Глава 32. Запах вербены 28 page

Черная мамба благополучно завершила охоту на белую крыску, отползла в сторонку и лениво сворачивалась причудливыми металлическими петлями.
Гермиона вышла из вивария, усталая и расстроенная своими размышлениями.

Она уже подходила к личным комнатам Снейпа, когда кто-то ухватил ее за рукав, Гермиона испуганно оглянулась и, с облегчением, увидела Драко. Он удобно расположился в тени черных доспехов. Из всего облика взгляд почему-то особенно четко выхватил повязку капитана Инспекционной дружины на руке. Он ждал её? Даже учебники в комнату не занес?
– Знаешь…Я думал…У тебя ведь на самом деле не было другого выхода. Давай забудем все? Если хочешь, я по-прежнему буду твоим другом.
Гермиона не знала, как реагировать. Это было то, чего она хотела, но…вдруг это из-за Беллы? Хотя, если бы Малфой хотел, он бы уже давно доложил или ей, или Лорду. А если так и было, и это новая игра?
– Не доверяешь, да? – правильно истолковал ее молчание Драко. – Пойдем!
Он взял ее под локоть, увлекая за собой вглубь подземелий.
– Куда?
– В Хранилище зелий. Там теперь заправляет Слизнорт, но наверняка со времен Снейпа осталась Сыворотка правды!..
– Не надо, – Гермиона остановилась и освободила свою руку. Уже второй человек собирался напиться Сыворотки, чтобы она поверила ему. Эта мысль вызвала улыбку. – Не делай глупостей. И вообще, не стоит на это тратить время.
– Плевать.

Он стоял и смотрел ей в глаза. А Гермиона разрывалась от самых противоречивых чувств. Она хотела бы, чтобы он был ей другом, но вдруг это все игра?!
– Понятно. Я и не ожидал другого, – коротко рассмеялся Малфой. В голосе его сквозила досада, но не удивление. Он резко развернулся и зашагал по коридору, поправляя сумку на плече.
Гермиона заколебалась на миг, потом все же кинулась за ним. В конце концов, он уже давно понял, что она притворялась безмолвной куклой, и Снейп не накладывал на нее заклятий, завершающих обряд. Если бы Драко хотел, он бы уже давно донес на них.
– Драко, подожди!
Когда они заговорили, какое-то время сохранялось напряжение, Драко упорно отводил взгляд, но потом лед растаял, скованность прошла, и скоро уже начало казаться, что размолвка в далеком прошлом, и вообще они сдружились сто лет назад.
Они вместе пошли в сторону выхода из подземелий, пора было отправляться в Большой зал на ужин.
– Как ты мог запустить в Снейпа Авадой?! Это вообще!..
– Не сдержался. Не знаю, увидел наших, кровь, раны, все было так реально. На минуту голову потерял. Просто хотел его остановить и все. А он еще глумился, так не привычно… Будто это не мой бывший Слизеринский декан, друг отца, а незнакомец….
– Мне кажется, он специально издевался. Чтобы вывести нас из равновесия. Когда злишься, теряешь контроль над собой и совершаешь ошибки. Это тоже была часть урока.
– Наверно, – Драко замолчал, потом решился сказать: – А твои теперь не жалуют тебя.
– Да. Я стала чужой всем. Гриффиндорцам, потому что со Снейпом. Слизеринцам, потому что гриффиндорка. Учителям, потому что ученица. Ученикам, потому что с директором. Да и мой статус вызывает больше вопросов и домыслов, чем определенности…
– Все наладится.
– Угу, расцветет розами…на наших могилах. А как у тебя дела?
– Ничего, – пожал плечами слизеринец. – С отцом тут разругались. Потом, правда, помирились.
– Как…Белла?
Драко кинул на нее обеспокоенный взгляд, пытаясь понять, к чему она клонит.
– Мне просто интересно, я же знаю, что ты…переживаешь за нее. Она же тоже часть твоей семьи.
– Плохо, – отводя взгляд в сторону, сказал он. – Беснуется… Но отец говорит, вроде бы Лорд обещал дать ей какое-то задание.
– Задание? Какое?
– Не знаю. Надеюсь, Он не пошлет ее на смерть. Но что-то делать лучше, чем ничего. Он сейчас редко бывает в резиденции, Белла без Него совсем…
– Мне…жаль, – с сочувствием сказала Гермиона. Ей на самом деле было жаль и Драко, и Беллу. Она примерно понимала, каково той сейчас приходится.
Они поболтали еще немножко. Им стали попадаться по дороге другие ученики.
– Наверно, не стоит, чтобы нас видели вместе, – сказал Драко, когда они дошли до холла перед Большим залом, в котором было полно народа. Он поправил сумку на плече и огляделся. Гермиона с ним согласилась. Действительно, это добавило бы сплетен, хотя можно ли очернить черное и намочить мокрое?

Дни летели. И казалось, что каждый новый день проносился стремительней предыдущего. Безжалостный таймер отсчитывал один за другим оставшиеся часы жизни, и все труднее становилось Гермионе сохранять присутствие духа.
С одной стороны, она была полностью занята, свободного времени почти не оставалось. Уроки, домашние задания, факультатив у доктора Брауна, работа в лаборатории и виварии, помощь Снейпу и другим учителям.
Как-то так получилось, что, когда она начала помогать Снейпу, другие профессора тоже попутно стали давать ей мелкие поручения. Отнести зелья в медпункт, передать бумаги Снейпу, подежурить у больных недолго, помочь расколдовать «жертв трансфигурации». Хотя, как казалось Гермионе, МакГонагалл просто жалела ее и приглашала к себе, чтобы дать возможность отдохнуть от проблем. И с одноклассниками, и со Снейпом. Минерва ни о чем не расспрашивала, но чувствовалось, что она не верит, что Гермиона добровольно со Снейпом. Другие учителя тоже не понимали, почему они вместе, как Гермиона могла пойти на такое. Все считали, что она его любовница, но вот добровольно ли? А может, это плата за то, что ее, магглорожденную, оставили в школе? Это было мерзко, а Гермиона не знала, что будет лучше – защищать любимого или оставить все как есть. Что она могла сказать? Что искренне любит ненавистного всем директора, что он очень хороший? Кто в это поверит. А по Хогвартсу и так уже ползли слухи о ее связи с Волдемортом. Теперь многие сомневались, что она на их стороне. А кто-то видел медальон, который у нее появилась привычка трогать или сжимать через ткань мантии. Почему-то этот холодный кусок металла дарил ей уверенность в сложных ситуациях. А их было предостаточно.

А с другой стороны, временами одолевали мысли о будущем. Как бы она не гнала их, они все равно возникали. Осень прошла, идет зима. Потом будет весна. И…все? Слова Темного Лорда жгли огнем. Неотвратимость нависшей над ней угрозы давила, лишая радости и сил. Все валилось из рук, учеба не лезла в голову. Иногда приходилось изо всех сил сдерживать себя, чтобы не разреветься прямо на уроке. Весной она умрет. Май все ближе, а они так и не придумали ничего путного. Их упорные нескончаемые эксперименты так и не дают результатов…

Гермиона, сидя за столом в их со Снейпом гостиной, закрыла лицо руками, надавив пальцами на глаза, так, что перед ними поплыли цветные круги. Нет, нельзя давать волю чувствам, иначе она опять разрыдается, а сейчас должен придти Северус. Она не хочет показывать ему свое состояние. Ему и так сейчас тяжело.
Не так давно ее замучила бессонница, и она, чтобы не мешать своими хождениями Снейпу, у которого был очень чуткий сон, и хоть как-то отвлечься, спустилась в лабораторию. Тут всегда полно дел, а общение с животными неплохо успокаивает. Некоторые змеи давали себя брать в руки. А при наложении заклятий это было безопасно. Они…они напоминали ей Северуса. Даже если подпускали к себе, не терпели фамильярности и требовали уважения.
Из-под двери пробивалась полоска света. Чуть приоткрыв дверь, Гермиона увидела Снейпа. Он сидел за столом, точно так же, как только что она, закрыв лицо руками. Вокруг кипели котлы.
Потом он поднялся, оттолкнул от себя бумаги и прошелся по лаборатории.
– Бесполезно! Все бесполезно! – врезал кулаком в стену, издав то ли рычание, то ли стон.
Гермиона тихонько прикрыла дверь и вернулась в их комнаты. Сердце стискивала боль.
Так страшно умирать…

Воспоминание вызвало новую волну чувств, из глаз все же брызнули слезы. Она должна быть сильной. Она не должна сдаваться. Но кого она обманывает, она слишком слаба, чтобы справиться. К горлу подступили рыдания. Ей так нужна поддержка! Так хочется на кого-нибудь опереться! Но как рассказать о своих чувствах другим? Хоть Снейпу, хоть Малфою. Они и так переживают за нее. А если будут видеть, что ей плохо, их это расстроит еще больше. А что толку? Зачем? Нет! Она должна улыбаться! Ради них. Она так и делает, пытаясь казаться веселой. Но как это больно!
К тому же…а вдруг Волдеморт вложил в нее еще какие-нибудь программы? Да, Снейп все проверил, сказал, что ничего нет. Но вероятность все равно оставалась. Он ведь мог и не сказать ей, чтобы не расстраивать. Неудивительно, что он так холоден с ней. Конечно, если она таскает в себе, например, скрытое задание убить его! Гермиона вытерла слезы. Она чувствовала себя такой грязной из-за всего этого. А Снейп… Нет, он добр к ней, даже почти не рычит, но держит ее на расстоянии. Даже если обнимает, она чувствует, что он не подпускает ее к себе. Конечно! И разве могло бы быть по-другому?! Кто она ему?!! Плечи затряслись, судорожное дыхание перемежалось всхлипами. Ничтожество! Даже слез сдержать не может! Он ее никогда не полюбит такую!

– Что-то случилось?
– Ничего. Все то же, – судорожно вздохнув и пытаясь взять себя в руки, выдавила Гермиона. Она опять не услышала, как он подошел.

Девушка быстро вытерла слезы, но так и осталась сидеть к нему спиной, сделав вид, что занята домашним заданием. Перед глазами все расплывалось, слезы капали на пергамент, размывая чернила. Успокоиться не получалось. Оставалась надежда, что он уйдет.
Снейп подошел ближе.
– Все наладится. Мы обязательно найдем выход, слышишь?
Гермиона кивнула, сдерживаясь из последних сил. Выход? Выход?! Какой выход? Гермиона уже теряла веру в то, что он существует. Выхода нет! Будущего для неё нет! Она нервно рассмеялась. Потом еще раз вытерев слезы, встала и развернулась к Снейпу.
– Поцелуйте меня! По-настоящему! Как тогда, у Лорда.
– Послушай, ты же знаешь…
– Связь, да? – сквозь слезы спросила она. – А Он ослабил ее, она несущественна. Я просто не нравлюсь вам да? Или это из-за Лорда? Что Он мог вложить в меня что-нибудь?
В черных глазах что-то дрогнуло.
– Когда все кончится, ты уйдешь, – его голос срывался.
– А если нет?
– Знаешь, как действуют приворотные зелья? Настоящие. Темные. Не та ерунда, что продается в лавках, – стараясь говорить спокойно, начал Снейп, но к концу речи эмоции
вырвались наружу. – Пока человеку дают их, он уверен, что любит и его чувства подлинные. И тот, кто дает, может впасть в самообман, принимая иллюзию за правду, думая, что вызвал ответную любовь. Но если отменить зелье, волшебство обмана кончится, и любовь сменит ненависть, презрение! Останется только желание мстить и причинять боль! За то, что воспользовались, за то, что натворили! Сейчас тебе только кажется, что ты любишь меня. Потом, когда заклятье спадет…
– А если у меня не будет этого «потом»?! – закричала Гермиона. – Я знаю, даже если бы вы полюбили меня, не открылись бы! Думаете, я не понимаю? Вы ничем не выдали бы
своих чувств. Вы бы терзались мыслью, что я уйду, оскверненная, замаранная связью с вами! Когда заклятие спадет. Но оно не спадет! Вы же прекрасно знаете, что проклятье нельзя снять зельями! Уменьшить симптомы, ослабить, но не снять! У меня
нет будущего! Для меня не настанет «потом»! Вы считаете, что мои чувства обман, но для меня они реальны! Хотя, о чем я говорю! Какая любовь! Кто я для вас? Дочка, сестра,
неразумный ребенок? Обуза?
– Нет… – чуть слышно выдохнул Снейп.
– У меня осталось слишком мало времени, – так же тихо сказала Гермиона, не слыша его. – Еще несколько месяцев и все. У меня уже не будет ни любви, ни дружбы, ни смеха, ни солнечного света, ничего. Зачем себя обманывать, проклятье не снять. Я обречена… Хотя…все правильно… – слезы иссякли, в душе угас огонь, оставив после себя пепелище. Появилась жестокость по отношению к себе. – Впрочем, вы, как всегда, правы. Зачем будить чувства, которых нет и у которых нет будущего. К чему лишняя боль… Вы и так слишком много делаете для меня. Все правильно, так будет лучше…

Она пошла в свою комнату. В душе была пустота. Она больше не будет досаждать ему своими глупостями.

– Гермиона!.. – Снейп попытался удержать ее, когда она проходила мимо. Он шагнул за ней, обнимая сзади. Рука нежно ловила ее ладонь. В его голосе было что-то новое.
– Не надо, – негромко сказала Гермиона. Она стояла прямо, позволяя ему обнимать себя, но не отвечая на ласку. В этот раз его теплые прикосновения оставляли её равнодушной – словно внутри её телесной оболочки уже не было…ничего. – Мне лучше уйти. Вы правы.
– Не уходи, – прошептал Снейп.
– Так будет лучше…

Гермиона ушла в свою комнату. Спасибо привычному зелью – оно снова подарило ей сон-без-сновидений, разорвав болезненную нить терзающих мыслей.

Утром Гермиона обнаружила на прикроватной тумбочке дюжину белых роз и открытку, прислоненную к вазе.
«Прости меня»
В первый миг, как только увидела букет, сердце подпрыгнуло от радости. Так приятно! «Подарок? Мне? – Гермиона отложила открытку и, улыбаясь, дотронулась до нежных лепестков. Аромат был очень нежный и чуть горьковатый. – Даже от твоих цветов веет печалью. Почему с тобой всегда так, Северус?»
Интересно, учитывая значение этих цветов, он специально выбрал именно их или это простое совпадение? Да нет, конечно, совпадение.
Улыбка погасла. Рука упала на одеяло. Бессмысленно надеяться. Еще совсем недавно она умерла бы от счастья, и просто потеряла бы голову от восторга и щенячьей радости. Мужчина, Снейп(!) подарил ей цветы!.. А теперь…
Это все обман. Просто обман.
Она быстро оделась и вышла в гостиную. Это надо прекратить. Ей не нужна его жалость!

Снейп сидел за столом, заполняя какие-то школьные бумаги.
– Спасибо, но зачем вы?.. Вы не обязаны…Да и за что вам извиняться? – поздоровавшись, сказала Гермиона.
Снейп поднял голову. Как обычно строгое лицо, сдвинутые брови. Если бы сейчас не видела цветы, ни за чтобы не поверила, что он способен на такую романтику. Хотя, ничего такого и нет.
– За свою глупость. За то, что считал тебя ребенком. За то, что теряю время…

Гермиона смотрела в черные глаза, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Она тут же одернула себя.
– Сэр, я вспылила вчера, но не стоит…
– Я не могу сделать вид, что ничего не слышал, и ничего не было, – тихо сказал Снейп. Он встал из-за стола и подошел к ней, встав почти вплотную. – Ты все поняла сама. Теперь мне не надо лгать, пытаясь оградить тебя от страшной правды. И вместе с тем…пока мы живы, остается пусть маленький, но шанс, что у нас что-то получится.
– Зачем себя обманывать…
– Пока есть хотя бы призрак надежды, я буду бороться. И даже если его не останется, я не отступлю. Потому что не могу и не должен тебя терять, как потерял уже многих.

От едва различимого полушепота у нее мурашки пошли по телу.
– У нас так мало осталось времени… Давай не будем его упускать? – он погладил ее по щеке. От его прикосновений Гермиону охватил трепет, сердце подскочило, мешая дышать, невыносимо и мучительно прекрасно, но она опять одернула себя, быстро отвернувшись.
– Не надо! Сэр вы не обязаны скрашивать мне последние дни, изображая чувства, которых нет!.. Не надо играть в любовь! Это!..
– Подло. Неужели ты считаешь меня таким?
– Нет, почему, я думаю, что вы ради меня…
– Притворяюсь? Думаешь, я бы стал играть с чувствами?
Гермиона вскинула глаза, встретившись с ним взглядом. Он…в самом деле?.. Любит? Даже произнести про себя это было трудно. Да нет, бред! Этого не может быть! Симпатия и жалость. Не более!
– Сэр, вы не обязаны! Нет. Вы не должны. Это было бы неправильно. Недавно я мечтала, жаждала хотя бы теплого взгляда! Но теперь...
– А если я хочу? Хочу дарить счастье дорогому мне человеку? Хочу хоть на короткое время сделать тебя счастливой?
Гермиона задохнулась от нахлынувших на нее чувств. Дорогому? Дорогому ему человеку?
– Я обречена! – с болью в голосе воскликнула она. – Зачем начинать отношения, которые принесут вам лишь боль?! У меня ведь нет будущего!
– У меня тоже, – негромко напомнил Снейп. Гермиона осеклась. – Азкабан, дементоры. В лучшем случае. Хотя Темный Лорд или Беллатрикс могут позаботиться обо мне раньше. И даже любой из Ордена Феникса охотно выполнит эту обязанность.
Они молча смотрели друг другу в глаза. Она корила себя за то, что вчера не сдержалась. Получается, она вынудила его.
– Я понимаю твое состояние, – взяв ее за руку, сказал Снейп. – Недоверие, страх, терзания. Ты отталкиваешь меня сейчас и думаешь, что сможешь одним ударом покончить со всем этим. Но ничего не выйдет. Я пытался все это время, но сама видишь, что из этого получилось. Пока мы держим друг друга на расстоянии, боль будет только усиливаться. Твоя и моя. Наша с тобой одна на двоих боль, Гермиона…

Она тонула в темных глазах, понимая, что это все надо прекратить. Если хоть на минуту представить, что Снейп чувствует к ней нечто большее, чем простая симпатия, любое сближение с последующей ее гибелью причинит ему потом страдания. Она слишком любит его, чтобы пойти на такое! Но не было сил сопротивляться, и она медлила.

– Гермиона, мне невыносимо видеть, как ты глотаешь слезы, улыбаясь и делая вид, что ничего не происходит. Как ты убиваешь в себе чувства, чтобы создать видимость благополучия. И я принимаю игру, и в ответ делаю вид, что ничего не замечаю. Зачем? Ради чего? Каждый миг делать пыткой, если может быть по-другому? Я бы все отдал, чтобы ты жила. Но если это невозможно, позволь мне подарить тебе то, что я могу. Не так много, – усмехнулся он, – но хоть что-то.
Голос сорвался. Он опустил голову, отводя взгляд.
– Нет, я не буду ничего требовать от тебя или к чему-то склонять. И ты свободна в выборе: если захочешь уйти или у тебя появятся чувства к кому-то другому, я не буду тебя удерживать насильно. Но сейчас, когда ты нуждаешься в поддержке, разреши мне быть рядом.
Он снова взглянул ей в глаза.
– Доверься мне.
– Я не хочу причинять вам боль, – прошептала Гермиона, чувствуя, как судорожно сжимается горло и перехватывает дыхание.
– Мне больнее смотреть, как ты мучаешься, и делать вид, что у меня нет сердца. Потом будет потом, а сейчас…сейчас мы оба может сделать жизнь друг друга немного счастливей. Я обещаю, я все для тебя сделаю. А несколько месяцев это не так уж и мало, – Снейп попытался улыбнуться, гладя ее по щеке, но губы кривились и не слушались. Он отвернулся, отойдя к столу, и начал собирать бумаги.

За дверью слышался обычный утренний шум: ученики спешили в Большой зал на завтрак, смеялись, переговаривались. За стенами комнаты текла своя жизнь, равнодушная к проблемам, терзающим сейчас Гермиону и Снейпа.

– Мне…нужно в Лондон. Есть дела в отделе Образования. И можно за ингредиентами зайти для экспериментов… Пойдешь со мной?
– А как же…занятия? – прошептала Гермиона, чувствуя, как предательски дрожит голос. Ей тоже было сложно сохранять спокойствие после его слов.
– А ты так соскучилась по маггловедению и Защите в преподавании Кэрроу? – обретая привычный сарказм, съязвил Снейп.
Гермиона улыбалась сквозь слезы, глядя, как он складывает документы. Вот таким она его и любит. С характером, скрывающего свои чувства и вместе с тем…таким трогательным!
Она все это время больше думала о себе, а ведь он…ему тоже нужна поддержка. Она тоже может сделать его хоть чуточку счастливей. Если он позволит. А он…позволяет.

Возвращались из Лондона уже поздно вечером. Они решили еще немного пройтись и трангрессировали на некотором расстоянии от Хогвартса. Небо разъяснилось. Морозный воздух дарил приятную бодрость, на небе сияли звезды. Они шли и разговаривали, обсуждая зелья, эксперименты, уроки…

– Здравствуй, Майкл. Здравствуйте, мистер Нотт, – поздоровалась Гермиона с дежурившими у главных ворот патрульными. Снейп поднял бровь, искоса взглянув на нее и пропуская ее вперед. Молоденький Пожиратель расплылся в улыбке, глядя им в след, его старший товарищ фыркнул и, закатив глаза, отвернулся.
– Уже Майкл? – насмешливо спросил Снейп.
Гермиона рассмеялась.
– Когда мы еще ходили в Хогсмит, ему стало плохо от близости дементоров, и я принесла горячий шоколад. Жалко, что он стал Пожирателем, хороший мальчишка. Он, кажется, заканчивал Хогвартс, когда я поступала?
Снейп кивнул.
– Зато, пока приводила его в чувство, разговорилась с его напарником, тем пожилым…
– Рузерфордом?
– Да. Кажется, у нас будут подопытные добровольцы. У него сын – оборотень, и входит в какую-то группу себе подобных. Они тоже пытаются найти средство как-то избавиться от этой напасти.
– Да?.. Я не знал…

Они замедлили шаг, потом и вовсе остановились, повернувшись друг к другу. Под деревьями было темно, но местами сквозь ветви пробивался лунный свет, заливая снег мерцающим сиянием. Снейп снял перчатки и косн улся ее щеки, убирая волосы и нежно поглаживая кожу. Окинул взглядом ее лицо. Гермиону охватило волнение. Он склонился к ней, будто спрашивая разрешения. Сердце замерло, Гермиона смотрела на него, не смея поверить…
– Да… – прошептала она.
Их губы встретились.
Он обнял ее, прижимая к себе. Руки ласкали спину, стискивая тело.
– Я люблю тебя. И пусть весь мир рухнет!
Он снова поцеловал ее, на этот раз более страстно. Гермиона обвила его шею руками. Она ловила жаркие губы и отвечала на ласки. Он прав, и пусть Лорд провалиться со своим проклятьем, они будут счастливы! Пусть даже на короткий миг.
– Северус, – прошептала она, когда он отстранился. Она разгорячилась, и дорожный плащ казался тесным.
Они стояли напротив друг друга, пытаясь отдышаться. Гермиона бросила быстрый взгляд на Пожирателей. Они, конечно, уже немного отошли от ворот, но все же вдруг те что-то заметили. На освещенной фонарями площадке стоял Майкл. Он, держась за прутья решетки, смотрел на них. Рот его был приоткрыт. Нотт демонстративно стоял спиной, насвистывая. Снейп проследил за ее взглядом. Они переглянулись, рассмеявшись. Гермиона взяла его под руку, прижимаясь, и они пошли в замок, переговариваясь и посмеиваясь.

В холле они столкнулись с дежурным учителем – профессором МакГонагалл. Улыбка и расслабленность тут же сбежали с лица директора. Он подобрался, сразу став строгим и неприступным. Гермиона отпустила его руку, встав на некотором расстоянии. В замке было значительно теплее, чем на улице, поэтому она расстегнула плащ и сняла перчатки и шарф.
Выслушав доклад, Снейп сухо пожелал декану Гриффиндора спокойного дежурства и повел Гермиону к подземельям. Хоть МакГонагалл ничего и не сказала, она не скрывала своего отношения, всем своим видом показывая негодование и возмущение поступками последователя Темного Лорда. Мыслимо ли?! Развращать ребенка, и так открыто поселить бедную девочку у себя в спальне!
– Я сейчас, – Гермиона оставила Снейпа и вернулась в холл. – Профессор МакГонагалл, не переживайте за меня. У меня все хорошо. И я…счастлива, что могу находиться с профессором Снейпом.
– Гермиона, девочка моя, это…неправильно… – проговорила МакГонагалл, прижимая руки к груди.
– Я понимаю вас. И знаю все, что вы хотите мне сказать… Просто поверьте, так нужно. И он…очень много для меня делает. Без него меня бы уже не было. Не осуждайте его.
– Доченька, – растроганно прошептала МакГонагалл, обнимая Гермиону. – Бедная ты моя девочка…
– Нет! Не надо меня жалеть! Все не так. Он для меня все! – горячо прошептала Гермиона. – Я люблю его. Очень-очень люблю. И…счастлива с ним. Как бы это не выглядело со стороны…просто верьте мне. У нас…у нас все по-настоящему и…не так, как кажется…

Когда она подняла голову, в глазах у МакГонагалл стояли слезы.
– Я не могу вам ничего рассказать, профессор. Просто верьте. Вы же знаете и меня, и его. Вы столько лет работали вместе. Он совсем не изменился, он все тот же…
– Он Пожиратель…Дамблдор….
– Просто верьте. Нужно верить, как и раньше…
Гермиона побежала вслед за Снейпом, на ходу снимая плащ.

Она сознавала безнадежность своей попытки. Но МакГонаглл…Сочувствие и жалость в её глазах были приятны и невыносимы. Кроме того, Гермиону терзали опасения за Снейпа – ведь декан Гриффиндора считала его виновным в смерти своего близкого друга и любимого наставника Дамблдора. А сейчас терпела сотрудничество с ним только ради того, что бы стоять щитом между приспешниками Лорда и учениками.
Пока терпела. До поры. Как же предостеречь её от совершения ужасной ошибки?
Еще один вопрос, ответа на который Гермиона упорно не находила. Как же много таких вопросов появилось теперь в жизни былой всезнайки…

Толкнула дверь в их комнаты. Снейп, стоя у стеллажа, перебирал книги. Он быстро отвернулся, но Гермиона успела заметить выражение его лица. А резкие движения было не скрыть. В нем бушевали уязвленные чувства. Конечно, не надо быть легилиментом, чтобы узнать отношение других к их якобы связи, ему плохо от этого, как и ей. Но он, как всегда, пытается скрыть эмоции и ни о чем не станет расспрашивать, ничего не скажет.
Гермиона отбросила плащ в кресло, подошла и обняла Снейпа, уткнувшись в черную мантию. Под тонкой тканью гулко билось сердце.
– Я люблю вас. Сильно-сильно люблю, – прошептала она. Снейп обнял ее в ответ, зарывшись лицом в волосы.
– А я задание спрашивала по трансфигаруции, – соврала она.
Он фыркнул, ясно давая понять, что не верит.
– Правда! Нам столько задали!.. Кошмар просто, – она подняла голову, самыми честными глазами взглянув на него.
Снейп улыбнулся, предложив поужинать. Гермиона отвлекала его разговорами, с трудом сдерживая кровожадные мысли и пряча их за улыбками. Она бы растерзала любого, кто посмел бы косо взглянуть на него. Защищала бы своего любимого до последнего вздоха! Только ему об этом знать не обязательно: оскорбится, что его рвется защищать девчонка.

Пересказав все свои наблюдения за змеями, смешные случаи с учениками, обсудив предстоящие опыты, она заметила, что постепенно он оттаял. Разговор коснулся распределения, особенностей характера, присущих представителям каждого факультета, и исключениям.
– Не знаю, с одной стороны, да, конечно, есть что-то присущие всем представителями какого-то факультета, – сказала Гермиона. – А с другой, все равно ведь есть варианты. И бывает представители одного факультета, проявляют качества другого. Слизеринцы смелость, Гриффиндорцы хитрость.
Снейп коротко рассмеялся, давая понять, что он думает о гриффиндорской хитрости.
– Вот зря вы так! Гарри например…
– О, да! Просто мастер маневров! Стратег! – он полил мясо соусом, отрезал кусок. – Гермиона, он настолько прямолинеен. Все его «хитроумные» планы видны как на ладони. Иногда я искренне удивляюсь, что он все еще жив. Он кидается в опасности, даже не думая.
– Если бы не он, меня бы тролль еще на первом курсе разорвал, – надулась Гермиона, скрещивая руки на груди.
– Я не хочу сказать, что он плохой, просто…
– Хотите сказать, что он глупый!
– Безрассудный. Хотя, было бы удивительно, если бы он был другим. Он же сын своих родителей, – по губам Снейпа промелькнула едва заметная улыбка. Гермиона спохватилась, что, наверно, не стоило затрагивать эту тему. Снейп, видя, что она испуганно замерла, улыбнулся. – Все нормально. Хочешь, я расскажу тебе о том времени? Мы же учились вместе.
– Вам…вам же будет неприятно вспоминать о…Мародерах.
Он рассмеялся, откладывая вилку и нож.
– У нас разное было. Один раз…в ходе некоторых событий, мы с Поттером попали в ловушку в подземельях и оказались заперты в каменном мешке. Начав по новой выяснять отношения, разнесли там какой-то барельеф, что-то в стенах сместилось. Магическая дуэль переросла в банальную драку. Синяки, ссадины, разбитые носы. У него был такой колоритный фингал под глазом! А потом начала прибывать вода…
– И как? – она во все глаза смотрела на профессора. Разбитые носы? Фингал под глазом?
– Когда вода дошла до груди, мы, наконец, пришли к консенсусу. Нам было проще поубивать друг друга, чем начать сотрудничать, но пришлось заключить временное перемирие. Выбрались мы через несколько часов. Мокрые, побитые, но живые. Представь каменный колодец глубиной ярдов десять. Вот на самом дне мы и оказались. Дверь исчезла. На стенах факелы, но когда вода дошла до них, они погасли. Мы оказались в кромешной тьме. Одежда тянет вниз, палочка больше мешает, чем помогает, кое-как держимся наплаву, отплевываясь и переругиваясь, обсуждаем, что, возможно, когда вода дойдет до потолка, нам удастся выбраться через верх. Магией ни прошибить стены, ни позвать на помощь у нас не вышло. Второй курс, не удивительно. И тут…стены под водой начинают слабо мерцать, и нечто начинает нас хватать за ноги и тянуть под воду. Я бы сам с радостью утопил Поттера, а он меня, но мы вытаскивали друг друга с отчаяньем обреченных. Еще бы! Остаться там одному было еще страшней! Наверху оказалась решетка, которую нам не сразу, но удалось выбить. Выбравшись из колодца, мы долго лежа ли на полу, не имея сил ни встать, ни высушить одежду, ни даже отползти от колодца. К счастью вода не пошла дальше. Этот зеленоватый мерцающий свет до сих пор мне сниться. И щупальца, обвивающиеся вокруг лодыжек.
– И вы не сдружились?! – Гермиона забыла, что надо есть, так и застыла, не донеся вилку до рта.
–Нет, – с непередаваемым выражением произнес Снейп. – И это был, пожалуй, наш самый большой совместный секрет. Мы же с Мародерами с первого курса находились в состоянии перманентной войны. Пришлось снизойти до сотрудничества лишь в критический момент. О, у нас чего только не было! Мы обкидывали друг друга конфетами, заколдовывали стулья, подбрасывали в сумки бомбочки, подливали зелья. Было будто вчера. Как же я их временами ненавидел! Временами завидовал. Временами ревновал. Выскребая из волос липкие леденцы, зачарованные от действия магии и воды, мечтал придушить ненавистную четверку!