Сущность и основные черты линейных концепций исторического развития.

Для философского анализа истории общества важно определить общую траекторию развития исторического процесса. Существует множество подходов к определению характера исторического процесса, однако все подходы могут быть отнесены к двум основным: линейному (стадильно-поступателыюму) и нелинейному (культурологическому и цивилизационному). Первый подход предполагает, что развитие всех социоисторических организмов идет по одним и тем же законам. Второй допускает, что развитие разных обществ может идти совершенно по-разному, что существуют совершенно различные линии развития.

Линейный подход рассматривает историю как единый процесс поступательно восходящего (или нисходящего) развития человечества, в соответствии с чем выделяются определенные стадии в истории человечества. К линейному подходу к истории можно отнести различные варианты прогрессизма (Г. Гегель. К. Маркс) или регрессизма (философия Древнего Востока, экологический пессимизм). Для этого подхода характерно акцентирование внимания на стадильно общие для всего человечества этапы.

Так в марксистской концепции периодизация исторического процесса дается через смену общественно-экономических формаций: первобытнообщинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической и коммунистической. Поэтому марксистский подход к пониманию истории носит название формационного подхода. Формации различаются способом производства материальных благ. Способ производства - есть единство производительных сил и производственных отношений в ходе создания материальных благ. Способ производства составляет основу общественно-экономической формации.

Смена общественно-экономических формаций объясняется наличием антагонистических противоречий между новыми производительными силами и устаревшими производственными отношениями. Переход от одной формации к другой осуществляется посредством социальной революции, которая разрешает эти противоречия и позволяет перейти к более высокой общественно-экономической формации. Особенностью формационного подхода является взгляд на историческое развитие как единый линейный мировой процесс смены общественно-экономических формаций.

42, Понятие «осевого времени» и цели истории в философии К. Ясперса (по работе К. Ясперса «Смысл и назначение истории».)

Познавая отдельные факты и события, объективистская историография не способна ни охватить историю в ее широте, ни уловить "решающее единство человеческой истории" (S. 18). Ясперс же пытается приблизиться к выполнению этих масштабных задач - и именно с помощью понятия "осевое время", "осевая эпоха".

Другая тенденция философии истории Ясперса - попытка избавиться от опасностей европоцентризма и "христоцентризма". Будучи христианским философом, Ясперс вместе с тем подчеркивает: христианская вера не есть вера всего человечества. Для него исторически равновелики - ибо равно подпадают под понятие "осевая эпоха" - все главные мировые религии, все "культурные круги", в которых они возникли и получили распространение. Поэтому поиски единства истории связаны у Ясперса с отстаиванием многообразия, неотменяемого этим единством. Что же касается единства, то его Ясперс - выражает с помощью "основных категорий", понятий, духовных феноменов, более или менее общих для мировых культур и имевших свой первоисток в осевой эпохе (приблизительно между IX и III столетиями до новой эры, когда "доистория" преобразовалась в осевое время). К ним принадлежат: сознание, рефлексия, способность ставить предельно широкие вопросы о бытии как целостности, о человеке и его самости, о силе и бессилии человека, о человеческом существовании и его хрупкости, о вине, судьбе и спасении (S. 27). Важнейшее свойство мысли осевого времени - преодоление мифологизма ("логос" в его борьбе против мифа), вытекающее отсюда становление образа "единого Бога" - вместе с одухотворением бытия. Вот почему Ясперс называет осевую эпоху "священной историей".

Из ясперсовского изображения специфических особенностей мысли и сознания осевой эпохи ясно, что они родственны философской вере. Ясперс это признает: время рождения и закрепления философской веры как раз и есть осевая эпоха. И все-таки определенное первенство имеет единство самой эпохи, единство истории. Без этого исходного единства не стало бы возможным в принципе родственное толкование (герменевтика) истории, объединяющее рационализм и религиозность.

Но в отличие от традиционного рационализма новое толкование единства истории, о котором ведет речь Ясперс, не должно претендовать на создание универсалий. "Ясперс утверждает нечто прямо противоположное. Великое в истории - всегда особое и единичное; что до всеобщего, то здесь наталкиваешься лишь на общие места и на то, что именуют исторически непреходящим... Основа единства покоится на том факте, что люди благодаря духу и в процессе общения могут развить универсальную способность взаимопонимания... Единство истории есть поэтому бесконечная задача".

Возникнув в осевую эпоху, единящие Европу, единящие человечество понятия, ценности, духовные структуры долгое время сохраняли свое влияние на умы и деяния людей. Но оно постепенно ослабевало. Современная эпоха со всеми ее опасностями знаменует "исчезновение общего европейского мира" - когда уже нет единого Бога, в которого верят, нет солидарности людей одной веры, когда отсутствует основополагающее знание, единящее людей, когда будущее становится неопределенным.

Однако Ясперс не устает подчеркивать сложность, противоречивость исторического процесса. Осевое время древности неповторимо.

43, Понятие и предмет анропологии. И. Кант о двух видах антропологии – фи,зической и прагматической (по работе И. Канта «Антропология с прагматической точки зрения»)

Согласно И.Канту, антропология есть учение, каксающееся знания человека и изложенное в систематическом виде. Слово «антропология» имеет универсальное применение, ибо человека- предмет исследования многих наук, как естественных, так и гуманитарных(биология, психология, социология и др.). Сам Кант делил антропологию на две части: физическую и прагматическую. Первая должна исследовать то, что делает из человека природа. Вторая- то, что человек, как свободно действующее существо, делает и должен делать из себя сам.

Согласно Канту, антропология есть учение, касающееся знания человека и изложенное в систематическом виде. Можно говорить о «физической», «культурной», «теософской», «религиозной» антропологиях. Предметом специального, систематического исследования в качестве отдельной дисциплины – философской антропологии – она стала лишь в первой половине 20 века.

До этого проблематика философской антропологии растворялась в этике и политике, теологии и философии религии, психологии и теории познания, в социологии.

Перелом произошел в 20 веке, когда предельно обострилось сознание конца, заката западной цивилизации, когда резко возросла ответственность человека за судьбы мира, когда под вопрос было поставлено само существование человека.

Антропологии, называемые «физической», «культурной» и т.д. предполагают предварительное знание того, что есть человек, и занимаются изучением отдельных сторон его природы и духа. В философской антропологии проблемой является как раз то, что в этих дисциплинах предполагается, а именно – человек как таковой, не как отдельная психофизическая особь, не как конкретный индивид, член общности, субъект познания, откровения и веры, а как некая сущность, раскрывающаяся в соотношении с Ничто, бытием, духом, природой, историей, культурой в целом.

Философская антропология в своем классическом виде явилась продуктом западной (преимущественно немецкой) философской мысли 20 в. (Шелер, Плеснер, Хайдеггер, Дильтей). В то же время русская философия (Несмелов, Бердяев, Булгаков, Франк, Карсавин) дала образец религиозно-философской антропологии.

Основное различие между этими двумя типами антропологических учений в том, что западная философия рассматривает проблему человека преимущественно в соотношении с Космосом, природой, историей. Русская философия рассматривает проблему человека прежде всего в соотношении с Богом.

Учение, касающееся знания человека и изложенное в систематическом виде (антропология), может быть представлено с точки зрения или физиологической, или прагматической. Физиологическое человековедение имеет в виду исследование того, что делает из человека природа, а прагматическое — исследование того, что он как свободно действующее существо делает или может и должен делать из себя сам.

Прагматической философией она становится лишь тогда, когда изучает человека как гражданина мира. — Поэтому даже знание человеческих рас, созданных игрой сил природы, считается не прагматическим, а только теоретическим мироведением.

К средствам расширения антропологии относятся путешествия, если даже это только чтение книг о путешествиях. Но если хотят знать, на что следует обращать внимание в чужих краях, чтобы расширить знание людей, надо до этого изучить человека дома, общаясь с своими согражданами и земляками. Без такого плана (который уже предполагает знание людей) гражданин мира очень ограничен в своих антропологических наблюдениях. Общее знание здесь всегда идет впереди локального знания, если первое систематизировано и направлено философией; без этого всякое приобретенное знание есть не более как разрозненные сведения и не дает науки.

Все попытки с основательностью создать такую науку встречают на своем пути значительные трудности, коренящиеся в самой человеческой природе.

1) Человек, который замечает, что за ним наблюдают и хотят его изучить, или приходит в смущение и тогда не может показать себя таким, какой он есть, или же начинает притворяться, и тогда он не хочет, чтобы его узнали, какой он есть.

2) Если же он хочет изучать только себя самого, то особенно в состоянии аффекта, который не допускает притворства, он оказывается в критическом положении, а именно: пока действуют побудительные причины, он не наблюдает себя, а когда он начинает наблюдать, побудительные причины не действуют.

3) Условия места и времени, если они постоянны, создают привычки, а привычка, как говорят, вторая натура, и из-за них человеку трудно судить о самом себе и оценивать себя, а еще труднее составить себе представление о других, с которыми он общается, ведь перемена положения, в которое судьба поставила человека или в которое он сам себя поставил как искатель приключений, очень мешает антропологии достигнуть степени настоящей науки.

Наконец, для антропологии могут быть полезными всеобщая история, биографии, даже драмы и романы, хотя и не в качестве источников, а в качестве вспомогательных средств.

Систематически составленная и тем не менее популярно изложенная (объясненная примерами, пополнить которые может каждый читатель), антропология имеет для читающей публики ту пользу, что, перечисляя все рубрики, под которые можно подвести то или иное наблюдаемое человеческое свойство, обнаруживающееся в сфере практического, она дает публике много поводов и оснований, позволяющих посвятить особое исследование каждому отдельному свойству и отнести его к соответствующему ему разделу; тем самым работы в этой области сами собой могут быть распределены между любителями подобных изысканий и благодаря единству плана постепенно объединены в одно целое, что будет способствовать росту этой общеполезной науки.