Именно поэтому термин «культура» нельзя отождествлять с понятием «духовность» и духовной жизнью людей

Несмотря на то, что Церковь в духовном смысле, как духовный организм, как «Тело Христово», превыше культуры, она живет в мире культуры, оказывая на нее свое благотворное, освящающее влияние. Само рождение и утверждение христианства на мировой арене стало поворотным моментом в развитии мировой культуры, мировой цивилизации. Раннее христианство, и в особенности Средневековое, существенно изменило культуру мира, возвысив и одухотворив ее.

«Не следует забывать, что европейская культура, при всей сложности своего состава, была и остается доныне христианской культурой — по своим основным задачам и замыслам, по своему типу: из христианства она преимущественно выросла, его упованиями и идеалами она питалась, в христианстве обрела она свои духовные силы и от него взяла любовь к свободе, чувство ценности личности» (В.В. Зеньковский. Автономия и теономия. «Путь», 3,1926, с. 36).

Авторитетный русский философ Николай Александрович Бердяев в своих работах о культуре отмечает, что культура связана с культом:

«Философская мысль, научное познание, архитектура, живопись, скульптура, музыка, поэзия, мораль — все заключено органически целостно в церковном культе... Древнейшая из культур -культура Египта началась в храме, и первыми ее творцами были жрецы. Культура связана с культом предков, с преданием и традицией. Она полна священной символики...» [Николай Бердяев. Смысл истории. — М.: Мысль, 1990, с. 166].

С другой стороны Церковь постоянно находилась под влиянием культуры:

«В христианскую Церковь вошла как эллинская культура, с ее искусством и философией, со всеми ее достижениями, так и римская культура, с которой католическая церковь глубочайшим образом связана» [Николай Бердяев. Смысл истории. — М.: Мысль, 1990, с.94].

И по сей день. Церковь проявляет и утверждает себя в мире не только через людей, но и через составные элементы культуры, например, — духовную литературу, искусство (пение, музыка, поэзия, живопись), технику (телевидение, радио, Ин-тернет...) и т.д. И выражение христианской духовности, христианских ценностей через элементы культуры одухотворяет ее, преображая и осветляя все ее стороны. В своей оригинальной работе «Христос и культура», всемирно известный протестантский теолог Х.Ричард Нибур, отмечает:

«Невозможно быть только христианином, не имеющим никакого отношения к культуре, так как вера должна выражаться с помощью языка, слов и идей, пришедших из общечеловеческой культуры» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996,с.541].

При этом сразу же возникает вопрос о «чистоте» или эко-логичности языка, слов и идей с позиции святости и приличия христианской культуры. И здесь могут рождаться различные крайности радикального и либерального толка. В частности, Р. Нибур обращает внимание на две позиции Церкви в отношении к культуре.

«Это христиане-радикалы, для которых внешний мир есть царство тьмы. Им присуще тотальное отрицание культуры как искушения, идолопоклонничества, эгоизма и материализма... Противоположная позиция представлена «культур-христиа-нами», которые уступили давлению общепринятых нравов». Однако, «подавляющее большинство христиан, которое можно назвать церковью центра, отказываются как переходить на позиции настроенных против культуры радикалов, так и принимать сторону тех, кто приспосабливает Христа к культуре» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.543].

Размышляя о совместимости Церкви и культуры, нужно отдать должное утверждению современного христианского мыслителя Нибура:

«Свойство Иисуса быть «не от мира сего» всегда сочетается в нем с заботой об этом мире: его воззвания и явленная в нем божественная сила неотделимы от заповедания людям быть активными здесь и теперь» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996,с.91].

Нужно подчеркнуть, что Христос всегда принимал во внимание культурные особенности общества и конкретного человека, в частности. Он жил в этом мире, но не бьш частью мира. Он не принимал систему ценностей мира сего, поскольку она противоречила Его ценностям. Однако духовное отделение от мира — это не изоляция от мира, это не формирование своей собственной субкультуры, основанной на предвзятом мнении и преданиях «старины глубокой». Поэтому Церковь должна учитывать влияние, роль и в некотором смысле необходимость культуры, ее полезность.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Анализируя проблему взаимовлияния Церкви и культуры на протяжении истории можно обнаружить множество интересных фактов. Так, в VI веке до PJC, когда римские монахи-католики евангелизиро-вали Англию, «они столкнулись с трудными проблемами языческих традиций. Могли ли языческие ритуалы сосуществовать с христианскими и что делать с языческими храмами?» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с34]. И в то далекое время, политически ориентированная миссия римской церкви, в лице знаменитого епископа Григория, сформулировала достаточно «терпимые» и компромиссные принципы:

«Языческие храмы этих народов разрушать не стоит, только идолов, находящихся в них... Если храмы построены хорошо, следует очистить их от служения дьяволу и приспособить к поклонению истинному Богу... Поскольку народ привык убивать большое количество быков для принесения жертвы дьяволу на совместных сборищах, благоразумно устроить для народа вместо тех обычаев свой праздник. Люди должны научиться убивать животных не в честь дьявола, но в честь Бога и себе в пищу... Если мы позволим им эти утехи, то скорее найдем путь к достижению истинной внутренней радости...» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с34].

Следуя подобной логике, в XVI веке, евангелизируя китайцев, западные миссионеры «обрили головы наголо и облачились в платья буддийских монахов». Затем, один из них, «сменил одежду буддийского монаха на одежду конфуцианской школы, сознавая, что такое облачение вызовет к нему большее уважение и доверие. Конфуцианство считалось религией китайской интеллигенции...». Миссионер искренне полагал, что «если китайцы смогут увидеть в конфуцианстве только философию, тогда они смогут принять христианство, не изменяя своим традиционным верованиям» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с54].

Другой миссионер в Индии «в сущности, сделавшись брахманом и поставив перед собой цель завоевать эту касту для Христа,...соблюдал законы и носил одежду касты брахманов, не отождествляя себя с существовавшей тогда христианской церковью. Конечно, не без потоков критики в свой адрес..» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с54].

Миссионер среди эскимосов Эгеде настаивал:

«...чтобы эскимосы оставили свои языческие привычки и настойчиво провозглашал, что не может быть никакого компромисса между христианством и язычеством. Он оставался непоколебим в отношении к языческой религии и ее ритуалам, требуя, чтобы эскимосы отказались от своих священных талисманов и заговоренных амулетов, от своих мистических танцев, песен и «диавольского плутовства» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с67].

История миссионерства в Африке свидетельствует, что только благодаря искоренению страшных и изуверских традиций африканской культуры, удалось сохранить наиболее ценный культурный спой Африки — самих людей... Это связано с тем, что «большая часть африканской культуры была нездоровой и в скромной степени ну»далааь в существенной хирургочеакой операции» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с 129].

Специфика каждой конкретной культуры требует своего индивидуального подхода в деле благовестия, так как местная культура может быть принципиально несовместима с христианской духовностью.

Для того, чтобы дать правильную, библейскую оценку различным методам евангелизации следует показать, что корни любой культуры, любых нравов и обычаев, любого искусства подпитываются и формируются духовными началами. В этом смысле, каждая конкретная культура всегда отражает уровень духовности либо бездуховности нации. Причем, религия оказывает одно из самых сильных влияний на характер нации, на образ жизни людей, на их нравственность и отношение друг к другу.

Из этих примеров видно, что любая земная культура слишком тесно переплетена как с духовностью, так и с бездуховностью. Поэтому нельзя считать культуру нейтральной...

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что анализ духовной сущности культуры — задача жизненно важная для Церкви и общества на всех этапах их развития.

5.2. Духовный кризис культуры

Духовная основа Церкви, ее духовная природа, ее сверхъестественное происхождение — очевидны и подразумеваются по умолчанию всеми христианами. Что касается духовной основы культуры и духовных истоков, которые питают различные ветви дерева культуры, то эта тема требует более детального анализа на основе системного научно-богословского подхода. Это связано и с тем, что некоторые христиане трактуют и понимают культуру как некую нейтральную категорию, как бездушную технологию и бездуховное явление. Естественно, что такой подход не позволяет отсеять тонкие «прелести» деструктивных с духовной позиции элементов культуры. Важность исследования духовных истоков культуры обусловлена и тем, что именно через культуру, как вторичную,»искусственную сред/», созданную человечеством, проявляются скрытые, глубинные, внутренние движения человеческого естества (души и духа).

Развитие экологии духовности, как науки о допустимых (безопасных) границах христианской жизнедеятельности связано с глобальным экологическим кризисом в области материи и духа. Закономерно, что данный кризис очень сильно подорвал и деформировал духовные основы культуры. В настоящее время, духовное разложение общества отрицательно сказывается на развитии культуры — искусства, науки и техники, политики, образования. Для современной ситуации характерно прогрессирующее возрождение оккультизма, различных псевдонаучньк направлений, псевдорелигий, псевдокультур, что требует от Церкви особой аккуратности и бдительности при взаимоотношениях с различными сферами культуры.

К началу третьего тысячелетия, в силу бурного технического прогресса и информационной революции, тенденции подрыва духовности человека и культуры общества в целом существенно усилились. В связи с этим уже сейчас можно наблюдать медленное умирание истинно духовного искусства, доминирование в творчестве любого направления (в том числе христианском) бездуховных элементов. Примеров достаточно: супрареализм и инфрареализм, мистика (фильмы ужаса и т.д.), оккультизм, откровенно извращенная эротика и метафора являются на сегодняшний день наиболее радикальными средствами дегуманизации искусства.

Высокоэффективные технологии мультимедиа, интерактивное телевидение, информационные компьютерные сети (в частности. Internet) уверенно развиваются и совершенствуются в сторону более близкого, более «тонкого» общения с человеком и обществом, порождая ряд существенных трудноразрешимых проблем физиологического, психологического и духовного характера. Кроме прочего, «высокие» компьютерные технологии позволяют совершенно по-новому подключить духовную сторону человека к производству и потреблению продуктов культуры,

Влияние информационно-компьютерных технологий на сознание людей становится настолько сильным, что многие аналитики говорят о том, что предсказывал Н. Бердяев еще в начале века: «удаление и угашение духа, убыль духа», — тенденцию роста дисгармонии между духовностью, техническим прогрессом и культурой.

«Дух идет на убыль. Качества заменяются количеством. Человечество духовно падает в своем утверждении воли к «жизни», к мощи, к организации, к счастью, ибо без аскезы... не может быть высшей духовной жизни» [Николай Бердяев. Смысл истории. — М.: Мысль, 1990, с. 169].

«Внутри культуры обнаруживается слишком большая воля к новой «жизни», к власти и мощи, к практике, к счастью и на-слажцению. Воля к могуществу, во что бы то ни стало, есть цивилизаторская тенденция в культуре... В цивилизации неизбежно господствует экономизм; цивилизация по природе своей технична, в цивилизации всякая идеология, всякая духовная культура есть лишь надстройка, иллюзия, не реальность» [Николай Бердяев. Смысл истории. — М.: Мысль, 1990,с.1б6,167].

По Н. Бердяеву, цивилизация — это нечто бездушное, безбожное, мещанское, техническое, прагматичное, угашающее дух, ведущее к смерти духовной и священной культуры. Цивилизация — это наслаждение жизнью, это влечение к тленным, чувственным и преходящим вещам, это организация жизни, убивающая сам дух жизни. Цивилизация не любит вечности.

Подобные регрессивные тенденции обусловлены в основном тем, что сознание и мышление, а следовательно и культура современного общества, основательно пропитаны и деформированы атеистическим, безбожным (в некоторых случаях -оккультным) духом. Проблема усугубляется тем, что «ложные идеи, безнравственность мысли тоже могут быть воплощены в привлекательные образы. Сатана может облекаться в образ ангела света. Тогда искусство становится чарой искушающей, становится лжепророчеством» (В.Ф. Марцинковский). Современным верующим трудно, очень трудно устоять перед «чарой искушающей « современных компьютерных технологий, видео и теле продукции, музыки, моды, театра и т.д. И это притом, что к третьему тысячелетию духовный кризис науки и искусства, возможность синтеза искусственных виртуальных миров, ломка традиционной политической и религиозной системы мира еще раз наглядно показали всю тонкость и хрупкость человеческих систем мировоззрения и взглядов на окружающую действительность, подчеркнули зыбкий и подвижный характер светской культуры в целом.

Рассуждая о разрушительных элементах мирской культуры и искусства, следует указать на яркие примеры извращенной культуры, подпитываемой началами бесовского плана. К таким направлениям искусства относятся современный модернизм и его производные. Причем паталогические элементы в современной культуре становятся нормой. Оккультиза-ция восточными учениями и сенсуализация (чувственность) западной «христианской» культуры набирает силу. И с этими тенденциями трудно не только спорить, но и бороться...

Модернизм (от франц. modemisme — новый, современный), или авангардизм — антипод реализма; общее название направлений в искусстве, для которых характерны отрицание традиционных форм и эстетики, опора на условность стиля, немотивированное экспериментирование и противопоставление реализму, что выражается в деформации и разрушении художественного образа (реалии жизни), быстром разрушении предметности и сюжетно-изобразительного начала искусства, выхода за пределы этических норм. Модернизм объединяет ряд течений искусства — таких как дадаизм, экспрессионизм, сюрреализм, кубизм, абстракционизм, поп-арт, хеппинг, кич и др.

В свою очередь, «безумие и греховность, которыми пропитано искусство модернизма, невидимыми информационными нитями проникает в культуру, в экранные продукты, а посредством них — в человека, изменяя, деформируя, заражая его сознание и дух» [Лещук И.И. Экология духа (Книга 1). — Одесса: Христианское просвещение, 1998].

Не трудно убедиться, что современная информационная культура имеет «двойное дно». Сегодня во множх экранных продуктах ярко проявляются симптомы психопатологии, безнравственности и оккультизма. В связи с этим психологи, искусствоведы и киноведы [Лещук И.И. Экология духа (Книга 1). — Одесса: Христианское просвещение, 1998] выдвигают в качестве актуальной задачу рассмотрения и анализа психологических мотиваций воспроизведения в экранных продуктах (телевидение, компьютеры, кино, театр и др.) болезненной, бездуховной симптоматики. Подобные симптомы наиболее часто встречают ся в модерновой живописи, фильмах авангарда, в том числе и в компьютерной анимации с эротическим, мистическим и оккультным (эзотерическим) опенками.

В последнее время появилась масса фильмов (кинофильмов, телевизионных, компьютерных и др.), книг, живописных полотен, музыкальных произведений, предметов прикладного искусства, которые по своим эстетическим и духовным качествам могли бы занять место разве что на самой низшей ступени искусства. При этом внимательный анализ содержания и структуры современной информационно-компьютерной продукции позволяет выявить в их «составе» наличие разрушительных, оккультных элементов модернизма.

Принято считать, что, в идеале, культура и ее составные части (искусство, наука, техника, технологии и т.д.) призваны духовно развивать, нравственно совершенствовать человека и общество в целом. Однако в реальной жизни при различном «и нечетком определении самого понятия духовность, имеет место следующая ситуация. Все, что человек творит, изначально рождается и развивается в глубинах его духа, т.е. от того чем наполнен дух человека, зависит духовность либо бездуховность создаваемой им культуры. И если внутренний мир, духовность создателя продукта культуры безобразна, то и его творчество будет насыщено безобразным — злым, дисгармоничным, пошлым, низким, уродливым, жестоким, отвратительным, садистским и т.п. Причем, влияние аморального и демонического мировоззрения автора произведений культуры тем более разрушительное и опустошающее, чем крупнее талант и профессионализм автора.

Исходя из этого принципа экологии духовности, психопатологические, центробежные и даже шизофренические тенденции современной масскультуры должны объясняться глубинной деформацией духа человека.

Закономерно, что несовершенный и порочный дух — формирует порочную культуру. И наоборот — элементы порочной культуры, проникая в Церковь, деформируют ее духовные основы. Возникает так называемый «порочный круг взаимовлияния» В этом смысле Церковь находится в очень опасном положении.

Со времени остановки построения Вавилонской башни, последующего «смешения языков» и рассеяния, в мире образовалось большое разнообразие культур. Однако изначально не бьшо так: «На всей земле был один язык и одно наречие...» (Быт. 11.1). После рассеяния на все века понятие «Вавилон» стало символом смешения, символом культуры греха и безнравственности, пропитанной тщеславными и гордыми устремлениями человека греха построить себе башню и сделать себе имя, построить свою культуру. Кстати, национализм — это также эгоцентричная идеология человека греха. И, только во Христе Иисусе уже нет «ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара. Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3.11).

Однако, несмотря на широкий спектр выражения культурных движений и течений, все земные культуры обладают одним общим фундаментальным для наших размышлений признаком — несовершенной, тленной, порочной и греховной природой.

В силу грехопадения человека и крайней испорченности его сердца, все земные культуры заражены духом эгоистического стремления к наслаждению и удовлетворению плотских желаний, и отражают не столько небесные, сколько земные идеалы и ценности. А, поскольку, природа светского, невозрожденного от Духа Божьего человека — падшая и извращенная, то это непременно отражается и проявляется во всех составляющих культуры, а также передается и ненавязчиво насаждается с помощью средств культуры.

А ведь культура, формируемая бесконтрольными устремлениями и эгоцентричными мотивами падшей человеческой природы может привести к «Содому и Гоморре». Ибо где изгоняется Божество, там появляются призраки; без Бога и без вождения Свыше люди непременно и закономерно подпадают под водительство князя мира сего, который обольщает их мнимой свободой и псевдознанием — «в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3.5). И по сей день, сатана предлагает ищущим духовности и познания то, что, на первый взгляд, «приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание» (Быт. 3.6).

Библия показывает, что в светском обществе доминирует мирской дух. Не познавши освобождающей библейской истины, мир и его культура, его обряды находятся в сетях диавола. Так любое светское («культурное») торжество не мыслится без своеобразных «ритуалов» с приемом спиртных напитков, так называемых тостов и других развлечений плоти, безнравственных и пошлых разговоров и шуток.

В свете Священного Писания все это определяется как «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская». По выражению профессора Додда, это «общество языческое с его чувственностью, поверхностностью и претенциозностью, с его материализмом и эгоизмом». Это культура, занятая временными и преходящими ценностями, в то время, как Христос говорит о жизни вечной. Это порядок и умирающий, и убивающий, ибо «и мир проходит, и похоть его» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.47], а исполняющий волю Бога пребывает вовек.

Итак, культура часто бывает безумной, как безумен грешный человек. «Безумствует всякий человек в своем знании, срамит себя всякий плавильщик истуканом своим, ибо истукан его есть ложь, и нет в нем духа» (Иер. 51.17).

Неслучайно, еще Тертуллиан учил:

«Верующий пребывает в конфликте не с природой, но с культурой, потому что главным образом в культуре находит себе пристанище грех» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996,с.50].

Мир и его культура испорчены и извращены греховным человеком. И в этом трагедия прошлого, настоящего и будущего человечества. Ведь будущее Земли и земной культуры отнюдь неутешительно: «Земля и все дела на ней сгорят» (2 Петр. 3.10). Поэтому, по убеждению Тертудлиана:

«Христос пришел не для того, чтобы привести невежд и дикарей... к некой цивилизации, но для того, чтобы просветить людейуже цивилизованных, пребывающих в помрачении своей культуры,так, чтобы они могли прийти к познанию истины» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996,с.51].

Неоднократно, в своих трудах Тертуллиан увещевает верующих избегать политики и мирских зрелищ (театра и т.д.):

«Советует им сторониться многих собраний и многих занятий не только из-за того, что они испорчены языческой верой, но и потому, что они предлагают образ жизни, противоположный духу и закону Христа» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.51 ]. Вражда духовной и мирской культур — объективная реальность и закономерность. Мир всегда, сознательно или бессознательно, явно или скрыто, прямо или косвенно, ненавидел христианскую духовную культуру, уничижал ее принципы, противился ей, противопоставляя истине и святости лжеименное знание и беззаконие. В этой связи, следует отметить, что проблемы которые поднимал Иисус Христос и первая Церковь, имели не только политический или духовный характер, но и общекудьтурный. Вот почему некоторые исследователи отмечают: «Не только евреи, но и греки, и римляне, люди Средневековья и Нового времени, Востока и Запада, — все они отвергли Христа, так как усматривали в Нем угрозу для культуры своего народа» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.11]. Это связано с тем, что Сын Божий пришел, чтобы «разрушить дела диавола» (1Иоан. 3.8). Он пришел, чтобы устранить ложную, бездуховную, а часто, и оккультную (бесовскую) основу земных культур.

Изначально, Христос и Его последователи несли в себе двоякую угрозу греко-римской языческой культуре. Христиане расторгли «священные узы традиции и воспитания», первые мученики безбоязненно нарушали общепринятые религиозные установления государства, не поклоняясь императору, презирая то, что их отцы считали истинным и святым. Для первых христиан мерой полной радости, мерой истинного счастья являлась непреходящая радость на небесах, ведь они «странники и пришельцы» на Земле (1 Петр. 2.11).

В этом смысле, как свидетельствует история, чистота нравов первых христиан была очень высока. В морально оскверненном мире древнеримской культуры христиане остерегались внебрачных связей, разводов, абортов, зрелищ... По причине того^что языческая культура была полна историй об амораль-ных»богах», а языческие театры были полны аморальных пьес, ранние христиане одинаково избегали как языческих храмов, так и театров. Как и современные радио, телевидение, литература и т.д., где много безнравственности и насилия, древний театр осуждался и отвергался христианами.

«Мы видим мало разницы между тем, когда наблюдают за убийством человека и самим убийством. Мы не признаем такие зрелища...» (Атенагор, 177 г. по Р.Х.).

«Цивилизация древних римлян... была обречена на неприятие христианства именно потому, что в Риме царила терпимость. Римская культура с ее великим разнообразием обычаев и религий могла существовать только при условии, что допускалось и почиталось множество традиций и ритуалов, присущих народам, входившим в Римскую империю. Поэтому. следовало ожидать, что все они сплотятся в своем отвращении по отношению ко всякой человеческой секте, которая отделилась бы от человеческой общности и заявила бы о своем исключительном владении божественной истиной, а также презирала бы как нечестивую и идолопоклонническую любую форму богослужения, кроме своей собственной» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райнхольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с 14].

Вот почему, экологический подход к искусству и культуре в целом, требует от христианина четкого библейского разграничения на духовное и бездуховное, нравственное и безнравственное. Другими словами существуют определенные границы в области отношений с миром земной культуры, переход через которые означает отступление от Бога и Его заповедей, «дружбу с миром», что есть вражда против Бога.

5.3. ТЕАТР В ЦЕРКВИ, ИЛИ «ИГРА В ХРИСТИАНСТВО»

Как уже было отмечено выше, с точки зрения экологии духовности, для того, чтобы выработать разумное и «мерное» отношение к культуре необходимо анализировать не культуру «вообще», а конкретную культуру. Например, есть христианская духовная литература, светская литература и оккультная литература. Причем оккультная литература — это также культура, но культура взращиваемая бесовскими учениями и прельщающая несмысленные сердца псевдознаниями «глубин сатанинских».

Попытаемся непредвзято рассмотреть проблему «Церковь-театр», выявив отрицательные эффекты воздействия театра и театрального искусства на духовность.

Попытки театрализации богослужений были всегда, но понятие «христианский театр» возникло сравнительно недавно. Оно вошло в жизнь христиан, как и другие новшества, благодаря ветру перемен, повеявшему с Запада. В этой связи возникает ряд спорных вопросов: Есть ли необходимость в развитии и внедрении в церковную практику культуры театрального искусства (корни которого, как свидетельствует история, в древнем язычестве), никогда не практиковавшегося ни в Израиле, ни среди первых христиан? Не достаточно ли того, что жизнь «в миру» или вне Церкви — это сплошной театр, своеобразная фальш-игра? Нужно ли учиться и учить других (возможно чистых сердцем и неискушенных в «глубинах сатанинских») играть и переживать отрицательные роли, обманывать, лицемерить, «быть не собой»? Ведь для того, чтобы адекватно отобразить отрицательную роль, необходимо ее прочувствовать, пережить самому. Подумаем, например, имеет ли право артист (порой уж «очень и очень грешный») брать на себя ответственность изображать образ Святого Всемогущего Бога?

В современном обществе ролевое поведение (ролевая психология) стало нормой приспособления к социальной среде. И в ходе социализации человек, осваивая требуемые от

него обществом социальные роли, уже с детских лет надевает то одну, то другую маску и сбрасывает ее чаще всего, только оставшись наедине с собой. Следствием этого является то, что духом лицемерия и фарисейства пропитана практически вся система взаимоотношений современного общества.

В современном театре (а также в кино) механизмы отождествления зрителя и персонажа достигли поразительной, поистине виртуозной силы воздействия. И это очень опасно! Многим неизвестно, что в сценическом искусстве огромную роль выполняют неисследованные механизмы внушения и самовнушения. Самовнушение вводит актера в роль, перевоплощает его в персонаж, прививает ему чужую жизнь, чужие поступки, помыслы, волнения, темперамент.

Нельзя забывать, что христианство — это всегда правда, честность, искренность, откровенность. Библия учит, что Бог отвергает любую фальшь, ложь и притворство. Неслучайно, термины «театральный» и «актерский» иногда используют, вкладывая в них смысл чего-то отрицательного в реальных отношениях между людьми, неестественного, показного, напускного, рассчитанного на внешний эффект.

ИСГОРИЧЕКАЯ СПРАВКА. По классическому определению, театр (от др. греч. theatron, theatralis, притворный, деланный) — это род искусства, особенностью которого является художественное отражение социальных явлений посредством драматического действия, возникающего в процессе игры актеров перед зрителями. В ходе исторического развития определились три основные формы современного театра: драматический, оперный и балетный с некоторыми промежуточными видами (например, пантомима, водевиль, мелодрама и др.). Как явление театр возник в глубокой древности. Его корни — в язычестве. Театральное искусство выросло из языческих празднеств. В частности, прародительницей европейского театра стала греческая драма, которая исполнялась в честь какого-нибудь бога, обычно Диониса (бога вина). Причем, исторически достоверно известно, что во многих культурах театр служил и служит до сегодняшнего дня для развлечения оккультно-религиозно-го языческого мира и пропитан духом этого мира.

Театр — это суррогат действительности, поскольку в реальной жизни достаточно «образов» и «объектов» по отношению к которым христианин может и должен проявлять сострадание и милосердие. Человек должен учиться сострадать, сопереживать, сочувствовать реальным «ближним», а не вымышленным персонажам, растрачивая свое время и эмоциональную энергию «на ветер».

Из истории ранней христианской Церкви известно, что собрания первых христиан отвергали любую театральность, иллюзорность, мнимость, показное искусство. Изначально служения христиан были реалистичными, проникнутыми атмосферой серьезности и благочиния, благоговения и ответственности. Первые христиане не знали, что такое «театральность литургии»; они не «играли в христианство»; они не устраивали шоу. У них были другие, более важные, проблемы и задачи, а на театр — не оставалось времени. Они были гонимы...

Однако, как свидетельствуют историки, ни гонения, ни жестокость преследований, ни подобная «ограниченность» (отрыв от светской языческой культуры) не смогли ослабить духовные основы церкви. Напротив, эти факторы способствовали ее быстрому качественному и количественному росту и популярности среди различных слоев населения Римской империи. И только значительно позднее (IV век), когда христианство приобрело статус государственной религии с соответствующими правами и привилегиями, когда наступила долгожданная свобода и в церковь хлынул поток невозрожденных душ, она потеряла свою истинно неземную красоту, утратив при этом притягательную духовную силу и власть.

Исследователи христианства отмечают, что к началу второго века у христианского богослужения уже не было против драмы (театральности) иммунитета, была к ней даже известная предрасположенность, при этом драматическое представление врастало в церковную службу, как злокачественная опухоль, которая уничтожала или грозила неузнаваемо деформировать весь состав окружающей среды.

Постепенно Церковь ассимилировалась с язычеством. Границы между мирским и церковным стали расплывчатыми и неконкретными...

По-видимому, историческая правда и исторический урок состо-, ят в том, что косвенными признаками потери человеком (обществом) истинной внутренней духовности являются: бурное, часто — этически и до абсурдности необузданное служение плоти и угождение плоти, а также постоянная и чрезмерная (до болезненности) жажда и неразборчивый поиск нового, страсть к развлечениям и увеселениям.

И, к сожалению, во многих случаях подобные тенденции при-вводили не к развитию и росту Церкви, а как раз наоборот: к ереси <?(от греч. — особое вероучение, заблуждение), к отступлению от ис-„тинного, внутреннего поклонения Богу в духе и истине (Иоан. 4.24);

к поклонению внешнему и формальному (фарисейскому, закон-ническому, лицемерному) либо к смешному, комическому и неприемлемому для здравомыслящего человека.

Следовательно, неразборчивое подражание мирскому образу жизни, прямое компилирование (без «просеивания») и перенос мирских форм культуры и модерных стилей искусства в церковную практику, как показывает история христианства, — прямой путь к упадку духа, к падению и разложению Церкви в целом, причем — изнутри. Поэтому, прежде чем что-либо перенимать от мирской системы и привносить в личную либо церковную жизнь, нужно тщательно в свете Слова Божьего и при руководстве Святого Духа, исследовать перенимаемый метод либо явление на предмет возможных отрицательных последствий с позиции библейской экологии духовности.

Известно, что отцы церкви отвергали театр в целом. При этом, их критика бьша направлена в первую очередь против гигантской зрелищной индустрии императорского Рима. Первые христианские апологеты — Иустин, Татиан, Минуций Феликс, Тертуллиан, Августин были, мягко говоря, не расположенными к театру.

«Театр — замаскированный языческий храм», — учили отцы церкви. Возражать не приходится: мимическая сцена прославлена натурализмом плотской любви и смерти. Труд Тертуллиана, посвятившего индустрии зрелищ специальный обличительный трактат «О зрелищах» [Тертуллиан, Квинт Септимий Флорент. Избранные сочинения. М.:Прогресс, 1994] заслуживает особого внимания.

«Познайте обязанность свою удаляться от соблазна зрелищ, как и от прочих мирских грехов, чтобы не грешить по неведению или из-за притворства. Сила удовольствия так велика, что может привлечь к себе несведущих, а других заставит изменить своей совести...»

«Сами демоны, предвидя, что удовольствие от зрелищ приведет к идолопоклонству, внушили людям мысль изобрести театральные представления», «...если мы отреклись от идолопоклонства, то нам нельзя присутствовать при делах, с идолопоклонством связанных».

«Итак, если мы отвергаем любое бесстыдство, зачем слушать то, что говорить недозволенно, зная, что Бог осуждает шутовство и всякое праздное слово? Зачем смотреть на то, что запрещено делать? Почему выходящее из уст оскверняет человека, а входящее через глаза и уши не оскверняет, если глаза и уши прислуживают душе, и не может быть чистым то, чьи прислужники грязны? Таким образом, из запрета на бесстыдство вытекает и запрет на театр. Если мы отвергаем знание светской литературы, как глупость пред очами Господа, то нам должен быть ясен и запрет на все виды театральньис постановок литературных произведений».

«Осуждая любое притворство, помилует ли Он актера, подделывающего голос, возраст, пол, представляющего из себя влюбленного или гневливого человека, проливающего лживые слезы или испускающего ложные вздохи? Когда в Законе Он объявляет мерзостью мужчину, который носит женскую одежду (Втор. 22:5), неужели Он не осудит того, кто перенимает женскую одежду, походку и голос? Не уйдет от наказания и кулачный боец».

«Если тебя увлекает литература, то у нас, христиан, достаточно своих книг, и притом истинных, не лживых, простых, а не поэтически изощренных. Ты ищешь кулачных боев и борьбы? И этого у тебя предостаточно. Взгляни, как целомудрие повергает наземь бесстыдство, вера одолевает неверие, милосердие побеждает жестокость и смирение берет верх над своеволием. Таковы наши состязания, на которых нас венчают победным венком».

«Пусть христиане, которые не могут обойтись без зрелищ, поспешат в церковь — они убедятся, что поэзия там благороднее, голоса певчих нежнее, мысли мудрее, мелодии сладостнее, и, главное, они облекутся там в правду» [Тертуллиан, Квинт Септимий Флорент. Избранные сочинения. М.:Прогресс, 1994].

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА Оппозицию «театр — Церковь» постоянно развивали высшие церковные собрания. Так уже ранние соборы занимались вероисповедным статусом актера: отречение от профессии — безоговорочное условие, без соблюдения которого ни один актер не мог быть принят в лоно церкви (собор в Эльвире, ок. 300; Африканский собор, 408). Однако, по всей видимости, немало актеров, отрекшись и окрестившись, возвращались к своему ремеслу: во всяком случае, собор в Арле (314) запрещает давать причастие актерам, а III Карфагенский собор (397) разрешает раскаявшимся артистам примирение с Церковью. Таким образом, в первые века Церковь настойчиво боролась с влиянием театра, и до определенного времени (скорее всего, до IV века, когда христианство стало государственной религией) вражда между ними была взаимной. Затем на сцене стали появляться, пародии на крестную смерть Христа и на христианские таинства... В 692 г. Константинопольский съезд церковных иерархов постановил запретить мимические представления, танцы на сцене, выступления дрессированных животных, ношение трагических и мимических масок... Позднее почти одновременно четыре собрания (Тур, Майнц, Реймс — все 813; Ахен, 816) запрещают священнослужителям даже присутствовать при зрелищах...

Кукольный театр, фильмы, юмор. Сказки, детские театральные представления, мультфильмы и т. п. — так ли все это безобидно? Ведь сюжет любой сказки, сценарий любого детского театрального действа представляет собой, как правило, искажение (порой очень уродливое!) реалий бытия, чистый вымысел. При этом в качестве персонажей могут использоваться таинственные волшебники, ведьмы, фантастические феи, чародеи, колдуны и колдуньи, нечистые духи, чудовища со страшными гримасами. Нормально ли это и нужно ли это детям? Не являются ли многие детские игры одной из форм «промывки мозгов» и пропаганды колдовства?

«Кукольное представление неизбежно редуцирует физическую реальность, делает ее ущербной. Мир кукол при соотнесении ^я его с «первообразом» физической реальности оказывается дефектным. Но в этом случае все несоответствия облика куклы и я человека (прежде всего) выступают в роли патологий. Патология оказывается нормой современной кукольной эстетики» [Техника кино и телевидения. 1995, №11].

Медики и педагоги подчеркивают, что...ребенок не способен отмежеваться от вредного влияния телевизионных изображений. Подобное завораживание связано с тем, что собственное мышление ребенка еще не склонно к абстракции, а «представляет собой чистое образное сознание, насыщенное образами мира восприятии» [В. Гебель, М. Глеклер. Ребенок. От младенчества к совершеннолетию: Книга для родителей, педагогов и врачей. [Пер. с нем. под ред. Н. Федоровой.]. — М.: Энигма, 1996, с.484].

«Развитие фантазии у ребенка подвергается параличу и перегрузке, как и развитие чувств. Вдобавок зачастую идеальные содержания, имеющие моральную ценность, сопрягаются с карикатурным изображением. Тем самым идеалы и чистые понятия тоже срастаются с такими образными представлениями... В дальнейшем это может вызвать неподходящие ассоциации и ухмылки, когда речь пойдет о таких жизненных и душевных ценностях, как любовь, мужество» [В. Гебель, М. Глеклер. Ребенок. От младенчества к совершеннолетию: Книга для родителей, педагогов и врачей. [Пер. с нем. под ред. Н. Федоровой.]. — М.: Энигма, 1996, с. 484].

Другими словами...телевизионные образы разрушают естественную связь ребенка с миром и помещают его в мнимую реальность, где содержания и моральные ценности представляются ему в искаженной форме» [В. Гебель, М. Глеклер. Ребенок. От младенчества к совершеннолетию: Книга для родителей, педагогов и врачей. [Пер. с нем. под ред. Н. Федоровой.]. — М.: Энигма, 1996, с.484]. При этом, как учат христианские психологи, чем более нереальные, ложные или фантастические представления владеют сознанием человека, тем слабее у него ощущение сознательной укорененности в мире и тем более он склонен впасть в сомнения, неуверенность, депрессию и экзистенциальные страхи. Более того, под влиянием комических сюжетов у ребенка в будущем может возникнуть стремление чрезмерно отмежеваться от мира (например, с помощью суррогатов типа алкоголя и наркотиков). Он легко впадает в насмешливые, иронические и даже саркастические суждения о жизненных ситуациях, о духовности, и даже о Боге.

Итак, посредством многих современных игрушек, сказок, мультфильмов... и театральных постановок дети погружаются в мир оккультного; нео-язычество и нео-колдовской культ овладевают детским несформированным сознанием. А ведь индустрия развлечений предлагает широкий спектр игрушек с «оккультным оттенком»... Дети играют с нимфами, домовыми, феями, практикуют спиритизм, вызывают духов... Таким путем детские души подвергаются насилию и духовному опустошению. Видео— и аудио-суррогаты пленяют и деформируют сознание детей, «не пускат их ко Христу». При помощи подсказок в видеофильмах и мультфильмах дети учатся демонически властвовать над другими, быть «повелителями в преисподней», «убивать»...

Богу это не угодно! «Увидев то, Иисус вознегодовал и сказал им: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие» (Мрк. 10.14). Поэтому, христиане должны хранить своих детей от деформированных образов и зараженных духом оккультизма, агрессии и безнравственности сюжетов, которыми пропитана современная индустрия развлечений. Следует прислушаться к советам Священного Писания, которое учит: «Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится» (Прит. 22.6).

Итак, Церковь и театральное искусство — понятия несовместимые. Церковная кафедра — не место для клоуна, типа Робика из Суперкниги, «Колобка», «Мигеля», «Деда Мороза» и прочих вымышленных персонажей. И как разумные, просвещенные Свыше от Господа люди, христиане должны понимать, что нельзя совмещать несовместимые категории, такие как например, искренность и лицемерие, честность и притворство, всегда помня, что не все средства хороши для достижения цели, пусть даже благой! Поэтому, да вразумит Господь всех христиан делать только то, что сообразно здравому учению Иисуса Христа и Апостолов о благочестии.

На основании вышеизложенного сделаем краткие выводы:

Духовный вектор светской культуры смещен в область мнимой, деструктивной, отрицательной, в христианском понимании, духовности.

Как Церковь, так и культура имеют духовную основу. Церковь и культура взаимозависимы и оказывают определенное влияние друг на друга.

Корни любой культуры, любых нравов и обычаев, любого искусства изначально подпитываются и формируются духовными началами. В этом смысле, каждая конкретная культура всегда отражает уровень духовности либо бездуховности общества. Отсюда вытекает, что выявление духовной природы продукта культуры или источника информации — задача жизненно важная. Процесс восприятия любого продукта культуры, например, чтение литературы, просмотр видеофильма, телепередачи, работа в Интернете, является не только процессом внешнего (осознанного) общения и восприятия содержания, но и процессом внутреннего (глубинно-интуитивного, порой на подсознательном уровне) контакта с духом автора, создавшего этот продукт.

С учетом духовного заражения светской культуры, Церковь должна «испытывать духов» культуры, «от Бога ли они?»

5.4. ДУХОВНОСТЬ И ПОЛИТИКА

5.4.1. Общие размышления

«Бог, Народ, Украiна — наша мета едина!» «Через покаяния — до процвiтання». Эти яркие лозунги принадлежат одной из христианско-демократических партий. Верующие над их содержанием глубоко не задумываются, от подобных целевых установок они просто в восторге. Многие церкви — воодушевлены. Но проходит время, и размышляющие, и наблюдающие за течением дел в области политики христиане начинают понимать, что в реальной политике не все так гладко и просто, как в лозунгах и программах.

Оказывается, что «покаяния» требует изменения образа жизни и мышления, отречения от многого, к чему привык человек. А для «процвггання» нужно честно и разумно трудиться и трудиться... Кроме прочего, лозунг «наша мета едина» не всегда подтверждается на деле, поскольку истинные мотивы и цели земных политиков часто «не вписываются» в библейский контекст. Ведь реализация высоких политических целей очень часто сдерживается узкими меркантильными интересами.

К сожалению, даже громкие скандалы и соблазны, которыми часто сопровождаются выборные компании, не заставляют некоторых христиан задуматься о реальных последствиях «втягивания» народа Божьего в политический водоворот. Причины понятны... «Ибо многие придут под именем Моим... и многих прельстят» (Мтф. 24.3-5). И, к сожалению, в наше время не только религиозные лжедеятели, но и многие политические лидеры (имеются исключения, конечно!) и партии приходят под христианским именем, с христианскими лозунгами, в «овечьей одежде»...

Но если посмотреть в главный корень проблемы, то для некоторых политиков — «доллар превыше истины», т.е., истинный «корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скор-бям» (1 Тим. 6.10). Библия учит, что «желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу...» (1Тим. 6.9). «Даров не принимай, ибо дары слепыми делают зрячих и превращают дело правых» (Исх. 23.8); «не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых...» (Втор. 16.19). Именно так начинается путь к духовному ослаблению и народа Божьего.

В связи с вышеизложенным возникает ряд актуальных вопросов. Может ли современный преуспевающий политик быть духовным в христианском понимании, а преуспевающий христианин успешным политиком в современном обществе? Совместима ли политическая деятельность и политическая борьба с принципами Евангелия? Нужно ли искать уважения и признания Церкви политическими методами в царстве «князя мира сего»? Совместима ли деятельность священнослужителя и государственного деятеля, в руках которого могут оказаться силовые структуры? Справедлива ли обеспокоенность Президента Украины, выраженная в его обращении к украинскому народу от 12 мая 1998 года по поводу того, что «практически все украинские конфессии втянуты» в политическую борьбу»?

Это лишь некоторая часть вопросов, на которые невозможно ответить без серьезного размышления над Словом Божьим и над более чем двухтысячелетней историей христианства. Актуальность рассмотрения проблем взаимоотношения Церкви и политики обусловлена и той причиной, что данная проблема практически не освещается в христианской печати, да и на устном уровне обходится молчанием [Альманах «Богомыслие». Выпуск №8 — Одесса: Одесская Богословская Семинария ЕХБ, «Богомыслие», 1990, с.250]. Такой подход характерен для мира политики, но не должен иметь места в среде христиан. «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мтф. 5.37), — учил Иисус Христос.

Вне сомнения, при правильном подходе, активная общественная позиция христианина — это благословение, как для Церкви, так и для общества в целом. При содействии и водительстве Святого Духа народ Божий должен выполнять функцию осоления и просвещения в светском обществе. Евангельские указания — «идите», «научите», «крестите», «благотворите», «благословляйте» — предполагают отнюдь не пассивное созерцание и самоизоляцию христианина «вне мира сего». Активная общественная позиция христианина — это скромная и тихая, но плодотворная духовная и социальная деятельность верующего, направленная на благо («во спасение») ближнему, и во славу Божью.

Другими словами, цели и задачи Церкви изначально активные — утверждать истину Христову на Земле (1 Тим. 3.15), как словом, так и, прежде всего, — делом; свидетельствовать погибающему в грехах оккультизма и безнравственности миру о Спасителе Христе, об истинном Пути, Истине и Жизни (Деян. 1.8). Христианин живет в обществе (учится, работает, отдыхает, общается и т.д.), отдавая «кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мтф. 22.21); христианин молится Богу за правителей и заботится о благосостоянии общества. Он всегда помнит, что, хотя, многие «...ищут благосклонного лица правителя, но судьба человека — от Господа» (Пр. 29.26). Выражаясь иначе, божественный фактор заключается в том, что «...если Господь не со-зиждет дома, напрасно трудятся строящие его; если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж» (Пс. 126.1).

Исходя из этого, активность христианина в обществе отнюдь не предполагает политизации Церкви в целом, под которой следует понимать прямое вовлечение священнослужителей и верующих в политическую деятельность, участие в политической борьбе с другими партиями, создание и поддержка конкретных христианских и демократических партий и т.д. По выражению В. Марцинковского, «нужно действовать не против, а выше», т.е. противостоять не власти и закону, а сатане и духам злобы поднебесной; христиане активны и призваны не к борьбе против власти, ибо «противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение» (Рим. 13.2).

По замыслу Иисуса Христа Церковь — это не общественная организация или клуб в обычном понимании этих слов, а прежде всего духовно живой организм — «экклезия», т.е. собрание призванных или духовно вызванных из мирской, порочной системы («державы смерти»). Древнеславянскому слову церковь в древнегреческом языке соответствует слово экклезия — собрание вызванных («Итак выйдем к Нему за стан, нося Его поругание...» (Евр. 13.13). В свою очередь, слово экклезия происходит от древнегреческого слова «звать», «призывать и вызывать».

По учению Евангелия, Церковь — это, несомненно, очень сильное собрание святых и избранных Божиих. Церковь способна самостоятельно вести духовную брань и духовно наступать «на всю силу вражью». Однако брань христиан «...не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных...» (Еф. 6.12). «Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом наразрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу...» (2 Кор. 10.4-5).

В этой связи, не все средства и пути духовно приемлемы для достижения благих целей христианства. У христиан есть свои — евангельские методы работы и влияния на общество. «То есть борьба Церкви не политическая, не за земное господство, но духовная, за духовное очищение мира» [Альманах «Богомыслие». Выпуск №8 — Одесса: Одесская Богословская Семинария ЕХБ, «Богомыслие», 1990, с.252]. Вот почему, размышляя об активной позиции христианина, следует внимательно и по-библейски ответить на ряд вопросов:

— Что, в сущности, следует понимать под активной позицией христианина?

— Какова конкретная реализация и каковы допустимые границы активной деятельности Церкви в обществе?

— Возможна ли «христианская» политическая борьба?

— Возможно ли по-христиански, по-евангельски править современным обществом и государством с помощью армии и т.д.?

— Возможно ли, в принципе, построение «христианского государства» на Земле, в свете эсхатологических размышлений?

— Имеются ли исторические примеры успешной, «положительной политизации» Церкви?

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Хорошо известно, что христиан всегда пытались ис-попьзовспъ в своих корыстных интересах различные политические структуры. Однако по примеру Христа любящие истину евангельские христиане всегда стремились последовательно проводить «линию лояльною отношения ксуществующей впас-т»[\ 3, с256], нелицеприятно обличая всякое беззаконие и отступничество даже в своей среде. Первые христиане всегда избегали мирских развлечений и увеселений, и не желали включаться в политическую деятельность. Несмотря на это, римские императоры, убедившись, что уничтожить христианство невозможно силой, осознали необходимость заключить с ним союз. Так, несмотря на то, что Иисус жил в стране, оккупированной врагом, Он никогда не проповедовал восстание против римлян или ведение войны против захватчиков. Вместо этого Он учил, что христиане должны быть миротворцами и не должны сражаться (Иоан. 18.36). Христиане призваны отложить мечи и ножны и стараться провозглашать духовное царство Господа с помощью «меча духовного» -Слова Божьего.

Когда иудейский народ восстал в 66-м году после РХ против римской оккупационной армии, ранние христиане отказались участвовать в войне и покинули страну как беженцы. Вместо того, чтобы присоединиться к военной партии зило-тов, христиане заняли нейтральную позицию.

Ориген (185-254 г. по Р.Х.) писал о том, что христиане отказывались принимать участие в политике и военных действиях. Он утверждал, что это происходило не потому, что у них не было чувства гражданского долга, а потому, что они призваны быть святыми священнослужителями верующих:

«Хотя мы не становимся солдатами императора, даже если он и настаивает на этом, мы сражаемся за него, создавая особую армию благочестия с помощью наших заступнических молитв к Богу..». «В результате занятия такой позиции, христиане стали настолько многочисленны, что именно их численность и заставила правительство прекратить преследования многих самых лучших граждан. Их свидетельства преобразили общество, приведя к освобождению рабов, прекращению абортов, к отказу от храмов, где совершалось идолопоклонство. Разводы стали более редкими, продажа алкоголя и наркотиков сократилась» (Уилльям Макграт, «Как организовать апостольскую церковь»).

Однако впоследствии такой авторитетный римский епископ, как Григорий Великий (590-604 гг.), «увидел необходимость политических союзов», считая что «церковь не сможет существовать среди враждебно настроенных народов без военной помощи светсюк правителей» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с 12]. Затем Карп Великий (742-814 гг.), могущественный король франков, вьщеляется среди других правителей своей военной поддержкой христианства». Наконец, как логическое завершение тенденции слияния политики и церкви,»началаа. эпоха крестовых паходов (1095-1291 n-J»[Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998,c12].

В современной работе [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998] вводится понятие «библейско-христианская политика». Автор показывает, что «государство — это установление Божье (Быт. 9.6)» [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998, с.299]; государство -это священный институт, а все начальствующие лица — слуги Божьи (Рим. 13 гл.). При этом, «необходимость в человеческом правительстве возникла после грехопадения» [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998, с.301]. Осознавая этот факт, христианин должен повиноваться и быть покорным всякому человеческому начальству (1 Петр.2.13-14).

В этой же работе, утверждается:

«Христиане знают, что власть оказывает на человека развращающее действие...» [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998, с.300]. Поэтому изначально, управление «в Америке было построено таким образом, чтобы каждая из трех ветвей власти (законодательная, исполнительная и судебная) имела свои особые полномочия, что препятствует сосредоточению властных полномочий в руках немногих избранных. Такая система разделения власти и ответственности в значительной степени устраняет искушение злоупотребления властью, столь опасное для грешного человека-политика... Если бы люди были ангелами, не было бы необходимости в правительстве. Если бы из ангелов состояло правительство, не было бы необходимости во внешнем и внутреннем контроле за его работой» [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998, с.301].

Автор работы [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998] убежден, что «задача церкви в общем состоит в том, чтобы являться свидетельством благодати Божьей на земле...» [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998, с.303]. Государство же должно сосредоточить свои усилия на том, чтобы обеспечить соблюдение справедливости и избегать вмешательства в дела других институтов, в том числе и религиозных.

Третье искушение

Третье искушение Иисуса Христа от диавола в пустыне -это попытка прельстить Сына Человеческого славой и величием земных царств, взамен на поклонение «князю мира сего» (Мтф. 4). Христос категорически отверг подобное предложение. В Евангелии описан другой случай, когда народ хотел сделать Христа Царем, однако Он удалился на гору, отвергнув и это желание людей (Иоан. 6.14-15). А в беседе с прокуратором Иудеи Пилатом, Иисус кратко, но ясно сформулировал основную цель своей миссии на Земле: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине...» (Иоан. 18.37).

Таким образом, в задачи Христа не входило решение политических вопросов, Он не стремился к политическому господству, Он не участвовал в политических «играх» того времени. И, возможно, что фарисеи, саддукеи, иродиане, зилоты -основные религиозные и политические партии того времени — хотели бы привлечь на свою сторону столь авторитетного Учителя и Пророка. Но Мессия провозгласил, что царство Его не от мира сего, и что Его служители научены иным принципам духовной брани...

Обращаясь к прошлому израильского народа, можно привести ряд примеров, иллюстрирующих проблему «политика-народ Божий». Так, человек огромной веры и мужества, Моисей, имел более чем реальные перспективы политической власти и славы в мощном на то время Египетском государстве. По-человечески, он поступил неразумно, когда «придя в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой (Евр. 11.24). Ведь, обладая властью, он, как нам представляется, мог бы без особого труда обеспечить свободу «своим братья» — еврейскому народу. Но этот муж Божий избрал совсем иной путь, «благую часть «, «и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища...» (Евр. 11.25-26).

Другой пример. Перед своим чудесным вознесением к Богу, великий подвижник веры, муж молитвы и бесстрашный пророк «Илия сказал Елисею: проси, что сделать тебе, прежде нежели я буду взят от тебя» (4 Цар. 2.9). Это был серьезный момент испытания ценностей Елисея — слуги Илии. Это была проверка того, чему он научился у своего учителя за время совместного служения Богу и народу. И Елисей не растерялся! Он знал, что именно является главным для служителя Божьего на греховной Земле. Он не попросил власти и царства, он не попросил богатства и влияния. А ведь рассуждая поверхностно, обладая властью, можно было бы весь народ Божий, находящийся в то время в отступничестве, обратить к истине. Но Елисей уверенно выражает просьбу, которая говорит о глубине и широте его духовньк взглядов на труд Божий. «И сказал Елисеи: дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне» (4 Цар. 2.9).

Не об этом ли должна позаботиться и современная Церковь! Пусть же молитва народа Божьего будет о том, чтобы Дух Святой, который действовал через первую Церковь, был вдвойне на Церкви последнего времени, когда «по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь...» (Мтф. 24.12), ибо, по учению Библии, «в последние дни наступят времена тяжкие» (2 Тим. 3.1). В свете библейской эсхатологии, о построении «христианского государства» на Земле не может идти и речи (кроме уникального 1000-летнего царства Христа). На сегодняшний день, только Церковь Христова является той Силой, которую не одолеют даже врата ада!

Итак, имея откровение Священного Писания о динамике развития человеческих сообществ, истинные христиане — не пессимисты, и не оптимисты. Мы, христиане-реалисты, «по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда» (2 Петр. 3.13). И в этом наша сила, на это наша надежда и упование — вечное и непоколебимое!

На вопрос правителя Пилата: «Ты Царь Иудейский? Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда» (Иоан. 18.33-36). Впоследствии, Пилат задал еще ряд вопросов Христу, но Царь Царей ничего ему не ответил. Тогда «Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе» (Иоан. 19.10-11).

Эти глубокие по значению и, в то же время, предельно ясные для понимания изречения Христа свидетельствует о том, что времена благоденствия для Церкви и христиан, времена свободы и гонений зависят не столько от «милости пилатов», не столько от связей христианских лидеров с политическими структурами и лидерами, сколько всецело подчиняются воле и промыслу Всевышнего!

Не является ли чудом, что даже в такой атеистической супердержаве как СССР, Господь нашел путь и людей, чтобы дать свободу Своему народу»? «Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее...» (Откр. 3.8), — говорит Господь и сегодня всем маловерным и надеющимся «на плоть», а не на Того, Кто «живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь», Кто имеет «ключи ада и смерти» (Откр. 1.18).

История израильского народа полна примеров, иллюстрирующих «принцип благословения» Божьего, которое гарантировало защиту и безопасность народу еврейскому, когда он соблюдал заповеди Божьи. Так, однажды, враги Израиля возжелали проклясть евреев и попросили содействия Валаама - мужа «с открытым оком», который «видит видения Божьи».

Но... «Как прокляну я? Бог не проклинает его. Как изреку зло? Господь не изрекает [на него] зла. С вершины скал вижу я его, и с холмов смотрю на него: вот, народ живет отдельно и между народами не числится. Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. Он ли скажет и не сделает? будет говорить и не исполнит? Вот, благословлять начал я, ибо Он благословил, и я не могу изменить сего» (Числ. 23.8-23).

Внимательно исследуя данный текст можно убедиться, что, действительно, как учит Библия, «незаслуженное проклятие не сбудется» (Притч. 26.2). Поэтому, так говорит Господь: «Послушайте Меня, знающие правду, народ, у которого в сердце закон Мой! Не бойтесь поношения от людей, и злословия их не страшитесь» (Ис. 51.7).

Истинные пророки Божьи всегда понимали, что благоденствие и бедствие зависят от промысла Божьего и от образа жизни людей. Вот почему они уверенно изрекали: «Замышляйте замыслы, но они рушатся; говорите слово, но оно не состоится: ибо с нами Бог!» (Ис. 8.10). «Бывает ли