала Медвежонок думал обо всём сразу, и это «всё сразу» было для него солнышко и тепло. Но потом под ярким летним солнышком, в тепле, Медвежонок увидел Муравья.

Муравей сидел на пеньке, выпучив чёрные глаза, и что-то говорил, говорил, но Медвежонок не слышал.

- Да слышишь ты меня? - наконец прорвался к Медвежонку Муравьиный голос. - Работать надо каждый день, каждый день, каждый день!

Медвежонок помотал головой, но Муравей не пропадал, а кричал ещё громче.

- Лень, вот что тебя погубит!

«Чего он ко мне пристал? - подумал Медвежонок. - Я и не помню такого Муравья вовсе».

- Совсем обленились! - кричал Муравей. - Чем вы занимаетесь изо дня в день? Отвечай!

- Гуляем, - вслух сказал Медвежонок у печки. - Так лето же.

- Лето! - взвился Муравей. - А кто работать будет?

- Мы и работаем.

- Что же вы сделали?

- Мало ли, - сказал Медвежонок. И ещё тесней прижался к печному боку.

- Нет, ты мне говори - что?

- Скворечник.

- Ещё?

- Камелёк сложили.

- Где?

- У реки.

- Зачем?

- По вечерам сидеть. Огонь разведёшь - и сиди. И Медвежонку представилось, как они с Ёжиком сидят ночью под звёздами у реки, варят чай в чайнике, слушают, как плещется рыба в воде, и чайник сперва урчит, а потом клокочет, и звёзды падают прямо в траву и, большие, тёплые, шевелятся у ног. И так Медвежонку захотелось в ту летнюю ночь, так захотелось полежать в мягкой траве, глядя в небо, что Медвежонок сказал Муравью:

- Иди сюда, садись у печки, а я пойду туда, в лето.

- А соломинку ты за меня понесёшь? - спросил Муравей.

- Я, - сказал Медвежонок.

- А шесть сосновых иголок?

- Я, - сказал Медвежонок.

- А две шишки и четыре птичьих пера?

- Всё отнесу, - сказал Медвежонок. - Только иди сюда, сядь к печке, а?

- Нет, ты погоди, - сказал Муравей. - Трудиться - обязанность каждого. - Он поднял лапку. - Каждый день…

- Стой! - крикнул Медвежонок. - Слушай мою команду: к печке бегом, марш!

И Муравей выбежал из лета и сел к печке, а Медвежонок еле-еле протиснулся на его место.

Теперь Медвежонок сидел на пеньке летом, а Муравей поздней осенью у печки в Медвежьем дому.

- Ты посиди, - сказал Медвежонок Муравью, - а придёт Ёжик, напои его чаем.

И Медвежонок побежал по мягкой тёплой траве, и забежал в реку, и стал брызгаться водой, и, если поглядеть прищурившись, в брызгах возникала каждый раз настоящая радуга, и каждый раз Медвежонку не верилось, и каждый раз Медвежонок видел её снова.

- Эй! - крикнул Муравей в лето. - А кто обещал работать?

- Погоди! - сказал Медвежонок. И снова стал, щурясь, брызгаться и ловить сквозь ресницы радугу.

- Обязанность каждого - трудиться, - говорил Муравей, прижавшись к горячей печке. - Каждый день…

«Заладил, - подумал Медвежонок. - Ну как он не понимает, что это - лето, что оно - короткое, что оно вот-вот кончится и что каждый раз у меня в лапах сверкает радуга».

- Муравей! - крикнул из своего лета Медвежонок. - Не бубни! Разве я не работаю? Разве я отдыхаю?

И он снова ударил по воде лапой, прищурился и увидел радугу.

Жикина гора

Давно уже Ёжик не видел такого большого неба. Давно уже не было такого, чтобы он вот так останавливался и замирал. И если кто у него спрашивал, зачем он останавливается, отчего замирает. Ёжик всё равно бы ни за что не смог ответить.

- Ты куда глядишь, Ёжик? - спросила Белка.

- А, - сказал Ёжик. И махнул лапой.

- Ты что там увидел? - спросил Муравей.

- Молчит, - сказала Белка.

- Задумался, - проворчал Муравей и побежал по своим делам.

А Ёжику вдруг показалось, что он впервые увидел этот лес, этот холм, эту поляну.

Что никогда-никогда до этого ничего подобного он не видал.

«Как же так? - думал Ёжик. - Ведь я столько раз бежал по этой тропинке, столько раз стоял на этом холме».

И деревья были такие необыкновенные - лёгкие, сквозящие, будто сиреневые, и полны такой внутренней тишиной и покоем, что Ёжик не узнавал знакомые с детства места.

- Что же это? - бормотал Ёжик. - раньше не видел всего?

И птицы, те немногие птицы, что остались в лесу, казались теперь Ёжику необыкновенными.

«Это не Ворона, это какой-то Орёл кружит над лесом, - думал Ёжик. - Никогда не видел такой огромной птицы».

- Всё стоишь? - спросил Муравей. - Я уже вон какую соломину оттащил, а он всё стоит.

- Не мешай ему, - сказала Белка. - Он думает.

- Думает, думает, - проворчал Муравей. - Что бы стало в лесу, если б все думали.

- Подумает, и всё, - сказала Белка. - Не мешай.

- Все вы бездельники, - сказал Муравей. - Все вы друг за дружку горой. - И убежал.

А Ёжик про себя поблагодарил Белку, потому что он слышал разговор где-то далеко-далеко, будто говорили на облаках, а он - на дне моря.

«Какая она добрая, - подумал о Белке Ёжик. - Почему я раньше никогда её не встречал?»

Пришёл Медвежонок.

- Ну что? - сказал он. - Что делать будем?

Ёжик смотрел на лес, на холм, на Ворону, кружащую за рекой, и вдруг понял, что ему так не хочется отвечать, так не хочется спускаться со своей горы… И он стал благодарно думать о том, по чьей доброте на этой горе оказался.

Птица

Всё лето Заяц плёл верёвку, и к осени она у него стала длиной до неба.

«Приделаю крючок, - думал Заяц, - заброшу на звезду и…»

Прибежала Белка:

- Ты что делаешь, Заяц?

- Верёвку сплёл, - сказал Заяц.

- А зачем?

- Залезу на небо, - сказал Заяц. - Хочешь, тебя возьму с собой?

- Возьми, - сказала Белка. Ночью высыпали звёзды.

Заяц забросил крючок на самую большую звезду, и верёвка тонкой паутинкой протянулась от земли до неба.

- Лезь, - сказал Заяц.

- А ты?

- Я за тобой.

И Белка побежала на небо.

Заяц полез следом, но он не умел лазать по верёвке, и поэтому сильно отстал.

- Ты где? Лезь скорее! - кричала Белка из темноты.

А Заяц лез и лез и уже стал уставать.

- Где же ты? - торопила Белка. Она давно забралась на звезду и ждала Зайца. А Заяц раскачивался посерёдке, между небом и землёй, и у него не было больше сил ни лезть вверх, ни спуститься на землю.

- Ну что ты там? - спросила из темноты Белка.

- Сил нет. Не могу, - сказал Заяц.

- Ты - как по веточке, как по веточке, - сказала Белка.

Заяц раскачивался во тьме, уши его трепал ночной ветерок, он видел далеко внизу родной лес, а вверху - большую звезду и понимал, что сейчас разожмёт лапы и упадёт.

«Всё лето плёл верёвку, - горестно думал Заяц, - и вот…»

- Эй! - вдруг услышал он знакомый голос с земли. - Кто там висит? И другой знакомый голос ответил:

- Далеко. Не видно.

- Как ты думаешь, Ёжик, кто там может быть?

- Птица, - сказал Ёжик.

- Какая же птица висит посреди неба?

«Редкая», - хотел сказать Заяц. Но промолчал.

- Это Заяц! - крикнула со звезды Белка. - Полез на небо и вот застрял.

- Медвежонок, его надо спасать!

- Спасите меня, - тихо сказал Заяц.

- С каких это пор Зайцы стали лазать по небу? - проворчал Медвежонок и дёрнул за верёвку.

- Ой, - тихо сказал Заяц.

- Как будем спасать? - спросил Ёжик.

- Сейчас, - сказал Медвежонок. И убежал.

- Заяц! - крикнул Ёжик. - Это ты?

- Я, - тихо сказал Заяц.

- Не слышу!

- Я, - погромче сказал Заяц, потому что, если бы он крикнул совсем громко, он бы упал.

- Это он, он! - крикнула со звёзды Белка.

- Держись, Заяц! - крикнул Ёжик. - Медвежонок что-то придумал! И тут вернулся Медвежонок с простынёй.

- Держи, - сказал он. И дал два конца Ёжику. - Заяц! - закричал в темноту Медвежонок. - Прямо под тобой мы растянули простыню, слышишь? Прыгай!

- Я боюсь, - сказал Заяц.

- Он боится! - крикнула Белка. Ей со звёзды было слышнее.

- Прыгай, кому говорят! - ещё громче крикнул Медвежонок, и, откинувшись назад, они с Ёжиком, как могли, растянули простыню. - Ну!

- Прыгай! - крикнула Белка. Заяц разжал лапы и полетел, полетел, полетел, только чёрный ночной ветер засвистал между ушами.

«Где ж простыня? Где же земля?» - думал Заяц и не знал, что он, как большая птица с широкими крыльями, летит над землёй и уже не может упасть.

Date: 2016-07-18; view: 466; Нарушение авторских прав