Когда ты прячешь солнце, мне грустно

Сергей Григорьевич Козлов

Всё-всё-всё о Ёжике

«Вот жил, бродил, актёрствовал, пел, а не знал, что в лесу, за туманом, живёт такой славный Ёжик».

Осенняя песня травы

Жик в тумане

Тридцать комариков выбежали на поляну и заиграли на своих писклявых скрипках.

Из-за туч вышла луна и, улыбаясь, поплыла по небу.

«Ммм-у!..» - вздохнула корова за рекой. Залаяла собака, и сорок лунных зайцев побежали по дорожке.

Над рекой поднялся туман, и грустная белая лошадь утонула в нём по грудь, и теперь казалось - большая белая утка плывёт в тумане и, отфыркиваясь, опускает в него голову.

Ёжик сидел на горке под сосной и смотрел на освещённую лунным светом долину, затопленную туманом.

Красиво было так, что он время от времени вздрагивал: не снится ли ему всё это?

А комарики не уставали играть на своих скрипочках, лунные зайцы плясали, а собака выла.

«Расскажу - не поверят!» - подумал Ёжик, и стал смотреть ещё внимательнее, чтобы запомнить до последней травинки всю красоту.

«Вот и звезда упала, - заметил он, - и трава наклонились влево, и от ёлки осталась одна вершина, и теперь она плывёт рядом с лошадью… А интересно, - думал Ёжик, - если лошадь ляжет спать, она захлебнётся в тумане?»

И он стал медленно спускаться с горы, чтобы тоже попасть в туман и посмотреть, как там внутри.

- Вот, - сказал Ёжик. - Ничего не видно. И даже лапы не видно. Лошадь! - позвал он. Но лошадь ничего не сказала.

«Где же лошадь?» - подумал Ёжик. И пополз прямо. Вокруг было глухо, темно и мокро, лишь высоко сверху сумрак слабо светился.

Полз он долго-долго и вдруг почувствовал, что земли под ним нет, и он куда-то летит. Бултых!..

«Я в реке!» - сообразил Ёжик, похолодев от страха. И стал бить лапами во все стороны.

Когда он вынырнул, было по-прежнему темно, и Ёжик даже не знал, где берег.

«Пускай река сама несёт меня!» - решил он.

Как мог, глубоко вздохнул, и его понесло вниз по течению.

Река шуршала камышами, бурлила на перекатах, и Ёжик чувствовал, что совсем промок и скоро утонет.

Вдруг кто-то дотронулся до его задней лапы.

- Извините, - беззвучно сказал кто-то, кто вы и как сюда попали?

- Я - Ёжик, - тоже беззвучно ответил Ёжик. - Я упал в реку.

- Тогда садитесь ко мне на спину, - беззвучно проговорил кто-то. - Я отвезу вас на берег.

Ёжик сел на чью-то узкую скользкую спину и через минуту оказался на берегу.

- Спасибо! - вслух сказал он.

- Не за что! - беззвучно выговорил кто-то, кого Ёжик даже не видел, и пропал в волнах.

«Вот так история… - размышлял Ёжику, отряхиваясь. - Разве кто поверит?!»

И заковылял в тумане.

Звуки и голоса

- В полудрёме, Медвежонок, можно вообразить всё, что хочешь, и всё, что вообразишь, будет как живое. И тогда-то…

- Ну!

- Тогда-то…

- Да говори же!

- И тогда-то… слышны звуки и голоса. Ёжик глядел на Медвежонка большими круглыми глазами, как будто сию минуту, вот прямо сейчас, догадался о чём-то самом важном.

- И кого ты слышал? - шёпотом спросил Медвежонок.

- Сегодня?

- Ага.

- Зяблика, - сказал Ёжик.

- А вчера?

- Лягушку.

- А что она сказала?..

- Она - пела. - И Ёжик закрыл глаза.

- Ты её и сейчас слышишь?

- Слышу, - сказал Ёжик с закрытыми глазами.

- Давай я тоже закрою глаза. - Медвежонок закрыл глаза и встал поближе к Ёжику, чтобы тоже слышать.

- Слышишь? - спросил Ёжик.

- Нет, - сказал Медвежонок.

- Ты впади в дрёму.

- Надо лечь, - сказал. Медвежонок. И лёг.

- А я - возле тебя. - Ёжик сел рядом. Ты только представь: она сидит и поёт.

- Представил.

- А вот сейчас… Слышишь? - И Ёжик по-дирижёрски взмахнул лапой. - Запела!

- Не слышу, - сказал Медвежонок. - Сидит, глаза вытаращила и молчит.

- Поговори с ней, - сказал Ёжик. - Заинтересуй.

- Как?

- Скажи: «Мы с Ёжиком из дальнего леса пришли на ваш концерт». Медвежонок пошевелил губами.

- Сказал.

- Ну?

- Молчит.

- Погоди, - сказал Ёжик. - Давай ты сядь, а я лягу. Та-ак. - И он забубнил что-то, укладываясь рядом с Медвежонком в траву.

А день разгорался, и высокая стройная осень шаталась соснами и кружилась полым листом.

Медвежонок давно открыл глаза и глядел теперь на рыжие деревья, на ветер, который морщил лужу, а Ёжик всё бормотал и пришёптывал, лёжа рядом в траве.

- Послушай, Ёжик, - сказал Медвежонок, - зачем нам эта лягушка, а?

Пойдём наберём грибков, зажарим! А я для тебя яблочко припас.

- Нет, - не открывая глаз, сказал Ёжик. - Она запоёт.

- Ну и запоёт. Толку-то?

- Эх ты! - сказал Ёжик. - Грибки! Яблочки!.. Если б ты только знал, как это - звуки и голоса!

Когда ты прячешь солнце, мне грустно

Над горой туман и розовато-оранжевые отсветы. Весь день лил дождь, потом перестал, выглянула солнце, зашло за гору, и вот теперь была такая гора.

Было очень красиво, так красиво, что Ёжик с Медвежонком просто глядели и ничего не говорили друг другу.

А гора всё время менялась: оранжевое перемести лось влево, розовое - вправо, а голубое стало сизо-синим и осталось вверху.

Ёжик с Медвежонком давно любили эту игру: закрывать глаза, а когда откроешь - всё по-другому.

- Открывай скорей, - шепнул Ёжик. - Очень здорово!

Теперь оранжевое растеклось узкой каймой по всей горе, а розовое и голубое пропало.

Туман был там, выше, а сама гора была будто опоясана оранжевой лентой.

Они снова закрыли глаза, и, когда через мгновение открыли, вновь всё изменилось.

Оранжевое вспыхивало кое-где слева и справа, розовое вдруг появилось справа, розово-голубое исчезло, и гора вся стала такой тёмной, торжественной, что от неё просто нельзя было отвести глаз, Ёжик с Медвежонком снова закрыли и открыли глаза: гора была покойной, туманной, с лёгким розоватым отсветом справа, но они не успели снова закрыть глаза, как этот отсвет пропал.

Туманная, очень красивая гора глядела на Ёжика с Медвежонком.

И вдруг, или это Ёжику с Медвежонком показалось, кто-то заговорил:

- Вам нравится на меня смотреть?

- Да, - сказал Ёжик.

- А кто? Кто говорит? - шёпотом спросил Медвежонок.

- Я красивая?

- Да, - сказал Ёжик.

- А когда я вам больше нравлюсь - утром или вечером? Тут и Медвежонок понял, что это говорит гора.

- Мне - утром, - сказал Медвежонок.

- А почему?

- Тогда впереди целый день и…

- А тебе, Ёжик?

- Когда ты прячешь солнце, мне грустно, - сказал Ёжик. - Но я больше люблю смотреть на тебя вечером.

- А почему?

- Когда смотришь вечером, как будто стоишь там, на вершине, и далеко, далеко видно.

- Что же ты видел сегодня, Ёжик? - спросила гора.

- Сегодня так пряталось солнце, а кто-то так не давал ему уйти, что я ни о чём не думал, я только смотрел.

- А я… Мы… То откроем глаза, то закроем. Мы так играем, - сказал Медвежонок.

Быстро сгущались сумерки.

И когда почти совсем стемнело, иссиня-зелёное небо вдруг оторвалось от горы, а вся она стала резко видна, чернея на бледно-голубой полосе, отделяющей её от тёмного неба.