Спускаюсь и делаю пару шагов по гостиной, в сторону дивана, на котором сидят Андрэ и гости.

- Мария, Рудольф, знакомьтесь! Это – Оливер! – Андрэ подходит ко мне и становится рядом. – Как вы уже поняли, он и есть тот мой друг, о котором я вам говорил.

Тут я, наконец, поднимаю голову, чтобы посмотреть на его друзей и вижу… своих родителей! Моя челюсть знакомьтесь с полом, но я быстро возвращаю её на место неимоверным усилием воли. На лице мамы удивление, смешанное с неким испугом. На лице папы всё ещё улыбка, как видно до него ещё не дошло. Всё это происходило доли секунд, но для меня это было вечностью.

- Приятно познакомиться, - первой нарушает напряженное молчание моя мать. – меня зовут Мария, это, - указывает на моего отца, - мой муж, Рудольф. Ты, как я поняла, Оливер?

- Да, - выхожу из некого полуобморока, - это я. Я – Оливер. – глупо улыбаюсь и смотрю на Андрэ, в поисках спасения из этой чудовищной ситуации.

- Ну, и прекрасно! – говорит мой отец и подходит к нам. – И как, давно вы дружите?

- На самом деле, всего два месяца, но такое чувство, что мы знаем друг друга значительно дольше. – говорит Андрэ и смотрит на меня с тёплой улыбкой.

- Слушайте, вы же большие уже? Насколько я знаю, все совершеннолетние? Давайте выпьем! – мой отец, как был весёлым и простым человеком, так и остался.

- Ну, если только немного…

Через два часа, на полу уже стояли восемь бутылок из-под пива. Да уж, выпили немного. Мы, изрядно, захмелели и разговаривали уже более раскрепощёно.

- Оливер, - обращается ко мне отец, - а чем ты занимаешься? Учишься, работаешь?

- Я, - ставлю бутылку на стол, - работаю. Я – дизайнер! Придумываю разные вещи и сам же их шью.

- Первый раз слышу, чтобы дизайнер сам и шил! – всплёскивает руками мой отец.

- Ну, я так сам решил. Считаю, что первое время лучше всё делать самому, чтобы лучше чувствовать вещи, которые создаю.

- И много ты уже создал?

- Пока только одну коллекцию. Как раз в январе должен был быть премьерный показ.

- Так почему же ты не там? – искренне удивляется отец.

- Думаю, что и без меня там справятся.

- А если идею присвоят? Скажут, мол, наше всё! Мы придумали и ничего не знаем! – папа как всегда.

- Сомневаюсь, - смеюсь, - в этом деле – в создании коллекции, мне помогал друг и его отец. Его отец владелец модного дома в Лос-Анджелесе.

- О, неплохо! Только начал, а уже в Лос-Анджелесе продаёшься!

- Ну, я не знаю, продаётся ли моя коллекция. Вот поеду туда, тогда узнаю, как к моей коллекции отнеслись люди.

- Недальновидно, как-то… Там твоя судьба решается, а ты здесь. Всё оставил на каких-то людей.

- Друзей.

- Ну, друзей. Извини, если я тебя обижаю этими своими словами. Просто, хочу предостеречь. Мало ли что… Всякое бывает. – отец делает пару глотков и, немного помолчав, продолжает. – Знаешь, а ты очень похож на моего погибшего сына. – о, нет, как я надеялся, что эту тему мы обойдём.

- Правда? А… А что произошло с вашим сыном? – заодно и узнаю, наконец-то, чему же я обязан тремя годами призрачного существования.

- Он попал под машину. Грузовик. Мгновенная смерть. – опускает голову. Так редко, я видел своего отца грустным и сейчас непривычно.

- Мне жаль…

- Ты же не виноват. – улыбается отец.

- А у вас есть ещё дети?

- Да, дочь – Эми. Она сейчас с друзьями на курорте.

- Это хорошо, что у вас остался ещё ребенок. Так, чуточку, легче.

- Согласен… Не было бы Эми, наверное, вообще, жить было бы незачем. Ладно, чего мы всё о грустном?

- Оливер, - обращается ко мне мать, - а сколько тебе лет?

- Двадцать.

- Как и Биллу было бы сейчас…

- Билл – это ваш сын?

- Да.

- А сколько ему было лет, когда это случилось?

- Семнадцать. Всего лишь семнадцать… - мать опускает глаза, на которых выступают слёзы.

- Не плачьте! – подсаживаюсь к ней и обнимаю. – Знаете, тем, кто покинул нас, очень неприятно видеть наши слезы. У них душа от этого болит.

- Наверное… - всхлипывает, алкоголь даёт о себе знать, эмоции трудно сдерживать. – Знаешь, а он мне снился. В новогоднюю ночь, он сказал, так как ты, чтобы мы не расстраивались… Жили.

- Вот видите. – сильнее обнимаю мать. – Не нужно плакать, Биллу приятнее видеть вас улыбающимися. Я уверен, что у вас очень красивая улыбка. – мать поднимает на меня глаза. – Ну, улыбнитесь, пожалуйста. – она, улыбается, на щеках блестят ещё невысохшие дорожки слёз. – Я же говорил! У вас очень красивая улыбка, как у Монны-Лизы, только более красивая, более живая! Ведь настоящие люди всегда прекраснее картин!

- Мне так Билл говорил. – улыбается и признательно берёт меня за руку. – Спасибо, Оливер.

- Не за что, это правда! – улыбаюсь.

- О, Оливер, - возвращается в разговор отец, - а откуда ты родом?

- Я родился в Лейпциге.

- А почему ты приехал встречать Новый Год сюда, в Мюнхен, а не к семье? – спрашивает мама.

- Мои родители были в отъезде на Новый Год. Мама с отчимом на островах, а отец с мачехой – на горнолыжном курорте.

- Твои родители в разводе?

- Да.

- Извини.

- Не за что вам извиняться. – улыбаюсь. – Я совершено спокойно отношусь к разводу родителей.

- Так почему ты приехал именно в Мюнхен? – не успокаивается мама.

- Дело в том, что мне очень хотелось встретить Новый Год в родной Германии. Но, так как дома меня никто не ждал. Я просто купил билет на ближайший рейс до Германии, не смотря, куда лечу. Местом прибытия оказался Мюнхен. А тут уже я решил найти уютное место, для празднования, в принципе, с Андрэ мы так и познакомились – я постучался в его дом, с просьбой помочь мне найти такое место. Но, в результате, я никуда не пошёл и остался встречать Новый Год у Андрэ. – улыбаюсь в сторону друга. – А через пять дней он предложил мне переехать к нему. Вы не подумайте. Мы просто друзья. Ничего такого.

- Да я и не думаю. – отмахивается отец. – А если и так, то это сугубо ваше тело. Знаешь, я либеральный старик – дело ваше, как жить. – папа улыбается и прикладывается к новой бутылке.

- Почему же старик?

- Сорок пять лет, как никак.

- Это не возраст. Ни что не возраст. Жизнь – она вечна. Она вечно бурлит в наших венах, было бы желание жить!

- Тост, прямо! – мы чокаемся и выпиваем залпом по пол бутылки.

Глава 10

Мои родители стали частыми гостями в нашем доме. И, хоть первый их приход и стал для меня шоком, но, теперь, я радовался каждому их визиту. Правда, я всё же боялся, что у них, а в особенности у мамы, возникнут подозрения, насчёт меня. Поэтому, вслед за причёской, я начал слегка подправлять лицо. Да, вы правильно поняли, я начал пользоваться макияжем. Для начала совсем немного, но потом всё больше и больше, постепенно меняя своё лицо, чтобы родители не заметили этих изменений и, просто, начали видеть меня иначе. Конечно, первые мои попытки накраситься были не очень удачными, но, в последствии, я научился. Красил я, в основном, лицо: тональный крем, бронзатор, пудра – всё для изменения овала лица, так же, я подправлял брови – для начала, выщипал лишнее, придав форму, а потом завершил всё это специальным цветным гелем. Да, никогда не думал, что мне придётся краситься. Хорошо хоть, что Андрэ совершено спокойно к этому относился. Да и почему бы ему быть против? Ещё когда мы учились в школе, бывало, что он пользовался лёгким тональным кремом. Собственно, именно тем, что накладывал макияж, я сейчас и был занят.

- Оливер. - отрываюсь от своего занятия и смотрю на вошедшего Андрэ.

- Да?

- Слушай, не знаю, как ты к этому отнесёшься, - мне уже начинать бояться? – В общем… - подходит ко мне и становится за моей спиной.

- Андрэ, ты меня пугаешь! Скажи уже, наконец, что случилось? – смотрю на него через зеркало.

- Только не думай ничего такого…

- Я похож на того, кто думает? – ой.

- Просто, не хочу, чтобы ты думал, что я немного того.

- Говори уже!

- Мы: я, Мария и Рудольф, хотим устроить сперитический сеанс. – мои брови ползут вверх. – Ну, ты же знаешь, я говорил, что я увлекаюсь эзотерикой. – киваю. – Мы хотим попробовать вызвать дух Билла. – в этот момент я хотел отпить воды и зря, от такого заявления я подавился и выплюнул всё содержимое рта.

- А… А зачем? – не знаю, что и думать, не то, что сказать на это заявление.

- Мы хотим с ним поговорить.

- Может быть не надо? – ловлю непонимающий и не очень добрый взгляд Андрэ. – Просто, говорят же, что не нужно тревожить умерших.

- А некоторые говорят, что умершие рады с нами связаться.

- Но…

- Оливер, против ты или нет, мы всё равно это сделаем. Я просто хотел предупредить тебя. Если тебе неприятно это видеть, то можешь пойти прогуляться на это время. У Шварцев мы не можем провести ритуал, потому что все нужные вещи у меня дома. Мне не удобно всё это переносить.

- Андрэ, я не хотел ничего такого сказать, обидеть тебя. Просто, - лихорадочно соображаю, что же мне соврать, - я очень боюсь всего этого. Всей этой мистики, призраков. Поэтому пойми меня. – поднимаю на Андрэ взгляд а-ля «бедная овечка».

- Я понимаю тебя, - кладёт руки мне на плечи, - если хочешь, можешь побыть это время у Шварцев, если хочешь.

- Нет, мне будет проще находиться здесь, с вами. В противном случае, я буду бояться, что вместе с душой Билла, сюда придёт ещё какой-то дух и останется здесь. Будет где-то витать. Бр-р-р-р. – передёргиваю плечами.

- Хорошо, я рад, что ты будешь с нами. Мария и Рудольф придут в семь вечера, нам нужно подготовиться. А часов в девять начнём.

- А почему не в полночь?

- Это стереотипы, - смеётся, - вообще, дух можно вызывать в любое время, главное соблюсти все ритуалы. Но, всё же, желательно в тёмное время.

- Понятно…

- Ладно, ты собирайся, а я пойду. Мне нужно по учёбе кое-что сделать. – Андрэ уходит, а я так и остаюсь сидеть с кисточкой в руке, и пялиться в зеркало.

Вроде, здравый смысл и говорит мне, что бояться нечего. Ну, попробуют они вызвать мой дух. Ничего у них не получиться и все разойдутся. Вроде бы, всё логично. Но, вопреки здравому смыслу, под ложечкой начинает противно сосать и выкручивать мозг в сомнениях и тревоге. Наверное, я боюсь того, что в процессе этого сеанса, что-то выяснится, а тогда мне будет очень не просто отвертеться. Да, сказал бы мне это Андрэ года три назад, я бы посмеялся и, конечно, поучаствовал бы в этом милом бреде. Ведь я не верил, в существования потустороннего. Вернее, я никогда не задумывался о нём. Но известные события, произошедшие в моей жизни, заставили поверить в сверхъестественное. Да, трудно быть скептиком, если ты побывал «за гранью».

За такими невесёлыми размышлениями и прошёл почти весь день. Часовая стрелка неумолимо приближалась к отметке «семь часов». Вот и всё. В дверь позвонили, я слышал, как Андрэ открыл и поздоровался с моими родителями, что-то, увлеченным и серьёзным тоном, начав им рассказывать. Наверное, нужно спуститься к ним, ведь я, вроде как, согласился участвовать в ритуале.

- Привет, Мария, Рудольф. – здороваюсь с родителями.

- О, привет, Оливер. – отвечает отец. – Ты уже знаешь, что мы собираемся делать?

- Да, я посвятил Оливера в наши планы. – отвечает за меня Андрэ.

- Прекрасно. Он будет с нами?

- Да. – вновь отвечает за меня Андрэ.

- Ты уверен, что хочешь участвовать в сеансе? – обращается ко мне мама. – Ты же не знал Билла.

- Я…

- Оливер боится призраков и всяческой мистики. Поэтому, ему спокойнее быть рядом с нами, в этот момент, чем возвращаться в дом, где занимались спиритизмом, не зная чего ожидать. К тому же, это никак не повредит нам. По правилам, участники сеанса, не обязательно, должны быть знакомы с усопшим.

- Хорошо, Андрэ, - соглашается мама, - тебе виднее.

- Наверное, тебе стоит посвятить нас во все тонкости будущего сеанса? – обращается к Андрэ мой папа.

- Да, я вас за этим так рано и позвал.

Не буду описывать всё то, что нам рассказывал Андрэ. Отмечу только, что говорил он долго и со знанием дела. Я даже успел задремать. Благо, что это осталось незамеченным. В противном случаем, мою дрёму могли бы рассмотреть в качестве проявления неуважения к Биллу и к нашему плану. Да, смешно, неуважение к самому себе. Хотя, бывает и так.