Жена, сидящая на звере багряном (откр. 17;3) 1. 5 page

Но в конце 20-х и в 30-х годах "отошедших" от легального положения было много! И голос их ещё доходил до народа. Митрополит Сергий и его "синод" остались с ничтожной горсткой епископов и меньшинством верующих. Всех, несогласных с собой, Сергий объявил "раскольниками", а таинства их — недействительными. Заочно были им также осуждены и зарубежные русские архиереи. Но теперь, после 1927 г., все действия и решения сергианского "синода" уже не имели никакой канонической и духовно-таинственной силы. Нужно заметить, что тогда к Сергию присоединились и некоторые, как хочется думать, искренние архиереи и священники, поверившие в то, что "Декларация" 1927 г. и вся Сергианская "линия" действительно имеют в виду спасение Церкви. Но большевики хорошо умели распознавать и отличать таких искренне заблуждающихся от родственных себе по духу добровольных лжецов, и расправлялись с заблудшими, как и с противникам Сергия. Примерно то же самое происходило со многими епископами и священниками, принявшими "Декларацию" из страха. Большевики их тоже хорошо отличали от "сознательных" и во множестве отправили за решётку или расстреляли. Поиздевались и над "боязливыми" и над "неверными" (Откр. 21,8).

Итак, уничтожая и почти уничтожив к 1941 г. Церковь настоящую, большевики сохранили "показательную" подделку под неё в виде "синода" во главе с митрополитом Сергием, названную также Московской "патриархией". Под видом (под маской) Церкви Христовой, то есть служащей Христу, эта Московская "патриархия" обязалась служить, стала служить и теперь служит антихристу. Совершенно добровольно и сознательно. Но скрывает это от "масс" верующих под личиной православного уставного богослужения, духовных одежд, благоукрашенных храмов и иных внешних видимостей Православия.

Тем временем началась Вторая Мiровая война. Ее важнейшим для нашей темы итогом являлось то, что на полях сражений, под бомбежками и от голода и болезней была добита та часть настоящего Православного Русского Народа, которая еще сохранялась до войны, не успев попасть под топор репрессий. Но в разгар войны в условиях страха смерти, к Богу, к Церкви обратилось множество советских людей, до этого не желавших знать и не знавших ничего толком в Церкви!

Инстинкт самосохранения, а также продолжение оборотнической игры побудили Сталина в 1943 г. как бы возродить церковную жизнь в Советском Союзе. В спешном порядке было открыто более 20 тысяч храмов, была развернута система епархиальных управлений на местах во главе с Московской "патриархией", словно нарочно консервировавшейся для такого случая. Был разрешен "Поместный собор" и "выборы патриарха", каковым, естественно, "выбрали", по указке МГБ и ВКП(б), Сергия. Теперь СССР стал еще более оборотнем, чем был. Он стал некоторыми внешними чертами походить на Российскую Империю, на ту историческую Россию, о которой так мечтали все патриоты. На красных офицеров одели золотые погоны, по городам и селам зазвонили колокола, в церквах зазвучали молитвы, в том числе и о "великом вожде" (генералиссимусе!) Иосифе Сталине (ну чуть-чуть не Император!), разрешили широко употреблять ранее запрещенные слова "держава", "Отечество", "Россия".

Как писал Иван Ильин: «В течение 24 лет коммунисты насаждали интернационализм и старались погасить в русском народе национальное чувство и патриотизм, они спохватились лишь в 1941 году, когда было уже поздно и они увидали, что русские солдаты не желают драться за интернациональную Советчину; и они терпят русский национализм лишь в меру его воинской полезности.

В течение 26 лет они гасили веру, разрушали церкви, истребляли пастырей, губили верующих; они позвали православную Церковь на помощь лишь в 1943 году и обещали ей терпимость в меру ее безпрекословной покорности и соучастия в разложении и завоевания вселенной; но с тем, чтобы летом 1947 года снова объявть, что "священник есть заклятый враг Советского государства" и что "религиозно-верующий не может быть лояльным советским гражданином"…»20.

Но, к сожалению, большинство хлынувших в то время в открывшиеся храмы верующих этого не понимало. И это были уже новые верующие, не те, что были до войны! Они, повторяем, почти ничего или совсем ничего не знали о Церкви и ее жизни, не знали о Декларации 1927 г. или не придавали ей должного значения. Воспитанные советским режимом, эти люди в большинстве искренне верили в то, что советское государство и Коммунистическая партия — очень хорошие и ни о чем не думают, кроме народного блага, что СССР — преемник 1000-летней России, что партия и правительство не против Православной Церкви, которая, в свою очередь, не может быть и не должна быть (!) против них! Эти новые верующие были по-своему искренны. Они искренне верили лжи.

Но нужно отметить, что очень большое число "новых верующих" хотели быть, старались быть именно православными! И получалась такая картина: устремившись ко Христу, миллионы людей попадали в сеть организации "патриархии", руководство которой верно служило Антихристу…

Такого в истории Православной Церкви еще никогда не бывало. Это явление XX века. В западной жизни подобные явления встречались в виде тамплиеров, масонов, различных "тайных братств" и обществ, скрывавшихся под пристойными вывесками, но все же и там до XX в. это были явления, не охватившие целиком даже еретические Церкви, вроде католической или протестантской. На Руси оборотническим характером была известна ересь "жидовствующих" в конце XV в. Но она тоже не охватывала всей церковной структуры, хотя и сумела привлечь главу Церкви Митр. Зосиму. То, с каким трудом эту ересь удалось тогда разоблачить, показывает, сколь опасен феномен оборотничества. Когда же в XX в. оборотнем стало целое государство бывшей России, целая система Московской "патриархии", поддерживаемая в своем оборотничестве всей силой государства, положение вещей сделалось просто уникальным, небывалым.

Оборотень крайне опасен тем, что его почти невозможно "поймать с поличным". Так, в области внешней жизни все и любые народоубийственные и явно разрушительные для народного хозяйства действия большевистского режима с поразительной легкостью находили "объяснения" или во "вредительстве", или в "ошибках" и "просчетах" отдельных руководителей. И всегда можно было указать, что сама идея, официальные принципы, лозунги, намерения партии и правительства — очень правильные и хорошие!

Подобно сему и оборотень Московской "патриархии". До времени он, казалось, был почти неуязвим, т.к. все внешне здесь было подчеркнуто православным: уставной чинный образ богослужений, монашествующий епископат, рясы, панагии, кресты, "евангельские" словеса с амвонов, а также постоянное утверждение о том, что "патриархия" строго, без искажений хранит все вероучение Православной Церкви, почитает все Вселенские и Поместные Соборы, Святых отцов, канонические правила и т.д. и т.п. Поэтому, когда верующие сталкивались с фактами явного предательства в епископах или священниках, или коррупции (симонии), или двойной жизни, или попрания канонов, то все это легко объяснялось личными грехами отдельных священнослужителей, а также атеистическим давлением, под которым будто бы "мучаются" все нынешние епископы и священники. Некоторые из них и впрямь мучились, но в большинстве епископат и ключевое духовенство только пред верующими притворялись "страдающей" стороной, на самом деле верно, "не за страх, а за совесть" и с прибытком для себя служа именно этим атеистическим силам и их давлению на Церковь.

Но в глазах доверчивых миллионов сергианская "патриархия" была, несомненно, Православной Церковью потому, что якобы твердо хранила Православное учение, чин богослужения, "апостольское преемство" иерархии… Однако, именно эти внешние «канонические» формы и были козырной картой, позволявшей большевикам выдвигать против не признававших советской церкви формально законные обвинения в антисоветской деятельности, не возбуждая лишний раз негодования мiровой общественности.

Как писал исповедник Иван Андреев: «По имеющимся сведениям из несомненно чистого источника наиболее тяжким испытаниям "тайная", "пустынная", "катакомбная", как ее различно называют, Церковь в Советской России подверглась после 4 февраля 1945 г., т.е. после дня интронизации Советского Патриарха Алексия²¹, когда всё духовенство находившееся в лагерях прошло специальную перерегистрацию, во время которой всех опрашивали: признают ли они нового Патриарха Алексия.

Непризнававшие получали новые сроки наказания, а иногда и разстреливались. Признававшие же и дававшие об этом особую подписку часто досрочно освобождались и получали назначения… Граждан Сов. России, которые прежде ходили в Церковь, а затем перестали ходить, иногда вызывали в М.Г.Б. (бывш. Г.П.У.) и спрашивали — почему они перестали ходить в церковь. При этом требовалось выбрать одно из двух: или начать ходить в Сов. Церковь или написать и напечатать письмо в Редакцию сов. газеты с отречением от всякой религии, как "опиума для народа".

Таким образом посещение сов. церкви было эквивалентом отречения от Христа»²².

В то же время Иван Андреев писал и о душевном устроении новых, советских верующих: «Посмотрим c особым вниманием что говорится в защиту благодатности советской церкви. Эти аргументы следующие…

Измученный, изстрадавшийся, несчастный русский народ идет в советские открытые храмы, чтобы получить там утешение. Вот ради этих многомиллионных народных масс, приносящих в церковь веру, свои молитвы, свои скорби, свои слезы, может быть, и сохраняется в советской церкви благодать и совершаются таинства, несмотря на то, что Высшая церковная иерархия погрешила, войдя в компромисс с сов. государством. Приходящие в советские храмы слышат богослужения, на которых читают Евангельские слова, молятся на чудотворные иконы, умиляются дивным церковным песнопением, каются в грехах и со страхом Божиим подходят к Св. Чаше, чтобы приобщиться Св. Тайн. Ради них, ради этих простых верующих людей, не разбирающихся в сложных и тонких богословских вопросах, не понимающих и часто ничего не знающих о юрисдикционных разногласиях у духовенства, может быть, и совершаются Св. Таинства? Неужели милосердый Господь не даст этим простым, наивным, безхитростным, просто по-детски верующим людям никакого утешения?.. Попробуем ответить на все эти возражения.

Прежде всего: благодать и совершение таинств не зависят от "достоинства" или "недостоинства" воспринимающих их. От "достоинства" или "недостоинства" зависит лишь действие таинств на их души. Для чего же были установлены св. каноны и св. догматы? Для чего шла борьба с ересями? В безблагодатной церкви благодать не появится только оттого, что в эту церковь войдут верующие, но обманутые люди. В "живую" и "обновленческую" церковь тоже, ведь иногда заходили "простые верующие люди", не разбиравшиеся в "богословских тонкостях" и ничего не понимающие в вопросах юрисдикции. Неужели ради них там совершались св. таинства?

Если "измученный, изстрадавшийся, несчастный русский народ" идет с великой скорбью и слезами, с жаждой утешения в советские храмы, то он, конечно, утешение там получает. Но какое это утешение? Духовное или душевное? Благодатное или просто психологическое? Утешение через св. таинства благодати или через простой моральный "катарсис"? Ведь и исповедь может быть только психологической (которую изучает психоанализ), а может быть и таинством покаяния. Можно молиться и плакать, и сокрушаться о грехах у себя дома и получать от Бога и утешение, и умиление и прощение многих прегрешений. То, что зависит от самого человека, от силы его молитвы и искренности его покаяния, он получает как дома, так и в безблагодатной церкви. А вот того, что зависит от благодати св. таинств благодатной Церкви и ее иерархии — он в советской церкви, если она безблагодатна, получить не может.

Советская церковь сохранила не только одежды Русской Православной Церкви (внешний вид храма, внешнюю сторону богослужения), но и тело её (обрядовая сторона и формальная церковная организация) и даже душу её (душевные переживания молящихся), но не Дух Православия, Дух Христовой правды, который животворит и душу и тело. А ведь сказано: "Духа не угашайте" (1 Феc. 5,19).

Безблагодатная церковь страшна не для душевных людей (ибо они получают то душевное утешение и удовлетворение, которого они только и ищут), а для духовных, которые ищут чисто духовного благодатного утешения в св. таинствах — и не находят. Душевные слезы приносят и душевные утешения в сов. храмах. Эстетические восприятия благолепия храма и прекрасного церковного пения — приносят и эстетическое услаждение в этих храмах, но духовные слезы, жаждущие таинственной благодатной помощи свыше — утерты в советской церкви быть не могут. Вот почему люди духовные, "живущие в церкви", а не заходящие в нее только — духовно задыхаются в советских храмах, потому что не могут не чувствовать лжи и обмана, фальши и других мерзостей духовного "запустения" на святом месте.

Указание на то, что "простые верующие люди" не разбираются в сложных богословских вопросах и юрисдикционных тонкостях — не является ни заслугой этих "простоверующих", ни защитой благодатности советской церкви.

Для понимания и ощущения благодатности вовсе не требуется непременно быть образованным в богословских и философских вопросах. Наоборот, слишком большая образованность часто мешает человеку понять простоту благодатной истины (как это мы видим из примера Бердяева, Мережковского и др.). Честный, целомудренный ум, не полагающийся на себя, а питающийся умом Христовым, и чистое любвеобильное Христовою любовью сердце — вот православные условия трезвенности и рассуждения, помогающие верующему церковному человеку правильно разбираться решительно во всех вопросах²³. Кто "живет в Церкви" (не отступившей от Истины — прим. ред.) и дышит ароматом ее таинств, кто имеет в себе хоть каплю духовности, тот не может не разбираться как в "сложных богословских вопросах", так и в "юрисдикционных тонкостях", ибо в этих-то тонкостях и определяется — где истина и где ложь…

"Дух дышит, где хочет". Всемогущий Господь может, когда захочет, нарушить и "естества чин". Благодать Духа Святого может проявиться везде. Дети играли в св. Евхаристию — и Дух Святый совершил вдруг св. таинство. Смеясь и глумясь над христианами, пародировал св. таинство крещения один язычник в цирке, и вдруг — св. таинство совершилось (Св. Перфурий). Господь может сотворить чудо и в советской церкви — и совершить там св. таинство Евхаристии. Но ни детскую игру, ни цирк, ни советскую церковь мы не можем от этого признать постоянным благодатным учреждением». (Проф. Ив. Андреев, "Благодатна ли советская церковь?" Джорданвилль, 1948 г.)

Date: 2016-05-14; view: 346; Нарушение авторских прав