Глава 22. Не сбежать.

Стелла

Я просыпаюсь от дикого желания выпить воды. Ощущения, словно мой рот набит песком. Я открываю глаза и понимаю, что нахожусь в уютных объятиях Николаса. Его теплые и заботливые руки меня собственнически обвивают.

Я умираю от жажды, но мне так хочется насладиться этим моментом. Когда мой муж Кевин был жив, то мы почти всегда так просыпались. Он крепко обнимал меня своими сильными руками, которые давали надежду на лучшее – на лучшую жизнь, на совместное будущее, на большую и крепкую семью. Но, к сожалению, он своим странным и трусливым поступком все перечеркнул.

Вчера, когда Николас сказал фразу «ты моя», то я ощутила удар молнии, которая меня сразила ощущением дежавю. Словно все это было со мной, хотя обстановка и человек рядом со мной совсем другие. Я сразу же вспомнила Кевина. Единственного мужчину, которого я любила и боготворила.

Кевин всегда был плохим парнем, но при этом очень отчаянным и храбрым, заботливым и любящим. Так я думала до того момента, пока он не умер. Хотя правильно было бы сказать, пока он сам себя не убил.

Конечно же, Кевин не был глупым и старался все подстроить так, словно это был несчастный случай, на который все и списали. Но я-то знала, что это было чистой воды самоубийство. Мне пришла эта мысль в тот момент, когда я сложила все известные одной лишь мне факты воедино, словно пазл сложился в общую картинку. Я никому об этом не сказала, да и надо ли? Решила оставить все как есть, а свои выводы и правду оставить при себе.

Опять же, я до истины дошла не сразу, посему могу сказать, что многих ему удалось убедить в этом, но отнюдь не меня.

Из-за него я больше никогда не смогу довериться и доверить свою жизнь мужчине, даже если он будет самым идеальным на планете. А тем более, доверить жизнь своего ребенка. Я обожглась очень сильно, да так, что мне было чертовски больно.

Пытаясь высвободиться из объятий Николаса, я поворачиваюсь к нему лицом, и мой взгляд так и манят его соблазнительные губы, идеальной формы и пропорции для мужчины. Они не слишком тонкие, но и не чересчур пухлые. Просто идеальны. А если представить то, как они умеют целовать, то можно потеряться от одной мысли о соприкосновении с ними.

«Стелла, о чем ты думаешь?» – пытаюсь я вернуть себя в реальность. – «Это всего лишь мужчина, с которым ты провела ночь. Ну, ладно, хорошо, не просто провела ночь. Перестань себя обманывать – ты просто отлично провела ночь, но не зацикливайся на этом».

Это был способ просто развлечься, но на этом все. Пора уходить, пока он не проснулся.

По всей комнате были следы нашей страстной ночи: разбросанная одежда, смятая простынь, разорванные обертки. Но это все лишь визуальные, предметные следы. Что же мне делать с внутренним следом? Мне очень понравилось то, что с нами вчера произошло, но я пока не решила, что мне делать дальше.

Этот мужчина однозначно что-то во мне перевернул, но я не хочу снова ошибиться, отдавшись этим чувствам всей душой. Я не полезу в омут с головой. Теперь необдуманные поступки не для меня. Я уже не юная девчонка, которую можно очаровать хорошими манерами и страстными поцелуями. Я уже совсем не та, что была раньше.

Прокручивая события этой ночи в голове, я поднимаюсь с кровати и, подняв с пола футболку, натягиваю ее через голову на себя. Зайдя на кухню, наливаю себе стакан воды и наслаждаюсь каждой прохладной каплей, которая освежает и придает мне сил.

Меня настигают воспоминания о выставке, где мы замечательно провели время. Никогда бы не подумала, что Николас может увлекаться живописью. Меня это удивило и одновременно порадовало. У нас намного больше общего, чем я могла предположить. Значит, у него не только похоть на уме.

Когда я споласкиваю стакан и ставлю его на место, то никак не могу договориться с собой, что же мне делать. Уйти, не попрощавшись, или же дождаться, пока Николас проснется? Я же не маленькая, чтобы просто-напросто сбегать. Стыдиться нечего – мы все решили, приоритеты расставлены и правила соблюдены.

Мне не удается принять решение самой, потому что раздающиеся вдалеке шаги делают это за меня. Я разворачиваюсь и вижу, как заспанный Николас входит на кухню, в одних пижамных штанах, которые низко висят на его бедрах, открывая напоказ его упругий торс. Я краснею, когда понимаю, что снова пялюсь на его невозможно прекрасное тело. Нужно быть просто слепой, чтобы не заметить, как он хорош собой.

- Слава Богу, ты здесь, - вздыхает он облегченно и проводит руками по волосам, поправляя их.

Я озадаченно смотрю на него, размышляя над тем, что он только что сказал.

- Я думал, что ты ушла, - быстро объясняет он.

- Почему? – спрашиваю я.

- Просто…, - замолкает он на секунду. – Ты всегда от меня убегаешь.

- Разве? – смущенно улыбаюсь я. Неужели я так часто его отталкивала, что он все время боится, что я куда-то сбегу.

- Этим утром ты можешь заставить меня поменять свое мнение, - расплывается он в улыбке, подходя ко мне ближе. Он обнимается меня за талию, притягивая ближе к себе. Он возвышается надо мной, но не целует. Я чувствую, как его руки опускаются вниз по моим бедрам и поднимают края футболки.

Черт! У меня же ничего нет под ней!

Я поднимаю глаза на Николаса, который удивленно и в то же время озорно смотрит на меня.

- Вот так сюрприз, - мурлычет он, словно кот.

Я заливаюсь краской и быстро поворачиваюсь к нему спиной, но он лишь еще крепче заключает меня в свои объятия и начинает жадно покрывать мою шею поцелуями, не пропуская ни сантиметра кожи. Я таю, когда его руки касаются моих обнаженных бедер и идут выше, обжигая ласками мою кожу, обжигая мои внутренности от вспыхнувшего удовольствия, заливающего всю меня.

Я тяжело дышу, чувствуя спиной возбуждение Николаса. Он быстро двигается руками вверх от моего живота, касаясь груди, доводя меня до исступления, наполняя эти сладостные секунды всеми красками и цветами радуги. В его руках и в его поцелуях я бы хотела потеряться навсегда, разделив с ним все лучшие моменты своей жизни. Мне так с ним хорошо, и в данном случае я не имею в виду только постель. Это важная составляющая, но не самая главная. Есть вещи намного важнее – способность понять, защитить, довериться, помочь в любой ситуации, не говоря уже об уважении и понимании.

Пока его руки блуждают по моему телу, миллион важных мыслей всплывает в моей голове, так несвоевременно. Иногда мне кажется, что я привыкла слишком много думать по любому поводу, лишив себя умения отключаться и отпускать ситуацию хотя бы ненадолго.

Я мучаюсь от мысли о том, во что я ввязываюсь? Я сама не могу ответить на этот вопрос. Несколько лет назад я дала себе обещание, что больше никогда не стану доверять мужчинам. Всё потому, что меня очень сильно ранили и предали.

Но если я буду с Николасом, то это не говорит о том, что я собираюсь его подпускать к себе слишком быстро. Я собираюсь получить от него лишь необходимое, дав ему взамен дозированную информацию о своей жизни. Я не собираюсь подпускать его настолько близко, чтобы потом страдать. Страдания не та вещь, которая входит в мои жизненные планы. Нет, я больше не повторю вновь своих прошлых ошибок.

Я больше не в силах думать, когда последняя мысль совпадает с кульминацией моего тела, которое содрогается от умелых рук Николаса. Боже! Да он просто мастер любовных утех. Не могу с этим поспорить.

- Доброе утро, детка, - шепчет он мне на ухо, когда я расслабляюсь в его руках.

Секунду помедлив, я спрашиваю, еще задыхаясь от удовольствия:

- Что ты предпочитаешь на завтрак?

- Я уже его получил! – все еще продолжает он шептать соблазнительным голосом.

- И все же? – не унимаюсь я, разворачиваясь к нему лицом и одергивая футболку.

- Иди в душ, я обо всем позабочусь, - говорит Николас, целую меня в макушку, и подходит к холодильнику. Я, довольная и смущенная нашим непринужденным и откровенным утренним приветствием, направляюсь в ванную.

* * *

- Какие у тебя планы на сегодня? – спрашивает Николас, когда мы поедаем роскошный завтрак, который он приготовил для нас. Ник все больше и больше открывается мне в обычных вещах и простых мелочах, что приятно удивляет и радует.

- Пока не знаю, - пожимаю плечами, увлеченно поедая яичницу с хрустящим беконом. Надо признаться, я очень люблю не только готовить, но и вкусно поесть.

- Давай я вас с Райли свожу куда-нибудь, проведем день вместе, - предлагает он. Я замираю, прекращая жевать, и мое лицо застывает как маска. Это очень неожиданное предложение.

- Не думаю, что это хорошая идея, - прервав свое замороженное состояние, говорю я первое, что пришло в голову.

- Почему? Мы можем сходить в парк развлечений, поесть мороженное, погулять. Давай, будет весело, - с воодушевлением в голосе и с легкой улыбкой на лице говорит Николас. От этой улыбки можно потерять разум или даже умереть. Но, не смотря на это, я не готова так быстро впускать его в свою жизнь, а тем более в жизнь своего ребенка. «Не нарушай правила, Николас. Не надо», - мысленно шепчу ему, словно уговаривая.

- То, что мы вместе завтракаем, еще не говорит о том, что мы будем проводить вместе все свободное время, - зачем-то говорю я, не желая на самом деле обижать его.

- Понял, - едва слышно бормочет он, поменявшись в лице. Мне так жаль, что пришлось это сказать. Я знаю, что он это предложил из добрых побуждений, но я пока к этому всему не готова.

- Прости, мне нужно больше времени уделять Райли, - пытаюсь я исправить ситуацию. – Есть дни только для матери и дочери, и никаких посторонних глаз.

Он лишь согласно кивает с печальным выражением лица, продолжая уплетать сэндвич. Я знаю, что обидела его. Но я не хочу настолько сильно сближаться с Николасом, чтобы избежать дальнейших страданий. Я понимаю, что чересчур жестока с ним, но по-другому не могу – это для меня непозволительная роскошь.

- Позволишь хотя бы довезти тебя до дома? – с надеждой в глазах спрашивает он.

Я киваю в знак согласия и делаю глоток божественного кофе, который сварил Николас.

Боже, ответь мне, ну почему он настолько идеальный?

А я совсем не идеальна, и даже ни на шаг не близка к совершенству, потому что знаю, что не должна с ним так поступать. Я прекрасно осознаю, что мы очень часто раним самых близких людей, не боясь причинить им вред, при этом неоправданно бываем вежливыми и милыми с чужаками, от которых не знаешь, чего ждать.

Мы – люди, слишком глупы и чересчур верим в свою правоту, порой слишком сильно заблуждаясь в истинном положении вещей.

Date: 2016-08-31; view: 205; Нарушение авторских прав