ТЕМА 8. Культура в годы перестройки

За период перестройки произошли принципиальные измене­ния во взаимоотношениях художественной культуры с властью и с обществом. С одной стороны, литература и искусство избавились от идеологического диктата сверху, с другой — художественные произведения перестали играть роль единственного «клапана» для выхода социальных эмоций. В первые перестроечные годы роль литературы была чрезвычайно велика. Общественное мнение бы­ло буквально взбудоражено повестями В. Распутина «Пожар» и В. Астафьева «Печальный детектив», романом Ч. Айтматова «Пла­ха», в которых резко и бескомпромиссно говорилось о нравствен­ных недугах, поразивших современное общество. Художественная проза открывала правду об историческом прошлом. Ключевыми публикациями тех лет стали романы А. Рыбакова «Дети Арбата», В. Дудинцева «Белые одежды», Ю. Домбровского «Факультет не­нужных вещей», А. Жигулина «Черные камни», Д. Гранина «Зубр», пьесы М. Шатрова «Брестский мир» и «Дальше, дальше, дальше...». Многие из этих произведений были написаны задолго до их издания.

В отечественную культуру возвращались ранее запрещенные произведения. С середины 80-х гг. стали печататься стихи Н. Гуми­лева, В. Ходасевича, Г. Иванова, проза и стихи В. Набокова. Ши­роко стали публиковаться произведения М. Цветаевой, М. Булга­кова, А. Ахматовой, А. Платонова, А. Солженицына. В 1987 г. был опубликован роман Б. Пастернака «Доктор Живаго», в 1988 г. — роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба», изъятый в начале 60-х гг. у писателя органами госбезопасности, в 1989 г. — «Архипелаг ГУЛАГ» А. Солженицына, за который автор расплатился высыл­кой из страны. Шаг за шагом журналы увеличивали пространство гласности. Поток публикаций нарастал, и печатный дефицит сме­нился печатным изобилием.

Открыв свои запасники, литература отнюдь не иссякла, но из­менилась роль, которую она традиционно играла в российском обществе. Художественная литература перестала быть единствен­ным средством для выражения гражданской позиции, единствен­ным источником слов правды. Обострение политической борьбы, ухудшение экономической ситуации, конкуренция с телевидени­ем переключали общественное внимание с книжных новинок на текущие события.

Сходные процессы влияли и на театральную аудиторию. Театр, бывший в доперестроечные годы и в начале перестройки рупором общественных идей, вынужден был уступить место драме жизни. Репертуар стал более разнообразным, появилось множество новых театров и студий, но зрительские залы пустели.

Перестройка в кино началась с выхода на экран «полочных» фильмов: «Тугой узел» М. Швейцера, «Проверка на дорогах» и «Мой друг Иван Лапшин» А. Германа, «Агония» Э. Климова, «Ко­миссар» А. Арнольдова. Развитие получила кинодокументалисти­ка, тематический диапазон которой расширился от освещения «белых пятен» истории («Больше света», режиссер М. Бабак) до постановки острых социальных проблем («Легко ли быть моло­дым?», режиссер Ю. Подниекс). Самым крупным событием тех лет стал фильм Т. Абуладзе «Покаяние» (1987), в котором впервые в философско-аллегорической форме раскрывалась тема стали­низма.

По мере ослабления идеологического диктата в киноискусстве все более заметным становился диктат рынка. Фильмы Ф. Фелли­ни, И. Бергмана, А. Тарковского, А. Сокурова, вышедшие боль­шими тиражами на экраны, очень быстро были вытеснены массо­вой американской кинопродукцией.

Бесконечно многообразной стала художественная жизнь. Зри­тели впервые получили возможность увидеть полотна современ­ных молодых художников, произведения эмигрантов, а также ра­боты мастеров, хранившиеся в запасниках и частных коллекциях. Прошли персональные выставки П. Филонова, А. Лентулова, К. Малевича, В. Кандинского, М. Нестерова и др.

Расширился музыкальный репертуар. Стали исполняться про­изведения современных композиторов-новаторов, таких, как С. Губайдулиной, А. Шнитке. Полную творческую свободу получи­ли рок-группы. Однако в условиях гласности русский рок утратил свою общественную роль и потерял популярность. Все, о чем пели рок-певцы, можно было говорить свободно. При коммерциализации рок-музыки большинство отечественных групп не могли кон­курировать с западными ни по художественному уровню, ни по технической оснащенности.