Какие концы сказок нравятся автору

Волшебный барабан

Первый конец сказки мне не нравится – как может весёлый, славный барабанщик стать вдруг ни с того ни с сего грабителем с большой дороги? Третий конец меня тоже не устраивает. Мне кажется, глупо нарушать такое хорошее волшебство ради удовлетворения простого любопытства, хотя любопытство, конечно, не порок. Если б учёные не были любопытными, они никогда не сделали бы никаких открытий. Я за второй конец.

Т. Янссон. «О самом последнем в мире драконе» ( пер. со швед. Л. Брауде)

Жаркая пора лета подходила к концу, и в четверг на дне большой ямы с бурой водой, что справа от папино­го гамака, Муми-тролль поймал маленького дракона.

Ясное дело, он вовсе не собирался ловить дракона. Он только пытался схватить несколько мелких насе­комых, которые сновали на илистом дне, чтобы по­смотреть, как они шевелят ножками, когда плавают, и правда ли, что они плавают задом наперед. Но, бы­стро приподняв стеклянную банку, он увидел там не­что совсем другое.

- Клянусь своим хвостом! - восторженно про­шептал Муми-тролль. Держа банку обеими лапами, он смотрел во все глаза и не мог насмотреться.

Дракончик был не больше спичечного коробка. Чарующе двигая прозрачными крылышками, такими же красивыми, как плавники золотой рыбки, он опи­сывал круги на воде.

Но ни одна золотая рыбка на свете не была покры­та такой роскошной позолотой, как этот крохотный дракончик. Он весь сверкал, он блестел на солнце, его маленькая головка была ярко-изумрудная, а глаза желтые, как лимоны. Каждая из шести золоченых ножек дракончика кончалась крошечной лапкой, а кон­чик позолоченного хвостика тоже был зеленый. Дра­кончик был просто изумительный.

Муми-тролль завинтил крышку, где были отверс­тия для воздуха, и осторожно сунул банку в мох. Затем он лег на живот и стал рассматривать дракона вблизи.

Тот подплывал прямо к стеклянной стенке банки и раскрывал свою маленькую пасть, усаженную крохотными-прекрохотными белыми зубками.

«Он злой, - подумал Муми-тролль, - злой, хоть и такой страшно маленький. Как сделать, чтобы он ме­ня полюбил... И что он ест? Что вообще ест дракон?..»

Взволнованный и озабоченный, Муми-тролль снова поднял банку и пошел домой, осторожно-преосторожно ступая, чтобы дракон не разбился о стеклян­ные стенки банки. Он ведь был такой ужасающе ма­ленький и хрупкий.

- Я буду заботиться о тебе, и любить тебя, - шеп­тал Муми-тролль. - Ночью ты будешь спать на моей подушке. А когда ты вырастешь и полюбишь меня, мы вместе будем плавать в море...

Муми-папа трудился на своей табачной планта­ции. Ясное дело, можно было бы показать дракона ему. «А может, все-таки не показывать?! Пока не по­казывать. Может, еще несколько дней держать дра­кончика только для себя, чтобы он привык ко мне?! И доверить эту тайну (а пока жить в ожидании той будущей счастливой минуты) Снусмумрику?!»

Муми-тролль, крепко прижав банку к груди и на­пустив на себя как можно более равнодушный вид, прошел к черной лестнице. Все остальные обитатели долины муми-троллей копошились где-то возле ве­ранды. Но в тот самый миг, когда тролль, крадучись, шмыгнул в дом, из-за бочки с водой высунулась ма­лышка Мю и с любопытством крикнула:

- Что у тебя там?

- Ничего, - ответил Муми-тролль.

- Это - банка, - сказала, вытянув шейку, Мю. - А что в банке? Почему ты ее прячешь?

Муми-тролль ринулся на лестницу и вбежал в свою комнату. Он поставил банку на стол. Вода усердно булькала, а дракончик, обхватив головку крылышками, свернулся точно мячик. Медленно вы­прямившись, он оскалил зубки.

- Такое больше не повторится, - обещал Му­ми-тролль. - Прости меня, славный мой!

Отвинтив крышку, чтобы дракончик мог, как сле­дует оглядеться, Муми-тролль подошел к двери и за­пер ее на задвижку. Никогда ведь не знаешь, что еще выкинет Мю!

Когда он вернулся обратно к дракону, тот уже вы­полз из воды и сидел на краю банки. Муми-тролль осторожно протянул лапу, желая приласкать его.

Тогда дракончик, разинув пасть, выпустил неболь­шое облачко дыма. Красный язычок, словно пламя, вырвался из его маленькой пасти и так же быстро спрятался снова.

- Ай! - воскликнул Муми-тролль, потому что об­жегся. Не очень сильно, но все-таки обжегся.

Он все больше и больше восхищался драконом.

- Ты злой? - тихонько спросил он. - Ты ужасно плохой, страшный, кровожадный, беспощадный, да? О, ты славный, дорогой, маленький мой, мой, мой!

Дракончик фыркнул.

Муми-тролль залез под кровать и вытащил коробку, в которой хранил запасы на ночь. Там лежало несколь­ко слегка засохших блинчиков, полбутерброда и ябло­ко. Муми-тролль разрезал все на мелкие кусочки и разложил их по столу вокруг дракона. Тот слегка все обнюхал, презрительно посмотрел на Муми-тролля и, кинувшись с поразительной быстротой к подоконни­ку, напал на большую жирную августовскую муху.

Муха, перестав жужжать, стала вместо этого тихонь­ко постанывать. Дракон, ухватив ее своими маленьки­ми зелеными лапками, пустил ей в глаза облачко дыма.

Потом он хрустнул своими белыми зубами - «книпс-кнапс», пасть его раскрылась и закрылась, проглотив августовскую муху. Дракон облизал свою мордочку, почесал себя за ушком, уничтожающе по­глядывая одним глазком на тролля.

- Чего только ты не умеешь! - воскликнул Му­ми-тролль. - О, моя маленькая козявка, букашка, та­ракашка!

В тот же миг внизу мама ударила в гонг. Настало время завтрака.

- А теперь, будь добренький, подожди меня, - попросил Муми-тролль. - Я вернусь как можно скорее.

Постояв, он еще с минуту мечтательно смотрел на дракона, который ничуть не желал, чтобы его ласка­ли, и, прошептав: «Дружочек», быстро сбежал вниз по лестнице и выскочил на веранду.

Мю, не успев зачерпнуть ложкой кашу, принялась за свое:

- А некоторые хранят тайны в неких банках.

- Заткнись! - сказал Муми-тролль.

- Можно подумать, - продолжала Мю, - что не­которые коллекционируют пиявок и мокриц или же - а почему бы и нет? - громадных тысяченожек, кото­рые размножаются сто раз в минуту.

- Знаешь, мама, - произнес Муми-тролль, - ес­ли бы у меня когда-нибудь появился какой-нибудь зверек, который привязался бы ко мне, это был бы...

- Был - бы, дрыл - бы, грыл - бы, мрыл - бы, - передразнила его малышка Мю, пуская пузыри в ста­кане с молоком.

- Что? - спросил папа, отрываясь от газеты.

- Муми-тролль нашел нового зверька, - объяснила мама. - Он кусается?

- Не очень больно, он слишком маленький, - пробормотал ее сын.

- А скоро он вырастет? - спросила Мюмла. - Когда его можно увидеть? Умеет он говорить?

Муми-тролль не ответил. Снова все испорчено. Ведь как должно было быть: сначала у тебя появляется тайна, а потом ты преподносишь всем сюрприз. Но, если ты живешь в семье, ничего не получается - ни тайны, ни сюрприза. Все, все знают с самого на­чала, так что никогда ничего веселого не получится.

- Я хочу спуститься к реке, за кормом, - медлен­но и презрительно сказал Муми-тролль. Так же през­рительно, как это сделал бы дракончик. - Мама, скажи, чтобы они не смели заходить в мою комнату. За последствия я не отвечаю.

- Хорошо, - сказала, взглянув на Мю, мама. - Ни одна живая душа не смеет войти в его комнату.

Муми-тролль с чувством глубокого достоинства съел свою кашу. Потом спустился через сад к мосту.

Снусмумрик сидел у входа в палатку и рисовал пробковый поплавок. Муми-тролль посмотрел на него и снова порадовался своему дракону.

- Ох-хо-хо! - сказал он. - Семья иногда жутко обременяет.

Снусмумрик, не вынимая трубку изо рта, что-то хрюкнул в знак согласия. Они молча сидели, согретые чувством мужской дружбы и взаимопонимания.

- Кстати, - внезапно сказал Муми-тролль, - встречался ли тебе когда-нибудь во время твоих пу­тешествий какой-нибудь дракон?

- Ты, ясное дело, не имеешь в виду ни саламандр, ни ящериц, ни крокодилов, - заметил после долгого молчания Снусмумрик. - Ты, ясное дело, имеешь в виду настоящего дракона. Нет, не встречался! Они все вымерли.

- А может, — медленно произнес Муми-тролль, - может, один еще остался и кое-кто поймал его в стек­лянную банку.

Подняв глаза, Снусмумрик проницательно огля­дел тролля и увидел, что тот чуть не лопается от вос­торга и ожидания. И Снусмумрик только и ответил довольно холодно:

- Не думаю.

- Возможно, он не больше коробка спичек и из­вергает пламя, - зевнув, продолжал Муми-тролль.

- Не может быть, - возразил Снусмумрик, кото­рый умел подыгрывать и знал, как готовить сюрпризы.

Его друг, подняв мордочку, сказал:

- Дракончик - из чистого золота, с крохотными-прекрохотными зелеными лапками, который мог бы стать ужасно преданным и следовать за тобой по пятам. - И, подпрыгнув, Муми-тролль закричал: - Это я нашел его! Я нашел моего собственного ма­ленького дракончика!

Пока они поднимались к дому, Снусмумрик про­шел все стадии недоверия, удивления и восхищения. Он был просто великолепен.

Они поднялись по лестнице и, осторожно отворив дверь, вошли в мансарду.

Банка с водой по-прежнему стояла на столе, но дракон исчез. Муми-тролль искал под кроватью, за комодом, он ползал повсюду, искал и звал:

- Дружочек мой... Маленький мой хутти-хутти-хутти, мое славное маленькое зернышко...

- Послушай-ка, - сказал Снусмумрик, - он си­дит на занавеске.

Дракон и в самом деле сидел на карнизе под по­толком.

- Как он туда попал? - испуганно воскликнул Муми-тролль. - Подумать только, а что, если он сва­лится вниз... Не двигайся... Подожди немного... Ни слова...

Сорвав с кровати перину и подушки, он расстелил их на полу под окном. Затем, взяв старый сачок Хемуля, он поднес его прямо под нос дракона.

- Гоп-ля! - закричал он. - Цып-цып-цып! Те­перь осторожно... Осторожно...

- Ты испугаешь его, - сказал Снусмумрик.

Дракончик разевал пасть и шипел. Вонзив зубки в сачок, он зажужжал, как маленький мотор. И вдруг, взмахнув крылышками, начал летать по комнате под самым потолком.

- Он летает, летает! - кричал Муми-тролль. - Мой дракон летает!

- Ясное дело! - сказал Снусмумрик. - Не пры­гай так! Стой смирно!

Тут дракончик остановился как раз посредине по­толка. Крылышки его, точно у ночной бабочки, сильно вздрагивали.

Вдруг он нырнул вниз и, куснув Муми-тролля за ухо так, что тот закричал, улетел прочь и уселся на плечо Снусмумрика.

Тесно прижавшись к его уху, он начал тарахтеть, закрыв глаза.

- Каков плутишка! - озадаченно произнес Снус­мумрик. - Он совсем горячий. Что он делает?

- Он любит тебя, - сказал Муми-тролль.

После обеда вернулась домой фрекен Снорк, ко­торая была в гостях у бабушки малышки Мю, и тот­час узнала, что Муми-тролль поймал дракончика.

Тот сидел на столе рядом с кофейной чашкой Снусмумрика и облизывал лапки. Он искусал уже всех, кроме Снусмумрика. И всякий раз, когда дра­кончик злился, он прожигал где-нибудь дыру.

- Ужасно миленький! - восхитилась фрекен Снорк. - Как его зовут?

- Ничего особенного, - пробормотал Муми-тролль. - Это всего-навсего дракон.

Лапа Муми-тролля осторожно двигалась по скатер­ти, пока не тронула одну из маленьких позолоченных ножек. Миг — и дракон взмыл ввысь, облетел веранду, зашипел и выплюнул небольшое облачко дыма.

- О, как мило! - восхитилась фрекен Снорк. Дракончик придвинулся поближе к Снусмумрику и понюхал его трубку. На скатерти, там, где он сидел, зияла круглая коричневая дыра.

- Интересно, а может он прожечь дыру в клеен­ке? - спросила Муми-мама.

- Обязательно сможет, - объяснила ей малышка Мю. - Пусть он только чуть-чуть подрастет, и он сожжет весь наш дом. Вот увидите!

Она схватила кусок торта, и дракончик, тут же на­летев на нее, как маленькая позолоченная фурия, укусил ее за лапку.

- Ах, черт! - заорала Мю и шлепнула дракончика салфеткой.

- За такие слова ты не попадешь в рай!.. - мгно­венно завела Мюмла, но Муми-тролль, прервав ее, горячо воскликнул:

- Дракон не виноват! Он думал, что ты собираешь­ся съесть муху, которая сидела на этом куске торта.

- А ну тебя с твоим драконом! - закричала Мю, которая разозлилась по-настоящему. - А вообще-то он вовсе и не твой, он - Снусмумрика, дракону нра­вится только он!

На мгновение наступила тишина.

- О чем болтает эта малявка? - произнес, под­нявшись, Снусмумрик. - Еще немного времени, и дракон будет знать, кто его настоящий хозяин. А ну, убирайся! Лети к своему хозяину!

Но дракончик, взлетевший ему на плечо, уцепил­ся за него всеми шестью лапами и тарахтел, как швейная машина.

Снусмумрик взял крохотное чудовище в руки и су­нул его под грелку для кофейника. Потом, отворив застекленную дверь веранды, вышел в сад.

- Он ведь задохнется, - сказал Муми-тролль и чуть приподнял грелку.

Дракончик вылетел оттуда как молния, подлетел к окошку, сел и, не спуская глаз со Снусмумрика, при­жался лапами к стеклу. Немного погодя он начал виз­жать, и позолота постепенно сменилась серой окра­ской, даже на самом кончике его хвостика.

- Драконы, - неожиданно изрек папа, - исчезли из всеобщего сознания примерно семьдесят лет тому назад. Я отыскал их в энциклопедическом словаре. Вид, который сохранился дольше всех, - так назы­ваемый эмоциональный, то есть легко возбудимый, с ярко выраженной способностью к воспламенению. Эти драконы очень упрямые и никогда не меняют своих намерений...

- Спасибо за кофе, - поднявшись, сказал Му­ми-тролль. - Я поднимусь к себе.

- Дорогой, а твой дракончик останется на веранде? - спросила мама. - Или ты возьмешь его с собой?

Муми-тролль не ответил ни слова.

Он отворил дверь. Когда дракон вылетел в сад, по­сыпались искры, и фрекен Снорк воскликнула:

- Ой! Тебе никогда его больше не поймать! Зачем ты это сделал? Я не успела даже как следует разглядеть его.

- Можешь пойти к Снусмумрику и посмотреть на дракона, - процедил сквозь зубы Муми-тролль. - Он сидит у него на плече.

- Мой дорогой! - грустно сказала мама. - Мой маленький тролленок!

Только Снусмумрик успел вытащить удочку, как примчался дракон и опустился к нему на колени. Он прямо-таки извивался от восторга, что снова видит Снусмумрика.

- Зрелище для луны, - сказал Снусмумрик, про­гоняя маленькое чудовище. - Брысь! Убирайся! Лети домой!

Но он, конечно, знал, что все это зря. Дракон все равно никуда не уберется. И, насколько он знал, дра­кон мог прожить до ста лет.

Снусмумрик огорченно смотрел на маленькое, сверкающее созданьице, которое просто выбивалось из сил, только бы понравиться ему, Снусмумрику.

- Ясное дело, ты красивый, - сказал Снусмум­рик. - И хорошо, если бы ты остался со мной. Но понимаешь, Муми-тролль...

Дракончик зевнул, взлетел на шляпу Снусмумри­ка, свернулся клубочком на ее изодранных полях и заснул. Снусмумрик вздохнул и закинул рыболов­ную лесу в реку. Новый поплавок, блестящий и яр­ко-красный, покачивался на воде. Снусмумрик знал, что сегодня Муми-троллю не захочется удить рыбу...

Время шло.

Дракончик вылетел на охоту за мухами и снова вернулся на шляпу - отдохнуть и поспать. Снусмум­рик вытащил пять красноперых плотвичек и одного угря, которого он отпустил, потому что тот ужасно трепыхался.

К вечеру вниз по реке промчалась шлюпка. У руля сидел довольно молодой Хемуль.

- Клюет? - спросил он.

- Сносно, - ответил Снусмумрик. - Далеко плывешь?

- Довольно далеко, - сказал Хемуль.

- Давай сюда чалку, получишь немного рыбы, - произнес Снусмумрик. - Завернешь красноперок в газетную бумагу и поджаришь их на решетке, на го­рячих углях. Тогда они будут вкусные.

- А что ты хочешь взамен? - спросил Хемуль, не привыкший получать подарки.

Засмеявшись, Снусмумрик снял с головы шляпу со спящим на ее полях дракончиком.

- Послушай-ка, - сказал он. - Ты отвезешь вот этого как можно дальше и выпустишь в каком-ни­будь уютном местечке, где много мух. Шляпу свер­нешь так, чтобы она была похожа на гнездо, и поло­жишь лучше всего под каким-нибудь кустом так, чтобы дракона оставили в покое.

- Это дракон? - подозрительно спросил Хемуль. - А он кусается? И как часто надо его кормить?

Снусмумрик вошел в палатку и вернулся назад с кофейником в руках. Сунув на дно кофейника не­много травы, он положил туда спящего дракончика и, закрыв кофейник крышкой, сказал:

- Будешь засовывать туда мух через носик, а иногда наливать туда капельку воды. Не обращай внимания, если кофейник станет горячим. Вот, бери-ка! Через несколько дней сделаешь, как я ве­лел.

- Немало работы за пять плотвичек, - кисло про­изнес Хемуль и потянул к себе чалку.

Течение подхватило шлюпку.

- Не забудь, что я тебе сказал про шляпу! - крик­нул Снусмумрик вслед Хемулю. - У дракончика сла­бость к моей шляпе.

- Да, да, да, - ответил Хемуль и исчез за излучи­ной реки.

«Дракон, верно, искусает Хемуля как следует, - подумал Снусмумрик. - И, по правде говоря, поде­лом ему».

Муми-тролль не появлялся до самого захода солн­ца. Наконец он прошел мимо.

- Привет! - сказал Снусмумрик.

- Привет, привет! - ответил Муми-тролль. - Поймал какую-нибудь рыбу?

- Да так, немного. А ты не присядешь рядом со мной?

- Да нет! Я только проходил мимо, - пробормо­тал Муми-тролль.

Наступила тишина. Совсем новая и особенная ти­шина, стеснительная и нелепая.

Наконец Муми-тролль спросил, ни к кому не об­ращаясь:

- Ну, светится он в темноте?

- Кто - он?

- Ясное дело, дракончик. Я подумал: интересно ведь знать, светится ли такая кроха в темноте?

- Я и вправду не знаю, - сказал Снусмумрик. - Пойди домой и посмотри.

- Но я же его выпустил! - воскликнул Му­ми-тролль. - А он разве не прилетел к тебе?

- Нет, не прилетел, — ответил Снусмумрик и за­жег трубку. - Такие вот дракончики делают все, что им придет в голову. То так, то этак. А стоит им уви­деть жирную муху - и они тут же забывают все, что любили и знали. Таковы они, эти драконы. И ничего тут не поделаешь.

Муми-тролль долго молчал. Потом, усевшись в траве, сказал:

- Может, ты и прав. Хорошо, что он убрался от­сюда. Да. Может, это - самое правильное. Послу­шай-ка... Этот новый поплавок... Он красивый, ког­да качается на воде, а? Красный!

- Довольно красивый, - согласился Снусмум­рик. - Я сделаю тебе такой же. Ты ведь спустишься завтра вниз - половить рыбу?

- Ясное дело, - ответил Муми-тролль. - Иначе и быть не может.

Т. Янссон «Шляпа волшебника», (пер. В. Смирнова)

Как-то весенним утром, часа в четыре, над Муми-долом пролетела

первая кукушка. Она уселась на синюю крышу Муми-дома и прокуковала

восемь раз - с легкой хрипотцой, понятно, потому что весна была еще в

самом начале.

Ну а потом кукушка полетела дальше на восток. Муми-тролль

проснулся и долго лежал, уставясь в потолок и соображая, где он. Он

проспал сто ночей и сто дней подряд, он был еще овеян сновидениями и

не хотел расставаться со сном.

Но, перевернувшись с боку на бок, чтобы найти новое удобное

положение, он увидел такое, что сон с него как рукой сняло. Кровать

Снусмумрика была пуста.

Муми-тролль так и подскочил в постели.

Ну конечно! Шляпы Снусмумрика тоже нигде не видать.

- Это надо же! - сказал Муми-тролль.

Он подошел к раскрытому окну и выглянул во двор. Ага, Снусмумрик

воспользовался веревочной лестницей. Муми-тролль перебрался через

подоконник и, осторожно переступая коротенькими ножками, спустился по

лестнице вниз.

На сырой земле отчетливо виднелись отпечатки ног Снусмумрика. Они

были запутанные, словно куриный след, и не было никакой возможности

определить, куда он направился. Местами следы делали длинные прыжки и

перекрещивались между собой. "Это он от радости, - размышлял про себя

Муми-тролль. - А вот тут он перекувырнулся, уж это точно".

Муми-тролль поднял голову и прислушался. Где-то далеко-далеко

Снусмумрик играл на губной гармошке, играл свою самую веселую песенку:

"Эй, зверятки, завяжите бантиком хвосты".

Муми-тролль побежал прямо на музыку и внизу у реки увидел

Снусмумрика. Тот сидел на перилах моста, нахлобучив на лоб свою старую

шляпу, и болтал над водой ногами.

- Привет, - сказал Муми-тролль, усаживаясь с ним рядом.

- Привет, привет, - отозвался Снусмумрик, не отнимая от губ

гармошки.

Солнце только что поднялось над верхушками деревьев и светило им

прямо в лицо. А они жмурились от его лучей, болтали ногами над бегущей

сверкающей водой, и на сердце у них было привольно и беззаботно.

По этой реке они не раз отправлялись в большой мир навстречу

необыкновенным приключениям и в каждом путешествии обзаводились новыми

друзьями и приводили их к себе домой, в Муми-дол. Муми-папа и

Муми-мама принимали всех незнакомцев с невозмутимым спокойствием -

лишь ставили новые кровати да расширяли обеденный стол. Так вот и

выходило, что в доме всегда было полно народу и каждый занимался чем

хотел, нисколько не заботясь о завтрашнем дне. Ну и, разумеется, время

от времени в доме случались потрясающие, прямо-таки ужасные вещи, но

зато уж на скуку никто пожаловаться не мог. (А ведь это, как-никак,

делает честь любому дому.)

Доиграв последнюю строчку своей весенней песенки, Снусмумрик

сунул гармошку в карман и спросил:

- Снифф проснулся?

- Вряд ли, - ответил Муми-тролль. - Он всегда просыпается на

неделю позже других.

- Тогда нужно его разбудить, - решительно сказал Снусмумрик и

спрыгнул с перил. - В такой славный денек непременно надо придумать

что-нибудь совсем необыкновенное.

Муми-тролль стал под окошком восточной мансарды и, сунув в рот

лапы, дал сигнал по одним им понятной тайной системе: три простых

свистка и один долгий. (Это означало: есть дело.) Слышно было, что

Снифф перестал храпеть, но не шелохнулся.

- А ну-ка еще раз! - сказал Снусмумрик, и они повторили сигнал

с удвоенной силой.

Окошко с треском распахнулось.

- Я сплю! - сердито крикнул Снифф.

- Давай к нам, да не сердись, - сказал Снусмумрик. - Мы

задумали что-то совсем необыкновенное.

Снифф навострил помятые со сна уши и спустился вниз по веревочной

лестнице. (Пожалуй, нелишне упомянуть, что в Муми-доме веревочные

лестницы были под каждым окном: ведь выходить каждый раз через крыльцо

- такая морока!)

День и вправду обещал быть чудесным. Повсюду было полно еще не

совсем проснувшейся от долгой зимней спячки ползучей мелюзги, она

шныряла во все стороны и заново знакомилась друг с другом. Одни

проветривали платье и чистили щеткой усы, другие строили себе дома,

третьи на все лады готовились к встрече весны. Муми-тролль, Снусмумрик

и Снифф то и дело останавливались посмотреть, как строится дом, или

послушать какую-нибудь ссору. (Это часто случается в первые дни весны,

потому что когда выходишь из спячки, с утра нередко бываешь в дурном

настроении.) На ветвях деревьев сидели древесные феи, расчесывая свои

длинные волосы, а в снегу, островками, лепившимися с северной стороны

стволов, прокладывали длинные ходы мыши и прочая мелюзга.

- С новой весной! - сказал один пожилой уж. - Как зимовалось?

- Спасибо, ничего, - ответил Муми-тролль. - А вам, братец,

хорошо спалось?

- Отлично, - ответил уж. - Кланяйтесь от меня папе и маме!

Такие вот примерно разговоры вели они с многочисленными

личностями, попадавшимися им по пути. Но чем выше в гору, тем

безлюднее становилось вокруг, и под конец им лишь изредка встречались

хлопотливые мыши-мамы, занятые весенней уборкой.

-- Ой, как неприятно! - сказал Муми-тролль, высоко подбирая лапы

на тающем снегу. - Муми-тролли не любят, когда так много снегу. Это

мне мама сказала. - Он чихнул.

- Послушай-ка, Муми-тролль, - сказал Снусмумрик. - Есть идея.

Что, если забраться на самую верхушку горы и сложить там пирамиду из

камней? Пусть знают, что мы первые побывали на вершине.

- Идет, - сказал Снифф и тотчас двинулся в путь, не желая

никого пропускать впереди себя.

На вершине разгуливал весенний ветер и на все четыре стороны

распахивался голубой горизонт. На западе было море, на востоке река,

петляя, уползала в глубь Пустынных гор, на севере как весенний ковер

простирались дремучие леса, а на юге из трубы Муми-дома курился дымок

- это Муми-мама варила к завтраку кофе. Но Снифф ничего этого не

замечал. Потому что на вершине горы лежала шляпа, точнее говоря,

черный цилиндр.

- Кто-то уже побывал тут до нас! - сказал он.

Муми-тролль поднял шляпу и стал ее рассматривать.

- Шляпа что надо, - сказал он. - Может, будет тебе как раз

впору, Мумрик?

- Нет, нет, - ответил Снусмумрик (он очень любил свою старую

зеленую шляпу). - Уж слишком новая!

-- А может, она понравится папе? - размышлял вслух Муми-тролль.

- Захватим ее с собой, - сказал Снифф. - А теперь я хочу

домой. Смерть как хочется кофе. А вам?

- Еще бы! - с жаром отозвались Муми-тролль и Снусмумрик.

Вот как получилось, что они нашли шляпу Волшебника и забрали ее с

собой, не подозревая о том, что тем самым превратили Муми-дол в арену

всяческого волшебства и удивительнейших событий.

Когда Муми-тролль, Снусмумрик и Снифф вошли на веранду, все уже

попили кофе и разбрелись кто куда. Один только Муми-папа остался дома

читать газету.

- Так, так, - сказал он. - Стало быть, и вы тоже проснулись.

Удивительно пустая сегодня газета. Ручей прорвал запруду и уничтожил

поселение муравьев. Жертв не было. А еще в четыре часа утра в долину

прилетела первая весенняя кукушка и проследовала дальше на восток.

- Посмотри-ка, что мы нашли, - гордо сказал Муми-тролль. -

Мировецкий черный цилиндр, как раз для тебя.

Муми-папа оглядел шляпу со всех сторон, а потом примерил перед

зеркалом в гостиной. Шляпа была для него чуточку великовата и тяжела,

но общее впечатление было весьма внушительное.

- Мама! - позвал Муми-тролль. - Поди-ка взгляни на папу!

Муми-мама открыла дверь, да так и застыла на пороге от удивления.

- Ну как, идет? - спросил Муми-папа.

- Идет-то идет, - отвечала Муми-мама. - У тебя в ней очень

мужественный вид. Вот разве что чуточку великовата.

- А так не лучше будет? - спросил Муми-папа и сдвинул шляпу на

затылок.

- Мм... и так ничего, - сказала Муми-мама, - только, пожалуй,

без шляпы ты выглядишь гораздо солиднее.

Муми-папа оглядел себя в зеркале и спереди и сзади, оглядел с

боков и со вздохом положил шляпу на комод.

- Ты права, - сказал он. - Не шляпа красит человека, а человек

шляпу.

- Не то хорошо, что хорошо, а что к чему идет, - добродушно

заметила Муми-мама. - Ешьте побольше яиц, дети, ведь вы прожили на

хвойных иголках целую зиму!

И она снова ушла на кухню.

- Но ведь должна же она на что-нибудь пригодиться! - не

унимался Снифф. - Такая прекрасная шляпа!

- Используем ее вместо корзины для бумаг, - ответил Муми-папа и

удалился наверх писать мемуары (большую книгу о своей бурной юности).

Снусмумрик поставил шляпу на пол между комодом и кухонной дверью.

- Ну вот, теперь у вас прибавилось обстановки, - сказал он,

широко ухмыляясь: радость обладания вещами была ему совершенно чужда.

Он вполне обходился старым платьем, которое носил с того момента,

когда родился (где и как - неизвестно), и единственное, с чем он

никогда не расставался, была губная гармошка.

- Покончите с завтраком, пойдем, проведаем снорков, - сказал

Муми-тролль и, прежде чем выйти в сад, бросил яичную скорлупу в новую

корзину для бумаг, потому что (иногда) он был очень аккуратный

мумитролль.

Гостиная опустела. А в углу, между комодом и дверью на кухню,

осталась шляпа Волшебника с яичной скорлупой. И тут сотворилось чудо:

яичная скорлупа начала преображаться.

Дело в том, что всякая вещь, если она достаточно долго пролежит в

шляпе Волшебника, превращается в нечто совершенно иное - и никогда

нельзя знать заранее, во что именно. Муми-папе ужасно повезло, что

шляпа ему не подошла: побудь он в ней чуточку подольше - и только

покровителю всех троллей и Сниффов известно, какая участь его ожидала.

Муми-папа заработал лишь легкую головную боль (которая прошла

после обеда). Зато яичные скорлупки, оставшиеся в шляпе, мало-помалу

начали менять свой вид. Они сохранили белый цвет, но все росли и росли

в размерах и стали мягкими и пухлыми. Немного погодя они целиком

заполнили шляпу, а потом из шляпы выпорхнули пять маленьких круглых

тучек. Они выплыли на веранду, мягко спустились с крыльца и повисли в

воздухе над самой землей. А в шляпе Волшебника стало пусто.

- Это надо же! - сказал Муми-тролль.

- Уж не пожар ли? - обеспокоенно спросил Снорк.

Тучки неподвижно стояли перед ними и словно чего-то ждали.

Фрекен Снорк тихонечко протянула лапу и потрогала тучку, которая

была к ней поближе.

- Совсем как вата! - удивленно сказала она.

Тут все придвинулись ближе и стали ощупывать тучки.

- Подушка, да и только, - сказал Снифф.

Снусмумрик осторожно толкнул одну из тучек. Она проплыла немного

в воздухе и снова застыла на месте.

- Чьи они? - спросил Снифф. - Как они попали на веранду?

Муми-тролль только покачал головой в ответ.

- Таких чудес со мной еще не вытворялось, - сказал он. -

Пожалуй, надо позвать маму.

- Нет, нет! - возразила фрекен Снорк. - Исследуем их сами. -

Она прижала тучку к земле и погладила ее лапами. - Какая мяконькая!

- В следующее мгновение она уже сидела на тучке и с хихиканьем

подскакивала на ней.

- А я-то! А я-то! - завопил Снифф и мигом взобрался на другую

тучку. - А ну давай!

И только он крикнул: "А ну давай!" - как тучка поднялась над

землей и описала небольшую изящную дугу.

- О господи! - изумленно воскликнул Снифф. - Она движется!

Тут уж и все остальные взобрались каждый на свою тучку и

закричали: "А ну давай! Гоп!"

Тучки, словно большие послушные кролики, парили над землей. Ими

можно было управлять - это открытие сделал Снорк. Легкий нажим одной

ногой - поворот. Обеими ногами - полный вперед. Чуть покачаешь тучку

- и она набирает высоту.

Все это было страшно занятно. Расхрабрившись, они взлетали до

верхушек деревьев и даже на крышу

Муми-дома. А Муми-тролль остановился на своей тучке перед окном

Муми-папы и громко крикнул: "Кукареку!" (Ему просто не пришло в голову

ничего более умного, в таком восторге он был.) Муми-папа выронил ручку

и бросился к окну.

- Клянусь моим хвостом! - вырвалось у него. - Клянусь моим

хвостом!

Больше он ничего не мог сказать.

- Из этого выйдет мировая глава для твоих мемуаров, - сказал

Муми-тролль и, подрулив к кухонному окну, позвал маму. Но Муми-мама

спешно готовила мясо с картошкой и луком, и ей было некогда.

- Что ты еще там придумал, золотко мое? - спросила она. -

Смотри не упади!

А внизу в саду Снорк и Снусмумрик изобрели новую игру. Они с

разгона сталкивались друг с другом, и кто сваливался на землю, тот

проигрывал.

- Сейчас я тебе покажу! - кричал Снусмумрик, пришпоривая тучку.

- А ну пошла!

Но Снорк ловко вильнул в сторону и коварно напал на него снизу.

Тучка Снусмумрика накренилась, и он воткнулся головой в цветочную

клумбу, да так, что шляпа налезла ему на нос.

- Третий раунд! - закричал Снифф - он был судьей и парил чуть

повыше противников. - Счет два - один! По местам! Готовы? Начали!

- Прокатимся немножечко вместе? - предложил Муми-тролль фрекен

Снорк.

- С удовольствием, - ответила она и подрулила к нему. - А куда?

- Давай разыщем Хемуля. То-то он удивится!

Они облетели все излюбленные места Хемуля, но его нигде не было.

- Обычно он никогда не уходит из дому надолго, - сказала фрекен

Снорк. - В последний раз, когда я его видела, он разбирал свои

почтовые марки.

- Так ведь это было полгода назад, - заметил Муми-тролль.

- Ой, верно! - отозвалась фрекен Снорк. - Ведь мы же проспали

всю зиму.

- И сладко тебе спалось? - спросил Муми-тролль.

Фрекен Снорк с изяществом перепорхнула через верхушку дерева и,

немного подумав, ответила:

- Мне снился страшный сон. Какой-то противный дядька в черном

цилиндре глядел на меня и усмехался.

- Странно, - сказал Муми-тролль. - И мне то же самое снилось.

А что, он был в белых перчатках?

- Вот-вот, - кивнула фрекен Снорк.

Они плавно парили между деревьями, думая о своем сне, и вдруг

увидели Хемуля. Он брел по лесу, заложив руки за спину и уставившись

носом в землю. Муми-тролль и фрекен Снорк спланировали вниз,

пристроились у него по бокам и разом крикнули:

- С добрым утром!

- Ой! - вскрикнул Хемуль. - Ну и испугался же я! Разве вы не

знаете, что мне нельзя устраивать такие сюрпризы? У меня сердце в

пятки уходит.

- Ах, прости, - сказала фрекен Снорк. - А ты видишь, на чем мы

едем?

- Диковина, ничего не скажешь, - ответил Хемуль. - Ну да уж

мне не в новинку, что у вас что ни шаг - то диковина. А я вот

захандрил.

- С чего бы это? - сочувственно спросила фрекен Снорк. -

Хандрить в такой славный денек!

Хемуль покачал головой.

- Не поймете вы меня.

- Как-нибудь постараемся, - сказал Муми-тролль. - Опять

потерял какую-нибудь опечатку?

- Как раз нет, - мрачно ответил Хемуль. - У меня все цело. Все

до единой марки. Моя коллекция совершенна.

- Ну, так что же тогда? - подбодрила его фрекен Снорк.

- Я знал, что вы меня не поймете.

Муми-тролль и фрекен Снорк озабоченно переглянулись. Они

поотстали от Хемуля из уважения к его горю и держались теперь позади.

А Хемуль продолжал брести дальше. Они терпеливо выжидали, когда он

поведает им свою печаль.

И вот немного погодя Хемуль воскликнул:

- Нет! Это бессмысленно...

А еще немного погодя сказал:

- К чему все, все? Можете использовать мою коллекцию вместо

туалетной бумаги!

- Да что с тобой, Хемуль! - взволнованно воскликнула фрекен

Снорк. - Ты прямо-таки кощунствуешь. У тебя самая лучшая коллекция

марок на свете!

- В том-то и дело! - в отчаянии сказал Хемуль. - Она

закончена! На свете нет ни одной марки, ни одной опечатки, которой бы

у меня не было. Ни одной, ни одинешенькой. Чем же мне теперь заняться?

- Я, кажется, начинаю понимать, - медленно произнес

Муми-тролль. - Ты перестал быть коллекционером, теперь ты

всего-навсего обладатель, а это вовсе не так интересно.

- Да, - с убитым видом подтвердил Хемуль, - вовсе не интересно.

Он остановился и повернул к ним нахмуренное лицо.

- Милый Хемуль, - сказала фрекен Снорк и тихонько похлопала его

по руке. - Я вот что надумала. Не начать ли тебе собирать что-нибудь

другое, совсем другое?

- Это идея, - согласился Хемуль. Но морщины по-прежнему не

сходили с его лба: он попросту не мог радоваться после такого

серьезного огорчения.

- Ну, скажем, бабочки? - предложил Муми-тролль.

- Это исключено, - сказал Хемуль, и лицо его помрачнело еще

больше. - Бабочек коллекционирует мой двоюродный брат. А я терпеть

его не могу.

- Ну а кинозвезды? - спросила фрекен Снорк.

Хемуль лишь презрительно фыркнул.

- Может быть, драгоценности? - с надеждой спросила фрекен

Снорк. - Ведь драгоценностям никогда не будет конца!

- Тьфу! - только и сказал Хемуль.

- Ну, больше я ничего не могу придумать, - молвила фрекен Снорк.

- Ладно, что-нибудь мы тебе подберем, - утешил его Муми-тролль.

- Уж мама-то наверняка сумеет. Да, кстати, ты не видал Ондатра?

- Он еще спит, - грустно ответил Хемуль. - Он считает, что

незачем вставать так рано, и, в сущности, он прав.

И Хемуль в одиночестве побрел дальше по лесу.

А Муми-тролль и фрекен Снорк поднялись над верхушками деревьев и,

плавно покачиваясь, поплыли в солнечном блеске. При этом они не

переставая думали о том, что бы предложить Хемулю для

коллекционирования.

- Может быть, раковины? - сказала фрекен Снорк.

- Или пуговицы от штанов? - сказал Муми-тролль.

Когда они вернулись домой обедать. Хемуль поджидал их на крыльце.

Он весь так и сиял от радости.

- Ну? - спросил Муми-тролль. - На чем же ты остановился?

- Растения! - воскликнул Хемуль. - Займусь ботаникой. Это меня

Снорк надоумил. Соберу самый замечательный гербарий на свете!

И он развернул полы юбки. Хемуль всегда ходил в платье,

унаследованном от тетки. Подозреваю, что все хемули ходят в юбках.

Странно, но факт. И показал свою первую добычу. Это был тоненький стебелек гусиного лука, облепленный комьями земли и листьями.

- Gagea lutea, - гордо сказал Хемуль. - Номер первый в

коллекции. Безупречный экземпляр.

Он вошел в дом и вывалил содержимое юбки на обеденный стол.

- Ступай-ка в уголок, - сказала Муми-мама. - Здесь будет

стоять суп. Ну как, все в сборе? Ондатр еще спит?

- Без задних ног, - высказался Снифф.

- Веселый был сегодня денек? - спросила Муми-мама, наполняя

тарелки.

- Ужасно веселый! - хором ответило все Муми-семейство.

Когда наутро Муми-тролль пошел выпустить тучки из дровяного

сарая, их там не оказалось. И никому в голову не пришло, что они имеют

какое-либо отношение к пяти яичным скорлупкам, которые как ни в чем не

бывало снова лежали в шляпе Волшебника.