Когда кризис является катализатором

Неспособность переносить неудовлетворенность может также быть реакцией на недавние переживания и стресс. Потенциал эмоционального шантажа значительно повышается при таких кризисных ситуациях, как развод, потеря работы, болезнь и уход на пенсию, которые подрывают чувство собственной ценности шантажиста. Часто шантажисты сами даже не осознают вновь приобретенные страхи. Все, что они могут видеть, — это собственные желания и способ их реализации.

Для Стефани катализатором явилось признание мужа в короткой любовной связи. Затем Боб упорно стремился вернуть супружеские отношения в нормальное русло, даже регулярно посещал сеансы психотерапии, но отношения не складывались. Стефани оставалась непоколебимой: она мстила мужу и держала его в руках с помощью изрядных доз эмоционального шантажа. После нескольких лет такой жизни Боб уже готов был бросить ее. Я предложила им прийти на консультационный сеанс вдвоем, и Стефани согласилась.

Вы — одна из немногих людей, которые обязаны меня понять. Я прочитала все ваши книги, где вы много говорите, что нельзя позволять людям садиться себе на шею, что нужно противостоять им и устанавливать границы. У меня есть все причины, чтобы сердиться, а Боб заслуживает мести за то, что он сделал.

Я сказала Стефани, что она действительно имеет право сердиться, обижаться, чувствовать себя обманутой, и ни в коей мере мне не хотелось бы принижать ее боль. Но есть большая разница между конфронтацией и эмоциональным шантажом. В то время как она наслаждается ролью мстящей, поруганной жены, брак распадается.

Постепенно Стефани стала более открытой, она со слезами на глазах описала, что почувствовала, когда узнала о связи Боба; тут обнажился новый уровень, проливший достаточно света на ее потребность в мести.

Это было не в первый раз, когда я отдала свое сердце мужчине, который меня предал, и Боб хорошо знал это. Как он мог видеться с другой женщиной, если ему было известно, что я тяжело переживала измену первого мужа. Я чуть не убила его. Что мне теперь делать? Как мне снова доверять ему? Никогда в жизни не чувствовала себя такой униженной, такой… неадекватной!

Стефани пыталась справиться не только с тем, что сделал Боб, — это само по себе было достаточно трудно, — но и с болью измены первого мужа. Потеряв доверие к Бобу и уверенность в себе, она ответила местью эмоционального шантажа — единственным доступным ей способом восстановить контроль над внутренним эмоциональным хаосом.

Хотя проблемы детства, вероятно, играли роль в реакциях Стефани, мы обращаем внимание на ее взрослую жизнь. Когда Стефани поняла, что боль, которую она «принесла» из первого брака, угрожает потенциальным нормальным отношениям с Бобом, то согласилась пройти курс лечения у моего коллеги. Теперь Стефани пытается восстановить брак так же упорно, как и Боб, они постарались использовать этот кризис как возможность открыть новые темы для общения и исследования внутреннего мира. Мне кажется, с ними теперь все будет хорошо.

Прекрасная жизнь

Некоторые эмоциональные шантажисты имеют все и тем не менее хотят еще большего. Нелепо было бы предположить, что стимулом для них служат лишения, потому что такие шантажисты с этим почти не сталкивались. Но у хорошо защищенных людей, живущих в свое удовольствие, редко появляется возможность развивать способность справляться с любым видом потерь. При первом намеке на лишения они паникуют и начинают защищаться с помощью эмоционального шантажа.

Именно это произошло с мужем Мэри, Джеем. Из своих бесед с Мэри я узнала, что в жизни Джею все давалось легко. После блестящей учебы на медицинском факультете он утвердил себя в хирургической практике, разработав новые методы операций, и свободно переместился в самые престижные социальные слои.

Его детству можно было позавидовать. Никакого жестокого обращения, оскорблений или травм — ничего, кроме любви. Отец Джея родился в бедной семье и был первым, кто смог окончить колледж. Удивительный человек. Он закончил затем медицинское училище только благодаря прилежной работе, нахальству и недосыпанию. По совместительству работал официантом, чтобы вытащить из нищеты свою жену, мать Джея. Он говорил, что пообещал себе, что никогда не позволит Джею пережить то, через что пришлось пройти сему. Джей был, без сомнения, золотым ребенком. Когда же он решил стать врачом, родители не пожалели денег на химическое оборудование и научную подготовку. Никакой подработки. Ему все преподносили на блюдечке — вместе с уроками по теннису, кашемировыми пальто и, конечно, девочками.

Жизнь Джея можно назвать более чем привилегированной — она была просто сказочной. Пытаясь оградить сына от лишений, отец не подготовил его к разочарованиям и неудачам.

У такой красивой жизни есть два недостатка. У людей, выросших в оранжерейной среде, развиваются нереалистичные ожидания, они полагают, что стоит им только захотеть, у них будет все, что нужно. Еще более пагубным является отсутствие базовых способностей справиться с неудовлетворенностью. Руководствуясь тем, что отцу Джея казалось лучшими побуждениями и мотивами, он создал из сына эмоционального калеку.

Когда Мэри бросила вызов убеждению Джея, что он должен иметь все: блестящую карьеру, семью, жену и любовниц, — она тем самым оказалась первым небезразличным ему человеком, который пригрозил лишить его чего-то важного. Джей запаниковал. Правила игры изменились, и эмоциональный шантаж оказался единственным доступным средством для сохранения привычного положения.

Близкие незнакомцы

Тогда Джей призвал на помощь своих родителей, чтобы они оказали психологическое давление на Мэри, и она не поверила своим ушам, когда услышала их слова.

Боже мой, с кем я имею дело? У людей, которых я любила и уважала, неожиданно не оказалось абсолютно никаких моральных и этических убеждений! Они устроили фарс, который был для них важнее чувств и обыкновенной человеческой честности.

Мэри увидела, как Джей превращался из очаровавшего ее обаятельного мужчины в хитрого, лицемерного незнакомца. Когда близкие нам люди прибегают к эмоциональному шантажу, больше всего поражают изменения в их личности. Этот процесс может быть как постепенным, так и удивительно быстрым. Во многом боль и смятение при эмоциональном шантаже появляются после открытия: люди, которых мы любим и которые, как нам казалось, любят нас, не останавливаются перед ущемлением наших чувств, чтобы добиться своих целей.

Лиз испытала потрясение, когда Майкл пригрозил ей жестоким наказанием ее, если она посмеет уйти.

Он дословно сказал: «Когда я с тобой разделаюсь, у тебя не останется денег даже на корм для собак. И можешь попрощаться с детьми. Я увезу их в Канаду, чтобы ты не смогла лгать им про меня». И это тот человек, с которым я делила постель, которому показывалась обнаженной и открыла свою душу? Кто же он на самом деле после всего этого?

Очевидно, что для установления близких отношений шантажисты не используют обвинений, угроз, негативных сравнений и других инструментов, а мы поддерживаем эти отношения не из-за страха. С шантажистами мы делим жизнь, работу, чувства, им открываем свои секреты. Однако когда наступает время эмоционального шантажа, мы немедленно сталкиваемся с менее привлекательными сторонами их личности: с эгоцентризмом, преувеличенной реакцией, стремлением получить краткосрочные выгоды (даже если они в долгосрочной перспективе приведут к потерям) и с желанием выиграть любой ценой.

Только о себе

Все шантажисты почти полностью концентрируются на своих потребностях и своих желаниях. Им ни в коей мере не интересны наши потребности или то, как на нас влияет их прессинг.

Если дело касается удовлетворения их желаний, шантажисты напоминают паровой каток; в безоглядном стремлении к своей цели они становятся безжалостными. Если они и любят нас, то это очень странная любовь, поскольку к чувствам партнера слепа.

Мой кандидат на звание самого самовлюбленного человека — муж Пэтти, Джо, который слег в постель, когда она сказала, что они не могут позволить себе купить новый компьютер. В этом эпизоде его эгоцентризм был неподражаем.

Джо зарабатывает много денег, но тратит их быстрее, чем можно представить, поэтому нам вечно их не хватает. На прошлой неделе накопилось много счетов, и он попросил меня позвонить тете и попросить денег взаймы. Тетя достаточно обеспеченный человек, но она только что перенесла операцию по поводу рака груди. Я ответила, что ни в коем случае не стану ее беспокоить, и не могла поверить своим ушам, когда он начал на меня давить. «Вот ее телефон в больнице, — сказал он, — его даже не нужно искать. Позвони ей сейчас: это не такая уж и большая проблема. Она не страдает от боли, а ты всегда была ее любимицей. Почему ты не можешь сделать для меня такую пустяковую вещь?»

Рак груди? Больница? Операция? Это не проблема для шантажиста. В конце концов, ему что-то нужно. НЕМЕДЛЕННО. А в этом случае никто и ничто для него больше не существует.

Часто эгоцентризм шантажиста возникает из убеждения, что запас внимания и любви к нему иссякает. Элиот настолько эгоистичен, что, узнав о желании подруги пойти учиться, чтобы в будущем обеспечить себе карьерный рост, посчитал: это ущемит его интересы. С его точки зрения, поступки Ив лишают его безопасности. А что, если ему что-то захочется, пока ее нет? А если ему станет скучно? Кто о нем тогда позаботится? Вселенная должна вращаться вокруг него точно так же, как вращалась, когда он был маленьким. И он снова становится пятилетним тираном, требующим полного внимания и удовлетворенности от человека, от которого он зависит и от которого всегда требует большего.

Делая из мухи слона

Эмоциональные шантажисты часто ведут себя так, словно каждое разногласие является критической точкой в отношениях. При сопротивлении они испытывают такое сильное разочарование и неудовлетворенность, что представляют даже самое небольшое несогласие как угрозу отношениям. Отчего кто-то устраивает скандал только потому, что вы не желаете обедать с чужими родителями, хотите посещать курсы, поехать на рыбалку или не высказали энтузиазма по поводу чьих-то планов? Сила желания шантажиста приобретает смысл только тогда, когда понимаешь: он реагирует в данный момент не на текущую ситуацию, а на ситуацию из прошлого опыта.

Из того, что Ив рассказала об Элиоте, мне стало ясно: по его мнению, мужчина не может получить то, в чем нуждается, если его женщина обладает независимым характером.

Помню, он рассказывал о своем отце и о том, как он ворчал, что его все бросили. Мать Элиота, наверное, была выдающейся предпринимательницей. Она владела небольшой компанией по производству детской одежды, которой все восхищались (за исключением мужа, который ее ненавидел). Элиот говорил, что в детстве он очень редко видел свою мать. Когда она оказывалась дома, то была любящей и заботливой матерью, но неожиданно срывалась в командировку, и он о ней очень скучал. Отец сердился на нее и говорил что-то вроде: «Проклятые женщины — когда ты им нужен, они ведут себя так, что от них невозможно отвязаться, но тут же забывают про тебя, как только встают на ноги». По-моему, если слышишь такое достаточно часто, это надолго запоминается.

И Элиот уяснил простое правило: женщина не сможет стать любящим партнером, если не заставить ее находиться все время рядом. Возможно, он будет отрицать, что верит в это, но его преувеличенная реакция на Ив убеждает нас, что в душе Элиота пробудились старые демоны. Любой признак независимости женщины становился для него угрожающим. Ив заменила ему мать, женщину, от которой он эмоционально зависел и с которой был связан. Она тоже покинет его, как, по представлениям, полученным от отца, его покинула мать, так долго отсутствовавшая в доме. Каждый раз, когда Ив уходила, Элиот заново переживал прежнее чувство лишения.

В любой преувеличенной реакции мы слышим много шума и ощущаем еще больше эмоций, но действительные чувства наблюдаем редко. Элиот отчаянно нуждается в близких отношениях, а вот барьеры, которые ставит перед Ив, как раз и гарантируют, что он их не получит. Давайте посмотрим на выраженные и невыраженные чувства Элиота, когда Ив посоветовала ему обратиться за профессиональной помощью по поводу переживаемой им тревоги.

Вот что сказал Элиот: «Ты уйдешь и будешь делать то, что захочешь, но зачем мне тогда жить? Ты меня совсем не любишь».

Этим Элиот хочет сказать вот что: «Я испуган, потому что ты меняешься. Вначале тебе было достаточно меня, но теперь это не так. Я боюсь, что если ты пойдешь учиться, то изберешь собственную карьеру, и у тебя не останется времени для меня. Ты кого-нибудь встретишь. Боюсь, ты станешь слишком независимой. Я окажусь тебе не нужен, и ты уйдешь».

Однако такой тип общения несвойствен Элиоту, иначе ему не пришлось бы прибегать к эмоциональному шантажу. Вероятно, как и многие мужчины, он стыдится своей зависимости и страхов. Единственной возможностью для него оставались высокопарные, бессвязные речи, то есть так называемая преувеличенная реакция на малейшее проявление стремления Ив к самосовершенствованию.