Еще немного о друзьях

Внешне все было гладко. Формально мы были так же дружны, как и прежде, но уже на отдельные мероприятия каждого мы не ходили. Я и Зевс перестали приходить на заключитенльные вечера. Были свои дела. Я не участвовал и в мероприятиях, проводимых Зевсом. Вначале меня приглашали, потом и приглашать перестали. Правда, и они на мои мероприятия не ходили.

В общем, внутреннее единство у нас закончилось, но признание друг друга сохранилось. Оптимист нас не трогал. Работали мы по собственному графику. Общим было толь­ко расписание. Как только занятие кто-нибудь из нас заканчивал, то он сразу же куда-то исчезал, часто не дождавшись следующего преподавателя. Было просто некогда, но это было прекрасно. Более всех былсвободен Артист. Он больных не вел и был не связан с медицинской доку­ментацией.

Я же свой график организовал следующим образом. Приходил на работу до пятиминутки, делал обход больных. На утреннем рапорте я заполнял всю документацию. К началу лекций я уже был свободен от лечебной работы. За 5 минут до начала лекции я брал таблицы и развешивал их сам (лаборанта у нас не было). Артист в силу своей тревожности начинал сам развешивать их минут за 30 до лекции. Так он на себя добровольно взял должность лаборанта, хотя был руководителем цикла.

Улыбки фортуны

Началась череда приятных для меня событий.

Я стал систематически ездить в Красноярск, где организовывал встречи психотерапевтов тогда еще доцент, а теперь профессор и президент крупного психотерапевтического объединения, которое приобрело международное признание. В последующем изложении я буду называть его Президент. С помощью моих учеников мы организовали Северокавказскую психотерапевтическую ассоциацию, работал также клуб «Неваляшка».

Поступило предложение участвовать в международной психотерапевтической конференции в Германии. Органи­заторы конференции выделяли для нас автобус. Все скла­дывалось великолепно.

Я, чтобы не путаться в датах и не перескакивать с одно­го события на другое, изложу их по разделам.

Рига. Поездки мои в Ригу начались по протекции про­фессора Латыша, с которым мы учились вместе в Москве в 1984-м, а потом встретились на одной из конференций. В марте 1990 года меня пригласили проводить семинар в Риге с оплатой командировочных расходов, проживания и пи­тания. Рига тогда еще была в составе СССР. В общем, весной 1990 года я в Психиатрической республиканской боль­нице провел довольно успешно недельный семинар с врачами-психиатрами республики. На нем присутствовал представитель Министерства здравоохранения Латвийской ССР, который пригласил меняна семинар для руководите­лей Министерства здравоохранения.

Время второго семинара совпало с волнениями в Риге, Латвия объявила себя самостоятельной. Была какая-то реак­ция. И я под давлением близких и декана отказался от поез­дки. Было это где-то в двадцатых числах января 1991-го. (Лу­кавит Вечный Принц. Он сам испугался. Непонятно, почему испугался. Я беседовал с ним по этому поводу и задал ему та­кой вопрос: «А разве дома с вами ничего не могло случиться? Ведь криминальная обстановка в вашем регионе не очень спо­койная. Кроме того, в Риге вы бы не пошли на площадь. Вас бы встретили в аэропорту, отвезли в гостиницу, а потом бы возили каждый день на семинар. Мои доводы убедили Вечного Принца. После этого он уже никогда не отказывался от поездок по причине стихийных событий и политических волнений. — М.Л.) Когда я понял, что сыграл труса, я спросил Золушку, как она себя будет чувствовать, если в эту неде­лю, которую я должен был быть в Риге, со мной что-нибудь случится дома. Правда, ничего плохого не случилось. Золушка всю неделю провела в напряжении. Через неделю мне предстояла поездка в Красноярск, от которой я уже, конечно, не отказывался. В Ригу я все-таки попал, но года через два. Это была моя последняя поездка в Ригу. Там тоже были всякие нюансы, но они не играли особой роли в моей жизни.

Красноярск. Поездки в этот город сыграли большую роль в моем становлении и в росте моей известности в психоте­рапевтическом мире. Первая моя поездка, если я не ошибаюсь, была летом 1990 года. Пригласил меня в Красноярск Президент. Поехал я туда с группой своих учеников. Мы договорились, что будем ходить по разным преподавателям, апотом обменяемся впечатлениями. Масштаб проводимых мероприятий меня поразил. Проводил их и организовал заведующий кафедрой при поддержке декана факультета усовершенствования врачей.

На декадник прибыло более 400 человек. Все это проводилось в Музее Вождя революции. В общем зале была объявлена программа первых пяти дней декадника. Общие лекции перемежались групповыми занятиями. Все это гудело до 8 вечера.

Я избрал входящую тогда в моду методику нейролингвистического программирования. Начальный курс проводил студент 4-го курса. И надо сказать проводил хорошо. Он был влюблен в Гриндера и Бандлера, часто их цитировал. Но было кое-что и из своей практики. Я старался активно участвовать во всем этом и, надо сказать, освоил эту методику практически. Но затем прибегал к ней редко, ибо она слишком технологична. Кроме того, я началразрабатывать своиметоды, и мне не хотелось смешиваться и слушать упреки типа того, что я не так провожу нейролингвистическое перепрограммирование или гештальттерапию. Когда я работаю на своих авторских программах, мне никто не сможет сказать, что я что-то не так делаю, а вот я смогу это сказать своим последователям. Но, тем не менее в ряде слу­чаев владение другими методами меня выручало и выруча­ет сейчас.

Через 5 дней была возможность перейти к другим преподавателям и заявиться самому со своей программой. Вот эта возможность — характерная черта семинаров Президента. Он дал путь многим психотерапевтам, и мне в том числе,за что большое ему спасибо. И в дальнейшем он был моим добрым ангелом-хранителем, несмотря на несколько суховатую манеру обращения. Все кто хотел, выступали с самопрезентацией. Выступил и я. Рассказал немного о себе и о своих методах.

В первый день ко мне пришло человек 75. На второй день было уже 125 человек. На третий день число слушате­лей доходило до 200. Это были бурный успех и известность. С тех пор менястали регулярно приглашать на все психо­терапевтические тусовки. Там же я познакомился со мно­гими психотерапевтами. Когда подводили итоги второй пятидневки, многие мои слушатели отзывались обо мне с восторгом. Президент пригласил меняпринять участие в летней программе, которая проводилась на теплоходе по маршруту Красноярск — Северный Ледовитый океан. Я с восторгам принялэто предложение, как и последующие. Не буду описывать детально эти семинары. Вы, Михаил Ефи­мович, сами бывали на них.

Дома тоже все было успешно. Функционировал клуб «Неваляшка». Начали работать циклы психологического дзюдо. Дети успешно учились в институте. Инфляция до­вольно больно ударила по нам. Мы успели купить машину «Запорожец», кое-какие вещи. Но некоторое количество денег пропало. «Запорожец» был куплен на имя старшего сына. Стала падать посещаемость на лекцияхи на тренингах, Что-то нужно было придумывать новое. Я решил, что если на цикл, который стоил тогда 12 застойных рублей, и 10-рублевый тренинг денег у народа могло не хватить, то брошюрку стоимостью один рубль он купит. Так я написал первую книжонку, посвященную психологии общения. Вначале я пробно выпустил 100 экземпляров, и они доволь­но быстро разошлись. Потом занял немного денег и типографским способом выпустил 1000 экземпляров. Рассчитался с долгами и получил прибыль. Затем мне удалось уговорить одно издательство выпустить эту брошюру тиражом 50 ты­сяч экземпляров. Со мной они рассчитались моими же книжками. И тут оказалось, что имя-то мое не раскручено. Кое-что в нашем городе купили, но большое количество экземпляров застряло у меня в квартире и на складе изда­тельства. Издательство упрекало меня за то, что книги не расходятся. Я взял кредит и выкупил почти весь их тираж чуть выше себестоимости и не прогадал. Известность мояросла, книга в соответствии с галопирующей инфляцией возрастала в цене.Но если честно сказать, то стоимость ее росла быстрее, чем инфляция. В общем, уже маленькая брошюрка дала мне неплохой доход и решила практически все наши скромные материальные запросы в период галопирующей инфляции.

Азовское море. С 1992 года я стал систематически выезжать на отдых и работу в Приазовск, довольно крупный город и порт Азовского моря, который после распада Союза сталприобретать все большее значение. История этих поездок такова. Пришел ко мне один доктор, который учился у меня несколько лет назад и сказал, что хотел быменя как-то отблагодарить за то хорошее, что я для него сделал. Яширокораскрыл глаза. Он мне объяснил, что во время учебы на цикле психиатрии в одной из лекций я сказал решающуюфразу, которая круто изменила его жизнь, Я спросил, что это за фраза. Он мне сказал ее: «Пробиваясь в этой жизни, имейте дело только с первыми людьми». Он сказал, что после этой фразы он понял, в чем была причина его неудач. Стал добиваться своего, общаясь напрямую только с теми, кто мог принимать решение, и вскоре стал главным врачом психоневрологического диспансера. Мы там отды­хали и одновременно читали лекции врачам города.

Комментарий: