Жена, сидящая на звере багряном (откр. 17;3) 1. 4 page

Однако, был яркий пример совершенно иного рода, находящийся на противоположном духовном полюсе, нежели "измена, трусость и обман". Мы уже упоминали о митрополите Вениамине Петроградском, мученически окончившим свою жизнь в период проведения большевиками кампании по изъятию церковных ценностей. Именно ему принадлежали приводящиеся нами ниже нетленные слова, сказанные за несколько лет до выхода в свет Декларации в противовес бравшему тогда верх среди Церковной иерархии духу "спасения" Церкви как земной организации в ущерб её таинственной сути и призвания — взявши крест следовать за Своим Божественным Основателем на Голгофу, чтобы впоследствии и совоскреснуть с Ним. Вслушаемся в эти слова внимательно:

«За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше её иметь нам, пастырям. Забыть свою самонадеянность, ум, учёность и силы, и дать место благодати Божией. Странны рассуждения некоторых, может быть и выдающихся пастырей, разумею Платонова,— надо хранить живые силы, то есть их ради поступаться всем. Тогда Христос на что? Не Платоновы, Чепурины, Вениамины и тому подобные спасают Церковь, а Христос. Та точка, на которую они пытаются встать, — погибель для Церкви. Надо себя не жалеть для Церкви, а не Церковью жертвовать ради себя. Теперь время суда (имеется в виду испытание душ — прим. ред.). Люди и ради политических убеждений жертвуют всем. Посмотрите, как держат себя эс-эры и т.п. Нам ли, христианам, да ещё иереям, не проявлять подобного мужества даже до смерти, если есть хоть сколько-нибудь (!) веры во Христа, в жизнь будущего века!..»¹³.

Вот это голос настоящей Святой Руси, выражение того духовного состояния, в котором она и Русский Народ как Личность, как целое, шли на свою историческую Голгофу. С другой стороны, все эти дела показывают, с какой чуткой сатанинской силой и хитростью, с каким антихристовым духом и коварством пришлось лицом к лицу столкнуться Великой России и её Святой Православной Церкви! Как могла быть достигнута (и достигалась!) победа в этой решающей всемiрно-исторической схватке? Смирением перед Промыслом Божиим, попустившим такой битве произойти, и стоянием в вере и правде даже до смерти, оружием "духа и силы" в проповедании и исповедании истины. Смирение предполагает какое-то отступление, стояние — напротив, должно проявиться в решительной неуступчивости. Но — в чём? Как? Где граница, до которой можно отступать, и за которую отступать нельзя?

Эта граница проведена с материальной, можно сказать — бухгалтерской точностью в деле об "изъятии церковных Ценностей"! Можно отдать оклады икон, драгоценные ткани, драгоценные лампады, подсвечники, цепи, золотые и серебряные блюда и сосуды подсобного или второстепенного значения, которых по церковным правилам может касаться рука мiрянина. Нельзя отдавать наборы богослужебных сосудов, напрестольные Евангелия, кресты, дарохранительницы и дароносницы, т.е. все те святыни, которых рука мiрянина даже касаться не должна.

Эту границу враги стремились перейти с помощью государственного законодательства, закона, объявившего все, без исключения, церковные предметы "собственностью государства". Закон гражданский был умышленно приведён в противоречие с законом Церкви. Смысл промыслительного испытания в этом деле ясен,— проверить, какому из этих законов предпочтут подчиниться верующие христиане? Если церковному — смерть, если гражданскому — предательство и соучастие в святотатстве, что может повлечь "смерть вторую" (вечную богоудалённость в аду). Вот выдержка из протокола допроса Патриарха Тихона на "процессе 54-х" в Москве по поводу его воззвания о сопротивлении изъятию церковных ценностей.

«Председатель (суда): Гражданин Белавин,… Ваше послание касается церковного имущества, как же понимаете Вы с точки зрения советских законов, законно Ваше распоряжение, или нет?

Патриарх: Это Вам лучше знать. Вы — советская власть.

Пред.: То есть Вы говорите, что судить нам, а не Вам. Тогда возникает вопрос — законы существующие в государстве, Вы считаете для себя обязательными, или нет?

Патр.: Да, признаю, поскольку они не противоречат правилам благочестия. Это было написано в другом послании.

Пред.: Вот в связи с этим ставится вопрос: не с точки зрения церковных канонов, а с точки зрения юридической: вот имеется закон о том, что всё церковное имущество изъято от Церкви и принадлежит государству, следовательно, распоряжаться им может только государство, а Ваше послание касается распоряжения имуществом и даёт соответствующие директивы, законно это или нет?

Патр.: С точки зрения советского закона, незаконно, с точки зрения церковной — законно.

Обвинитель: Значит, с советской точки зрения незаконно, и это Вы учитывали и знали, когда писали послание.

Патр.: В моём послании нет, чтобы не сдавать. А вот я указываю, что кроме советской есть и церковная точка зрения и вот с этой точки зрения — нельзя». (Акты П. Тихона… С. 198).

Как видим, положение безвыходное, тупиковое. Это и есть — Граница! Такое положение может разрешиться только отступлением одной из сторон или смертью одной из сторон, если она готова умереть, но не отступить! Как же оно разрешается в том конкретном случае на процессе 54-х старейших московских священников, на котором происходил приводимый допрос?

Председатель: Вы приказывали читать всенародно Ваше воззвание, призывая народ к неповиновению властям (— лукавое "передёргивание карт"! — прим. ред.)?

Патриарх: Власти хорошо знают, что в моём воззвании нет призыва к сопротивлению властям, а лишь призыв сохранить свои святыни, и во имя сохранения их просить власть дозволить уплатить деньгами их стоимость, и, оказывая тем помощь голодным братьям, сохранить свои святыни.

Пред.: А вот этот призыв будет стоить жизни Вашим покорным рабам

И здесь он показал рукой на подсудимых. Тогда, по другому источнику — свидетельству очевидцев, Патриарх Тихон окинул любящим взглядом батюшек на скамье подсудимых и сказал; «Я всегда говорил и продолжаю говорить,… что во всём виноват я один, а это — лишь моя Христова армия, послушно исполняющая веления ей Богом посланного Главы. Но если нужна искупительная жертва, нужна смерть невинных овец стада Христова, — тут голос Патриарха возвысился и стал слышен во всех углах громадного зала, и сам он как будто вырос, когда обращаясь к подсудимым, поднял руки и благословил их, громко и отчётливо произнося, — благословляю верных рабов Господа Иисуса Христа на муки и смерть за Него». Подсудимые опустились на колени. Смолкли и судьи, и обвинители… Заседание в этот вечер больше не продолжалось. Наутро огласили приговор: 18 священников — к расстрелу. Когда их выводили из зала, они запели: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав».

Пасха! Сущая Пасха Святой Руси, если иметь в виду буквальный перевод слова Пасха — "переход", "прохождение". Переход Руси из жизни земной — в жизнь Небесную Царства Божия, Воскресение в Царство Небесное! И уходят из этой истории, из этого Mipa и жизни, не с проклятиями мучителям, не с воплями или отчаянием, а с Пасхальной радостью — "Христос Воскресе!". Вот ведь что. Вот это — несомненная, неоспоримая победа Церкви Христовой над церковью антихристовой!

Действительно, для диавола и вдохновляемых им несчастных его служителей простое физическое уничтожение рабов Божиих — не победа, а поражение (хотя они постоянно вынуждены прибегать именно к уничтожению!). Победа всегда только в том, чтобы так или иначе склонить служителей Христа к добровольному (!) служению антихристу, Церковь Божию сделать церковью сатанинской, извратить её тем самым так же, как удалось извратить бывшую Церковь Ветхого Завета — Израиль, сделать её церковью-оборотнем. Вот в этом — особый успех и особое наслаждение! Видимость одна, сущность — прямо противоположная! Таково излюбленное (!) поведение демонов или бесов, могущих прельщать верных и подвижников под видом "ангелов света", как говорит Апостол Павел, или под иными "образами" и "видами". В этом смысле большевики, как мы видели, — законченные оборотни: одним большим Оборотнем стало и всё созданное ими "государство", не говоря уже о его "руководящей и вдохновляющей силе" — коммунистической партии — тоже большом Оборотне. На словах одно, а в замыслах и делах — совсем другое! Совершенно естественно, что таким же Оборотнем им очень хотелось сделать и Русскую Православную Церковь.

Большая часть "тихоновского" духовенства это понимала, особенно в Петроградской епархии, следовавшей примеру еще и своего Главы — митр. Вениамина, почему и преемник последнего — митр. Иосиф (Петровых) недолго оставался на свободе, проведя в ссылке остаток жизни, вплоть до самого расстрела в 1937.

Поэтому не случайно именно «Историческая делегация Петроградской епархии¹⁴, — как свидетельствует об этом исповедник Иван Андреев, — в 1927 году прямо так и поставила вопрос перед заместителем и местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Сергием, в Москве: "Ведь советская власть антихристова, а можно ли Православной Церкви находиться в союзе с антихристовой властью и молиться за ее успехи и радоваться ее радостями"?

Митрополит Сергий засмеялся и отмахнулся: "Ну, какой тут антихрист", и это было самое главное, роковое, решающее расхождение, после которого в 1927 г. произошел церковный раскол. Те, кто квалифицировали сов. власть, как власть антихристову (т.е. как богоборческое самовластие), не нашли для себя нравственно-возможным (не по политическим соображениям, а по религиозной совести), чтобы Православная Русская Церковь "только духовно" подчинялась сатане, сохранив свою "полную автономию", гарантированную "конституцией" СССР.»¹⁵.

Свт. Иоанн Шанхайский также отмечал, что помимо Русской Зарубежной Церкви «в самой же России нашлись мужественные исповедники из числа заключенных и находившихся на свободе епископов, заявившие М. Сергию о непризнании соглашения с безбожной властью — гонительницей Церкви. Многие из них прервали даже молитвенное общение с М. Сергием, как "павшим" и вступившим в союз с безбожниками, и за ними последовала часть клира и мiрян в России. Безбожная советская власть жестоко преследовала таких стойких иерархов и их последователей»¹⁶.

А иеромонах Серафим (Роуз) во введении к книге исповедника И. Андреева "Святые Русских катакомб" писал: «Разделение это — не просто отделение друг от друга совершенно независимых церковных организаций, но что более существенно — это разделение между двумя, совершенно различными взглядами на то, чем является Христова Церковь, и как она должна действовать в этом грешном мiре, направляя своих чад к берегам вечной безгрешной жизни в Царствии Небесном.

Согласно одному из этих взглядов, которым руководствуется современная Московская Патриархия, и которому вполне соответствует именование "сергианства", Церковь представляется, прежде всего, как организация, внешние формы которой должны быть сохранены во что бы то ни стало. Непослушание или отделение от этой организации рассматривается как "раскол" или даже "сектантство". Согласно другому взгляду, которого придерживается Истинно-Православная или Катакомбная Русская Церковь, главной обязанностью Православной Церкви является верность Христу и истинному духу Православия, от которого Церковь не может отступать невзирая ни на какие внешние потери.» (Хотя «это вовсе не означает отрицание внешних форм…»)¹⁷.

Отпадение сергиан — таково подлинно православное понимание возникшего в 1927г. разделения некогда единой Православной Российской Церкви на "церковь советскую" и Церковь Катакомбную.

Вот как передавал духовный смысл вышеописанных событий уже упоминавшийся нами издатель религиозно-философской библиотечки и почетный участник Всероссийского поместного собора 1917-18 гг., а впоследствие, св. новомученик Михаил Александрович Новосёлов (по некоторым сведениям — тайный епископ Марк) в письме своему другу:

«Дорогой друг мой! Под впечатлением Вашего тревожного письма от 2 (15) октября я заглянул в свою записную тетрадь, припомнив, по ассоциации с предметом Вашей тревоги, некоторые сравнительно давнишние свои заметки в ней. Вот что было набросано мною под 18 февраля (3 марта) 1924 г.:

"Может быть, скоро мы окажемся среди океана нечестия малым островком. Как постепенно подкрадывалось и быстро совершилось падение самодержавия и изменился лик русской государственности, таким же образом происходит и может быстро совершиться реформационно-революционный процесс в нашей Церкви.

Картина церковных отношений может вдруг видоизмениться, как в калейдоскопе. Обновленцы могут вдруг всплыть, как правящая в России "церковная партия", причем противников у нее может оказаться очень немного, если открытые обновленцы и скрытые предатели поладят между собою и совместно натянут на себя личину каноничности. Конечно, можно гадать и иначе, но во всяком случае истинным чадам Вселенской Христовой Церкви надлежит бодрствовать и стоять с горящими светильниками".

…То жуткое, что предощущалось душою 2-3 года тому назад, не придвинулось ли к нам вплотную с вторичным вступлением митрополита Сергия в управление Русской Православной Церковью? Вызвавшее многообразные и вполне заслуженные отрицательные критики послание митрополита Сергия и его Синода не бросило ли возглавляемую им церковную организацию в омерзительные, прелюбодейные объятия атеистической, богохульной и христоборной (анти-Христовой) власти (разнообразные эпитеты, прилагаемые мною к советской власти, я употребляю не в ругательном, а в существенном, строго определенном смысле) и не внесло ли страшное нечестие в недра нашей Церкви?

Заметьте: изошло это послание не от раскольников-обновленцев, борисовцев и им подобных отщепенцев и не от еретиков-живоцерковников, а от законной, канонической, по-видимому православной иерархии…

В результате этой симфонии богоборной власти и православной законной иерархии получаются уже некие "благие" плоды: епископы (правда, далеко не высшего качества и не очень "виновные") возвращаются из ссылок (правда, не далеких) и поставляются на епархии…; при исполняющем обязанности Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии имеется Синод… из законных иерархов (правда, большей частью "подмоченных", т.е. весьма в церковной отношении скомпрометированных своей давнишней и прочной ориентацией на безбожное ГПУ — да и не этим одним); имя митрополита Сергия произносится всеми как имя действительного кормчего Русской Церкви, но увы! — имя это является фальшивой монетой, так как фактически распорядителем судеб Русской Церкви и Ее епископов, как гонимых, так и протежируемых, т.е. милуемых и поставляемых на кафедры (последнее особенно печально!) является нынешний "обер-прокурор" Православной Русской Церкви Евгений Александрович Тучков, (Всего этого не осмелится отрицать митрополит Сергий, явившийся несчастным инициатором, вернее — орудием чудовищного замысла — осоюзить Христа с Велиаром.)

Всякому, имеющему очи, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, ясно, что, вопреки декрету об отделении Церкви от государства, Православная Церковь вступила в тесный, живой союз с государством. И с каким государством?! Возглавляемым не Православным царем (в свое время многие члены Церкви энергично возражали против связи Церкви с таким государством), а властью, которая основной своей задачей поставляет уничтожение на земле всякой религии, и прежде всего Православного Христианства, так как в нем она видит — и справедливо — основную мiровую базу религиозной веры и первоклассную крепость в Ее брани с материализмом, атеизмом, богоборчеством и сатанизмом (коему, как гласит народная молва, причастны неции из властей века сего).

"И повел меня (один из семи ангелов) в духе в пустыню, — вещает нам св. Иоанн Богослов, — и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными… и на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным. Я видел, что жена упоена была кровию святых и кровию свидетелей Иисусовых, и, видя ее, дивился удивлением великим…" (Апок. 17, 3, 5,6).

И как было не дивиться Св. Тайнозрителю, когда он узрел перед собою преображение "жены, облеченной в солнце", "имевшей под ногами луну и на главе венец из двенадцати звезд" (Апок. 18, 2) в "мать блудницам и мерзостям земным", "упоенную кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых"!

Друг мой! Не видим ли мы нечто подобное собственными глазами? Не проходят ли перед нами события, невольно приводящие на память духовные созерцания Новозаветного Тайновидца? Сопоставьте приведенные выше слова Апокалипсиса с делом и деяниями наших живоцерковников и обновленцев! Не приложимы ли они к ним, вплоть до мелочей?!

Гораздо значительнее, в указанном апокалиптическом смысле, представляются события последних дней, связанные с именем митрополита Сергия. Значительнее, хотя бы по одному тому, что усаживается на зверя багряного с именами богохульными не самочинная раскольница, а верная жена, имущая образ подлинного благочестия, видимо не оскверненного предварительным отступничеством.

В этом главная, жуткая сторона того, что совершается сейчас на наших глазах, что затрагивает глубочайшие духовные интересы чад Церкви Божией, что неизмеримо по своим последствиям, не поддающимся даже приблизительному учету, но по существу имеющим мiровое значение, ибо таковое значение принадлежит изначала Церкви Христовой, единой, истинной (Православной), на которую с небывалой силой ополчаются теперь силы ада и с которой мы органически связаны не в сем только веке, но и в будущем, если действительно возлюбили век оный.

Как же нам быть в эти страшные минуты новой опасности, надвинувшейся по внушению вражьему на нашу Мать, Святую Православную Церковь? Как быть, чтобы не выпасть из Ее благодатного, спасительного лона — и не приобщиться нечестию богохульного зверя и сидящей на нем блудной жены? Господи, скажи нам путь, воньже пойдем!…

"После сего я увидел, — продолжает Богослов, — иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую. Земля осветилась от славы его. И воскликнул он сильно, громким голосом, говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделалась жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице" (Апок. 18, 2). "И услышал я иной голос с неба, говоривший: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее" (Апок. 18,4)

… На днях один епископ, отстаивая ориентацию митрополита Сергия, запугивал своего собеседника, с негодованием отвергавшего эту ориентацию, между прочим, тем, что несогласные с Сергием останутся в таком меньшинстве, что явятся одной из множества существующих у нас мелких сект. Бедный епископ, прибегающий к такому безсильному аргументу в защиту народившейся "советской Православной Церкви"! Вспомнил бы он слова Спасителя о том, найдет ли, придя, Сын Человеческий веру на земле! Вспомнил бы множество апостольских предсказаний об оскудении веры и о умножении всякого нечестия в последние времена! Вспомнил бы сказанное Тайнозрителем о Церкви Сардийской, в которой лишь "несколько человек" "не осквернили одежд своих", и о славной Церкви Филадельфийской, "не много имевшей силы", но сохранившей слово Господне и не отрекшейся от имени Христова! (Апок. 3, 4, 8). "Множество" и "большинство" необходимы в парламентах и партиях, а не в Церкви Божией, являющейся столпом и утверждением Истины, независимо от этих категорий и даже вопреки им (ибо Она имеет свидетельство в себе самой).

Уместным считаю сообщить Вам следующее. Недели 2-3 тому назад я читал письмо, в котором приводились подлинные слова одной небезызвестной "блаженной", сказанные ею на запрос о митрополите Сергии, причем вопрошавший, по-видимому, указывал, что митрополит Сергий не погрешил против православных догматов, что он не еретик. "Что ж, что не еретик! — возразила блаженная. — Он хуже еретика: он поклонился антихристу, и, если не покается, участь его в геенне вместе с сатанистами"…

Все это вместе взятое и многое другое, видимое и слышимое, и заставляет живые верующие души настораживаться и внимательно всматриваться в развертывающуюся перед нами картину усаживания жены на зверя. Эти души чувствуют новую, небывалую опасность для Церкви Христовой и, естественно, бьют тревогу. Они, в большей части своей, не спешат окончательным разрывом с церковными "прелюбодеями", в надежде, что совесть их не сожжена до конца, а потому возможно покаяние и исправление, т.е. отвержение начатого ими темного дела.

Сбудется ли это чаяние?! От души говорю: подай, Господи! Но в самой глубине его вижу сомнение и, однако, пока не ставлю точки над i, пусть поставит их время, а точнее сказать, Владыка времен! Он же да сохранит нас, как от легкомысленной поспешности, так и от преступно равнодушной медлительности в том страшно ответственном положении, в которое мы поставлены Промыслом Божиим!» (Письмо к Н.Н. 22 окт./4 ноя. 1927 г.)¹⁸.

И несмотря на то, что далеко не все свв. Новомученики и Исповедники Российские сразу же высказались в категорической форме о церковной ситуации того времени, основной причиной чего была надежда на церковное покаяние Митрополита Сергия и на созыв канонического Поместного Собора Русской Православной Церкви, однако, уже к концу 30 — началу 40 гг., убедившись в тщетности своих ожиданий и воочию узрев плоды сергианства, практически все оставшиеся в живых страдальцы за веру Христову были в этом вопросе однозначно единомысленны¹⁹.

А сергианская лжепатриархия, однажды взяв эту "линию" на совместимость Христа с Велиаром, света с тьмой, верного с неверными (2 Кор. 6,14-16), продолжала ее все годы советского режима, продолжает и теперь — верным служением не Христу, а любым сильным мiра сего, и, в частности, мiровой масонской политике интеграции народов, церквей и религий для грядущего Антихриста. Но об этом — позже.

Пока остановимся на том поистине безпрецедентном явлении, когда под видом канонически законной власти Поместной Русской Православной Церкви возникла преданная Антихристу иерархическая структура, возглавляемая Митр. Сергием.

3.

После распространения по всем приходам России текста "Декларации" митрополит Сергий лично и члены его "управления" стали заявлять властям обо всех, не приемлющих этой "Декларации", и власти обрушивали на них всю ярость своих репрессий! Теперь уже не только по вине "обновленцев", но и по вине сергианской "патриархии" полилась кровь множества новых мучеников — епископов, священников, монахов и мiрян. А "патриархия" на весь мiр утверждала, что в Советском Союзе нет никаких гонений на веру и верующих (!), а если советская власть осуждает кого-либо из верующих, то не за Веру, а только за политические преступления, за "антисоветскую деятельность". В интервью, опубликованном в газете "Известия" № 46, 16 февраля 1930 г. Митрополит Сергий заявляет: «К ответственности привлекаются отдельные священнослужители не за религиозную деятельность, а по обвинению в тех или иных антиправительственных деяниях, и это, разумеется, происходит не в форме каких-то гонений и жестокостей, а в форме, обычной для всех обвиняемых.»

Как писал новосвященномученик Виктор Глазовский: «Для митрополита Сергия теперь уже не может быть и самого подвига исповедничества Церкви, а потому он и объявляет в своей беседе по поводу "воззвания", что всякий священнослужитель, который посмеет что-либо сказать в защиту Истины Божией против гражданской власти есть враг Церкви Православной. Что это разве не безумие, охватившее прельщенного? Ведь, так рассуждая, мы должны будем считать врагом Божиим, например, святителя Филиппа, обличившего некогда Иоанна Грозного и за это удушенного; более того, мы должны причислить к врагам Божиим самого великого Предтечу, обличившего Ирода и за это усеченного мечом.» ("Послание к пастырям". Фев. 1928 г.// Акты П. Тихона… с. 583-584). Это была ещё и клевета на святых мучеников Христовых, значительная часть которых становилась мучениками именно по доносам "патриархии"…

При этом "патриархия" не переставала «всенародно выражать благодарность Советскому Правительству за его внимание к нуждам православного населения», как это было сказано ещё в той же "Декларации"…

"Внимание" же советской власти "к нуждам православного населения" выражалось так. В 1930 г. редактор "Правды" Б. Ярославский (Губельман) выступил со статьёй, в которой призывал «превратить пятилетку промышленного развития в пятилетку полного уничтожения религии». "Пятилетка" превратилась в "десятилетку". Из 1253 монастырей (вместе с подворьями, архиерейскими домами и скитами) имевшихся в России на 1918 г., к 1941 г. не осталось ни одного действующего. Из 80000 храмов в России, бывших на начало революции, к 1941г. действующих осталось менее 100! Они назывались "показательными", их уже не собирались закрывать. Остальные храмы, а также монастыри были частью просто взорваны или разрушены, частью обращены в клубы, кинотеатры, овощные хранилища, мастерские, заводские помещения, а частью просто брошены. Ограбленные, с зияющими дырами выбитых окон и дверей, они в этом случае превратились в отхожие места. В 1917 г. в России было примерно около 100 тысяч священно-церковно-служителей. К 1929 г. их осталось 35 тысяч, а к 1941 — не более нескольких сотен. С 1917 г. по 1941 г. было уничтожено так или иначе (убиты, пропали без вести) 205 русских православных архиереев, митрополитов, архиепископов, епископов. В одном только 1937 г. погибло 59 архиереев. Более 30 иерархов, как известно, находились за границей. На свободе в России оставалось 20 епископов. Это те, кто полностью принимал "Декларацию" Сергия и при этом заслужил особое доверие большевиков. Именно из них, да еще из наспех принятых обновленцев (зачастую даже без покаяния) впоследствии и составился собор, избравший первого советского "патриарха".

Весь этот страшный погром Русской Церкви и Русского Православного Народа, не прекращавшийся с октября 1917 г., происходил и в 1927 г., и в 1928, и 1929 г.г., и с особенной силой — в 1930-е годы на глазах митрополита Сергия и группы церковных отщепенцев и предателей, собравшихся около него. Эти "новоявленные Иуды", таким образом, никого и ничего не спасли той линией поведения и отношения к антихристовой власти, какая была определена в "Декларации" 1927 г. Да они и не собирались и не мечтали никого и ничего спасать, кроме самих себя! Они были отобраны НКВД из числа таких именно людей, для которых принципиально никогда ничего не может быть выше личных интересов. Поэтому они охотно предавали своих же на расправу антихристу. Более того, они согласились стать одним из орудий большевицкого режима направленных на обман, на идейно-духовное разложение остатков Русского Народа. Ибо тогда, в те же годы (с 1917 по 1941) продолжалось, как мы уже отмечали, массовое уничтожение миллионов (десятков миллионов!) русских людей. По суду и без суда. За мнимые "провинности" и без всякой вины. Например — за то, что высказывали скорбь о закрытии своего храма, или имели в избе (в квартире) иконы и не понесли их сжигать, по призыву "воинствующих безбожников" (так называлась официально общественная организация атеистов) и т.д. Оставались и выживали только те, кто всячески одобряли и приветствовали все деяния сатанинской власти, или, по крайней мере, сидели так тихо, не возражая ни в чём, что их не замечали.

Одновременно рождались люди, для которых большевицкий режим был естественным состоянием общества (другого они не видели). С самого детства их подвергали идейной обработке в нужном режиму направлении. И, если они при этом всё же оставались (хотя бы "в душе") верующими через семейное воспитание, Московская "патриархия" тут же проповедала им полное одобрение советской власти, как угодной Богу и даже осуществляющей на земле "идеалы" христианства! Не многие из них, повзрослев, могли разобраться в действительном положении вещей. Ведь пойдя на тесное сотрудничество с коммунистами, митр. Сергий и его последователи подпали под анафему св. Патриарха Тихона на коммунистов и их сотрудников — произошло мистическое наложение "печати зверя" на всех ему поклонившихся. Образ Божий «в душе народной, — по словам Патриарха Тихона, – омрачился и запечатлелся в ней образ зверя» (Послание к СНК 25 окт./7 ноя. 1918 г. // Акты П. Тихона… С. 151). В этом мистическом акте загадка превращения русского человека в советского ("совка") и печального состояния всех российских дел. Но об этом мы ещё будем говорить особо.

Сейчас же отметим, что главную свою функцию — служить ловушкой для тех, кто хочет принадлежать к Русскому Православию — сергианская лжепатриархия, эта еврейско-большевицкая подделка под Церковь, кощунственно именующая себя «Русской Православной Церковью» (РПЦ), начала исполнять не сразу! К тому было много причин, из коих одной из важнейших являлось то, что в конце 1920-х и в течение 1930-х годов ещё не был уничтожен в достаточной мере Русский верующий народ! Ещё шла духовная борьба. Русская Зарубежная Церковь, естественно, прервала отношения с Сергием и его "синодом" после "Декларации" 1927 г. А после кончины Митрополита Петра в 1937 г. ей некого было и поминать в качестве законного Главы Церкви в Отечестве. В России с приходов сотнями возвращались Сергию экземпляры его "Декларации", не принимаемой верующими. Возникло движение "непоминающих", т.е. духовенства и верующих, отказывающихся признавать Сергия главой Московской патриархии. Начала создаваться и так называемая "Катакомбная Церковь", состоявшая из тех истинно-православных русских людей, которые не приняли сергианского раскола и отступничества и, сохраняя себя в истине Божией, ушли в церковном отношении на нелегальное положение. С благословения виднейших архиереев и под их руководством сложились общины Истинно Православной Церкви (ИПЦ), хранившие исконное русское православие в непременном соединении с почитанием Православного Самодержавного Царства, как единственно законной власти Русского Народа. На них обрушивались особенно страшные преследования. Большевицкие власти вылавливали "катакомбников" где только можно, часто с помощью священников "патриархии", выпытывавших у своих прихожан о местах собраний катакомбников и доносивших об этом "органам". Попадавшие в лагеря члены ИПЦ, как правило, оттуда уже не выходили, получая там всё новые "сроки". Так, что сидели по 28-30 и более лет. Большинство в лагерях и погибли. Выжили редкие.

Date: 2016-05-14; view: 384; Нарушение авторских прав