Он поклонился, прижав руку к груди

Моя жизнь – служение вам, госпожа.

Владычица неопределенно хмыкнула и выдохнула очередное облачко дыма.

Ну, разумеется. Речь идет кое о ком из твоих старых знакомых.

Так, все ясно. Кто-то слишком зажился на этом свете».

Кселлос быстро перебрал в памяти тех из своих прежних знакомцев, кто мог иметь несчастье в чем-то не угодить хозяйке. Старых знакомых у него было довольно много – по большей части таких, которые, если привидятся во сне, доведут до седины и острой формы нервного тика. Впрочем, поскольку жрец-демон все равно никогда не спал, он мог этого не опасаться. На самом деле, «знакомцы», должно быть, испытывали подобные чувства к нему самому.

Имеется в виду та девчонка-дракон, - небрежно произнесла повелительница, - Филия, кажется, так ее зовут? Эта история с явлением Темной Звезды лет триста назад, ты же не забыл?

Вопрос был риторическим, так что Кселлос не стал отвечать. Разумеется, он не мог забыть. И все же, сейчас он оказался захвачен врасплох. Всякого он мог ожидать, но только не этого. Кселлос даже не предполагал, что его повелительница вообще знает о существовании Филии, и тем более – что та могла ей чем-то помешать.

Что именно я должен сделать, госпожа? – уточнил он. К его собственному удивлению, пришлось приложить определенные усилия, чтобы голос звучал естественно.

Короткий, холодный смешок.

Странный вопрос из уст Убийцы Тысячи Драконов. Ну, разумеется, то, что ты так хорошо умеешь. Сделай все быстро и без ненужного шума. Иди.

Владычица-Зверь отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Кселлос знал ее достаточно хорошо, чтобы воздержаться от расспросов – было очевидно, что все, что хотела, она уже сказала, и подробностей он не дождется.

Это было привычно, и все равно, Кселлос почувствовал странную досаду и даже, пожалуй, раздражение. Но, разумеется, это никак не отразилось ни на его внешности, ни на астральном теле. Он достаточно хорошо владел собой, чтобы, при необходимости, скрывать собственное настроение даже от хозяйки. По крайней мере, ему нравилось верить, что хоть что-то он может скрыть даже от нее. Не напрасно же он столько веков величал себя Таинственным Жрецом.